К этимологии слова «раб» и слова «работа»

В этимологических словарях слово «работа» возводят к праславянскому, восстановленному учеными, слову *«orbota» (Успенский Л.В.), слово «раб» - к общеславянскому орбъ, которое связывают с латинским orbus — «лишенный чего-либо» и древнеинд. arbhas — «слабый» (Крылов Г.И.). Упоминаются также старослав. роба — «рабыня» и немец. аrbeit – «работа». Более того, Крылов Г.И. считает, что первоначальное значение слова «раб» в русском языке — «сирота», затем произошел сдвиг значения — «подневольный работник», что, казалось бы, является истиной при наличии вышеприведенных латинского, древнеиндийского и немецкого слов. Ведь, сироты, лишенные родительского попечения, вынуждены были наниматься за кусок хлеба на работу к своим соплеменникам или же увозиться купцами для работы на чужеземцев.

Но дело в том, что слабосильный ребенок — сирота, ну, никак не может служить символом тяжелой изнурительной работы, если судить по образу раба, созданному христианской литературой. Более того, древнерусская община, к которой принадлежал сирота, могла, ведь, взять над ним шефство. В античных государствах существовали и специальные приюты для обездоленных людей. Хотя, конечно, бывало всякое. В случае длительных неурожаев, чтобы спасти себя и детей, уменьшив количество едоков, могли выбирать наиболее смышленых и красивых из них и отправлять с проезжавшими мимо купцами в благополучные страны, где они и продавались в счет затрат на их дорожное содержание в услужение иностранным покупателям. Все лучше, чем умереть с голоду. Но, опять же, эти дети не пахали, не сеяли, а прислуживали при доме. Поэтому слово «работа» со словом «ребенок» имеет весьма отдаленную связь, хотя, слово «ребенок», наверняка, связано с древнеинд. arbhas — «слабый» (санскр. «arbha» — маленький, слабый, ребенок). Конечно, слабосильные дети могли в древности выполнять какую-то определенную работу, но весьма незначительную.

Их начали усиленно эксплуатировать лишь с резким всплеском промышленного развития в конце «просвещенного» 19 века, когда требовалась не грубая физическая сила, а, допустим, незначительные размеры, что позволяло промышленникам устанавливать станки почти вплотную друг к другу. Юркие и маленькие детишки сновали между этими станками там, где взрослый увалень определенно бы застрял. И при этом получали заработную плату, значительно меньшую чем взрослые. Могу привести и еще одну работу, где использование детей когда-то считалось просто необходимым для нее,- это чистка печных труб в 18-19 веках, когда маленького ребенка на веревке опускали в трубу, чтобы он скребком отчищал ее от многолетней сажи. Этой по настоящему рабской и смертельной работой занимались дети, начиная с 4 лет. Но ведь слова «раб» и «работа» возникли неизмеримо раньше 1728 года, когда в Копенгагене случился большой пожар, уничтоживший половину города и приведший к появлению профессии трубочиста.

Прежде чем заняться исследованием термина «работа», представим себе, каким словом, общим для всех видов работ, его можно охарактеризовать? Пахарь, принимаясь за работу, «хватается» (берется) за соху, дровосек — за топор, смельчак, идущий на медведя, - за рогатину, воин — за меч, книгочей — за книгу, философ - за идею и т. д. Общим для всех видов древней работы был термин «хватать» (брать), который по смыслу соответствует санскр. «rabh» в значениях: захватывать, удерживать, зажимать, обвивать. Это древнейший смысл слова «раб», к которому в дальнейшем прилип и смысл захвата невольников.

Так получилось, что слово «раб» со значением «тот, кто хватает» было подменено его полной противоположностью со значением «тот, кого хватают». Между тем, санскр. «rabhas» – сила, мощь, энергия, стремительность, рвение своей противоположностью имеет санскр. «arbha» — маленький, слабый, ребенок что, по сути, означает «не-сильный», а точнее «пока еще не сильный».
«Аrbha» — это сила в начале своего развития, когда она является еще незначительной, когда ее можно «схватить» и с легкостью «понянчить» на руках. Так в сознании древних сила взрослого человека (или, например, великой реки) связывается со слабостью его детства (или ее истока), поэтому санскр. «bala» — юный, молодой, неопытный имеет также значение «сила, мощь, энергия, власть», а санскр. «śavas» - сила, могущество лишь одной буквой отличается от «śāva» - детёныш.

