Голуби-победители

Чем дело началось – не помню, хоть убей,
Но только семь «смиренных» голубей,
Узнав, что Лев блюсти не хочет их обычай,
А смеет – дерзость какова! –
Жить наподобье Льва,
Решили отлучить его от стаи птичьей.
Ни для кого теперь уж не секрет.
Что послан Льву такой декрет,
Чтоб сголубями он не смел летать, покуда
Он не научится, как голубь, ворковать
И крошки хлебные клевать.
Ликуют голуби: мы победили! Чудо!
Мы надо Львом свершили правый суд.
В лице своем соединить умея
И кротость голубя и мудрость змея!
Но, может быть, вопрос нам зададут:
Да – где ж победа тут?
Но так как, если верить слуху.
Те голуби сродни Святому Духу,
То каждый, чтобы быть целей,
Конечно, от таких воздержится вопросцев
И будет славить дело голубей-победоносцев.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\

Волк в ошейнике
(Новая басня)
О толстом волке мой рассказ.
Забрался старый волк в овчарню как-то раз
(Само собой, вперед надев овечью шкуру)
И стал овец манить
Вон из овчарни уходить:
Овчарня-де грязна,
Овчарня-де тесна,
И в овцах пастухи свою лишь пользу видят,
А если есть нужда, так каждую обидят:
В лесу же, на полях куда вольнее жить –
Так надобно туда, конечно, уходить!
Искусны серого слова!
Глядь, овцы по одной уходят со двора.
Однако пастухи не спят,
О сером друге говорят.
Как прекратить в овчарне им заразу?
Чего же тут мудрить, прогнать бы волка сразу
Ан серый не дремал
И страху пастухам нагнал:
Боятся сунуться, боятся волчьей мести
(Тот волк же был в особой чести).
И вот, и потому
Решили пастухи надеть ему
Ошейник с надписью, что это волк.
Тихохонько надели... Ждут, какой туг будет толк.
Но, боже мой,
одняли шум такой!
Все волки пастухов чуть-чуть не разорвали
И грязью закидали;
Кричат: насилье и позор!
Вот ваш каков пастуший приговор.
Вот кротость какова! А нас еще винили,
Что мы всегда жестоки были!
И кто бы это снес –
Приятель матерой, как грязный пес,
По вашей милости ошейник носит!
Да нет, наш толстый волк пардону не попросит;
Коль надобно, ошейник разорвет
И к вам в овчарню вновь придет.
Где менее суда, там больше осужденья.
===========================================================
– Еретик он и богоненавистник! И куда смотрят! Рази так нужно? В пушку бы его зарядил – и бах! Лети к нехристям, за границу, графишка куцый!..
И проповедь имеет успех. Из соседнего села Шалыгина приходил к игумену крестьянин-мясник и просил благословения на великий подвиг:
– Пойду я к старику тому, разрушителю браков, — рассказывал крестьянин свой план, – как будто за советом, а там выхвачу нож из-за голенища, и – кончено!..
– Ревность твоя угодна богу, – ответил игумен, – а благословения не дам, потому, все-таки, придется ответствовать... (c)189...