1-5. "Декабрист Александр Булатов" Часть I
Историко-биографический очерк “Декабрист А.М. Булатов” написан Михаилом Ивановичем после его многолетней исследовательской деятельности.
1-5-1. “Александр Михайлович Булатов и его отец генерал Михаил Леонтьевич Булатов в сражениях против войск Наполеона”
Отец и сын Булатовы были участниками Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии в 1813–1814. В составе лейб-гвардии гренадерского полка они приняли фактическое участие почти во всех крупных сражениях русской армии против войск Наполеона, как правило на главном направлении боя.
Александр Михайлович Булатов прошёл боевой путь от кадета до полковника лейб-гвардии. Был несколько раз ранен, но не покинул строя. С искалеченной правой рукой продолжал сражаться и служить. Солдаты вынесли раненого из под огня в бою под Смоленском. И на руках несли до Вязьмы. За мужество и благородство он был любим солдатами и уважаем всеми офицерами и генералами русской лейб-гвардии.
Его отец генерал М. Л. Булатов был генералом старого закала, типичный фронтовик конца ХVIII века и начала XIX века, суровый деспот в семье, ярый монархиcт, всецело преданный идее самодержавия, беззаветно любивший свою Родину и в любую минуту готовый, без раздумия, отдать за неё жизнь. "Михаил Леонтьевич Булатов провёл почти пятьдесят лет в славной боевой службе, под начальством Потёмкина, Суворова, Прозоровского, Каменского, Кутузова. Эти пятьдесят лет службы - ряд блестящих подвигов и двадцать семь ран, полученных им на полях сражений, дают, бесспорно, право на уважение к нему потомства. Его знанию военного дела отдавали справедливость не только соотечественник, в лице своего монарха, но и самые враги его, как например; граф Клингспор, король шведский Густав-Адольф IV и его преемник Карл ХIII (бывший герцог Зюдерманландский)"(1)
Михаил Леонтьевич был один из немногих, кто за храбрость и мужество, проявленные при взятии штурмом крепости Измаил, был удостоен личного рескрипта императрицы Екатерины II. В этом историческом сражении Михаил Леонтьевич был одним из ближайших и деятельных помощников великого Суворова, исполняя обязанности начальника штаба русских войск, готовя штурм в оперативном, инженерном и артиллерийском отношениях, а во время штурма командуя шестой наступающей колонной войск. В 1792 году, императрица Екатерина II писала: "...четвёртой степени, которого знаки повелеваем Нашему обер-квартирмейстеру Булатову. Усердная Ваша служба и мужественные подвиги, оказанные Вами при осаде и взятии приступом города и крепости Измаила и истреблении бывшей там турецкой армии, где Вы, сверх исправляемой Вами должности, заготовляли туры и фашины и находились в траншеях безотлучно, а на приступ, были вожатым шестой колонны, находились впереди и отличались мужеством, обращает на себя Наше внимание и милость. Мы в изъявление оных, всемилостивейше пожаловали Вac кавалером ордена нашего святого равноапостольного князя Владимира Вам носить в петлице с бантом установленным порядком. Удостоверенны Мы совершенно, что Вы, получа сие со стороны Нашей одобрение, потщитесь продолжением службы Вашей удостоиться монаршего Нашего благоволения. В Санкт-Петербурге, Марта дня 1792 года. = Екатерина (1).
За всю свою пятидесятилетнюю службу в русской армии он ни разу не позволил физически унизить своих солдат. И солдаты платили ему большой любовь. Об этом имеется множество исторических документов.
Сражение при Револаксе в русско-шведской войне 1808-1809 вошло в военную историю как один из замечательных примеров героизма и мужества русских солдат, офицеров и их генерала. В сражение со шведами вступило 1000 человек, которые полегли на поле боя, но не сдались в плен, "...когда все солдаты были перебиты, и Михаил Леонтьевич Булатов, получа седьмую рану, упал замертво на пушку, на батарее оставалось только двадцать шесть человек, решительно изуродованных" Только тогда эти 27 были взяты в плен. Шведский главнокомандующий граф Мориц Клингспор строго запретил их убивать, приказав при столь храбрых воинах оставить оружие и беречь как своих, оказав им медицинскую помощь в полном объёме. "Эти люди принадлежат славе, служат примером и по качеству геройского подвига составляют общее сокровище всех царств и всех народов" - сказал Клингспор (1). Это сражение существенно повлияло на весь ход войны, послужило одной из причин поражения шведской армии и потери Швецией всей Финляндии.
