|
В книжке "Жизнеописание трубадуров", ЛитПамятники,- М.: Наука, 1993
есть фрагмент посвящённый жонглёру и трубадуру, ставшему Тулузским епископом, Фолькету Марсельскому, о котором на стр. 636-637 сделано примечание:
"Фолькет Марсельский - ок. 1178-1195, ум. в 1231 г. Сын генуэзского купца, обосновавшегося в Марселе, Фолькет продолжал дело отца, посвящая досуги сочинению песен, безупречных по форме, однако веющих холодком безличности. Впоследствии он оставил, впрочем, то и другое ремесло, всецело посвятив себя Церкви, вскоре стал аббатом, а в 1205 г. был назначен епископом Тулузским. Здесь он оставил печальную о себе память как гонитель своих соотечественников, став одним из предводителей крестоносцев, к которым примкнул после объявления Альбтгойского похода. Фолькет был одним из организатором в Лангедоке инквизиции и принимал непосредственное участие в преследовании инакомыслящих."
Этому герою отведена страничка у Гильёма де Пюи-Лорана, о котором, в свою очередь написано примечание на стр. 693:
"Гильом де Пюи-Лоран - нотариус тулузской инквизиции. В 1250 г. приступил к сочинению "Хроникона, или Истории альбигойцев", охватывающему преимущественно события 1230-1350 гг."
Нет никаких комментариев насчёт того, как в 1250 г. можно приступить к написанию хроники, протянутой до 1350 года, но не в этом суть - календарные указания этой хроники мы расследуем ниже. Здесь же замечу, что у Николая Алексеевича Осокина (1843-1895) в "Истории альбигойцев и их времени" упоминается Тулузский епископ Фулькон и есть много ссылок на книгу Вильгельма из Пюи-Лорана в таком написании (издание Боке, 19 века):
Guilelmus de Podio Laurentii. Chronicon super historia negotii Francorum seu historia Albigensium. Bouquet. Scriptores.
Н.А.Осокин отмечает, что документы времени альбигойских войн сохранились лишь в копиях 16-18 веков, обнаруживаемых вплоть до 19 века. Впрочем, в обзоре источников Осокин о Гильоме пишет такие слова:
"Это же торжество Франции обнаружилось и в общем направлении письменности Прованса, в уничтожении её национального характера и замене провансальского исторического языка языком латинским. Это был губительный шаг назад. Расцветшую народную хронику, обещавшую состязаться со знаменитыми испанскими и итальянскими образцами, сменяет безжизненный латинский рассказ.
Такому влиянию подчинился Guilelmus de Podio Laurentii Chronicon super historia negotii Francorum sive bellorum adversus Albigenses ab a. 1092-1271, sen historia Albigensium. Издание с древнейшего манускрипта Парижской Библиотеки (№261) у Catel (Hist. des comtes de Tolose, 1623. p. 49. app.), у Duchesne (Scrp. rer. franc.; V, 666-705) и позже у Bouquet, с поправками собственных имён, по обыкновению разбросано (XIX, 193-225, с 1230 года XX, 764-776). Автор жил в эпоху подавления провансальской национальности и потому, занимая обеспеченное место католического капллана при несчастном и офранцуженном графе Раймонде VII, имел самое ничтожное понятие о старых гражданских интересах страны. Он весь на стороне французского правительства..."
Этот длинный фрагмент из Осокина я привёл ради того, чтобы указать на путь эволюции представлений об историческом источнике и его авторе: с 1870 года (Н.А. Осокин) к 1993 году (М.Б. Мейлах). Даже не говоря об изменении имён собственных (Вильгельм-Гийом, Фулькон-Фолькет), но и даже описываемого промежутка времени: в названии рукописи, приводимом Осокиным, крайняя дата - 1271, но современные историки утверждают, что она написана в 1250 г.
Ну вот наконец и приступим к самому Гийому-Вильгельму из Лаврового Подиума, что он там написал о епископе Фолькете-Фульконе?
