|
Рейхлин, Иоанн — знаменитый немецкий гуманист; род. в 1455 г. в Пфорцгейме; учился в городской школе, был придворным певчим у маркграфа Баденского. Сын последнего, Фридрих, ровесник Р., подружился с ним и взял его с собой в Париж, где они оба изучали древние языки. В 1478 г. Р. еще раз посетил Францию и занимался в Орлеане и Пуатье юридическими науками. Сделавшись одним из советников вюртембергского герцога Эбергарда, он совершил вместе с ним ряд поездок по Германии и побывал в Италии, где усовершенствовался в еврейском языке, который стал изучать еще в Париже. Из итальянских гуманистов наибольшее влияние на Р. имели Фичино и Пико делла Мирандола. По возвращении в Штутгарт Р. сделался асессором верховного суда и прокурором доминиканского ордена для Германии; часто исполнял и дипломатические поручения. Император Фридрих III возвел его в дворянское достоинство. Позже Р. был профессором в Гейдельберге, затем в Ингольштадте и Тюбингене. Умер в 1522 г.
Свои обширные знания Р. изложил в целом ряде сочинений. Высшая и главная заслуга его — это изучение еврейского языка и еврейской философии; интерес его к последней был как филологическим, так и теологическим и мистическим. В 1494 г. вышел трактат Р.: "De verbo mirifico", в 1506 г. — "De rudimentis hebraicis", в 1517 г. — "De arte cabbalistica libri V", в 1518 г. — исследование об ударениях и орфографии еврейского языка. "De verbo mirifico" служит как бы введением к "De arte cabbalistica". В этих двух трудах Р. останавливается на новопифагорейской и каббалистической философии. Под Verbum mirificum разумелось в Каббале (см.) "tetragrammaton" — т. е. таинственное состояние четырех букв Ihvh, "несравненное наименование, не изобретенное людьми, а дарованное им Богом". Первая буква этого слова, соответствуя числу 10, означала, по пифагорейскому толкованию, начало и конец всех вещей, вторая равнялась 5 и означала соединение Божества (триединства) с природой (двуединства по Платону и Пифагору); третья означала 6 и представляла результат единства, двуединства и триединства (1+2+3=6); последняя снова соответствовала 10, но обозначала уже человеческую душу. Прием каббалистики является синтезом воззрений еврейских, греческих античных и христианских. По мнению Р., новопифагорейское учение было тесно связано с каббалой; оба стремились возвысить дух человеческий до Бога, оба проповедовали преображение земной жизни и необходимость подготовки к небесному блаженству. "De rudiments hebraicis" —Haполовину грамматика, наполовину словарь еврейского языка, с еврейским текстом для упражнений. Р. воспользовался для этого труда материалом, собранным средневековым лексикографом и грамматиком Давидом Кимхи. Труды Р. по еврейскому языку были в высшей степени ценны как для богословов, так и для филологов. Только со знанием еврейского языка возможна была проверка некоторых частей Вульгаты, в которую вкралось много ошибок. Вульгате сам Р. противопоставлял "Veritas hebraica".