"Замертво поднятый Булатов был на плащах перенесён шведскими офицерами в более спокойное место для раненого: затем отправлен в Стокгольм, где в присутствии самого короля ему делали операцию - вырезывание пули, остановившейся в груди близ сердца. Из Стокгольма по выздоровлению перемещен в Норчепинг" Высоко оценил храбрость и благородство генерала Булатова шведский король Густав-Адольф IV. В одном из писем генералу Булатову б февраля 1809 года он писал: "Господин генерал-майор Булатов. Испытывая чувство уважения к храбрости, сочетающееся с безупречным поведением такого воина пусть и врага моего королевства, я попытался сначала предоставить Вам возможность вернутся на Родину через обмен военнопленными. И несмотря на то, что Ваш император отказался проводить обмен высших офицеров, я не хочу задерживать Вас дольше в дали от Вашей супруги и Ваших близких и этим письмом предоставляю Вам свободу для возвращения в Россию, беря с Вас обещание не выступать против Швеции и её союзников до тех пор, пока Ваш обмен не будет должным образом произведён. И да хранит Вас бог, господин генерал-майор Булатов.
Искренне Ваш, Густав-Адольф. Замок Хага. 6 февраля 1809 года"
После возвращения из плена домой в Россию генералу пришлось защищать свою честь в суде по Револакскому сражению, обвинения против него были сняты. Документы сохранились в музее Кремля города Ростова.
Война 1812 года
Главнокомандующий Молдавской армией в войне России с Турцией генерал-от-инфантерии М.И. Кутузов в рапорте от 14 декабря 1811 года на имя военного министра М.Б. Барклая-де-Толли писал о генерале М.Л. Булатове "На счёт сего генерала я в особенности должен сказать Вам, милостивый государь мой, что он, будучи всегда руководим мужеством, которое его ни в какой опасности и ни в каком случае никогда не оставляло, перенося все трудности наравне с последним офицером и солдатом,.. Личным своим примером поощрял всегда всех и каждого к исполнению своей обязанности... Приносят ему полную честь. Военные знания его, приспособленные к знаниям инженерной и квартирмейстерской чести офицера, могу сказать по совести моей, делают его способным по несению важнейшего чина, отличной же храбрости я и описать не могу... " (1) Лучшей объективной характеристики генералу Булатову не дашь. А это написал Кутузов, который, как, известно, был скуп на похвалы своих подчинённых и завистлив к чужой славе.
Александр Михайлович Булатов был достойным сыном своего отца. Это мы увидим в дальнейшем, где сын славу отца значительно приумножил. В период первого крупного сражения русской армии с войсками Наполеона под древними стенами Смоленска в 1812 году, подпоручик Булатов проявил чудеса храбрости и воинской находчивости, применив одним из первых в русской армии россыпной строй и стрельбу в цель одиночными выстрелами. Он повторив боевой опыт отца, впервые применившего этот вид боя в Револакском сражении в апреле 1808 года против шведов. Этому виду боя Александр Михайлович предварительно обучил солдат своей роты, чем вызвал неудовольсто своих старших начальников, привыкших вести залповый огонь в составе батальонного и ротного каре. Тяжело раненого подпоручика Булатова солдаты роты несли на руках от Смоленска до Вязьмы в знак глубокой любви и уважения к нему и не позволили оставить его в Смоленском госпитале на милость французов. За подвиг, совершённый у древних стен Смоленска при защите Мстиславского предместья, Булатов был удостоин крупного денежного вознаграждения и досрочно произведён в чин "поручика"" лично главнокомандующим русской армией Михаилом Илларионовичем Кутузовым в Царёво-Займище.
