|
Биография барона Мюнхаузена,который и вправду был самым честным человеком на свете. Уважаемые друзья,будьте внимательны! Этот форум считается только для сторонников НХ,но на него имеют наглость заходить и всякие предки сказочника Распе,особенно усердсвует яисторик Акимов и прочие чудаки,которые,не имея совести,продолжают свои анонимные вытаскивания себя за уши из болота.
А вот как дело обстояло в прошлом:
Барон Мюнхаузен
Мюнхаузенов очень много! С XII века на родословном древе собралось почти 1300 персон, около 50 сегодня здравствуют. По Нижней Саксонии разбросано десятка полтора замков, некогда принадлежавших или принадлежащих сегодня членам этого почтенного рода. А род и вправду почтенный. В XVIII и XIX веках он дал восемь персон в ранге министров разных германских земель. Тут и такие яркие личности, как известный в XVI веке ланд-скнехт Хилмар фон Мюнхаузен, добывший себе мечом немалые деньги на покупку или перестройку полдюжины замков. Тут и основатель Геттингенского университета Герлах Адольф фон Мюнхаузен, и ботаник и агроном Отто фон Мюнхаузен. Есть с полдюжины писателей, а среди них - "первый поэт Третьего рейха" Беррис фон Мюнхаузен, чьи стихи скандировали подростки гитлерюгенда, маршируя по улицам.
А весь мир знает только одного - Карла Иеронима Фридриха фон Мюнхаузена, по генеалоги ческой таблице номер 701. И, наверное, оставаться ему номером 701, если бы еще при его жизни два литератора - Р. Э. Распе и Г. А. Бюргер - не пустили по свету то ли слышанные от Мюнхаузена, то ли придуманные ими самими забавные истории, которые вот уже два века вызывают улыбку у самых разных людей во всех уголках земли. Если иметь в виду литературного героя, то он, собственно, и не немец, а скорее гражданин мира, о его национальности говорит только имя. Первая же строка в миллионах книг, на которых это имя стоит, гласит: "Я выехал из дома в Россию в середине зимы..." И миллионы читателей уже третий век воспринимают Россию по его рассказам как страну, где "волки на бегу пожирают лошадей, где снег покрывает землю до маковок церквей и где струя мочи застывает прямо в воздухе".
А что в действительности связывает Мюнхаузена с Россией? Насколько случайны в созданных им новеллах "русские декорации"? Основные факты его биографии известны, интерес к ней вызван той литературной славой, которую сам барон, правда, считал несмываемым позором. Увы, до сих пор не один автор и в России и в Германии, рассказывая о реально существовавшем, как его называют, "историческом Мюнхаузене", вольно или невольно смешивает его биографию с приключениями веселого авантюриста.
Это тем обиднее, что из XVIII века до нас дошло немало документов, на страницах которых русскими и немецкими буквами написано это имя; они лежат на полках архивов двух стран - России и Германии: в Москве, Петербурге, Геттингене, Вольфенбюттеле, Ганновере, Боденверде ре. Связав их с некоторыми опубликованными и неопубликованными исследованиями, можно составить биографию барона. В рамках журнальной статьи не удастся перелистать все страницы его жизнеописания. А среди них есть ничуть не уступающие по накалу страстей тем, что от его имени выпустили когда-то в свет Распе и Бюргер. Поэтому остановимся подробнее лишь на некоторых из них.
Мюнхаузен родился в 1720 году в маленьком городке Боденвердере, лежавшем тогда на островке прямо посреди реки Везер. В гербе Мюнхаузенов, известном с XIII века, изображен монах в одеянии цистерианского ордена с посохом и мешочком в руке, в мешочке - книга. За восемь веков неоднократно менялось написание имени - Мюнхаузен. Известны около 80 вариантов. Среди них - Monekhusen, Munchhausen, Monichusen, Monigkusen, Minnighusen и многие другие.
Наш герой рано потерял отца и воспитывался при дворе принца Брауншвейг-Бевернского в замке Беверн, неподалеку от дома. В 1735 году принц стал правящим герцогом Брауншвейг-Вольфенбюттельским, а Мюнхаузен был официально произведен в пажи. Впереди открывалась традиционная для небогатого дворянина карьера - военная служба в армии Брауншвейга или соседних невеликих государств. Но судьба приоткрыла перед юношей другую дорогу.
