К этимологии слова «дуб»


Крылов связывает слово «дуб» с ирландским dub — «черный» , указывая, что сердцевина дуба имеет черный цвет. Надо сказать, что это не совсем так. Более надежная связь с ирландским названием в отношении цвета есть у особого рода дуба, помещенного в определенные условия. Об этом мы поговорим впоследствии.

Шанский указывает на связь слова «дуб» со словом «дупло» и нем. tief «глубокий», что позволяет ему трактовать его как «дерево с дуплом», либо «низинное дерево».
В то же время вместе с Фасмером он связывает слово «дуб» с греч. demō «строю», др.-исл. timber «строительный лес», эст. tamm «дуб», что по его мнению придает дереву смысловое значение «строительного материала».

В свою очередь Фасмер предполагает, что дубом в древности могли называть любое дерево, указывая на полаб. jabɫkodąb "яблоня".

«Вайан сравнивает это слово с лит. dum̃blas «болото», daubà «долина, низина», лтш. dum̃brs «топкая болотистая местность» и предполагает развитие знач. «болото» > «лес» > «дерево».» (Фасмер)

Трубачев никак не касаясь собственно дерева «дуб» (сравните: болг. дъб) пишет о древнейшей связи слав. *dъbno и *dъbrь, где первое слово имеет значение «дно» (также «пень»), а второе - «овраг, долина, лощина». При этом он рассматривает галльск. dubno- 'мир', лит. dubùs 'глубокий' и dùburus 'промоина в русле', др.-кимр. dubr 'вода', высказывая предположение о парности земли и неба, существовавшей в мировозрении древнего человека. Для этого он использует лат. dubinus 'δισσύς 'двойной' и арм. erkin 'небо' и erkir 'земля'. В результате Трубачев приходит к выводу о том, что соотнесение «дно» и «глубокий» существовало не всегда. Когда-то «дно» могло восприниматься как «почва, земля, твердь, мир, вселенная», ведь протокельт. *dubno через английский язык переводится как deep - глубокий, глубочайший, глубинный, глубоководный, сильный, серьезный, низкий, густой, крепко и world - мир, свет.

Наверное с тех времен остались выражения «глубокая мысль» или «глубинные (далеко не всем понятные) смыслы», а мы, как известно, живем на «дне Мирового океана». Но причем здесь дерево «дуб»? Как можно объединить славянское «дуб» (могучее и долговечное дерево) и существующие по крайней мере с протодокельтских времен *dubu — черный, *dubro — темный и *dubno — крепкий, низкий, густой, глубинный, мир, свет? Как связать их с греч. demō «строю» и лит. dum̃blas «болото», лтш. dum̃brs «топкая болотистая местность» или др.-кимр. dubr 'вода', тем более что в дохристианскую пору дубы были священными деревьями и вырубаться никак не могли? Что возможно было связано с тем фактом, что желуди дуба являлись важнейшей кормовой базой для многих лесных животных, на которых охотились люди, которые также ели желуди вплоть до 16 века. В дубовых рощах паслись и одомашненные свиньи и кабаны.


Конечно связь слов слав. *dъbno — дно, др.-кимр. dubr 'вода', дат. dyb 'глубокий, низкий, большой' и протокельт. *dubro — темный, *dubu - черный объясняется легко: в глубокой воде дно не просматривается. Да и в глубоком дупле можно ничего не рассмотреть. Но при чем тут чернота древесины дуба, которая в обычных условиях вовсе не черная,- даже ее сердцевина? Вот тут и приходит пора объяснить заявленную вначале статьи загадку. Возможно, все дело в мореном дубе, древесина которого и сейчас ценится на «вес золота». Мореный дуб - это ствол дуба, пролежавший в глубокой воде многие сотни лет и от этого приобретший себе невероятную энергетику (свет) и прочие достоинства, в том числе и угольный цвет древесины. Вот он-то как раз и мог служить бесценным строительным материалом для древних людей. Но за таким дубом нужно было понырять, чтобы обвязать его и вытащить,- поэтому неудивительно, что др.-гр. δυπτω можно перевезти как ныряние, а др.-гр. δυβρις связано с такими понятиями как «болотистое место, бездна, вода, глубокий». Процесс добывания такого мореного дуба настолько трудоемок, что название «дуб», который из глубины воды добывался всем миром (с использованием множества народа), связалось именно с этим деревом.

