|
А вот здесь автор, возможно, докопался до механизма насаждения финского языка, по принципу - ни нашим, ни вашим:
"Лютеранские священники должны были начать экзаменовать жителей Ингерманландии на знание языков: кто каким языком владел. Те, кто обнаружит незнание или плохое знание русского языка, автоматически должны причисляться к лютеранской церкви".
А вот здесь примеры перегибов, чересчур поспешной "финнизации":
"Например, в июле 1684 г. крестьяне нескольких сел обратились с протестом, заявляя, что они русские, а их записали в «финноязычные», но не проверили на знание языка «как должно». Далее Гецелиус сообщает, что новая проверка показала тот же результат, поэтому смутьянов пришлось наказать, после чего протесты стихли."
А вот и итоги языковой политики, без всяких "оговорок":
"Причем это касалось не только этнонимов и топонимов. Шведский историк А. Исберг анализировал административные документы и подметил статистику использования личных имен. По его наблюдениям, согласно документам, в начале шведского правления 90,7% в области Ивангород носили русские имена, в Ямбурге – 98,3%, в Орешке (Nöteburg) – 63, 4%. В 1641 г. соответственно в Ивангороде – 71,4%, в Ямбурге – 81,8%, в Орешке – 40,5%, кроме того в Копорье – 80,6%. В 1695 г. ситуация изменилась, и в названных областях было: в Ивангороде – 48,3%, в Ямбурге – 34,8%, в Орешке – 5,7% и в Копорье – 37,9%. Во всей Ингерманландии к 1695 г. от всего числа жителей насчитывалось 26,2%, носивших русские имена. Исберг оговаривается, что имена свидетельствуют о вероисповедании, а не о языке носителя. Но сокращение числа русских имен, подводит он итог, свидетельствует о том, что число православных резко уменьшилось в силу отъезда, принятия лютеранства и в силу переселения финского населения с запада (Isberg A. Op.cit. S. 10)."
|