Принцу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому Антону Ульриху, уже пятый год живущему в России на правах жениха Анны Леопольдовны, племянницы русской императрицы Анны Иоанновны, срочно понадобились два пажа взамен погибших при штурме турецкой крепости Очаков. После долгих поисков (мало кто хотел ехать в таинственную Россию) нашлись-таки двое отчаянных и один из них - Мюнхаузен. В Петербург он прибыл в начале февраля 1738 года. Весьма вероятно (но пока не подтверждено документально), что он сразу же принял участие в походе на турок в свите Антона Ульриха. Должен был участвовать, для этого его и выписали.
В декабре 1739 года Мюнхаузен из свиты Антона Ульриха переходит в армию корнетом в кирасирский Брауншвейгский полк, стоявший под Ригой. Протекцию при этом ему оказала супруга герцога Бирона. Так что уровень связей молодого человека при дворе был высоким.
Менее чем через год на русском престоле происходит смена монарха. Скоропостижно умирает императрица Анна Иоанновна, передав перед смертью правление Бирону, а корону - двухмесячному Ивану Антоновичу, сыну Анны Леопольдовны и Антона Ульриха, патрона Мюнхаузена. Еще через три недели Бирон уже сидит в каземате Шлиссельбургской крепости, правительницей становится Анна Леопольдовна, а Антон Ульрих получает чин генералиссимуса. Но и Мюнхаузена генералиссимус не забыл: его производят из корнетов в поручики, причем, как с гордостью сообщает матери, он обошел 12 других корнетов, ожидавших повышения в чине.
Мюнхаузену было чем похвастать. Он назначен командиром первой роты полка, находившейся непосредственно при главнокомандующем в Риге для несения почетного караула и других парадных акций (например, в 1744 году Мюнхаузен командовал караулом, когда через Ригу проезжала Ангальт-Цербстская принцесса, будущая Екатерина II). В военно-историческом архиве лежат сотни документов, рисующих беспокойную жизнь ротного командира Мюнхаузена (рота насчитывала 90 человек). Тут и починка амуниции, и приемка новых лошадей, и отчеты о продаже шкур, содранных с павших, позволение солдатам жениться, поимка дезертиров, ремонт оружия, закупки провианта и фуража, выпас лошадей, переписка с начальниками из-за задержек жалованья и многое другое.
Все документы написаны писарем по-русски и лишь подписаны "Lieutenant von Munchhausen". Насколько хорошо наш герой знал русский язык, судить трудно. В общении с офицерами он затруднений не испытывал: две трети их были иностранцы, преимущественно немцы. В документе, представлявшем позже Мюнхаузена к чину ротмистра, отмечается, что он умеет читать и писать по-немецки, а по-русски только говорит.
В русско-шведской войне, начавшейся в 1741 году, Мюнхаузен участия не принимал, это подтверждено документально. Вообще, единственным основанием для утверждения некоторых биографов о боевом прошлом барона является его письмо к матери в 1741 году с просьбой прислать белье, ибо "старое пропало в кампании". Скорее всего, за исключением похода 1738 года, где он предположительно мог участвовать в свите Антона Ульриха, Мюнхаузен все же в боях не бывал.
В ночь с 24 на 25 ноября 1741 года дочь Петра I, принцесса Елизавета Петровна, лично возглавив гренадерскую роту, захватила трон. Все так называемое "Брауншвейгское семейство" (малолетний император, его родители и двухмесячная сестра) было арестовано и долгие десятилетия провело в тюрьмах. Его судьбу разделили придворные и слуги. Но Мюнхаузен счастливо избегает такой участи, ибо как по наитию за два года до переворота перешел из герцогской свиты в армию. Повезло Мюнхаузену и в другом. Вначале новая императрица объявила, что с военных и гражданских лиц снимаются все чины, полученные ими в предыдущее правление, но затем одумалась, поняв, как много людей она этим обидит, и Мюнхаузен сохранил свой чин поручика.
На 24-м году жизни Мюнхаузен женится на дочери судьи, Якобине фон Дунтен (дом Дунтенов под Ригой сгорел лишь недавно). Кстати, отцовская линия Якобины "проросла" в Россию из тех же мест, где родился Мюнхаузен, из нынешней Нижней Саксонии. Надо было устраивать семейное гнездо. Но дальше карьера не складывалась. Войны больше не было, обойти длинную череду поручиков столь же легко, как дюжину корнетов, не получалось. Наконец в 1750 году, дождавшись очередного чина ротмистра, Мюнхаузен испросил отпуск сроком на год "для исправления крайних и необходимых нужд" и уехал вместе с женой на родину улаживать имущественные дела: к этому времени давно уже нет в живых матери, на войне погибли два его брата.