"...Каковой (епископ Тулузский Фолькет) впервые вошёл в свою церковь в праздник святой Агаты, в воскресенье, в шестидесятый день после Пасхи, и, обратясь к народу начал свою проповедь словами Евангелия, которое читается в этот день: "Вышел сеятель сеять", что наилучшим образом подходило к началу его служения, так что никто не мог усомниться, что он послан, словно второй Елисей, воскресить мёртвый епископат. Он прибыл в Тулузу в тысяча двести пятом году. Что я назвал епископат мёртвым, нисколько не удивительно. Ведь я сам многократно слышал, как Фолькет говорил даже в проповеди, что, когда он возглавил епископат, на земле до самого неба не было ничего, чем он мог бы располагать, кроме девяносто шести тулузских солидов. Даже четырёх мулов, которых он с собою привёл, не решался он гнать на реку к общему водопою иначе, как только с погонщиком, и они пили воду из существовавшего при доме колодца; сам он, притесняемый заимодавцами, должен был держать ответ перед городскими старшинами; земли вокруг Тулузы изобиловали арианами, еретикми, манихеями и вальденсами. ..." (стр. 372)
Здесь имеется сразу несколько календарных указаний:
1) 1205 год по РХ;
2) шестидесятый день после Пасхи - воскресенье;
3) праздник святой Агаты;
4) чтение отрывка Евангелия "Вышел сеятель сеять".
К сожалению, я не знаю - когда читается указанный отрывок Евангелия, литературы этот вопрос проясняющий у меня нет (она называется Евангелистарием или Евангелиарием, возможно, что и в Апостоле присутствует). Так что это данное придётся отставить.
Очевидно, что шестидесятый день после Пасхи не может быть воскресением, поскольку сама Пасха в воскресенье, а шестидесятый день после неё является четвергом. Удивительно, что нотариус инквизиции и церковный каноник этого не понимал при составлении своего "хроникона". Осмелимся немного поправить его, допустив, что он имел в виду 63 день после Пасхи, стандартно называемый Церковью "Второй Неделей по Пятидесятнице", которая, впрочем, католической церковью не празднуется, а в православной церкви в этот день отмечается "Собор всех святых, в земле Российской просиявших", "Собор Болгарских святых" и "Собор всех преподобных и богоносных отцов, во Святой Горе Афонской просиявших".
Пасха в 1205 году была 10 апреля. Значит, указанное выше воскресенье должно попадать на 9+3=12 июня. Но, сомневаясь в правильности года, учтём, что Пасха может случаться с 22 марта по 25 апреля (по-православному, поскольку послереформенное григорианское правило нас не очень пока интересует, если мы хоть сколько-то допускаем, что описываемые Альбигойские войны случились до 1582 года). Значит, искомый праздник святой Агаты должен попадать в интервал с 22 мая по 25 июня, если он неподвижен (а если он привязан к Пасхе, то это - Вторая Неделя по Пятидесятнице).
В трёхтомной энциклопедии "Христианство" посмотрим список святых Агат, Агафий и Агапий (на всякий случай, хотя Агата-Агафья и Агапья - это разные имена, Агата-Агафья, по-гречески, означает "добрая, хорошая", а Агапе - "любовь, ласка"):
Римо-Католическая церковь
Агапе Римская, отроковица, мученица, +137 г., 1 авг., 30 сент.;
Агапия Аквилейская, мученица, +304, 3 апр.;
Агафия Ким, мученица (Корея), блаженная, +1839, 24 марта;
Агафия Куен, мученица (Корея), блаженная, +1840, 31 янв.;
Агафия Лин, мученица (Китай), блаженная, +1858, 28 янв.;
Агафия Ни, вдова, мученица (Корея), блаженная, +1839, 24 марта;
Агафия Ни, вдова, мученица (другая) (Корея), блаженная, +1846, 20 сент.;
Агафия Ни, дева, мученица (Корея), блаженная, +1840, 9 янв.;
Агафия Ни, дева, мученица (другая) (Корея), блаженная, +1840, 31 янв.;
Агафия Панормская (Палермская), Сицилийская, дева, мученица, +251, 5 февр.;
Агафия Тиен, фрейлина, мученица (Корея), блаженная, +1839, 26 сент.
