|
"Дозволить народу читать Библию значит давать святыню псам и метать бисер пред свиньями". - Hosius, "De expresse verbo Dei".
Такова была позиция католической церкви.
Вот из эниклопедии БиЕ:
В Московской Руси библейская деятельность преследовала цели церковно-практические: она исчерпывалась заботами о размножении списков, исправлении и пополнении славянского текста. Это отчасти объясняется большим знакомством с старославянским языком, но главным образом отсутствием тех умственных и религиозных запросов, которые волновали Русь Юго-Западную, и вообще низким уровнем просвещения. По свидетельству кн. Курбского, сами учители народа, светские и духовные, прельщали юношей трудолюбивых, желавших “навыкнуть Священному Писанию”: “не читайте книг многих, — говорили они, указывая на тех, — кто ума изступил: и он сица в книгах зашолся, и он сица в ересь впал”. При всем том и в Московской Руси можно указать единичные попытки перевода Священного Писания на разговорный язык. В 1680 г. издана была в Москве “Псалтирь рифмотворная”, принадлежащая перу знаменитого Симеона Полоцкого. Свой стихотворный перевод, предназначенный для домашнего чтения и пения “во славу Бога”, он оправдывает, с одной стороны, тем, что и в подлинном тексте Псалмы написаны в стихах, с другой — потребностью времени, указывая на то, что в его время по всей Руси были в большом ходу стихотворные Псалтири польского происхождения; к изданию Полоцкого внизу страниц приложены ноты. В 1683 г. переводчик посольского приказа Авраамий Фирсов перевел Псалтирь на народный язык, так как, изъяснил он в предисловии, Псалтирь в древнем переводе нельзя правильно понимать “по множеству в ней речений разных языков”. В своем переводе он местами удерживал прежний славянский текст, но чаще исправлял его по еврейскому тексту или, точнее, по переводам с него, между прочим и по Лютерову переводу. Перевод Фирсова возбудил споры и был запрещен патриархом Иоакимом. Важность и необходимость перевода Священного Писания на живой язык народа вполне оценены были великим преобразователем России. В обширный план Петра по распространению просвещения входило как издание славянской Библии и разного рода пособий к чтению Священного Писания, так и перевод его на разговорный русский язык. Со стремлениями Петра совпала и дятельность известного пастора Эрнста Глюка (см. это сл.), из дома которого вышла вторая супруга Петра — Екатерина. Прибыв в 1673 г. в Мариенбург (в Лифляндии), Глюк ревностно стал заниматься латышским и русским языками (в Восточной Лифляндии около Мариенбурга жило много русских, особенно раскольников) и переводил на эти языки Библию с подлинных текстов. Имются известия, что в 1698 г. им уже был окончен русский перевод Библии, но в последовавшей затем войне с шведами перевод этот погиб при осаде и взятии Мариенбурга (1703); сам же Глюк с семейством отправлен был в Москву, где Петр, и раньше слышавший о трудах Глюка, поручил ему основать гимназию и вновь перевести на русский язык Новый Завет, что тот и исполнил, но уже в 1705 г. Глюк скончался, и судьба оставленных им переводов неизвестна. После Петра мысль о переводе Священного Писания на русский язык заглохла; возродилась она лишь в начале нынешнего столетия, в эпоху Российского библейского общества. Условия, при которых общество это возникло и развивалось, указаны в статье о Библейских обществах (см. это сл.); там же изложена и история важнейшего его предприятия — перевода Библии на русский язык. Тридцатилетие (1826—1856), последовавшее за закрытием Российского библейского общества, было временем реакции против увлечений и ошибок библейских деятелей. Реакция, говорит историк Библии в России Н. А. Астафьев, как и всегда, сама увлеклась за пределы благоразумия и впала в другую крайность: ратуя против злоупотребления Священным Писанием, она стала стеснять распространение его в народе. Перевод Священного Писания на русский язык был приостановлен; уже переведенные и отпечатанные первые восемь книг Библии не были пущены в продажу, а отдельные издания Пятикнижия Моисеева были сожжены; прекращена была, по-видимому, продажа и Нового Завета на одном русском языке. Славяно-русский Новый Завет оставался еще в обращении, но нового издания не выпускали, и книга мало-помалу стала редкостью. Русский язык представлялся необычным и недостаточно выразительным для Священного Писания. Славянскому тексту Библии готовы были придать непогрешимость и неподвижность католической Вульгаты; под влиянием тех же католических воззрений почитали опасным дозволять каждому без различия читать Священное Писание и делали попытки запретить народу домашнее чтение Библии, полагая достаточным слышать чтение Евангелия в церкви. Важнейшие меры в этом направлении, принятые по инициативе графа Н. А. Протасова, который с 1836—55 г. был обер-прокурором Святейшего Синода, указаны в трудах И. А. Чистовича (в “Христ. чтении”, 1872 г.) и Н А. Астафьева (в “Журнале Мин. нар. просв.”, 1888 г., кн. 12, стр. 209—210). Тем не менее, идея перевода Библии на современный язык имела убежденных поборников в лице московск. митрополита Филарета и в среде учеников его по С.-Петербургской духовной академии, где он некогда был ректором. Двое из них, протоиерей Г. П. Павский и алтайский миссионер архимандр. Макарий (Глухарев), независимо друг от друга предприняли один в Петербурге, другой на Алтае перевод Ветхого Завета с еврейского подлинника на русский язык. Будучи профессором еврейского языка в С.-Петербургской духовной академии, Г. П. Павский в течение 20 лет постепенно перевел на лекциях все учительные и пророческие книги Ветхозаветного канона и, кроме того, на дому изготовил перевод Песни Песней. В 1839—41 гг. переводы эти без ведома Г. П. Павского были налитографированы студентами для своего употребления в количестве до 500 экземпляров, но они получили распространение далеко за пределами академии, преимущественно в среде духовенства. Обстоятельство это навлекло на переводчика большие неприятности, и хотя он от ответственности был освобожден, но налитографированные экземпляры повелено было отобрать и уничтожить.
http://gatchina3000.ru/brockhaus-and-efron-encyclopedic-dictionary/011/11843.htm
> Но 1723 год – это не средневековье, по мнению ФиН все правки уже > внесены.
Можете сравнить Елизаветинскую Библию 1751 г. с современным изданием, и убедиться, что отличия существуют. ____ Fortis imaginatio generatur casum!
____ Fortis imaginatio generatur casum!
|