Древняя добыча такого дуба из подводного царства, а заодно и вырубка обычных дубов из священных дубрав всякими нехорошими людьми вполне могло связаться с понятием воровства. Сравните: старонем. dübe (diube) — воровство и рус. «добыча», при том что словен. dôb и пол. dąb обозначают «дуб». Вода, подмывая берега, которые укреплялись растущими на них дубами, могла, тем не менее, также «воровать» их у дубравы, увлекая в свою глубину.

В прагерм. dub в первом значении — погружаться (сравните: др.-гр. δυπτω - ныряние) , во втором — курить, распространяться, увеличиваться (возможно связанное с приношением жертв и возжиганием (курением) ароматических трав возле священного дуба или же с окуриванием пчел в бортях, расположенных в дуплах могучих дубов). Нельзя исключать и того, что имеется ввиду задымление дуба после удара молнии, потому что дуб самое опасное дерево в этом отношении. А также dub — толкать, бить опять же может быть связанное с ударом молнии в дуб, и dauba — глухой, оглушенный (последствие удара, в том числе и дубиной по голове). В англ. языке словом dub могли обозначать удар мечом по плечу при посвящении в рыцари.

Интересно, что Proto-Nostratic (n.) *dub-a (назад, задняя часть) соответствует укр. «дупа» (зад, задница), хотя ближе к украинскому слову Proto-Nostratic *d(y)ip(h) - 'вонять, источать сильный запах’. Возможно это связано с тем, что святилища, как и священный дуб, где совершали жертвоприношения и курили фимиам, располагались в укромных местах, в том числе и на болоте,- или как и сейчас говорят «на задах». Сравните: санскр. dhupa - прибор для курения; фимиам, дым (от ароматических курений). Так что украинское слово, скорее всего, результат христианизации, когда осмеивалось все языческое. Хотя, конечно, в украинском языке могла случиться и аналогия со специфическим сероводородным запахом болот.

Таким образом слово «дуб» может быть связано с добычей так называемого мореного дуба, пролежавшего в воде сотни лет,- однако возможно и другое, наиболее вероятное, объяснение. В английском языке есть слово dip — окунать, погружать, связанное по смыслу с англ. soak — впитывать, пропитывать, ведь оно сопутствует другому. Но в то же время англ. dip связано с deep — глубокий, погруженный, насыщенный, с которым связано и слово soak.
Вполне вероятно, что слова dip и deep имеют отношение к русскому слову «дуб» (погруженный в воду или мореный), а слово soak — к русскому слову «сок». В то же время смотрите и укр. dіброва (дубрава), где после «d» стоит «i», как и в англ. dip.

При этом нельзя не обратить внимание на то, что слово soak — впитывать, пропитывать включает в себя слово oak — дуб. Что составляет вместе с богем. dupa – отверстие, dupati — топтать и dubati — долбить определенную смысловую картину, связанную с процессом дубления кожи, когда применяются дубящие вещества, содержащиеся в древесине, коре и листьях, дуба, ивы, лиственницы и т. д. Так, например, дубильное вещество «танин» (от латино-кельтского обозначения дуба — «тан») находится в чернильных орешках на молодых ветвях и листьях некоторых разновидностях дуба. Высушенная после вымачивания и задубевшая кожа усиленно разминалась (топталась) ударами деревянных колотушек (долбня, дубина) или мялась с помощью могучих рук какого-нибудь «Никиты Кожемяки». Следы такого процесса могли сохраниться в таких выражениях как «задубел» (закоченел) или «дал дуба» (то есть умер). Надо сказать, что и кожа для дубления добывалась с тех, кто, действительно, «дал дуба».

Слово «дубление» в некоторых европейских языках имеет начальное «tan»: англ. и шв. tanning, фр. tannage, то есть как и в русском языке прослеживается связь между латинокельтским названием дуба «tan” и дублением кожи. При этом смыслы дубления и загара (когда кожа темнеет) в английском языке сближаются: tan, tanning — загар, что совпадает и с латинокельт. «tan» (дуб) и с протокельт. *dubu — черный. А вот во фр. и шв. языках слова для термина «загар» уже другие.