На Бородинском поле, сражаясь в составе сводной гренадерской дивизии графа Воронцова, поручик Булатов прославил себя на всю Россию. По приказу командующего Второй армией князя Петра Ивановича Багратиона поручик Булатов возглавил команду добровольцев-охотников из трёхсот человек лейб-гренадер для подавления французских батарей, поставленных перед Семёновскими укреплениями. Князь П.И. Багратион троекратно перед строем солдат расцеловал А.Булатова, как бы благословил его на храбрость перед своей смертью и произнёс: "В этот критический момент защиты Семёновских укреплений на вас уповаю, русские богатыри". Через два часа Багратиона не стало. А.М. Булатов и небольшая горстка храбрецов, идя в сомкнутом строю, стальным тараном прорезает французские колонны из дивизии Кампана, прикрывающие батареи. Затем в течение часа, пользуясь густой дымовой завесой и общей неразберихой, взрывает четыре вражеские батареи по 12 орудий в каждой, уничтожив всю их прислугу, при этом потеряв почти весь свой личный состав. Командир полка полковник П.Ф. Желтухин вместе с командиром 1-й гренадерской бригады генералом графом П.А. Строгановым уже считали Булатова с храбрецами погибшими, когда они через час возвратились с сознанием исполненного долга в составе 7 человек, в том числе и их храбрый, весь израненый командир поручик Булатов. Спустя 13 лет в своей исповеди великому князю Михаилу Павловичу декабрист полковник. А.М. Булатов, находясь в Петропавловской крепости, об этих событиях напишет. "Здесь я рассказал, как помнится мне о Смоленском сражении, где полк был оставлен для прикрытия ретирады всей армии, и 7 августа 1812 года приобрёл новую славу. Там я увидел пулю неприятеля первый раз и, быв в охотниках, узнал, что неприятель для поля не страшен. С первого сражения я заслужил внимание начальства и любовь товарищей и солдат. Под Бородиным генерал-майор Желтухин, бывши полковником, препоручил мне всех охотников полка и я был главным их командиром. Я так далеко забирался, что сами солдаты, быв ранены, уверяли в полку, что я погиб, но возвратясь не более чем с шестью рядовыми, удивив Желтухина и покойного графа Павла Александровича Строганова своим появлением; они оба обрадовались моему прибытию, и я отправился к полку, давно оставя поле сражения, с малым числом отдыхал в отделении".(12) В лейб-гренадерском полку из 2268 человек после Бородинского сражения осталось в живых только 96 человек. Много лет спустя декабрист барон Андрей Евгеньевич Розен после сибирской ссылки напишет о Булатове "В Булатове всегда было храбрости и смелости довольно. Лейб-гренадерам хорошо известно, как он в Отечественную войну со своею ротою брал неприятельские батареи, как он восторженно штурмовал их, как он под градом неприятельской картечи во многих шагах впереди роты увлекал людей куда хотел"(1). Этот непреложный исторический факт, произошедший на Бородинском поле - уничтожение французских батарей группой Булатова вынудил Наполеона ввести в бой против Семёновских укреплений последний свой артиллерийский резерв - батареи Старой и Молодой гвардии. Только гибель генерала Кампана, дивизия которого защищала вышеуказанные батереи, спасла его от гнева императора Наполеона, но удержала Наполеона от ввода в бой последнего своего резерва дивизии Старой и Молодой гвардии. Исключительное мужество русских богатырей из сводной гренадерской дивизии графа Михаила Семёновича Воронцова и 27-й пехотной сибирской дивизии генерал-лейтенанта Дмитрия Петровича Неверовского, защищавших Семёновские укрепления против основных сил Наполеона на Бородинской поле, решило исход сражения. Потери в этих дивизиях были огромны. Достаточно сказать, что в сводной гренадерской дивизии графа Воронцова из 8000 человек осталось всего лишь 300 (около 4%). И когда в штабе русской армии поздно вечером после Бородинского сражения, исполняющий обязанности командующего Второй армией генерал-лейтенант Дмитрий Сергеевич Дохтуров докладывал Кутузову, что дивизия Воронцова, защищавшая Семёновские позиции разбита, то Воронцов воскликнул "Неверно! Она не разбита, она уничтожена" (8)
За четыре месяца войны он был произведён в три внеочередных воинских звания "поручик", "капитан", "штабс-капитан"; награждён орденами "Георгия 3-й и 4-й степеней", "Анны 3-й степени" и медалью "За спасение Отечества". Александр Михайлович Булатов был активным участником и всех крупных сражений русской армии в заграничном походе 1813 - 1814 годов: под Люценом и Дрезденом, Кульмом и Лейпцигом, Арси-сюр-об и Парижем, командуя 3-й ротой, а потом I-м батальоном лейб-гвардии гренадерского полка. Главнокомандующий русской армией генерал граф Пётр Христианович Витгенштейн в приказе от 1813 года писал о штабс-капитане Булатове: "В справедливом уважении к отличной храбрости Вашей, оказанной в сражении при Люцене 20-го апреля сего года, где Вы находились в стрелках, мужеством и храбростью своею подавали пример подчинённым и поражали на каждом шагу неприятеля, где Вы ранены в правую руку навылет... Награждаетесь орденом святого Владимира IV степени с бантом" (2).
