Корейские исторические хроники
Андрей Ланьков

Отношение к истории в странах конфуцианского Дальнего Востока (Китай, Корея, Япония, Вьетнам) всегда было совершенно особым. Во многом это было вызвано одной интересной особенностью конфуцианства: в отличие от остальных мировых религий, оно не знало идеи рая и ада, посмертного воздаяния. Роль посмертного воздаяния во многом играла история, оценка деяний человека его потомками. Историки были высшими судьями, и к составлению исторических книг, соответственно, относились самым серьезным образом.
По традиции, историю династии следовало составлять только после ее падения. Только в таком случае, считали в конфуцианских странах, будет обеспечен непредвзятый, объективный подход к ней. Обычно вскоре после своего прихода к власти новая династия создавала специальное учреждение, которое должно было составить подробную официальную историю ее предшественницы. История была, действительно, очень подробной: современные издания этих династийных историй обычно состоят из 10-20 томов (при том, что все они писались на древнекитайском языке – очень лаконичном и компактном). Начиная со II века до н.э. существовали жесткие правила, по которым следовало составлять официальную историю. Помимо собственно хроник правления императоров, она должна была включать также биографии знаменитых деятелей династии, хронологические таблицы и обширные главы (фактически – самостоятельные монографии) по истории науки, искусства, внешней политики, законодательства, быта и обычаев данной эпохи. Работа над историей занимала не одно десятилетие, а ее подготовленный текст утверждался правящим императором.
Эта система возникла в Китае, но корейцы, как и иные народы Восточной Азии, заимствовали ее в давние времена. Была, правда, одна проблема: если в Китае династии сменяли друг друга довольно часто (за X-XX века Поднебесной правило четыре династии), то в Корее – куда реже (за тот же период – только две). Несколько упрощая картину, можно сказать, что за всю историю единого корейского государства, им правили только три династии – Силла (VII-X вв.), Корё (X-XIV вв.) и Ли (XIV-XX вв.). Только по двум первым династиям были составлены официальные истории. Когда в 1910 г. династия Ли была свергнута с престола японскими колонизаторами, она не оставила "династии-наследницы", так что утверждать официальный текст истории было бы уже некому. Вдобавок, времена и вкусы переменились, традиционная история на древнекитайском языке, написанная по канонам двухтысячелетней давности, более уже не казалась особо привлекательной. В результате династия Ли так и осталась без официальной истории. Кстати, такая же судьба постигла и ее современницу – последнюю китайскую династию Цин.
Однако именно то обстоятельство, что формальная история династии Ли так и не была написана, сохранило для нас уникальный документ – "Личжо силлок" (в буквальном переводе – "Правдивые записи династии Ли"). Изначально эти "Правдивые записи" должны были использоваться для написания официальной династийной истории, а потом – уничтожаться. Однако, поскольку официальной истории династии Ли так и не появилось, они сохранились до наших дней.
По традиции, при корейском дворе всегда существовало специальное учреждение, которое занималось вопросами историописания. При династии Ли оно называлось "Чхунчхугван", то есть "Управление весен и осеней". Это, несколько странное на наш слух, название связано с тем, что в V веке до н.э. Конфуций составил летопись своего родного княжества, которую и назвал "Весны и осени". С тех пор это название стало нарицательным, его использовали для обозначения любой хроники. "Управление весен и осеней" было учреждением немаловажным: и его руководителем по совместительству являлся сам премьер-министр страны. Главной задачей "Управления весен и осеней" было составление подробных ежедневных хроник правления корейских королей. Если летописцы средневекового Запада (а также и Руси) обычно записывали в свои хроники несколько абзацев или, самое большее, страниц в год, то их корейские коллеги примерно столько же места уделяли одному-единственному дню из жизни страны. Встречи и беседы короля, важнейшие документы, новости из провинций, назначения чиновников, даже необычные природные явления – все это подробнейшим образом записывалось придворными историографами. Кстати сказать, в своем большинстве эти историографы сами были профессиональными чиновниками, и работа в "Управлении весен и осеней" была лишь частью их служебной карьеры.
"Первичным продуктом" труда историков были так называемые "сачхо" – в буквальном переводе "исторические черновики" (или "черновые истории"). Только после того, как король умирал, его преемник отдавал распоряжение о составлении "правдивых записей" о правлении покойного монарха. Для этого создавалась специальная комиссия, которая в течение нескольких лет на основании "черновых историй" и иных архивных документов готовила многотомную хронику. Писалась она, разумеется, на древнекитайском языке – корейский в те времена в делопроизводстве не использовался в принципе. После того, как король утверждал окончательный текст, "правдивые записи" копировали в пяти (впоследствии – в четырех) экземплярах. Копии "правдивых записей" хранились в горных крепостях в отдаленных районах страны – на случай вражеского нашествия или большого мятежа. Кстати, эта предосторожность не была лишней. Во время войн и волнений не раз получалось так, что одна или две копии хроники погибали, но их быстро восстанавливали, используя уцелевшие экземпляры. Наиболее сложная ситуация возникла во время японского вторжения 1592-1598 годов, когда уцелел только один экземпляр "правдивых записей", хранившийся в горах на юго-западе страны, в провинции Чолла. По окончании войны с единственного уцелевшего текста были немедленно сделаны новые копии.
"Правдивые записи" были документом секретным – настолько секретным, что допуском к нему не обладал даже сам король! Как вы помните, король утверждал текст "правдивых записей" о правлении своего предшественника, но вот права знакомиться с более ранними "правдивыми записями" он не имел. Считалось, что если монарх по своему разумению начнет читать "правдивые записи", то он станет оказывать на историков давление, навязывать им свои интерпретации событий. В таком случае об объективности истории не пришлось бы и говорить. Временами, правда, королю все-таки удавалось ознакомиться с интересующими его местами хроники, но каждый раз для этого ему приходилось преодолевать решительное сопротивление чиновников. Большинство же монархов даже и не пытались получить доступ к "правдивым записям". Довольно часто тексты "правдивых записей" использовались для того, чтобы подготовить какую-то историческую справку, вдруг понадобившуюся правительству. В таком случае с "записями" работали лишь чиновники, которые служили в "Управлении весен и осеней" и по своей должности имели допуск к текстам хроники.
В результате труда десятков поколений историографов, работавших на протяжении пяти веков, образовался огромный труд, равного которому, пожалуй, в мировой историографии – "Личжо силлок", "Правдивые записи династии Ли". В состав этой супер-хроники входило 1893 тома. Правда, иероглифический шрифт в них был очень крупным, так что в 1955 году, при первом типографском переиздании хроники, печатникам удалось ужать ее в 48 толстых томов большого формата, но при этом иероглифы получились такими, что читать текст приходиться с помощью увеличительного стекла. Если учесть крайнюю лаконичность китайского языка, то рискну предположить – русский перевод текста хроники занял бы 200-300 томов среднего размера. До недавнего времени огромные размеры этой хроники очень затрудняли работу с ней, и только несколько лет назад, после того, как появилась компьютерная версия на CD-ROM, историки вздохнули спокойно. Теперь на десятках тысяч страниц можно легко найти все упоминания любого человека или события.