Любопытно, что в немецком языке дубление — gerben, что весьма напоминает слово «герб» (англ. herb) с учетом того, что «после увлажнения данная (дубленая) кожа становится пластичной и легко поддается тиснению штампами, а самое главное в дальнейшем не расправляется и отлично держит художественный рельеф, который ей придали». Такой «художественный рельеф» мог быть и гербом, тисненым на дубленой коже. В геральдике дуб «обозначает выдающийся благородный род, признание заслуг, военную крепость и идущую из древности власть». Вспомните, что словом «dub» назывался удар мечом по плечу человека, посвященного в рыцари (естественно плашмя).Считается, что слово «герб» «заимств. через польск. herb, чеш. herb из ср.-в.-н. erbe «наследство» (Фасмер), но в наследство даже обедневшие дворяне могли оставлять хоть что-то, не подвергшееся влиянию времени,- то есть кусок дубленой кожи с выбитым на нем гербом.

Хотя в немецком языке мною пока не замечена связь между названием дуба и дублением кожи, зато замечена другая, не менее интересная. Сравните: eiche — дуб и reiche — богач, reich -богатый, большой, щедрый, обильный, reich — мир, государство, сфера, область, что соответствует англ. rich. Кряжистые (зачастую одинаковые и в ширину с ветвями и в высоту) могучие дубы, щедро насыпавшие желудей зверью, и людям,- вот сфера существования сытой и благодарной дубам жизни.
В принципе то же самое наблюдается и в англ. языке в сопоставлении слов soak — пропитать, помочь и oak — дуб,- да и в русском языке тоже есть родственные слова «добрый» (в значении «щедрый») и «дуб» (слав. dǫbъ ).
А вот во французском языке chêne (дуб) никак не связывается с дублением, богатством и с другими вышеприведенными терминами. Хотя элемент êne из слова chêne (дуб) почему-то автоматически переводится как «о, боже», хотя возможна связь фр. chêne (дуб) с латинокельт. «tan» (дуб) и с санскр. dāná – дар, дарение (наше «дань»). Во всяком случае их может объединять общий элемент, связанный с êne, an и āná.

В качестве добавления можно указать на такие английские слова как reach — охватить, достигнуть, попасть и each — каждый, всякий (в данном случае попавший в сферу, область догосударственного «рейха», что изначально могло обозначать размах ветвей дуба, очерчивающий территорию упавших с него желудей).

Таким образом в этой статье намечены два варианта наделения рассматриваемого дерева названием «дуб»: один связан с так называемым мореным дубом, а второй — с процессом дубления кожи. Возможно они взаимосвязаны, так как в обоих случаях идет «замачивание» дуба в процессе образования мореного дуба или в процессе образования дубильного вещества. Получается, что и русское слово «дубить», и англ. soak (замачивать) включают в себя смысловую характеристику дубления кожи, поэтому не случайно в них присутствуют элементы «дуб» и «oak» (дуб). Так как этот процесс был достаточно долог и занимал примерно 12 месяцев, то возможно не случайно и появление ц-с слова «доба» - время, связанного также и с долговечностью дубов.

В англ. языке есть слово «dub» , которое когда-то имело значение «резервуар с водой» (Fris. dobbe — лужа, болото), а сейчас обозначает «копировать» (связь со значением «два» и связь со штамповкой всяких орнаментов на дубленой коже), смазывать (сравните: смачивать). Хотя резервуар с водой мог применяться и при дублении кож. Есть и достаточно новое dubious=doubt -сомневаться, бояться, что можно соотнести с ирландским dub — «черный», и со старонем. dübe (diube) — воровство («черное, темное» дело, которое удобнее совершать по ночам). Возможно «воровать» когда-то обозначало и «брать» у природы то, что человеку не принадлежит,- в том числе и добывать мореный дуб. К тому же добыча мореного дуба, как и воровство, было опасным предприятием.

Кстати: «Первая попытка классификации дубильных веществ была предпринята шведским химиком И. Берцелиусом, который разделил эти вещества на две группы по их способности давать с солями Fe (III) черные соединения зеленоватого или синеватого оттенка.» То есть первые дубильные вещества были темного цвета. Впрочем когда-то для человека существовало лишь два оттенка цвета: темный (как ночь) и светлый (как день).

Но и это еще не все. Болгарское болг. дънó 'дно', 'пень', как и лит. dum̃blas «болото» и лтш. dum̃brs «топкая болотистая местность», можно увязать со стволами дубов, не упавшими а непоколебимо стоящими в воде (болоте), в то время как их надводная часть давно уже сгнила. Они как раз и могли быть теми древними пнями (естественными сваями), стоявшими на дне реки, озера или болота.