Летом 1813 года сложилась весьма опасная обстановка для союзников на центрально-европейском театре военных действий, несмотря на их двухкратное превосходство в силах. Это превосходство не испугало Наполеона и он верный своей тактике принимает решение бить союзников по частям, нанося удары сначала по слабым звеньям: по прусской и австрийской армиям. Эти две многочисленные армии Наполеон не считал за серьёзного противника. И план Наполеона стал блестяще исполняться. Разбив Силезскую армию Блюхера под Дрезденом, Наполеон быстро перебрасывает свои основные силы к Пирне навстречу 140 000 австрийской армии Шварценберга, а маршала Вандама посылает в тыл союзным армиям через Кульм. События развиваются с катастрофической быстротой. Утром 26 августа Наполеон не дождавшись Вандама встречает Шварценберга в Пирнском мешке и наголову разбивает австрийцев. К 15 часам австрийцы потеряли 18 знамён, 26 пушек и 40 000 человек. Советник австрийской армии французский генерал Моро, личный враг и соперник Наполеона, в этом сражении смертельно ранен. Шварценберг - морально разбит и надолго выведен из игры. Каолиция союзников рассыпалась, как колос на глиняных ногах, от первых двух ударов. Наполеон уже торжествовал победу. Положение дела спасают храбрые русские солдаты в бою под Кульмом.
Маршал Вандам, идя в обход Богемской армии австрийцев, 29 августа сталкивается с русскими корпусами: пехотным Остермана-Толстого и гвардейским Ермолова. Началось жестокое сражение под Кульмом, кульминационная точка начала всей победоносной осенней кампании 1813 года. И словно предчувствуя это, русские отчаянно сопротивляются. Первый день боя окончился победой французов, но на второй день упорное сопротивление русских войск спасло от окончательного разгрома, отступающую в пакике Богемскув армию австрийцев. Подошедшие на помощь гренадерская дивизия Воронцова к кавалерийский корпус Горчакова, отбивает неприятеля. 30 августа Вандам, не получив подкреплений, решил пробиться через узкий Теплицкий проход, что и удалось сделать части его корпуса под начальством генерала Корбино. Но наперерез французам Ермолов бросает храбрый лейб-гвардии гренадерский полк под командованием генерале Сипягина, который грудью прикрывает мост через горную речушку в Теплицком проходе. Невиданные образцы героизма показывают русские лейб-гренадеры в этом сражении. Вновь отличается, теперь уже со своим I-м батальоном, штабс-капитан Александр Михайлович Булатов. Сам же Вандам, во главе горстки солдат бросается в этом сражении, как раненый лев, на прорыв, но он был взят в плен лейб-гренадерскими батальонами полковника Башуцкого и штабс-капитана Булатова. Подоспевшие из Теплица VII пехотный корпус Н.Н. Раевского и Польский корпус генерала М.Л. Булатова завершили разгром остатка французского тридцатипятитысячного корпуса Вандама.
Кульмское сражение внесло коренной перелом во всю кампанию 1813 года. Поражение и пленение Вандама лишило Наполеона всех плодов победы, одержанной при Дрездене и Пирне, и заставило его отступить к Лейпцигу. Одновременно пришли вести о победе командующего союзнической Северной армией шведского принца Бернадота бывшего Наполеоновского маршала, над корпусом Удино под Берлином и Блюхера над Макдональдом в Силезии, на реке Кацбах. В честь Кульмского сражения в Пруссии был учреждён специальный орден – Кульмский крест, которым были награждены шесть тысяч русских солдат, офицеров и генералов, принимавших участие в данном сражении. Были удостоены чести стать кавалерами ордена Кульмский крест отец и сын Булатовы. Генерал Булатов, кроме того, был награждён польским, орденом Белого Орла за успешное командование IV пехотным корпусом, разгром австрийского корпуса князя Шварценберга и саксонского корпуса Ренье и овладение штурмом польских крепостей Кракова и Ченстохова.
