>
>«Скажите графу, что я согласенъ, но только съ тѣмъ,
>чтобы онъ далъ мнѣ честное слово, что, приступивъ къ
>ломкѣ, по наступленіи ночи, къ утру не только
>сломаютъ, но очистятъ и разровняютъ все мѣсто такъ,
>чтобы знака не оставалось, гдѣ былъ соборъ. Я знаю
>Москву: начни ломать обыкновеннымъ образомъ, толковъ не
>оберешься. Надо удивить неожиданностію, и всѣ
>замолчатъ. Между тѣмъ я сдѣлаю процессію:
>торжественно перенесу всю утварь во вновь отдѣланную
>церковь подъ колокольней Ивана Великаго и
>вмѣсгѣ съ тѣмъ освящу ее».
>
>!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
>
>«Довольный такимъ результатомъ переговоровъ, графъ сказалъ:
>«О, что до этого, я наряжу цѣлый полкъ: онъ можеть
>быть увѣренъ, что за ночь не останется ни камешка».
>При первомъ свиданіи съ преосвященнымъ графъ выразилъ ему
>особую благодарность. Преосвященный понялъ, что я былъ
>скроменъ и не все передалъ графу, и съ этой поры сталъ
>оказывать мнѣ особенное вниманіе, говоря другимъ:
>«Это честный человѣкъ».
>
>«Голстунскій соборъ дѣйствительно исчезъ въ одну
>ночь.
>
>«Этому не менѣе дивились, какъ и созданію въ 6
>мѣсяцевъ гигантскаго экзерциргауза, со стропилами,
>поддерживающими потолокъ въ 23 сажени шириною.
>«Тутъ вся честь принадлежала двумъ инженеръ-генераламъ:
>Бетанкуру и Карбоньеру» (Истор. Вѣстникъ, іюнь 1900
>г., стр. 826).
>

"Но есть и Божий суд, наместники разврата!
Есть грозный суд - он ждёт;
Он не доступен звону злата
И мысли, и дела он знает наперед..."