Лютер высоко ценил Р., называя его своим отцом; учениками его были Меланхтон и Эколампадий. В 1509 г. Р. вызван был на спор евреем-перекрещенцем Пфефферкорном (см.). Продолжительный литературный конфликт, возникший между обоими, по справедливости считается высшим пунктом развития немецкого гуманизма. Пфефферкорн предложил сжечь все еврейские книги и силой заставить евреев посещать христианские храмы. Р. восстает против этого предложения. Он подразделяет все еврейские книги на несколько категорий (Св. Писание Ветхий Завет, Талмуд и т. д.) и доказывает, что в каждой из них есть много полезного и для христиан. Уничтожение всех еврейских книг евреи сочли бы за доказательство того, что христиане сами не уверены в правоте своего дела. Р. советует открыть в каждом немецком университете, на 10 лет, по две кафедры еврейского языка. В заключение он напоминает, что свобода вероисповедания гарантирована евреям самими императорами. Пфефферкорн, в трактате "Handspiegel", резко и грубо задел Р., обвиняя его даже в подкупе евреями. Р. отвечал брошюрой "Augenspiegel", где взывал к солидарности всех ученых сил Германии против Пфефферкорна и его партии. Кельнские доминиканцы, с Гохстратеном во главе, не могли оставить без ответа брошюру Р.; спор последнего с Пфефферкорном был перенесен на церковный форум. Богословский факультет кельнского университета потребовал от Р., чтобы он изъял из продажи все свои сочинения за евреев и публично отрекся от Талмуда. Завязалась бесконечная литературная борьба Р. и его сторонников с кельнскими обскурантами. Император Максимилиан, курфюрст майнцский и все гуманисты приняли сторону Р. Кельн и Майнц сделались центрами 2-х противных направлений — обскурантизма и гуманизма. Папа Лев X, к которому обратились в разгар спора, очень либерально отнесся к Р., и повелел даже открыть кафедру еврейского языка в Риме. Только в 1520 г., когда реформационное движение стало грозить Риму, папа изменил свое отношение к рейхлиновскому делу и издал указ против Р. Рейхлиновский спор вызвал выход в свет знаменитого сборника: "Письма темных людей (см.), в котором, однако, сам Р. участия не принимал. Р. был столь же выдающимся эллинистом и латинистом, как и гебраистом. Его именем часто называется то греческое произношение, которое, в противоположность эразмовскому этацизму, обозначается словом итацизм (см.). Статуя Р. входит в состав памятника реформации, воздвигнутого в Вормсе (см.).
Лучшая монография о Р. принадлежит Л. Гейгеру: "Joh. Reichlin, sein Leben und seine Werken" (Лейпциг, 1871). Ср. его же, "Историю возрождения в Италии и Германии".
Г. Ф.
Пфефферкорн (Иоганн) — немецко-латинский писатель XVI в., противник гуманистов. Не отличаясь выдающимися способностями или талантом (Дав. Штраус называет его прямо пошлым), не пользуясь авторитетом даже среди своих единомышленников, П. сыграл все же довольно громкую, хотя и отрицательную роль в той продолжительной и упорной полемике между обскурантами и гуманистами, которая всего ярче отразилась в знаменитых "Письмах темных людей" (см.). По происхождению — еврей из Кельна, П., перейдя в христианство, сделался ожесточенным обличителем и гонителем своих прежних единоверцев. В 1509 г. ему удалось выхлопотать у императора Максимилиана указ, в силу которого у евреев должны были быть отобраны и затем сожжены все их книги, за исключением библейских, под тем предлогом, что в них встречаются насмешки над догматами и обрядами христианской религии. Из-за этого разгорелась страстная полемика, разделившая ученых, профессоров и богословов того времени на два враждебных лагеря, особенно после того как Рейхлин, отвечая на запрос правительства, вскоре пожалевшего о данных П. и его единомышленникам полномочиях, написал трактат: "Совет, следует ли у евреев отнять, истребить и сжечь все их книги", обнаруживший всю бессмысленность массового сожжения еврейских книг. В ожидании решения дела, отобрание книг у евреев было приостановлено. П., за которым стояли кельнские богословы и доминиканский орден, с яростью обрушился на Рейхлина за его доклад, с которым он незаконным путем успел ознакомиться, и в памфлете "Ручное зеркало" обвинял противника в том, что его подкупили евреи, стараясь, вместе с тем, доказать незнание им еврейского языка. В ответ Рейхлин издал свое "Глазное зеркало", к которому примыкает его же "Ясное понимание" (на немецком языке); в этих памфлетах он блистательно опроверг все обвинения П., показал истинную цену его деятельности, раскрыл его несимпатичные нравственные свойства. П. не унялся и в своих пасквилях "Зажигательное стекло" и "Набат" с еще большим озлоблением напал на Рейхлина и других гуманистов, осыпая их ругательствами и прибегая к явным доносам духовной и светской власти. Противная сторона не оставалась в долгу; в стихотворении "Триумф Капниона", написанным после того, как поход, начатый П., окончился ничем и все дело было прекращено, выражалось, например, желание, чтобы П. попал в руки палача и был им изуродован, а в "Письмах темных людей" есть неуместные намеки на интимные отношения одного из главных обскурантов, Ортуина Грация, к жене П. Когда появилась первая часть "Писем", П. издал "Defensio J. Pepericorni contra famosas et criminales obscurorum virorum epistolas", послужившую поводом к появлению второй части. Все памфлеты П., однако, нисколько не поколебали репутацию Рейхлина и его партии. К концу жизни П. сходит со сцены, и о нем почти не упоминается.