После кровопролитного сражения под Кульмом впервые за последние четыре года войн фронтовые дороги Булатовых пересеклись у Дрездена. 2 сентября 1813 года в палатке нового главнокомандующего русской армией генерал-фельдмаршала Михаила Богдановича Барклая-де-Толли встретились и крепко обнялись два прославленных русских храбреца – отец и сын. Отец 53 летний генерал, со слезами на глазах перед большой группой генералов и офицеров растроганно благодарил сына Александра за то, что тот не осрамил чести своего отца и продолжил славные традиции офицеров булатовского рода, а также поздравил с быстрым ростом в воинском звании и получении многих боевых наград. Отцу и сыну было о чём поговорить при этой встрече. Отец увенчал себя славою и в русско-турецкой войне 1806–1812 годов. Коротка была их фронтовая встреча. И оба не знали, что очередная их встреча состоится через одиннадцать лет. Летом 1824 года в городе Керенске Пензенской губернии, когда отец в чине генерал-лейтенанта будет следовать в Омск в почётную "ссылку" к новому месту службы на должность генерал-губернатора Сибири, а сын в чине полковника, изгнанный из гвардии и Петербурга будет командовать 12-м егерским полком 6-й пехотной дивизии. Судьба каждому готовила свою долю, отцу - победные сражения и взятие крепостей на Эльбе, Дрездена и Кёнигштайна, Торгау и Виттенберга, Дессау и Магдебурга, многолетнее командование русскими войсками на Дунае; осаду Гамбурга и пленение наполеоновского маршала Сен-Сира. А сыну - участие в Лейпцигской битве народов, в кровопролитном сражении при Арси-сюр-Об и победоносной битве за Париж, участие в параде русских войск в Париже, награждение орденами Георгия - 3-й степени и Анны - 2-й степени, золотой шпагой с надписью "За храбрость!", Некоторыми иностранными орденами и медалями; командование 1-м батальоном лейб-гвардии гренадерского полка в Петербурге, женитьбу на одной из первых красавиц Петербурга - Елизавете Ивановне Мельниковой, любимой фрейлине императрицы Марии Фёдоровны, командование 12-м Пензенским егерским полком.
Лейпцигская битва началось 16 октября и вошла в историю как "битва народов". Битва началась за деревушку Вахау в центре позиций. Русский гренадерский корпус Ермолова и австрийский корпус Дьюлая шесть раз атаковал Вахау, но всё же не могли выбить французов. Деревню защищала старая гвардия Наполеона. Все атаки союзников на фронте в восемь верст в этот день были отбиты с большими потерями, хотя союзники численно превосходили армию Наполеона в два раза. И только к концу дня ценой большой крови русским лейб-гренадёрам: второму батальону полковника Башуцкого и поредевшим ротам первого батальона во главе со штабс-капитаном Александром Михайловичем Булатовым удалось ворваться на окраину Вахау и овладеть кирхою. Русские лейб-гренадеры, обученные для стрельбы в цель одиночными выстрелами буквально косили французские ряды, пытавшиеся выбить русских из кирхи и прилегавшего кладбища. На помощь защитникам Вахау Наполеон бросает гвардейскую кавалерию" маршала Бессьера, но решительная атака французской кавалерии была отражена контратакой русской гвардейской кавалерии. Страшная канонада, по словам очевидцев громче Бородинской, продолжалась полтора часа на расстоянии тысячи шагов, пока французские батареи не вынуждены были податься назад на один пушечный выстрел – 1600 шагов. Наполеон хотел довершить бой решителъним ударом пешей и конной гвардии, но героические усилия союзников не позволили ему осуществить замысел.
На левом фланге маршал Мармон после упорного боя с прусской армией Блюхера вынужден был, уступая энергичным атакам русских и прусских войск, отступить с большим уроном. Ночью к русскому плацдарму, удерживаемому русскими лейб-гренадерами Башуцкого и Булатова, проникло подкрепление в составе третьего батальона полковника Всеволжского из лейб-гренадерского полка под общим командованием генерала Сипягина и полностью лейб-гвардии егерский полк. Это позволило русским занять прочные позиции на главном направлении. Весь день 17 октября Наполеон и армии союзников сохраняли выжидательное положение. Союзники ожидали подхода Северной армии Бернадота и русских резервов Беннигсена. А Наполеон безуспешно пытался оторвать от союзников своего тестя австрийского императора Франца I, предлагая ему через пленного австрийского генерала Мерфельдта вступить в отдельные переговоры.
18 октября утром начался ожесточённый бой решительной атакой союзной армии по всему фронту, закончившийся полной победой союзников. Императору Наполеону ничего уже не оставалось, как решиться на позорное отступление. В сражении за Париж гренадерская дивизия Воронцова, находясь на главном направлении, получила задачу захватить господствующую высоту Парижа гору Монмартр, где у французов была поставлена сильная батарея из 84 орудий, и обеспечить ввод в бой 6-го пехотного корпуса графа Ланжерона. И вновь чудеса храбрости показал в этом бою лейб-гренадерский полк под командованием генерала Н.М. Сипягина.