Таким образом, ни слабость, ни детство не могли стать синонимом подневольного труда в древности. Хотя, конечно, в той же Спарте детей забирали у родителей, но лишь для того, чтобы воспитать из них могучих воинов, а не сделать рабами в современном смысле слова. Благодаря этому соблюдалась связь детской «слабости» и последующей силы повзрослевшего человека.

Едва ли не для любой физической работы в древности требовалась значительная физическая сила, поэтому санскр. «rabhas» – сила, мощь, энергия, конечно же, связано с русским словом «работа». Но солнце, двигаясь по небу в одном и том же направлении, тоже совершает работу и тоже не может выйти из раз и навсегда определенного для него круга жизни. Оно не вольно двигаться туда, куда ему заблагорассудится,- так же и раб в современном понимании слова не волен в своем движении. Но работу нашего драгоценного светила никому не придет в голову связывать с унизительным словом «рабство».

Фактически в уже упомянутой выше древней Спарте ребенок, оторванный от родителей, действительно, начинал «работать», но эта работа называлась службой. И здесь возникает интересная трактовка этого слова через военную или гражданскую службу своему работодателю, - господину или государству, а в наиболее древнем значении - службу солнцу и звездному небу.

В санскрите есть слова «ra»- давать, дарить, жаловать и «bhata» - заработная или арендная плата, наем, нанятый солдат, воин, прислужник, слуга. Сравните: монг. «бата» - твердый, крепкий, надежный, верный. Соединение этих двух слов и могло дать слово «работа», освященное блеском и теплом работяги-солнца или красотой спокойного ночного неба, на котором тоже есть свои «светлые» работники — луна и звезды.

Можно предположить, что изначально в те благословенные времена, когда не было войн и армий, слово «bhata» образовалось из «bha» — звезды, светило, солнце и «at» (pf. «āta») - бродить, странствовать. Возможно, в связи с образом странствующего и при этом работающего (освещающего землю) солнца или с образами «работающих» по ночам луны и звезд и появился институт странничества, связанный не только со странниками, исполнявшими свою духовную миссию, но и с торговцами, мореходами, бродячими музыкантами и ремесленниками, а также с древними геологами, занимавшимися поисками полезных ископаемых. Не зря к странникам на Руси и не только на Руси всегда относились с большим уважением. Потом, конечно, со странствующим солнцем или совершающим свой круговорот звездным небом стали сравнивать идущих по земле воинов с их блестящим вооружением.

Сакральность (божественность) древнейшего слова «работа» подчеркивает и то, что элементы, его составляющие, имеют также значение «светлости, яркости» (санскр. «bhā» — светить, «bhata» - светящийся, светлый, проявляющийся, «ra» тоже может иметь значение «огонь, жар»). Вспомните древнерусское выражение «светлый князь», а затем уже «ваша светлость», и древнеегипетское соединение образа фараона с образом солнца. Возможно, существует и связь слова «хан» (kan, khan) со словом «күн, sun, son, zon» (солнце). Все эти титулы через образ работающего солнца соотносятся и с самим словом «работа».

Исходя из того, что «ra» - давать, дарить, жаловать, можно определить контуры настоящего земного рая («rai» — богатство, «raj» — с переходом «j» в «й» — светящийся, сияющий), когда многовековое потепление на земле способствовало тому, что была прекрасная (светлая) погода и всего было вдоволь при относительной малочисленности населения, и, к тому же, в те времена еще не было людей, готовых все это присвоить исключительно себе. Когда приходила весна, то люди с песнями, славящими богов («gā» — идти, «gā» — петь, восхвалять, воспевать), выходили в поля для посева, а осенью с песнями убирали урожай, которого вполне хватало до следующего урожая. Тогда люди не чувствовали, что крестьянский труд им в тягость, потому что, особенно не напрягаясь, можно было сделать запасы на целый год,- да и рыбы с лихвой хватало в реках, а зверя в лесах. В общем, было настоящее царство благословенного «Ra» - дарителя, то есть царство Солнца.

Но затем климат на земле стал резко меняться, а численность населения к тому времени значительно увеличилась. Урожаи резко упали и еды стало на всех не хватать. Голодные и озлобленные люди научились собираться в «шайки» и грабить более благополучных соседей. Так появились прообразы будущих армий, и так появились вожди, которые вели «дружины» с дубинками («drughaṇa» -дубина) на поиски своей доли. Происходило изменение смысла слова «взять»,- если раньше брали свою долю исключительно от щедрот природы, то затем могли взять и чужую, не принадлежащую им по праву. Конечно, при этом были и другие вожди, которые уводили мирных земледельцев на поиски счастливой доли или земли, - вроде того как их потомки искали золотую страну «Эльдорадо».