Только трое из перечисленных святых канонизированы ранее 19 века, но для всех празднование не попадает в искомый интервал (даже если мы вычтем 13 дней, связанных с григорианской убавкой, сравните Агапию Аквилейскую у католиков и православных - ниже).
Это - сам по себе довольно интересный результат. Оказалось, что у католиков нет святых Агат, которых мог бы поминать епископ Тулузы в указанное время. Но у этого факта есть сенсационное продолжение:
Святые Православной Церкви
Агапа Антиохийская, мученица, +?, 10 марта;
Агапа Солунская (Фессалоникийская), Римская, мученица, +?, 1 июня;
Агапия, мученица, +?, 2 апр.;
Агапия Аквилейская, мученица, +304, 16 апр.;
Агапия Никомидийская, дева, мученица, +?, 8 авг.;
Агапия Солунская (Фесалоникийская), мученица, +304, 3 апр.;
Агафа, +?, 24 дек.;
Агафия Владимирская, мученица, супруга благоверного князя Георгия Всеволодовича, +1238, 4 февр., 23 июня (Влад), 2-е воскресенье по Пятидесятнице (Росс.);
Агафия Никомидийская, игумения, преподобная мученица, +302, 28 дек.;
Агафия Панормская (Палермская), Сицилийская, дева, мученица, +251, 5 февр.;
Агафоклия, мученица, +?, 17 сент.;
Агафоника Пергамская, мученица, сестра священномученика Папилы Пергамского, +251, 13 окт.;
Агафоника Сицилийская, Карфагенская, мученица, +2-ая пол. 3 в., 10 авг.
В этом списке присутствуют две святые, даты праздников которых лежат в необходимом промежутке.
Агапа Солунская (Фессалоникийская), Римская, мученица, +?, 1 июня;
Если провансальский инквизитор имел в виду её, тогда 1 июня 1205 г. не подходит не только по Пасхе, но и по дню - это среда. Значит, год в хронике указан неправильно в любом случае. Что, в общем-то было ясно ещё по датировке от РХ, не принятой в 13 веке. Если допустить, что 1 июня - воскресенье и 63 день после Пасхи, тогда надо искать Пасху 30 марта. С 1100 года по 1582-ой это случалось в следующие годы:
1119, 1130, 1141, 1152, 1214, 1225, 1236, 1309, 1320, 1399, 1404, 1483, 1494, 1567, 1578.
Из этих дат можно выбрать близкие к традиционно принятыму 1205 году. Но, тем не менее, у традверсии остаётся множество натяжек и календарных, и даже в отношении имени святой - Агапа.
В последнем отношении у нас остаётся только одно подходящее имя:
Агафия Владимирская, мученица, супруга благоверного князя Георгия Всеволодовича, +1238, 4 февр., 23 июня (Влад), 2-е воскресенье по Пятидесятнице (Росс.).
Это имя устраивает описание во всех отношениях, кроме датировки от РХ, в которой мы усомнились бы в любом случае. И дело тут не только в том, что Агата Владимирская умерла после 1205 года, указанного хронологом Вильгельмом. Дело в том, что Агафья Владимирская, вместе со своим мужем Георгием (Юрием) Всеволодовичем - фантомные образы русской истории.
Давайте теперь разберёмся - что можно узнать о них, и почему в Тулузе праздновали память Владимирской княжны?
В первую очередь отметим, что супруг Агафьи Владимирской также присутствует в православных святцах:
Георгий (Юрий) Всеволодович, Владимирский, великий князь, +1238, 4 февр., 4 марта, 23 июня (Влад.), 1-е воскресенье после 29 июня (Твер.), 2-е воскресенье по Пятидесятнице (Росс.).
Однако, в самой энциклопедии великому князю и княгине места для упоминания не нашлось. Я уверен, что это - не случайно. Здесь мы наталкиваемся на такую информацию, которая бессознательно тревожит традиков, они пытаются от неё избавиться.
Заметим, что Георгий Всеволодович и его супруга Агафья имеют в традисторической шкале один год смерти - 1238, в православных святцах - общие дни праздников: 4 февр., 23 июня (Влад), 2-е воскресенье по Пятидесятнице (Росс.).
