|
или преподы-оккупанты рулят русской историей (в т.ч. и на канале "Культура")
"Авторы сценария Тамара Эйдельман, Валерий Ткачев."
"Тамара Натановна Эйдельман родилась в 1958 году в Москве. Закончила исторический факультет МГУ. После окончания университета постоянно преподает историю в московских школах. Много пишет о проблемах исторического образования.
Была координатором двух международных образовательных проектов "Уроки Клио" и "Мозаика культур", организовывала учебные семинары для учителей истории многих городов России."
Беседа оккупантов на "Радио Свобода" (14-03-04):
Виктор Шендерович: Сегодня у нас в гостях заслуженный учитель России, заведующая кафедрой истории гимназии № 1567 ("кафедра истории гимназии № 1567"! - В.К.) города Москвы, член правления Межрегиональной общественной организации "Объединение преподавателей истории", дочь писателя-историка Натана Эйдельмана Тамара Натановна Эйдельман.
... я и пригласил вас... поговорить о российской истории вообще, о выборах, о демократии, о том, каким образом она приходила в России, каким образом из нее уходила. В общем, обо всем том, что вы рассказываете, как своим детям, так и своим ученикам, и о чем вам, наверное, рассказывал больше, чем нам, ваш отец. Давайте, может, с этого и начнем.
... Тамара Эйдельман: Знаете, я, готовясь к нашей встрече, пыталась понять, когда к нам начала приходить демократия. И с некоторым содроганием поняла такую вещь, что если не считать Новгородского вече, которое на самом деле не было слишком демократичным, если не считать Древней Руси, то потом впервые выбирать начали при одном очень симпатичном государе. Какие у вас предположения?
Виктор Шендерович: Ой, слушайте, вы мне сейчас поставите двойку, выгоните из студии, и этим все закончится.
Тамара Эйдельман: При Иване Грозном.
Виктор Шендерович: Мама родная! Я бы точно не угадал.
Тамара Эйдельман: "Отец русской демократии". То есть если говорить серьезно, понятно, что ни о какой демократии в 16 веке речи не было. Но тогда впервые в нашей стране появились - если не считать Древней Руси - появились выборные органы. Причем, очевидно, был Земский собор, какой-то такой прообраз парламента. И что мне кажется особенно интересным и, наверное, печальным для нашей страны: вот в этот момент государство, даже еще до Ивана, его маменька Елена Глинская, а потом он тоже, - они додумались до такой вещи, что хорошо бы опереться на общество, выбирать на местах людей, которые занимались бы управлением. И они ввели выборных губных земских старост - откуда происходит слово губа", на которую сажали, очевидно, тогда. И это был такой зародыш самоуправления местного. Конечно, у них была корыстная цель, потому что денег не хватало в казне, и эти старосты должны были работать бесплатно. Почему я говорю, что это все интересно и в то же время печально, потому что началась выборность в нашей стране с того, что все пытались от нее увильнуть, и никто не хотел быть старостой и нести бесплатную ответственность.
Виктор Шендерович: Ответственность была какова?
Тамара Эйдельман: Сначала эти старосты отвечали за все уголовные дела, они должны были наблюдать за порядком. Идея была такая, что свой человек в уезде, он заинтересован в том, чтобы был порядок. Значит, они должны со всеми ворами, бандитами разбираться. Потом при Грозном, им же передали вообще все управление, то есть сбор податей, порядок, бунтовщиков, все: А денег не платят, их выбирали.
Виктор Шендерович: То есть с нищеты демократия в России и началась.
Тамара Эйдельман: В общем - да. И такая вещь, всегда меня огорчающая, что примерно в это же время до такой вещи додумались английские короли. Генрих VII тоже решил бесплатных шерифов выбирать. Но там почему-то это считалось почетным долгом, и все ужасно радовались - так традиция, по крайней мере, гласит.
... Я не знаю, с религиозной точки зрения я не берусь судить, хорошо, плохо, но чисто с исторической, - католическая церковь, которая все время противостояла государству, в результате создала нечто вроде противовеса. Дальше, еще один ответ - это то, что в какой-то момент очень ослабели города российские. Конечно, особенно после монгольского нашествия, но и до него князья пытались скручивать городам шею, а город - это всегда основа независимости, это основа как раз выборного начала, это основа всего свободного.
Виктор Шендерович: То есть, вот этих самых вольных городов не хватало.
Тамара Эйдельман: Были Новгород и Псков, их и съели.
... Тамара Эйдельман: Что касается учебника Далуцкого, ему сделали такую рекламу, что теперь купить его очень трудно: его смели с прилавков моментально. Но, боюсь, что его купить будет нелегко, потому что его вряд ли когда-нибудь переиздадут, хотя он выдержал довольно много изданий. Я могу сказать, что очень неплохой учебник и очень интересный. Потому что он во многом рассчитан на то, чтобы развивать мышление учеников, что мало какие учебники у нас делают. К нему можно разные предъявлять претензии методические, но он очень интересный. И он выдержал, я боюсь соврать, но чуть ли не семь изданий. И конечно, то, что так взяли и отозвали этот гриф: Наша ассоциация московская учительская - у нас такое страшное название МООПИ - мы написали письмо в Министерство и поинтересовались, а почему вдруг федеральный совет изменил свое мнение. Ждем ответа.
... Слушатель: Здравствуйте. Я приветствую вас, Виктор Анатольевич, и особенно вашу гостью. Хочу вначале высказать свое уважение к покойному Натану Эйдельману. Я считаю, что он один из лучших русских либеральных историков и даже шире можно сказать - мыслителей. Пусть простят меня те, кому покажется некорректным сравнение - я бы его сравнил и с Соловьевыми обоими, и с отцом, и с сыном.