Первый батальон этого полка во главе со штабс-капитаном Булатовым, буквально прорезал плотные ряды французской гвардии маршала Мормона. Перед Булатовым была поставлена задача, любой ценой подавить французскую батарею. Получив серьёзную рану шпагой в кисть правой руки, Булатов перехватил шпагу в левую руку, и продолжал сражаться с окровавленной правой рукой. "В сражении за Париж лейб-гренадерский полк находился в первой линии боя. А. М. Булатов своею храбростью обратил на себя внимание генерала Ермолова, который представил его к награде. Он был произведён в подполковники, награждён золотой шпагой с надписью "За храбрость" и орденом святой Анны 2-й степени". (9) Наблюдавший это сражение командуюший гренадерским корпусом генерал Алексей Петрович Ермолов воскликнул "Как славно идут русские гренадеры! Никогда я не видел такого зрелища!"
3 апреля 1814 года в Париже состоялся парад союзных войск. Согласно традиции и по высочайшему повелению императора Александра I, открыть парад русских войск был удостоен прославленный 1-й батальон лейб-гвардии гренадерского полка во главе с подполковником Александром Михайловичем Булатовым. Историк Д.С. Мережковский писал об этом параде войск: "В 1814 году, в триумфальном шествии русских в Париж, Булатов шёл весь израненый, с повязками на голове и на правой руке, салютуя государю левой. "Vive de bravo!" (Да здравствует храбрый!) - кричали французы и кидали ему под ноги цветы. Государь заметил Булатова и пожаловал ему золотую шпагу "За храбрость". (17) Так славно закончил свой боевой путь декабрист Александр Михайлович Булатов. За полтора года войны он прошёл путь от подпоручика до гвардейского подполковника, командира батальона лейб-гвардии гренадерского полка. Был награждён орденами: св. Георгия 3-й и 4-й степеней, св. Владимира 4-й степени, св. Анны 3-й и 2-й степеней, прусским орденами "За военные заслуги" и "Кульмский крест", австрийским орденом "Леопольда 3-й степени", меделью "За спасение отечеста", золотой шпагой "За храбрость”
Но впереди у А.М.Булатова было восстание в Санкт-Петербурге на Сенатской площади 14 декабря 1825 года.
1-5-2. Восстание декабристов в Санкт-Петербурге на Сенатской площади 14 декабря 1825
Полковник Александр Михайлович Булатов – кумир русской лейб-гвардии, один из руководителей восстания декабристов в Санкт-Петербурге на Сенатской площади 14 декабря 1825 г остался загадкой для истории. Всё, что писалось о полковнике Булатове, основывалось на слухах, полученных из разных источников. И если сделать глубокий анализ всей этой информации, то можно придти к поразительному выводу. Основных источников информации оказалось только два. Первый – протоиерей Казанского собора, некий Мысловский, который в период следствия над декабристами был их духовником и по совместительству платным агентом царской охранки. Второй – плац-адъютант Петропавловской крепости капитан Николаев - жандармский офицер, который отвечал за охрану и режим содержания арестованных декабристов. Эти лица были послушным оружием всесильного графа Аракчеева и его ближайшего помощника Бенкендорфа - начальника третьего жандармского управления и могли распространить любую ложь о Булатове в угоду правящей камарилье. Был и ещё один источник информации. Это сводный брат полковника Булатова. Штабс-капитан лейб-гвардии гренадерского полка, тоже Александр Михайлович Булатов. В то время он был адъютантом одного из главных следователей по делу декабристов - великого князя Михаила Павловича. По странной иронии судьбы все эти свидетельские показания о полковнике Булатове увидели свет лишь 50 лет спустя после его смерти.
Члены Северного тайного общества накануне мятежа доверили военное руководство восстанием полковнику Булатову, капитану Якубовичу и поручику Оболенскому. На их долю выпали самые ответственные посты, диктатор Трубецкой должен был вступить в общее руководство только после успешного завершения вооружённого восстания, ареста членов императорской фамилии, захвата Зимнего дворца, Петропавловской крепости и Сената. Роль каждого из четырёх действующих лиц по разному освещена в истории. Если о поведении Трубецкого в день восстания написано много, то роль Булатова и Якубовича осталась практически неисследованной. Одни историки заняли по отношению к Трубецкому непримиримую позицию, другие пытаются понять или даже оправдать его отсутствие на площади, но все они дружно не учитывают поведение Булатова и Якубовича. Роль же Оболенского предельно ясна. Он свой долг выполнил до конца. Судьбы Булатова и Якубовича оказались, как бы связаны между собой. И необъяснимое, казалось бы, поведение Якубовича было предопределено, как мы увидим, поведением Булатова.