Лурье в своих синхронистических таблицах указывает, что в 1238 году произошло "Сожжение Монголо-татарами Владимира. Поражение русских на реке Сити". Далее написано, что в 1218-1238 гг. Юрий Всеволодович был Владимиро-Суздальским князем, а в генеалогической таблице он отмечен, как Юрий II (1188-1238), великий князь Владимирский (1212-1216; 1218-1238). Сын Всеволода Большое Гнездо, по смерти он оставил Владимирский престол своему брату Ярославу II Всеволодовичу, великому князю Киевскому и Владимирскому, отцу Александра Невского и предку Московских царей. Ярослав II также присутствует в русских святцах под таким именем:
Ярослав II (в крещении Феодор) Всеволодович Новгородский, Владимирский, великий князь, отец святого Александра Невского, +1246, 2-е воскресенье по Пятидесятнице (Росс.).
Возьмём, книгу Экземплярского "Великие и удельные князья северной Руси ..." и поищем страницы относящиеся к Георгию и Агафье. Здесь он фигурирует под именем великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича, упоминается более десятка раз, но вот в "Хронологическом списке великих князей в преемственном порядке наследования ими великокняжеского престола" Георгий Всеволодович отсутствует,- список начинается с Ярослава Всеволодовича. Это ещё лдин пример избегания традиками упоминания того Великого князя, который является фантомным соотражением Чингисхана и Георгия Победоносца (см. "Реконструкцию, кн. 1" Носовского и Фоменко, стр. 113, - ниже будут изложены дополнительные детали). Вот несколько фрагментов из Экземплярского, касательно обсуждаемого дела:
"По смерти Всеволода борьба его сыновей, Константина и Юрия, окончилась в пользу первого, умершего в 1218 г. После Константина Юрий становится уже бесспорным обладателем великокняжеского достоинства. В 1238 г. он пал в битве с татарами на берегу р. Сити, и великокняжеский престол перешёл к следующему брату, Ярославу Всеволодовичу, с которого мы и начнём биографические очерки великих князей за татарский период нашей истории." (стр. 12)
"В 1212 г. Всеволод Юрьевич скончался, назначив преемником себе не старшего сына (Константина), не хотевшего брать Владимира без Ростова, а следующего за ним Юрия, и между братьями возгорелась борьба. Юрий два раза ходил к Ростову на Константина, в 1212 и 1213 г., когда заключён был между ними непрочный мир после боя на р. Ишне под Ростовом. Ярослав в этой борьбе держал сторону Юрия и вместе с ним ходил на старшего брата." (стр. 14)
"Ярославу не долго пришлось сидеть в Киеве. 4 марта 1238 г., на берегу реки Сити, произошла известная битва вел. кн. владимирского, Юрия Всеволодовича, с татарами, в которой он пал (Юрий, между прочим, поджидал тут братьев, Ярослава и Святослава. Последний, по Твер. лет. 368, 370, участвовал в этой битве.) На свободный великокняжеский стол, по старшинству, должен был сесть брат Юрия, Ярослав, который и поспешил теперь из Киева (или из Новгорода) во Владимир, представлявший из себя груды развалин и человеческих трупов - следы татарского меча и огня. ... (Есть в летописях тёмное известие под 1239 г., приведшее в недоумение Карамзина: под помянутым годом говорится, что Ярослав, названный по отчеству только в Никон. лет., ходил к гор. Каменцу, взял его, пленил жену Михаила (разумеется, черниговского) и множество людей и возвратился вовояси. Карамзин (IV, прим. 20) удивляется, "как мог вел. князь в такое бурное время итти из Владимира Суздальского в нынешнюю Подольскую губ. Мы упоминали в 1229 году, продолжает он, о Ярославе Ингваревиче, получившем от Даниила в удел Межибожье и Перемиль; но Суздальский или Пушкинский летописец без сомнения говорит здесь о вел. кн. Ярославе". Ипат. лет. (II, 177) так изображает это событие "Михаил бежа по сыну своем перед татары во Угры"... - прим. 36, стр. 328)" (стр. 18-19)
"Батый, между тем, опустошал южно-русские земли и Прикарпатье, откуда повернул с своими полчищами назад и избрал своим местопребыванием низовья Волги, основав здесь г. Сарай (Астраханской губ.). Сюда-то должны теперь являться русские князья на поклон к грозному завоевателю. Батый потребовал к себе Ярослава, и последний, в 1243 г., отправился в Сарай, послав сына своего Константина в Татарию у великому хану. Батый принял и отпустил Ярослава с честию и дал ему старейшинство во всей Руси. Года через два (1245) возвратился и Константин также с честью.