Ср. Дав. Штраус, "Ульрих фон Гуттен" (русский перевод под ред. Э. Радлова, СПб., 1896); Ludwig Geiger, "Reuchlin"; Kampfschulte, "Die Universität Erfurt in ihrem Verhältnisse zu Humanismus und Reformation" (Трир, 1860); Hagen, "Deutschland's literarische und religiöse Verhältnisse im Reformationszeitalter" (Эрланген, 1841—44); А. Кирпичников, "Письма темных людей" ("Журнал Министерства Народного Просвещения", 1869, CXLIII); сочинения Гуттена, изд. Böcking (дополнительные тома, 1864—1870).
Ю. Веселовский.
Письма темных людей (Epistolae obscurorum virorum) — знаменитый памфлет начала XVI в. Ни в одном сочинении не отразилась так ярко борьба между представителями гуманизма и обскурантизма, нигде не были так зло осмеяны невежество, самомнение и бездарность главных членов старой партии. Непосредственным поводом к написанию П. послужила полемика между Рейхлином и Пфефферкорном из-за апокрифических еврейских книг, которые Пфефферкорн считал нужным истребить; затем борьба перешла на более общую почву. После ряда памфлетов, выпущенных тою и другою стороною ("Глазное зеркало", "Зажигательное стекло", "Триумф Капниона" и т. д.), появились, наконец, "Epistolae obscurorum virorum" — собрание вымышленных писем, будто бы написанных разными обскурантами и адресованных Ортуину Грацию, одному из главных противников гуманистического движения. Язык "П. темных людей" — испорченный латинский с примесью немецких слов, т. е. именно такой, на каком зачастую писали тогда обскуранты. Стиль П. — искусное подражание высокопарному и запутанному слогу большей части произведений старой партии. Вопросы, волнующие и затрудняющие "темных людей", сами по себе достаточно характерны; один желает, напр., узнать, как следует называть того, кто готовится получить степень доктора богословия (magister noster) — noster magistrandus или же magister nostrandus? Другой желает быть успокоенным насчет того, не совершил ли он тяжкого греха, съев в постный день яйцо, в котором уже находился зародыш цыпленка; третьего мучит воспоминание о том, как однажды он по ошибке отвесил на улице низкий поклон какому-то еврею в длиннополой одежде, приняв его издали за доктора богословия; четвертый пресерьезно разбирает вопрос о том, можно ли назвать какого-нибудь ученого членом десяти университетов, и приходит к заключению, что нет, потому что нельзя быть одновременно членом нескольких тел. Мнимые корреспонденты Ортуина, нападая на гуманистов, высказываются вообще против чрезмерной учености, например, против изучения греческого и еврейского языка. В тексте "vos estis sal terrae" (вы соль земли) они принимают estis за форму от глагола edere — есть; слово Капнион они считают еврейским; слово Mercurius они объясняют, как "mercatorum curius" (заботящийся о купцах), Маvors (Марс) разлагают на "mares" и "vorans" (пожирающий самцов); "magister", по их мнению, состоит из "magis" (больше) и "ter" (трижды), потому что магистр должен знать втрое больше, чем обыкновенные люди. Искусно затронуты в письмах вопросы об индульгенциях, о безнравственности католического духовенства, об отрицательных сторонах монашеских орденов и т. д.; местами авторы "П." явились в этом случае предшественниками Лютера и его сподвижников, и, несомненно, только по недоразумению реформатор отнесся к памфлету холодно, даже враждебно, как это видно из одного его письма (1517 г.). Заглавие "П. темных людей" было навеяно сочинением Рейхлина "Epistolae clarorum virorum" (1514; во втором издании — "Illustrium"). "П. темных людей" состоят из 2-х частей; 1-я появилась в 1515 г. и вместе с дополнением к ней, изданным несколько позже, заключает в себе 48 П.; вторая (1517) состоит из 70 П. (также вместе с дополнением). Третья часть "П. темных людей", напечатанная в 1689 г., не связана органически с первыми двумя, составлена посторонним лицом и принадлежит к той же группе подделок или подражаний "П.", как, напр., "Epistolae