Немота средневековья и многословность современности
В средние века об Атлантиде не вспоминали. И в этом нет ничего удивительного, ибо в эти несчастные времена деградации человечества были забыты все великие умы античности, все достижения научной и художественной мысли.
Однако после нескольких столетий интеллектуальной дикости Европа вдруг воспрянула духом — были извлечены из забвения полуистлевшие труды, а вместе с ними — возродился, как птица Феникс из пепла, и интерес к Атлантиде.
Само собой разумеется, что за длительный период «темных веков» к античной информации об Атлантиде не добавилось ни крупицы нового. Все так же исследователи ломали голову над простейшей дилеммой: был остров или он выдуман? Все так же существовали два лагеря «атлантологов». В пятнадцатом веке появилось несколько карт, на которых остров помещался в Атлантическом океане, — одна из карт была составлена известным деятелем иезуитского ордена Анастасиусом Кирхером. Однако в дальнейшем эти попытки были прекращены. Сам же факт нанесения на карту мифического острова, погибшего 10 тысяч лет назад, как реального объекта географии, существующего среди известных объектов, выглядит тоже необъяснимо.
Выдающийся деятель и ученый семнадцатого века Фрэнсис Бэкон в конце своей жизни написал утопию «Новая Атлантида» (о ней мы поговорим несколько позже), в которой, по мнению комментаторов его трудов, как сказано в Энциклопедии Кирилла и Мефодия, «ему удалось предвосхитить план создания в 60-е годы XVII в. Лондонского королевского общества. Бэкон первым приблизился к пониманию науки как социального института». И даже, как утверждает С.Смирнов, ведущий рубрики «От 0 до 2000» в журнале «Знание — сила» (№5—6 за 2000 год), основал научное общество под этим самым названием — Новая Атлантида. Если это так (что, впрочем, не подтверждается другими источниками), то такое название выглядит достаточно странно и нетривиально.
Сам этот факт как бы косвенно утверждает — вот новая реальная Атлантида, вместо старой реальной Атлантиды. Почему коллеги Бэкона согласились с таким названием — тоже загадка. Было бы логичнее, учитывая направленность деятельности общества и высочайший уровень его интеллектуального потенциала — это ведь не какие-то безответственные любители сказочек и басен! — если бы общество получило название «Новые Афины» или «Новая Александрия», если речь шла о преемственности знаний, о развитии науки. Но ведь в платоновском рассказе об Атлантиде ничего не говорится о научной деятельности атлантов и об их искусствах. Только кос-ненным путем можно догадаться, что они обладали обширными познаниями в разных областях, если они создали чудеса градостроительства и гидротехники.
Бэконовская «Новая Атлантида» звучит каким-то неясным вызовом, возражением. В противном случае придется согласиться с тем, что, называя так свое общество, автор хотел подчеркнуть, что оно — вымысел, общество несуществующее.
Фрэнсис Бэкон был выдающимся ученым. Он не мог не знать того, что данные Платона об острове, погибшем уже 11 тысяч лет назад, не подкрепляются научными фактами. И все-таки он избрал для названия это сомнительное определение.
По какой-то причине именно в последние века, в послебэконовскую эпоху интерес к Атлантиде стал почти повальным. На данный момент, сообщают авторы обзорных трудов, существует 10 000 наименований произведений, посвященных решению многовековой загадки, загаданной Платоном. 85% всего этого массива создано в XX веке.
Поскольку исследование проблемы Атлантиды шло параллельно с развитием наук, то к настоящему моменту накопилось немало объективных доказательств того, что Атлантида — вымысел. И тем не менее эти доказательства не отвращают даже строгих исследователей от соблазна поломать голову над решением нерешаемой задачи.