Плоскиня, придерживая рукой цепь от ножных кандалов, направился к русскому лагерю. Два монгола шли следом за ним и держали конец сыромятного ремня, накинутого на шею Плоскини. Он остановился в нескольких шагах от русских телег. Русские поднялись на телеги и с удивлением смотрели на странного истощенного человека с тяжелой колодкой на шее. Некоторые его узнали: "Это Плоскиня-лошадник, он пригонял в Киев табуны половецких коней и был у половецких ханов переводчиком!" Плоскиня начал кричать русским:

– Мне приказал хан татарский, Субудай-богатырь, сказать вам, чтобы вы больше зря не бились. Если вы ихней милости покоритесь, то они вас на все четыре стороны отпустят… Только побросайте все ваше добро – тулупы, повозки и топоры. Все это татарам нужно за их хлопоты, потому в походах очень они поиздержались.

– Да врешь ты все, пустобрех Плоскиня, как врал на торжищах, когда продавал нам запаленных коней!

– Не слушайте его! – кричали старые воины. – Лучше выйти с мечами и пробиваться к Днепру. Хоть половина доберется до избы, а так, без топоров или мечей, мы все в степи поляжем!

Но Плоскиня клялся, что говорит правду, снял нательный крест, целовал его, плакал и говорил:

– Могу ли я говорить иначе, если абамы меня сзади ножами подкалывают!

А мерикосы кивали головами и подтверждали, подымая большой палец, что правильно говорит их переводчик.