... Слушатель: У меня такой вопрос: я все время хочу сравнить тоталитарные системы, которые были в 20-м веке - это Германия и Советский Союз, Россия. Каким-то образом Германия сумела выйти на демократический путь, хотя одних эсесовцев было взято в плен два миллиона, и Гитлер полностью изменил структуру общества, и все-таки Германия стала другая, я не знаю, и коррупции не было. Каким образом это сделано?
Виктор Шендерович: Вопрос понятен. Бедная Тамара Натановна.
Тамара Эйдельман: Страшный и печальный вопрос, конечно. Но на это есть какой-то более не менее, наверное, не совсем юмористический ответ: что, как известно, те, кто проиграли Вторую Мировую войну, очень даже неплохо потом жили. В какой-то мере это, наверное, связано с этим, потому что в Германии была проведена денацификация, и достаточно жесткая, и странам, победившим Германию, это было достаточно просто сделать. У нас денацификация наша не была проведена. Честно говоря, у меня нет ответа на вопрос, нужно ли это было, потому что понятно, как это было бы страшно.
... Тамара Эйдельман: Я согласна, конечно, что каждую эпоху надо судить соответственно: Мы не можем не высказывать оценок своих, но надо всегда учитывать, как сильно меняются времена. Я могу сказать, что когда я рассказываю своим ученикам о процессе Веры Засулич, то сначала это вызывает шок - как это террористку оправдали? Особенно по нынешним временам это кажется совершенно диким. И тогда я им сначала все это рассказываю, нагнетаю напряжение, а потом я им читаю отрывки из речи присяжного поверенного Александрова, защитника Веры Засулич, где он очень красиво показывает, как правительство все то же, власти, довели бедную невинную девушку до такого символического действия. После чего я ученикам своим предлагаю проголосовать, но не с нашей сегодняшней точки зрения. Я говорю: поставьте себя на место людей 70-х годов 19 века, присяжных, как бы вы проголосовали? И очень много людей после этого голосуют за оправдание. И думаю, что, не исключаю, что если бы я была среди присяжных, тоже ее оправдывала, хотя сейчас мне это кажется диким совершенно.
... Виктор Шендерович: Письмо с пейджера: "История не в состоянии прогнозировать прошлое, не говоря о будущем. Тогда зачем она?".
Тамара Эйдельман: "История - учительница жизни", - сказал Цицерон.
Виктор Шендерович: "Прогнозировать прошлое" - гениально.
Тамара Эйдельман: Наверное, описка.
Виктор Шендерович: Нет, это не описка. Это - прогнозировать прошлое. Видимо, прошлое, - объективно откуда мы знаем, какое оно было? Вот конструировать прошлое так, как нужно сегодняшнему дню. Вот это самая политика, опрокинутая в прошлое.
Тамара Эйдельман: Это как раз история умеет конструировать так, как нужно сегодняшнему дню - сколько угодно. Понятно, что, с одной стороны, никто не может выстроить абсолютно объективные картины прошлого, и всё всегда под вопросом, даже если у нас множество сведений и фактов. А что касается будущего, мне кажется, этим история и интересна, что она не может все железно предсказать. Мне все время кажется, что я какие-то закономерности вижу в истории, и бац - всё время ход событий мне показывает, что сложнее.
Виктор Шендерович: Но, по крайней мере, что мы живем не по худшему варианту историческому, мне кажется, довольно очевидно. Натан Яковлевич Эйдельман говорил о том, что периоды свободы в России длятся 10-12 лет. И вот просто жутковато, как он угадал. Потому что, если считать с партконференции, с 88-го года до 2000-го, вот эти самые 12 лет, как копеечка. Как вы считаете, какой период следующий этой синусоиды? Когда следующая свобода?
Тамара Эйдельман: Доживем ли мы до нее?
Виктор Шендерович: Я так сурово не ставлю вопрос.
Тамара Эйдельман: Во-первых, все-таки то, что мы с вами сидим и разговариваем - это признак того, что свобода есть еще.
Виктор Шендерович: По крайней мере - радиостанция.
Тамара Эйдельман: Я сюда пришла, села и посмотрела на микрофон с надписью "Радио Свобода", и подумала: боже мой! Вспомнила, как в детстве мы с родителями на даче слушали "Спидолу", а теперь можно придти в центре Москвы, высказаться.
Виктор Шендерович: Но вы же сами сказали, что 37 год был не сразу, сначала был 25-й, 27-й, 32-й. ..."
Н. Эйдельмана хорошо характеризует его переписка с писателем В. Астафьевым.
Кому нужна извращенная история, кто ее пишет и преподает, кто авторы "Великой русской (а ля французской) революции", хорошо понимал еще У.Черчилль:
"... главная часть в проведении системы террора, учрежденного Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, была осуществлена евреями и в некоторых случаях еврейками.
... Всемирный заговор для ниспровержения культуры и переделки общества на началах остановки прогресса, завистливой злобы и немыслимого равенства продолжал непрерывно расти. Он был главной пружиной всех подрывных движений 19-го столетия. Сейчас эта шайка необычных личностей, подонков больших городов Европы и Америки, схватила за волосы и держит в своих руках русский народ, фактически став безраздельным хозяином громадной империи. Нет нужды преувеличивать роль этих интернациональных и большей частью безбожных евреев в создании большевизма и в проведении русской революции. Их роль несомненно очень велика, вероятно, она значительно превышает роль всех остальных".
|