В 1245 г. Ярослав вместе с братьями и племянниками вторично отправился в Орду. Святослав и Иван Всеволодовичи с племянниками воротились в свои отчины, а Ярослава Батый послал на берега Амура к великому хану. Здесь он принял, по замечанию летописца, "много томления", так как против него велась,- судя по некоторым сказаниям, хотя и не совсем ясным,- какая-то интрига, в которой действующими лицами являются боярин Федор Якунович и сама ханша, которая, под видом угощения, поднесла Ярославу яду. Великий князь поехал от хана уже будучи больным; через семь дней, а именно 30 сентября 1246 г., в дороге он скончался, причем тело его сильно посинело, что ещё более убеждало современников в том, что он отравлен. Сопровождавшие его бояре привезли тело его во Владимир, где, в Успенском соборе, он и был похоронен.
Ярослав Всеволодович, в св. крещении Федор, был женат дважды: 1) на дочери Юрия Кончаковича, кн. половецкого, неизвестной по имени; 2) на Федосьи (в иночестве Евфросинии), дочери Мстислава Удалого. От первого брака мы не видим у него детей; от вторго же у него были сыновья: Федор, Александр, Андрей, Михаил Храбрый, Даниил, Ярослав-Афанасий, Василий, Константин, и две дочери: Мария и другая, неизвестная по имени." (стр. 19-20)
Об Агафье - жене Георгия Всеволодовича, Экземплярский не упоминает (забегая вперёд, сообщу, что она у него появится в ином месте, предсказанном Фоменко). Логические парадоксы, отмечаемые со времён Карамзина разрешаются в рамках Реконструкции Фоменко и Носовского. Георгия побивают "татары", разоряют его город, видимо тогда же и убивают его жену. А его брат Ярослав в следующий год собирается мстить не татарам, а Михаилу Черниговскому - с теми же татарами гоня того "во Угру" и попленяя его жену. Это всё было бы странно, если бы мы не привыкли к таковым нелепостям традисторических представлений.
Кроме этих, чисто логических и причинно-следственных нелепостей у традиков полно явных противоречий, но к счастью и информации к разрешению оных. Напомню, что книга Экземплярского написана в 1889 году. А вот Лурье в 1995 году пишет, что в до 1239 года Черниговским князем был Михаил Всеволодович (+1246), но, якобы не от Всеволода Юрьевича Большое Гнездо (отца Георгия и Ярослава), а от Всеволода Святославича Чермного, женатого на Марии Казимировне, дочери польского короля. У Георгия и Ярослава, кстати, мать тоже звали Марией, как и мать Михаила Всеволодовича, но эта Мария будто бы была осетинкой.
Всё это к тому, что, по традисторической версии Георгий и Ярослав не были братьями Михаилу, хотя и отца и мать у них звали совершенно одинаково, и непонятно - как их можно было различить при той путанице имён и местопребываний, что записаны в поздних сообщениях. Опять же, по Лурье, жену Ярослава II, что дочь Мстислава Удалого, звали не Федосьей, а Ростиславой, хотя в русских святцах она представлена именно как Феодосия (в иночестве Евфросиния), княгиня, мать св. Александра Невского, +1244. Это можно понять так, что у неё было три имени: Ростислава - княжеское-"языческое", Феодосия - в крещении "Божий Дар", синоним Феодоры и, наконец, в иночестве, видимо предсмертное (поскольку вдовою она не была), Евфросиния - "Радость, Веселье", это, кстати, имя одной из трёх граций.