Конечно, слово «дуб» можно соотнести и со значением «два» (лат. duo), как предполагает Трубачев, потому как это дерево связывало два мира: верхний (небесный) и нижний (земной). Помимо этого дуб связывал подводный (темный) и надводный (светлый) миры, стоя в воде или в болоте.

Здесь уместно привести вот эту цитату: « Согласно древнему славянскому мифу, еще до сотворения мира, когда не было ни Земли, ни Неба, в синем море находился огромный дуб, на котором сидели два голубя. Они спустились на дно моря и достали песок, камни и звезды. Из них и были созданы Земля и Небо.»

В данном случае имеется в виду вечное «мировое древо», которое связано с «двумя» творениями (землей и небом), на котором опять же сидело «два» голубя. Есть в вышеприведенной цитате и смысл «дно», и смысл «вода» (море), и смысл «ныряние» в виде «спустились на дно моря» тоже есть. Есть и смысл «строительства» (Земли и Неба). Вспомните, что слово «дуб» связывают с греч. demō «строю» и со словом «дом». Но как быть со словом «голубь»,- оно-то каким боком соотносится со словом «дуб»? Как ни странно, но в английском языке «голубь» - dove, а в немецком — taube, которые имеют сходство и со словом «два» и со словом «дуб». Есть у них сходство и с санскр. deva -бог, владыка, небесный, божественный и div, dyu — небо.

Сравните также: пратунгусоманьчжурский: *dubē (эвенкийский: duwē ) — край, конец и праалтайский: *túbù с тем же значением. Получается, что два голубя принадлежат двум краям мироздания и дуб связывает два мироздания. Необходимо еще знать, что прирученный в древности голубь был сизого, то есть темного, оперения. В мифологии божественный голубь является посланцем, соединяя верхний и нижний миры, помимо этого существует понятие голубиной верности и любви, объединяющее голубя и голубку в неразделимую пару.

Помимо этого: прабалтийский: *daub-ā̂ f., *daub-ur-ā̂ f., *dub- vb. intr., *dub-ur-a- c.; *dō̂b- vb. tr., *dōb-ā̂, *dōb-iā̃ f., - глубоко, земля, раковина и протоурал. *towV — море, пруд, протокартв. *ṭab — озеро, пруд. Опять же здесь имеются смыслы земли, воды и глубины, учитывая и то, что такое могучее дерево как дуб должен иметь хорошо развитую корневую систему, уходящую вглубь земли. Конечно нужно учитывать и то, что не боящийся воды дуб применялся в качестве строительного материала непосредственно возле воды или в воде, если вспомнить о городах, стоящих на дубовых сваях над водой, таких как Венеция.
В таком случае дуб, вбитый в землю, соединял вместе и землю, и воду и надводный мир. Кстати, прадравидийский: *tuv-переводится как «окунуть, замочить”.

Предполагается, что слово «дуб» «пришло на смену несохранившемуся перкъ (ср. лат. quercus «дуб»), с той же основой, что и Перун  - имя славянского языческого бога грома. "В верованиях индоевропейцев — в том числе и славян — дуб постоянно связывался с богом грома)." (Шанский).
Но в простонародной речи «пырять» - тыкать чем-нибудь острым, что можно связать и с пером, и с молнией, ударившей, например в дуб, а в прагерм. языке dub в своем третьем значении — толкать, бить, что связывает оба названия рассматриваемого дерева: дуб и перкъ.

В англ. языке тоже есть spear — копье, пика, дротик и dab — тыкать, что подразумевает два описания одного и того же явления «тыкание копьем». Есть и слово pear — груша, которое может поспособствовать разгадке полаб. jabɫkodąb "яблоня". Казалось бы, что между spear — копье и pear — груша нет ничего общего,- однако это не так. В символике копье — это символ мужского естества, а груша — женского, так как напоминает женскую фигуру с широким тазом. Непоколебимо стоящий долговечный дуб тоже может быть олицетворением могучего мужского естества, осыпая желуди как семена на землю и таким образом оплодотворяя ее. И в то же время груша тоже достаточно долговечна (доживает до 150 лет). А еще груша олицетворяет слившиеся в единое целое две половинки, поэтому влюбленным нельзя делить ее на две части. То есть в символике груши, как и в символике дуба, присутствует число «два». По всем признакам яблоко может соответствовать груше, также являясь символом плодородия. И живет яблоня тоже долго, доживая в лесу до 300 лет. Более того, съеденное яблоко явилось причиной грехопадения двух человек, Адама и Евы, разделивших его между собой. Может это событие и послужило причиной появления полаб. jabɫkodąb "яблоня", в котором используется элемент dąb, связанный с дубом.

