Сейчас многие говорят: « Не верю я в Тартарию, как могло бесследно исчезнуть целое государство?? Почему народ Урала не помнит об этом??»
На ответ, что Романовы, засекретили это государство и запретили рассказывать о нём – эти «скептики» смеются.
Но давайте посмотрим на эти методы для забывания истории и культуры.
Возьмём известного русского писателя В. Г. Короленко.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Короленко,_Владимир_Гал..

и его произведение «пугачевская легенда на урале» - её он писал лично побывав на Урале, в частности в Башкирии и в переписке с местными башкирскими писателями, например с Добротворским. Короленко изучил многие архивы по теме Пугачёва. И даже планировал написать повесть или даже роман «Набеглый царь». Но так и не закончил это произведение.
И так отрывки из исторического расследования писателя Короленко, из его произведения «Пугачевская легенда на Урале»:

http://az.lib.ru/k/korolenko_w_g/text_0770.shtml
"Нужно сказать, что задача была выполнена с большим успехом. Тотчас по усмирении бунта военный диктатор Панин, облеченный неограниченной властью, приказал расставить по дорогам у населенных мест по одной виселице, по одному колесу и по одному глаголю для вешания "за ребро" (!) не только бунтовщиков, но и всех, "кто будет оного злодея самозванца Емельку Пугачева признавать и произносить настоящим, как он назывался (т. е. Петром III)". А кто не "задержит и не представит по начальству таковых произносителей, тех селения все без изъятия (!) возрастные мужики... будут присланными командами переказнены мучительнейшими смертями, а жены и дети их отосланы в тягчайшие работы".
Совершенно понятно, какая гроза нависла после этого над всякими рассказами о Пугачеве, когда вдоль дорог стояли виселицы, колеса и глаголи с крючьями, по селам ходили команды, а в народе шныряли доносчики. Все, не отмеченное официально принятым тоном, все даже просто нейтральные рассказы становились опасны. Устное предание о событиях, связанных с именем Пугачева, разделилось: часть ушла в глубь народной памяти, подальше от начальства и господ, облекаясь постепенно мглою суеверия и невежества, другая, признанная и, так сказать, официальная, складывалась в мрачную аляповатую и тоже однообразную легенду. Настоящий же облик загадочного человека, первоначальные пружины движения и многие чисто фактические его подробности исчезли, быть может, навсегда, в тумане прошлого. "Все еще начало выдумки сей, — писала Панину Екатерина, — остается закрытым". Остается оно неясным и до настоящего времени. Фактическая история бунта с внешней стороны разработана обстоятельно и подробно, но главный его герой остается загадкой. Первоначальный испуг "общества" наложил свою печать и на последующие взгляды, и на историю...
"