Но не забываем, что тут где-то на горизонте постоянно бегают татары, вмешиваясь в междоусобные распри безо всякой логики и смысла. А эти далёкие командировки в Астраханскую губернию и, особенно, в Монголию, при отсутствии дорог и транспорта, должны были бы отбирать у великих князей не только много времени (а супостаты-то не спят и не ждут возвращения из-за границы!), но и изрядное здоровье.
Все эти нелепости можно сколько-то прояснить "параллелизмами". В "Реконструкции-1", стр. 113, указано, что фантомными отражениями Георгия (Юрия) Даниловича Московского, помимо Георгия Победоносца, являются:
а) Рюрик (ош. IX век);
б) Мстислав Владимирович Храбрый (ош. XI век);
в) Георгий Всеволодович (ош. XIII век);
г) Чингиз-хан (ош. XIII век).
А вот его брат Иван Данилович Калита отражается как (стр. 117):
а) Крон, прародитель олимпийцев;
б) Ярослав Всеволодович (ош. XIII век);
в) Батый (ош. XIII век).
Вот что можем прочесть про Георгия Даниловича и Ивана Даниловича у Экземплярского:
"... В следующем 1303 году Даниил умер. ... Андрей Александрович отправился в Орду, а Юрий Данилович, между тем, вместе с братьями успел взять Можайск, пленил и привёл в Москву тамошнего князя, Святослава Глебовича, племянника Феодора Черного. Андрей возвратился из Орды с ханскими послами. Осенью 1303 года князья съехались в Переяславле и здесь читали, в присутствии митрополита Максима, ханские ярлыки, приглашавшие князей к прекращению распрей. Андрей Александрович, Михаил Ярославич тверской и Даниловичи, за исключением Юрия, возобновили мирный договор; Юрий же, несмотря на ханские ярлыки, удержал Переяславль за собой. После этого съезда Андрей отправился в Городец, где и скончался в следующем 1304 году" (стр. 44)
Упоминаемый здесь Андрей Александрович, сын Александра Невского, считается традиками за дядю Даниловичам, которым А. Невский - родной дедушка (но и тут не всё гладко - Экземплярский на 348 стр. цитирует "странное и необъяснимое" известие Густинской летописи, где Иоанн Данилович Калита объявляется внуком Ярослава). Михаил Ярославович - двоюродный дядя, двоюродный брат Андрея Александровича и внук вышеупоминаемого Ярослава Всеволодовича. Но у Ярослава Всеволодовича с Юрием, по ТИ тоже был дядя Андрей, прозванный Боголюбским, убитый в 1174 г. и оставивший престол братьям Михаилу и Всеволоду Большое Гнездо.
"В 1305 году Михаил Ярославич явился из Орды во Владимир и занял великокняжеский стол. В том же году, вероятно, в отмщение за поражение тверичей у Переяславля, а также для большего унижения врага, Михаил предпринял поход на Москву, но взять её не мог и ушёл, примирившись с Даниловичами, неизвестно, впрочем, на каких условиях. ... В 1308 году Михаил Ярославич во второй раз пошёл к Москве, около которой произошёл бой с москвичами; города он не взял, но ушёл, наделав много зла без всякой пользы для себя." (стр. 45-46)
Это какой-то прототип фантомных событий 1238-39 гг.: московские князья Даниловичи, не имея ещё Москвы в инженерном прожекте, храбро отражают наезды великого князя Михаила Тверского.