Любопытно, что в латышском языке daba — природа (сравните: лит. daba - украшения), а dabūt — получить, достать, взять (то есть добыть), что может быть в первую очередь связано с добычей каких-то благ у природы. Но дуб тоже раздавал блага. Под ним кормилось множество животных, ели желуди и люди, когда больше нечего было есть. Причем «работа» в латыш. языке —darba, darbs (лит.darbas), а «работать» - darboties и strādāt (лит. dirbti). Сравните: наши «страда» и «страдать». А заодно и молотить зерно (дробить). Вставное «r», конечно, разводит латыш. «darbs» со слав. дъб, dôb, dąb (дуб) и соединяет со словом «раб», но тем не менее работа по вытаскиванию мореного дуба или по дублению кож, а также вообще всякая работа на болотах ( лтш. dum̃brs «топкая болотистая местность»), где могли также дубить и кожи, или работа на поле была, действительно тяжелой, рабской.

В принципе латыш. darbs (работа) с помощью метатезы легко превращается в dabrs. Сравните: дубрава, dubr 'вода', *dъbrь (овраг, долина, лощина), dubùs 'глубокий' и dùburus 'промоина в русле'. Здесь можно предположить и дубление кож в наполненном водой овраге с дубами по соседству, и вытаскивание мореных дубов из воды. При этом латыш. darboties (работать) весьма похоже на нем. arbeiten (работать). И также оно похоже на русск. «дробить». Надо сказать, что процесс обмолота зерна легко связывается с процессом придания мягкости дубленой коже через удары цепами (обычно состоит из двух подвижно связанных концами палок) по зерну или же дубинками по коже. Помимо этого слово darboties (работать) в своей древней основе может иметь значение «бить деревянной частью». Сравните: санскр. dāru, dru — дерево и bhittí — слом, разлом,а также наши «дерево» (древо) и «бить»(лат. beat). По всему слово darboties достаточно древнее, возникшее до поры обретения железных изделий, хотя лат. koks, koka (дерево, древесина) происходит из другого «куста» обозначения деревьев. Сравните: санскр. kakşā — стена, ограда и káksya — находящийся в зарослях, тайный, скрытный, при том, что kóka — обозначение волка и кукушки. Более того санскр. dar — рвать, делить, разделять по смыслу соответствует санскр. bhittí — слом, разлом, а соединение dar + bhittí может соответствовать не только лат. darboties (работать), но и русск. «долбить» (дробить), где элемент «дол» может быть связан со смыслом «часть, доля» (санскр. dala, латыш. daļa). Получается, что смыслы «давать, дал» и «дарить» связаны со смыслом «доля», а слова «дробить» и «долбить» - это самые ближайшие родственники, связанные с мировым древом «дубом» и с его раскидистыми ветвями-долями (то есть единое дерево как бы дробится на части). Может, поэтому слова dāru, dru (дерево) и dar (делить, разделять) так похожи друг на друга и на русские слова «дар, дарить» и «друг» (готовый поделиться с другом частью своей доли).
Дуб поистине был другом для человека, одаривая его самого и зверей, на которых человек охотился или которых пас в дубравах, желудями и тенью от жары, а то и прятал человека от опасности в своей раскидистой кроне или дупле. Необходимо отметить также, что дупла дубов использовались для бортей,- то есть в качестве ульев для пчел. Чтобы достать мед из дупла, пчел окуривали. Может в том числе и поэтому санскр. dhupáya — окуривать, окутывать дымом или туманом.

Надо сказать, что все рассматриваемые слова могли входить в общий фонд индоевропейских народов, существовавший до времени их разделения. Поэтому слово «дуб» - это индоевропейское слово или (если кому-то не нравится применение термина «индоевропейский») слово, существовавшее в едином когда-то праязыке. Более того в русском языке есть и дубасить (бить), и дубина, которой ударяют,но есть и долбасить, и долбня (колотушка, деревянный молот), которые возможно связаны между собой. Для придания мягкости высушенные кожи и дубасили, и долбасили камнями или палками (теми же дубинами) и разминали их руками, на что способны были только могучие как дубы мужчины. Сравните: нж.-нем. dölben «бить». Это явно древние слова поры единства наших народов. Хотя не исключено и то, что древние немцы были кочевниками и приобрели эти слова в свой лексикон от оседлых жителей Европы, к которым принадлежали славяне.