Первые исследователи декабристов в условиях царского самодержавия не имели доступа к архивным материалам и пытались толковать события 14-го декабря без учёта одного из руководителей восстания полковника Булатова на основании лишь одних воспоминаний участников, как правило, написанных в 60–70-х годах XIX века, на непроверенных слухах того времени. Мы вправе так сказать, ибо только в 1906 году киевский профессор Митрофан Викторович Довнар-Запольский впервые приподнял завесу над личностью полковника Булатова
Основной архивный материал о полковнике Булатове хранится в Государственном архиве Российской Федерации и Центральном Государственном Военно-Историческом архиве.
Родословная декабриста А.М. Булатова
Родился Александр Михайлович в 1793 году в родовом имении отца Гудово Пронского уезда Рязанской губернии в семье потомственных военных, что и предопределило весь его жизненней путь. Мать его Софья Казимировна Лещинская принадлежала к древнему роду. Отец его Михаил Леонтьевич Булатов, был знаменит в России своим мужеством, честностью и справедливостью. Участник двадцати восьми сражений и практически всех войн, которые вела Россия в последней четверти ХVIII и первой четверти XIX веков; он имел двадцать семь ранений.
Декабрист Александр Михайлович Булатов, как и его отец, был потомком царя всея Руси и великиого князя Тверского Симеона Бекбулатовича, сведения об этом и сегодня хранятся в Музее Ростовского Кремля.
Древний род Булатовых происходит от царя Золотой Орды Булата, правившего в Орде в начале ХV века. И у которого получил ярлык на великое княжение Московское сын Дмитрия Донского Василий Дмитриевич (1) Якуб (Егуп) явился родоначальником дворянского рода Булатовых на Руси.(1, стр. 5).
В 1575 разу же после казней Грозный возводит на великое княжение всея Руси" служившего ему верой и правдой царевича Симеона Бекбулатовича, бывшего касимовского царевича. Передачей Симеону титула великого князя всея Руси Иван IV лишал своего сына Ивана возможности занять престол и наследовать этот титул"(25). В 1598, после смерти царя Федора Иоанновича, был избран на царство Борис Годунов, но перед возведением Годунова на престол была написана "подкрестная запись" В этой записи читаем следующее: "Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское государство не хотели видети, ни думати" (26, с. 59). Ясно видно, что род царя Симеон Бекбулатовича имел право на Московский.
Все последующие поколения Булатовых (Бекбулатовых) знали, что они имеют юридическое право на великокняжеский титул. Была семейная реликвия Булатовых золотой крест, который был отобран при аресте декабриста, но затем возвращен его семье. Об этом кресте упоминает полковник Булатов в письме к великому князю Михаилу Павловичу от 4 января 1826 года: "Я не посрамлю креста моего, удостоившего меня отцом моим, который предоставляю моей старшей дочери, и прошу Вашего императорского Высочества с выходом её замуж возвратить имя моё, нерадением предков потерявшее право". (5) Младшей дочери Анне был завещан золотой кулон мастера Альба с портретом 17-летнего декабриста Александра Михайловича, единственного его изображения. Некоторые Романовы к Булатовым были благосклонны (Пётр I, Елизавета Петровна, Екатерина II, Павел I).
Юность А.М. Булатова
Мать декабриста, Софья Казимировна, происходила из старинной польской аристократической семьи Лещинских и доводилась внучкой польскому королю Станиславу Лещинскому и племянницей французской королеве, жене Людовика ХV. В шестнадцать лет она вышла замуж по любви за блистательного премьер-майора Генерального штаба, героя штурма Измаила, "лично отмеченного императрицей Екатериной Второй", Михаила Леонтьевича Булатова. В свои 32 года он уже был удостоин высокой чести от императрицы Екатерины Второй быть одним из главных представителей от России при первом разделе Польши и установлении новых границ с Австрией и Пруссией. В начале 1793 года он и женится на молоденькой княжне Софье Лещинской и на это получает не только монаршее благословление от Екатерины Второй, к которой он обратился за разрешением на брак с иноверкой (католическое вероисповедание), но и согласие на шестимесячный отпуск для свадебного путешествия и выезда за границу.