obscurorum virorum de concilio Vaticano", выпущенные в свет в нашем столетии (1872). Немало догадок возбуждал вопрос о том, кто был автором П. По мнению Дав. Штрауса, подкрепленному вескими аргументами, главным составителем их был гуманист Крот Рубиан, а во второй части, более серьезной, отражающей местами реформационные идеи, чувствуется рука Ульриха фон-Гуттена. Вскоре после выхода в свет "П." авторство их приписывалось Рейхлину, потом Эразму и Гуттену; в разное время высказывались также предположения относительно участия в составлении П. Германа фон Нуэнара, Эобана Гессе и нек. др. При самом появлении своем "П. темных людей" ввели многих в заблуждение; кое-где люди старой партии, не разобрав иронии, сочли их произведением подлинных обскурантов и с радостью покупали книгу; скоро они поняли свою ошибку и увидали, как зло посмеялись над ними противники. Озлоблению обскурантов не было предела; желая отомстить анонимным авторам, они добились того, что папа издал приказание об истреблении экземпляров П., где бы они ни нашлись, и безусловно осудил их как еретическую и безнравственную книгу. Ортуин и его единомышленники пытались бороться с авторами "П. темных людей" и литературным путем; с этою целью выпущены были "Сетования темных людей" ("Lamentationes obscurorum virorum, non prohibitae per sedem apostolicam, Ortuino Gratio auctore", 1518). Это была попытка выставить "темными людьми" самих гуманистов, оплакивающих будто бы неудачный исход предпринятой ими полемики. Но ни это ответное произведение, довольно бездарное, ни стеснительные меры против "П. темных людей" не могли помешать крупному их успеху; в короткое время они были изданы несколько раз и породили множество подражаний. И теперь "П. темных людей" производят впечатление смелого, остроумного памфлета, многие страницы которого могут быть прочитаны с большим удовольствием. Неприятно поражает местами грубоватый, цинический тон, прорывающийся иногда в "П. темных людей" — напр., в намеках на интимные отношения Ортуина к жене Пфефферкорна. Историческое значение "П." было весьма велико; в истории борьбы между истинным просвещением, независимыми взглядами, широким кругозором — с одной стороны, и педантизмом, нетерпимостью и умственною ограниченностью — с другой, "П. темных людей" занимают видное и почетное место. Ср. Дав. Штраус, "Ульрих фон Гуттен" (русский перевод под ред. Э. Радлова, СПб., 1896); H. Puntz, "Ulrich von Hutten" (Лпц., 1876); Reichenbach. "Ulr. v. Hutten" (Лпц., 1877); Ludwig Geiger, "Reuchlin"; C. Krause, "H. Eobanus Hessus"; H. Ulmann, "Franz v. Sickingen"; Kampschulte, "De Crolo Rubiano" (Бонн, 1862); его же, "Die Universität Erfurt in ihrem Verhältnisse zu Humanismus u. Reformation"; А. Кирпичников, "П. темных людей" (статья в "Ж. M. H. Пр.", 1869, CXLIII); Hagen, "Deutschland's litterarische und religiöse Verhältnisse im Reformationszeitalter" (Эрланген, 1841—44). Из изданий "П. темных людей" лучшее — Воcking'a (Лпц., 1864), в дополнительном томе собрания сочинений Ульр. ф. Гуттена.
Ю. Веселовский.
|
. Впрочем, во время парфян и Сассанидов различие окончательно сгладилось, тем более, что население Вавилонии осложнилось новыми элементами: иранцами, сирийцами, арабами. Смешение культур и синкретизм религий еще более содействовал усилению ложных наук и теургий. Представители смешанного населения на почве древней культуры, гордясь своим мнимым происхождением от ее насадителей, производили впечатление еще на мусульманских арабов времен Аббасидов. Псевдохалдейская премудрость долго держалась как в Вавилонии (Багдад), так, особенно, в Месопотамии (см. Харран), выставив ряд ученых (особенно Табит ибн-Курра, 826—901) и целую литературу (на араб. яз.) якобы переводов с древних вавилонских трактатов и сочинений якобы о вавилонской религии и философии. Эти заведомые фальсификации высоко ценились до более близкого знакомства с подлинной вавилонской литературой.