Любопытно, что под санскр. словом «rabha» подразумевают обезьяну, которую никому в голову не придет в Индии назвать «рабыней». С обезьянами там носятся как с «писаной торбой», позволяя делать им все что угодно,- несмотря на то, что они не только хватаются за ветки, прыгая по деревьям, но и могут выхватить у зазевавшегося человека даже маленького ребенка.

В противоположность более древним религиям, христианство отрицательно относится к образу обезьяны, называя дьявола обезьяной бога. Поэтому понятно переложение образа обезьяны на подневольного человека, недостойного по средневековой европейской мысли называться человеком,- и это несмотря на то, что самые первые христиане в основной своей массе были рабами. Этот казус можно объяснить тем, что многие подневольные люди эпохи христианства были язычниками, захваченными христианами в плен или же просто социально униженными по разным причинам людьми. Со временем такие люди тоже стали считаться христианами, но все равно они продолжали исполнять в своей среде многие языческие обряды и ритуалы, зачастую лишь замаскированные под христианские.

Очень длинные рукава у боярского кафтана (значительно ниже кистей рук) были предназначены для того, чтобы показать отличие бояр от простого люда, которому перед работой, наоборот, было сподручней закатывать рукава (и так доходящие в лучшем случае до кисти). Из-за такого длиннющего рукава невозможно было что-нибудь схватить,- то есть стать «хватающим» (работником), а с другой стороны это очень неудобно, поэтому в рукавах проделывались прорези, чтобы бояре могли все-таки что-нибудь «схватить», например, чару с вином. Этот факт выявляет тогдашнее противоречие между старым значением слова «rabh» - хватать (добровольно) и его новым значением «схваченный» или тот, кто был вынужден «хватать» орудие труда, чтобы заниматься подневольным трудом.

Могу предположить, что это изменение смысла слова «раб» произошло после утверждения христианства в славянском мире. Можно указать и на неслучайную анаграмму «раб» - «бар»ин. То есть, барин — это не раб. Шутки шутками, но санскр. «bhārin» — несущий, тяжелый, нагруженный и «bhara» — несущий, схватка, добыча вполне можно соотнести с санскр. «rabh» -начинать, предпринимать, схватывать, зажимать, значения которого всегда предшествуют значениям слов «bhara» и «bhārin»,- так как, прежде чем что-то нести, надо было это что-то схватить (взять). Получается, что барином когда-то мог называться, например, удачливый охотник или умелый пахарь, который в общий амбар приносил свою долю, зачастую большую чем приносили остальные.

К сожалению, сейчас изменило свой смысл не только слово «раб» (работник, добровольный слуга), но и слово «барин» (несущий свою долю в общий амбар). Раб стал подневольным работником, гнущим свою спину на барина,- а ведь когда-то эти слова были практически тождественными друг другу. Но древний смысл слова «раб», все-таки, сохранился в словосочетании «слуга божий, раб божий», так как трудно предположить, что христиане служили и служат Иисусу Христу исключительно из-под палки как подневольные рабы.

Уже в слове «ребенок» видно совмещение древнейшего смысла rabh - «хватать» (ребенка берут на руки и он сам хватает всякие предметы своими ручонками) и последующего неоднозначного смысла «заключать» в «оковы» (пеленки). К тому же дети должны были беспрекословно подчиняться своим родителям, особенно отцу.

В общем, получается так, что когда работой занималась вся община с одинаковым усердием, хотя и с разной степени способностями, то слово «раб» могло не иметь уничижительного оттенка, потому что «рабами» (то есть работниками) были все и все были «баринами» (несущими собранный урожай или другую добычу в общественный амбар). Но когда произошло разделение людей на богатых и бедных, тогда и стал меняться смысл рассматриваемых слов «работа» и «раб».

Что же касается известного сопоставления slave — раб, то оно будет рассмотрено в соответствующей статье. Скажу только, что здесь может иметь место как сопоставление «связанных общей цепью или веревкой рабов» со «связанными законами общины склавенами-славянами», так и возможно несправедливое сопоставление условий жизни и работы склавенов-славян и жителей более богатых земель, восходящее к «Войне с готами» Прокопия Кесарийского.