Мюнхаузен дважды присылал в Россию из Боденвердера прошения о продлении отпуска и дважды получал отсрочку. Но, видимо, "крайние и необходимые нужды" затянулись, в Россию барон так и не вернулся и 6 августа 1754 года был исключен из состава полка. Из документов Военной коллегии следует, что Мюнхаузен просил дать ему отставку, но получил ответ, что для этого, согласно российским законам, он должен лично явиться в Россию и подать прошение. Сведения о его приезде пока не обнаружены.
Настоящие, а не выдуманные приключения барона начались не в России, а в Германии. Почти сразу он вступил в конфликт со своим родным городком. В архиве Боденвердера лежит немало документов, рассказывающих об этом. Началось все с того, что барон захотел выстроить мостик шириной в пять локтей, по которому мог бы перебираться через узкий рукав Везера от своего дома к своему же участку земли на другом берегу, а не делать большой крюк через городской мост. Бургомистр запретил барону строить мостик, сославшись на то, что тогда придется охранять еще один вход в город.
Видимо, здесь сказалось долгое пребывание Мюнхаузена в России: он и представить себе не мог, что кто-то помешает отставному офицеру в какой-то дыре перекинуть несколько бревен через узкую канаву. Не тут-то было! Только успели забить сваи и положить балки, как горожане собрались на площади и предводительствуемые каким-то портным, под колокольный звон с ломами и веревками отправились к усадьбе барона. В одно мгновение выдернули сваи, скинули в воду балки. Поскольку же народу собралось много, а дела на всех не хватило, то заодно разломали и новый забор вокруг двора Мюнхаузена. Потом за неуплату каких-то налогов у него арестовывают свиней. Потом требуют штрафы за потраву городского луга...
Вскоре после возвращения Мюнхаузена на родину разразилась Семилетняя война, французы вторглись в ганноверские земли, реквизируя у населения все, что только можно. Тут Мюнхаузену повезло: главнокомандующий французским корпусом дал ему охранное свидетельство, защищающее его имение от поборов и повинностей. Вероятно, сыграла роль служба Мюнхаузена в русской армии, в этой войне - союзницы французов.
Брак Мюнхаузена оказался бездетным, с соседями отношения, видимо, не сложились. "В... душевном смятении... охота и война - вот выход, всегда готовый для дворянина", - так писал Гёте, младший современник Мюнхаузена. Однако защищать отечество 36-летний отставной кирасирский ротмистр, профессиональный военный, не пошел, а выбрал охоту. Неизвестно, сколь удачным стрелком он был, но вскоре у него открылся яркий талант рассказчика в жанре, называемом в Германии "Jagerlatein" - "Охотничьи анекдоты".
Послушать его собирались не только друзья, но и люди посторонние, когда барон выезжал в соседние города Гамельн, Ганновер, Геттинген... Рассказывал ли он свои истории в Боденвердере, неизвестно, но, вероятно, нет: отношения Мюнхаузена с горожанами оставались натянутыми. Зато геттингенцы с нетерпением ждали его приезда, собираясь обычно в ресторанчике гостиницы "Король Пруссии", чтобы от души повеселиться, слушая забавные новеллы барона.
Современник так описал свои впечатления: "Обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша... Он жестикулировал все выразительнее, крутил руками на голове свой маленький щегольской паричок, лицо его все более оживлялось и краснело, и он, обычно очень правдивый человек, в эти минуты замечательно разыгрывал свои фантазии". (Кстати, паричок действительно был щегольской, сохранился один из счетов за новый парик на 4 талера - по тем временам совсем немалые деньги.) Слава рассказчика росла, но дальше устного творчества литературные претензии барона никогда не простирались. Так и катилась бы его жизнь к спокойному концу, однако в старости Мюнхаузена подстерегли приключения погорячее, чем полет на ядре.
Сначала его рассказы стали распространяться по Нижней Саксонии в устной передаче; затем начали появляться сборники веселых нелепых историй, которые якобы рассказывал некий "М-г-з-н", а в конце 1785 года имя барона было напечатано полностью на титульном листе книжечки, изданной в Лондоне. Уже в следующем году она переиздавалась четыре раза! Первые сборники выпустил в Англии Рудольф Эрих Распе, бежавший туда из Касселя (что неподалеку от Боденверде ра), терпевший в изгнании нужду и надеявшийся на гонорар. Затем они были переработаны и изданы другим известным литератором, Готфридом Августом Бюргером. Правда, первые издания выходили в свет анонимно, и лишь с середины XIX века оба эти имени - порознь или вместе - стоят на титульных листах всех книг о похождениях Мюнхаузена. Книги эти мгновенно распространились по Европе. (Первое русское издание вышло около 1791 года, но в нем всякие упоминания о России переводчик старательно убрал.)