"Но в следующем 1315 году хан позвал Юрия в Орду, вероятно, вследствие жалоб Михаила Ярославича, ... Между тем как Михаил то враждовал, то мирился с новгородцами, Юрий в два почти года, которые он пробыл в Орде, успел приобрести милость хана и породниться с ним: он женился на сестре Узбека, Кончаке (в крещении - Агафии), и получил ярлык на великое княжение." (стр. 46-47)
"Юрий Данилович был женат дважды: на неизвестной с 1297 года (в Ростове) и на сестре Узбека, Кончаке (Агафии). От второго брака детей он не мог иметь; ни из летописей, ни из родословных не видно, чтобы у него были дети и от первого брака." (стр. 50-51)
"Между тем Юрий и Кавгадый с татарами через Ростов, Переяславль и Дмитров подошли к Клину, вступили в Тверскую землю, предавая по дороге всё огню, мечу и грабежу, и остановились, не доходя 15 верст от Твери. Странно, что не сам Юрий, а Кавгадый начал отсюда ссылаться с Михаилом; но эти сношения ни к чему не привели... Теперь тверичи и кашинцы вместе выступили против Юрия и встретились с ним при селе Бортеневе, в 40 верстах от Твери. В происшедшей здесь 22 декабря (1318 г.) битве Михаил одержал решительную победу, причём тверичи захватили в плен много бояр и князей, жену Юрия Кончаку и брата его Бориса, а также отбили много пленных. Кавгадый приказал своим воинам бросить стяги и идти в стан, а Юрий с небольшим числом людей бежал в Новгород. Кавгадый примирился с Михаилом и с честью был принят в Твери. ... князья примирились и решили идти в Орду на суд ханский. ... Михаил обязался отпустить Юриева брата и жену; Афанасия Даниловича Михаил отпустил, но Кончака скончалась в Твери. Поэтому пошли различные слухи: одни говорили, что Кончака умерла, другие - что её уморили, третьи говорили, что "то Бог весть". Эти слухи, конечно, могли сильно повредить Михаилу в Орде. Юрий воротился в Москву, куда вскоре прибыл посол Михаила, Александр Маркович, "посольством о любви", но Юрий приказал убить его." (стр. 47-48)
"Там же (Татищ.),I, 288; VII, 181 под 1297 г. сказано только, что "Оженися в Ростове князь Юры Данилович". От второго брака Юрий не мог иметь детей потому, что Кончака, в год замужества, попала в плен к тверскому князю и в этом плену в (1318 г.) умерла." (стр. 348)
Оказалось, что и жены у обоих великих князей Георгиев носят одинаковое имя - Агафья, обе погибают от врага и в некотором смысле "от татар", если принять во внимание предательство ханского комиссара Кавгадыя. Похоже на то, что жена Георгия Даниловича Агафья получила прозвание "Кончаки" именно оттого, что "скончалась в плену". И оттого была канонизирована как мученица. Не удивительное ли совпадение?
Что же касается жён Ивана Даниловича Калиты, Экземплярский указывает:
"Иван Данилович был женат дважды: а) на Елене, дочери неизвестного отца, и от брака с ней имел детей: Семена, Даниила, Ивана, Андрея (боровского) и дочерей - Феотинию, Марию, Евдокию и Феодосию; б) на Ульяне, также дочери неизвестного отца; от этого брака, уже по смерти Калиты, родилась дочь." (стр. 57-58)
Тут мы видим Феодосию уже в качестве дочери (а не жены, как у фантомного Ярослава Всеволодовича). Но имена жён Калиты установлены на основании "анализа" завещаний Ивана Даниловича и его сына Ивана. Например, Калита не называет в завещании имени жены своей, именуя её "княгиней своей", а сын Иван Иванович упоминает "княгиню Ульяну" и отдаёт ей завещанное Калитой "княгине своей". Из этого традики делают три вывода: а) княгиню Калиты зовут Ульяной; б) Иван Иванович не был сыном этой Ульяны, поскольку называет её "просто княгиней"; в) у Калиты была и другая жена, первая - мать его сына Ивана. Имя этой первой жены традики установили по такой строке завещания Калиты: "А что золото княгини моее Оленино, а то есмь дал дчери своей Фетиньи". Из того, что Калита отдаёт дочери золото княгини Алёны, традики делают вывод, что эта Алёна была женой Калиты, матерью Фетиньи, и уже умерла ко времени написания завещания. Однако, на всякий разумный взгляд тут можно сделать полтора десятка противоречащих гипотез, даже если допустить то чудесное обстоятельство, что завещания Калиты и его сына действительно дожили до 18 века, когда их подробно изучили романовские историки.
