|
везёт Вам.
ещё раз убеждаюсь, что общение мысленное быстрее даже интернета и электронной почты.
Спрашивали - Арлин уже ответила!
нашла еще одну икону 14 века, где змей на поводке
и в книге Н.А.Соболевой "Очерки истории российской символики :от тамги до символов государственного суверенитета, Москва, 2006:
"Научное представление о другой фигуре печати 1497 г. — поражающем дракона всаднике, который, как показано ниже, воплощал св. Георгия, а не светского воина, — также начало складываться со второй половины XIX в. Она не вызывала столь противоречивых толкований, как фигура двуглавого орла, однако были попытки искать ее истоки в дохристианских изображениях скачущего всадника или приписывать Георгию все изображения святых воинов (как пеших, так и конных). Разрешил многие спорные вопросы, подытожив результаты предшествующих исследований, чешский ученый И. Мысливец, который в середине 30-х гг. XX столетия опубликовал большую работу об изображении святого Георгия в восточнохристианском искусстве 24.
Изучив огромное число рельефных, иконописных, фресковых изображений этого святого воина по восточным (коптским), византийским, русским, сербским, румынским, армянским, грузинским источникам, сделав приоритетным конное
изображение Георгия, он категорически отверг связь его художественного облика с изображениями этого же типа дохристианского времени, а также с «конными портретами восточ-норимских и византийских императоров» ъ.
Он приходит к выводу, что сохранившиеся памятники позволяют отнести художественное воплощение образа св. Георгия лишь к началу второго тысячелетия. В Византии это эпоха Комнинов; к XI столетию принадлежат изображения Георгия на Руси и в Грузии.
Мысливец подчеркивает, что с возрастанием почитания св. Георгия и расширением его культа возникли и изобразительные циклы его жития. Естественно, что основой для них явились письменные памятники — канонические и неканонические сборники легенд.
Наибольший интерес в разных странах, как считает Мысливец, опираясь на выводы своих предшественников-филологов, вызывал подвиг Георгия-воина, убивающего дракона. Уже в X в. складывается образ Георгия, который Мысливец называет «простым»: св. Георгий — всадник в воинском одеянии, под ногами его коня — дракон, на которого направлено копье святого воина. Кроме св. Георгия в композиции нет других человеческих фигур. *Мысливец приводит пример того, как в XI в. изменяется композиция: вместе с конным св. Георгием появляется стоящая перед конем женская фигура, которая ведет на поводке дракона. В следующем столетии (ссылка на фреску Старой Ладоги XII в.) композиция усложняется: в поле зрения появляется башня замка, из окон которой смотрят царь с царицей и придворные. Так складывается другой, «сложный» тип «Чуда Георгия о змие».*
И «простой», и «сложный» иконографические типы «Чуда св. Георгия о змие» находят отражение в многочисленных текстах легенд, исследованных А. В. Рыстенко 26.Аналитически подойдя к изобразительному материалу и сопоставив его с текстологическими характеристиками, почерпнутыми из трудов специалистов, Мысливец сделал ряд интересных выводов. *В наиболее ранних изобразительных памятниках представлен «простой» тип Георгия-воина, не имеющий ничего общего с легендой «Чуда о змие»,* *а его образ символизирует победу христианства над дьяволом; «сложный» тип борьбы с драконом появляется в связи с возникновением легенды об освобождении царевны, когда легенда обрела литературную форму.* На ее основе создалась новая композиция, существовавшая с некоторыми изменениями и в дальнейшем.
*Возникновение легенд о жизни св. Георгия, относящихся ко времени расцвета византийской агиографии (VIII—IX вв.), по мнению Мысливца, способствовало появлению «простого» иконографического типа Георгия-драконоборца, символизирующего в подобной форме победу христианства.*
Столь подробное изложение основных выводов Мысливца предпринято здесь не случайно. Во-первых, этот многостраничный труд включил практически всю предшествующую историографию по данной проблеме 27. Здесь не только проанализированы высказывания ученых разных стран и специальностей по поводу возникновения того или иного иконографического воплощения св. Георгия, но и сделаны вполне убедительные наблюдения над взаимодействием литературных и изобразительных памятников, воссоздающих житие и подвиги святого воина. Во-вторых, *концепция Мысливца не опровергнута никем из ученых, разрабатывающих аналогичный сюжет, ибо используемые им иконографические материалы настолько всеобъемлющи, что могут быть дополнены лишь фрагментарно*.
По-видимому, четко обозначенные тематические рамки исследования _не дали возможности Й. Мысливцу привлечь для сравнения западноевропейский иконографический материал, хотя к моменту публикации его исследования в историографии, посвященной художественному образу св. Георгия, значился ряд весьма интересных и фундированных работ, в частности работа Таубе об изображении св. Георгия в итальянском искусстве 28."_
----------
24 *MyslivecJ. Svaty Jifi ve vychodokfestianskem umeni // Byzanti-noslavica. Praha, 1933/34. T. V. S. 304—371.*
25 Ibid.
26 Рыстенко А. В. Легенда о св. Георгии и драконе в византийской и славянорусской литературах. Одесса, 1909.
27 В списке анализируемых им исследований имеются не только «знаковые» труды западноевропейских ученых начала века (К. Krumbacher, J. Strzygovski, J. Aufhauser), но и практически все русские работы, вышедшие к этому времени, где так или иначе затрагивался вопрос об изображении св. Георгия (Н. П. Кондаков, Н. П. Лихачев, Ф. Успенский, Я. Смирнов и др.).
28 Taube О. Е, von. Die Darstellung des heiligen Georg in der ital-ienischen Kunst. Halle, 1910.
29 Лазарев В. Н. Новый памятник станковой живописи XII века и образ Георгия-воина в византийском и древнерусском искусстве// Византийский Временник. М., 1953. Т. VI; То же. До-пол, и исправл. // Русская средневековая живопись. Статьи и исследования. М., 1970. Цит. по поел, изданию.
30 Там же. С. 97, 100.
31 Алпатов М. В. Образ Георгия-воина в искусстве Византии и Древней Руси // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1956. Т. XII; То же //Алпатов М. В. Этюды по истории русского искусства. М., 1967. Цит. по поел. изд.
--------
Самое интересное, что эту работу чешского автора Мысливца я в Пражской библиотеке не нашла!(((
в целом от работы Соболевой, я не в восторге потому как она историк, но создается впечатоение, что я - дилетант знаю больше))), к тому же очень однобокое освещение российской символики видимо политические рамки не дали возможности или желания углубляться в историю)))
|
- иллюстрация