Барон воспринял свою фантастическую, но непрошеную литературную известность как оскорбительную насмешку, счел свое доброе имя опозоренным, собирался даже судиться, однако изменить уже ничего не мог. Кстати, до сих пор к его имени немцы прибавляют официальный эпитет "Lugenbaron" - баpoн-врун.
Но и этой беды оказалось мало. Последние годы жизни барона - сплошной скандал. В 1790 году он похоронил супругу, а еще через три года, на семьдесят третьем году жизни, женился на дочери майора из соседнего городка, некоей Бернардине фон Брун (для родных и друзей - просто Берни), которой по одним сведениям исполнилось 17, по другим - "уже 20 лет". Огорчения начались со дня свадьбы, на которую Бернардина вопреки желанию барона пригласила много гостей и музыкантов из Ганновера и веселилась с ними всю ночь, хотя новобрачный удалился в спальню еще в 10 часов вечера! Затем оказалось, что Бернардина, выйдя замуж, не помышляет прерывать давнюю связь со старым другом, писарем из родного городка, а через полгода замужества выяснилось: она беременна...
Племянники бездетного барона, от которых так явно ускользало наследство, возбудили судебный процесс, барон отказался признать будущего ребенка своим, судебная машина завертелась, требуя все больших расходов. Документов осталось от этого дела множество, адвокат барона составил заявление в суд на 86 страницах, приложив к нему свидетельские показания (201 пункт). Семнадцать свидетелей разного возраста, пола и социального положения утверждали, что Бернардина бесстыдно изменяла своему мужу, и описывали мельчайшие детали ее прогулок, поездок, встреч с писарем, вспоминали ее слова и жесты, перечисляли ее покупки, сообщали, какая молва шла о ней в Боденвердере и окрестностях... Но свидетелей самой интимной связи так и не нашлось, все показания содержали слова "весьма вероятно" и "без сомнения", все доказательства были косвенными, и никто не видел писаря в объятиях баронессы. Дело оказалось непростым.
Мюнхаузен в подробных объяснениях приводил самые возвышенные и благородные мотивы, побудившие его вступить в брак с девушкой из бедной семьи. Он, де, рассчитывал на радость духовного общения, но был жестоко обманут. Бернардина, со своей стороны, утверждала, что будущий ребенок может быть только от барона и ни от кого другого, а муж, как оказалось, имеет дурной характер, патологически ревнив, скуп, отказывает супруге в невинных дамских удовольствиях и вообще выжил из ума. Судопроизводство зашло в тупик и буксовало, но требовало все больше денег; барону пришлось оплатить услуги доктора и повивальной бабки, адвокат потребовал, чтобы при родах присутствовали понятые и ярко горел свет (дабы избежать какого-нибудь мошенничества с младенцем). Ребенок (девочка) родился. Мюнхаузен вынужден был платить своей законной дочери алименты - сумма была немалой, и ему пришлось занять деньги у одного из друзей. От огорчений барон слег в постель, племянники были вне себя: дядюшка мог умереть, и наследство ушло бы от них безвозвратно. Но, о радость! - так в переписке - ребенок через год умер! Барон скончался спустя еще год, в 1796 году. Он был очень слаб, за ним ухаживала жена его егеря. За несколько дней до смерти барона она заметила, что на ногах у него не хватает пальцев. "Их отгрыз на охоте полярный медведь", - нашел силы пошутить этот "король лжецов".
*
Похоронили барона в семейном склепе Мюнхаузенов в деревне Кемнаде, рядом с Боденвердером. В церковной книге он назван "отставным российским ротмистром".
Спустя века в церкви вскрыли полы и склеп, хотели перенести покоящиеся там останки на кладбище. Очевидец (будущий писатель Карл Хензель), бывший тогда еще мальчиком, так описал свои впечатления: "Когда гроб открыли, у мужчин выпали инструменты из рук. В гробу лежал не скелет, а спящий человек с волосами, кожей и узнаваемым лицом: Иероним фон Мюнхаузен. Широкое круглое доброе лицо с выступающим носом и немного улыбающимся ртом. Ни рубцов, ни усов". По церкви пронесся порыв ветра. И тело вмиг распалось в пыль. "Вместо лица выступил череп, вместо тела - кости". Гроб закрыли и не стали переносить на другое место.
Источник: http://nauka.relis.ru, Л. Левин
Обратите внимание, что переводчик убрал все воспоминания о России, так что,хорошо бы найти оригинал,наверняка там вся правда о Пугачевской войне(1.1 мировой войне) и т.п.
|