Несмотря на то, что в российской истории ещё осталось необъято множество интересного, пора бы возвратиться к тому, с чего я начал. А именно - к объяснению того, почему тулузский инквизитор отмечает православный праздник Агафьи (напомню, что ни одна католическая святая с таким именем к ситуации не подходит) в день "Всех православных святых в Русской земле просиявших". Объяснение очень ясное (в свете НХ, разумеется, а в представлениях традиков - это очередная среди миллиона загадок и нелепостей). Мы выяснили, что святая Агафья-мученица - это жена Чингизхана, великого князя Георгия. Вероятно, та самая, которую в церковном предании Егорий Храбрый, устроитель Русской земли, освободил от страшного дракона (видимо, под "драконом" понималась татарская Орда, а освобождение - это своеобразный "хэппи энд", без которого не могла существовать благочестивая легенда). Напомню, что царевну, отданную дракону на съедение, звали в преданиях Елизаветой, что переводится "Аллаху Завет" по-русски, или "клятва Бога моего" по-еврейски, и по смыслу означает, что девицу отдали в жертву Богу, чтобы избавиться от рептилии-людоеда. Потому, разумеется, истинное имя её могло звучать "Добрая, Хорошая" Агафья, а по кончине - Кончака.
Теперь - Альбигойские войны. Их начинает папа Иннокентий III (+1218), согласно Фоменко и Носовскому (стр. 118-119), - он Батый, фантомное отражение Ивана Калиты. Тулузой в то время управляет граф Раймонд с каким-то большим номером, очевидно, это имя передаётся по наследству как титул, и переводится примерно как "правящий миром", то есть Владимир или Всеволод. Но тут приходят люди Иннокентия (Лотаря Конти, то есть графа Лютера-Крестителя) и власть Раймонда кончается. Во времена Калиты на юге Франции происходит нечто похожее. Во-первых начинается Авиньонское пленение, очень быстро блаженный Бенедикт XI умирает обкушавшись свежих фиг, и ему на смену выходит гасконец Климент V (1305-1314), которого зовут, неудивительно - Раймоном. Активно занимается непотизмом и другими нехорошими делами, за что по своей кончине попадает в дантовый "Ад". На смену ему после 2-х летней смуты приходит, разумеется неслучайно Иоанн XXII (1316-1334). Кстати, предыдущий Иоанн XXI тоже правил при жизни Иоанна Калиты - в 1276-1277, а номер, как пишут современные католические комментаторы, выбрал себе неправильный - на две единицы больше, чем полагается, поскольку не отбросил одного антипапу Иоанна XVI - союзника Кресченция из Х века, и видимо папессу Иоанну (во всяком случае Иоанна ХХ в современном списке нет), зато Иоанн XIX (1024-1032) правит во времена Ярослава Мудрого - ещё одного фантома Ивана Калиты в Х веке. Это всё те же самые Иваны, хотя звать их могут и иначе.
Ну и так далее ... Я тут, очевидно, написал много чего лишнего, мешающего схватить суть мысли, и наверняка забыл написать что-то важное, дополняющее реконструкцию важными аргументами. Я укажу сейчас список книжек, пользуясь которыми при возникшем желании эти недостатки можно устранить, получив много удовольствия от понимания русской и мировой истории, если читать, разумеется, с умом, сиречь научно.
Упоминаемая и использованная литература
1) "Жизнеописания трубадуров",- М.: Наука, 1993.
2) Осокин Н.А. "История альбигойцев и их времени",- М.: АСТ, 2000.
3) Энциклопедический словарь "Христианство", в 3-х томах,- М.: БРЭ, 1993-1995.
4) Морозов Н.А. "Христос, т. IV: Во мгле минувшего при свете звёзд",- М.: Краф+Леан, 1998.
5) Экземплярский А.В. "Великие и удельные князья северной Руси в татарский период с 1238 г. по 1505 г."- М.: Терра, 1998.
6) Лурье Ф.М. "Российская и мировая история в таблицах: синхронистические таблицы (XXX век до Р.Х. - XIX век), правители мира, генеалогические таблицы, словарь",- СПб.: Каравелла, 1995.
7) Носовский Г.В., Фоменко А.Т. "Реконструкция всеобщей истории (НХ), кн. 1",- М.: Деловой Экспресс, 2000.
|