Летом 1793 года после посещения Австрии, Италии, Франции и Германии, Софья Казимировна, будучи беременной, была вывезена мужем из Варшавы в Россию в родовое имение Булатовых Гудово Пронского уезда Рязанской губернии, где Михаил Леонтьевич не был более двадцати лет. Едва успев ввести молодую жену в управление имением и познакомить с губернским и уездным начальством и ближайшими соседями, которых, кстати, и сам не знал, Михаил Леонтьевич за два месяца до окончания был отозван из шестимесячного отпуска лично Екатериной.
Императрица Екатерина Вторая в связи с угрозой войны с Турцией на Балканах именным рескриптом назначила Михаила Леонтьевича генерал-квартирмейстером в действующую Молдавскую армию к генерал-фельдмаршалу графу Петру Александровичу Румянцеву. Михаил Леонтьевич вынужден был оставить жену на последних месяцах беременности на попечение слуг булатовского дома и ближайших соседей по имению Перовских. Прощание было очень тягостным. Они как будто предчувствовали, что видят друг друга в последний раз. Михаил Леонтьевич очень любил Софью Казимировну и всю свою жизнь тосковал по ней.
Глубокой осенью 1793 года накануне Михайлова дня у Софьи Казимировны родился сын, названный по желанию отца Александром в честь любимого полководца Александра Македонского, глубоко чтимого всеми поколениями Булатовых. Отца при рождении не было и он сына впервые увидел в шестилетнем возрасте. В конце 1796 года Софья Казимировна серьёзно заболела и вскоре скоропостижно скончалась, так и не дождавшись с войны своего горячо любимого мужа. Похоронена Софья Казимировна по православному обряду, хотя и была католичкой в булатовском фамильном склепе в парке имения. Саша свою мать совсем не помнил, да и мало она успела сделать для него. Она учила его говорить по-польски и начала обучать французскому языку вместе с гувернанткой-француженкой, привезённой из Польши, но судьба распорядилась иначе.
Оставшись трёх лет от роду сиротою, маленький Саша был вывезен соседями по имению Перовскими в Петербург, где был отдан на воспитание Карпинским дальним родственникам Софьи Казимировны с напосредственного согласия Михаила Леонтьевича.
В доме Карпинских на Литейном проспекте маленький Саша получил и первое домашнее образование под руководством двоюродной бабушки Ядвиги (Пелагеи по христианскому крещению в православной церкви) Станиславовны Карпинской, родной сестры Казимира Лещинского, привязанность к которой он сохранил на всю жизнь. Она ему практически заменила родную мать. В воспитании Саши бабушке помогали нанятые по просьбе отца, гувернёры-французы и дворовый человек, приставленный к нему камердинером рязанский крепостной крестьянин Николай Родионов, с которым Саша не расставался всю свою жизнь.
В 1797 году отцу Михаилу Леонтьевичу присваивают воинское звание "полковник Генерального штаба" и переводят по службе из Польши, где он принял участие в комиссии по второму и третьему разделу Польши, в Киев с назначением не должность начальника штаба корпуса Гудовича, где он в том же году вторично женится на. Дочери киевского генерал-губернатора, генерал-аншефа Богдана Богдановича Нилуса семнадцатилетней графине Марии Богдановне. Михаилу Леонтьевичу к этому времени исполнилось тридцать семь лет. Другая дочь Нилуса - Елисавета Богдановна - была замужем за графом де-Парм, младшим братом герцога Пармского.(1) В Киеве Михаил Леонтьевич бывал очень редко. Его как офицера Генерального штаба, имеющего более чем двадцатилетний боевой опыт под непосредственным руководством выдающихся полководцев ХVIII века генерал-фельдмаршалов Потёмкина, Румянцева, Суворова, Прозоровского и всесторонне подготовленного в военном отношении, глубоко знавшего Балканский, Кавказский и Европейский театр военных действий, постоянно использовали на самых ответственных участках, и всегда он блестяще выполнял любое поручение.
Император Павел I высоко ценил военные способности Михаила Леонтьевича, и неслучайно мы его видим уже в 1800 году на посту начальника Генерального штаба и в свите государя.
В январе 1801 года Павел I возвёл Булатова в "почётные командоры державного ордена святого Иоанна Иерусалимского"(3). За три года в должности магистра Мальтийского рыцарского ордена император Павел I возвёл в почётные командоры всего 12 человек. Шестеро были иностранные принцы и только шесть человек из русских вельмож: начальник Генерального штаба генерал Булатов, великие князья Александр и Константин, канцлер Безбородко, генералиссимус Суворов, министр иностранных дел граф Ростопчин. Этот факт говорит о высоком доверии императора Павла I к М.Л. Булатову.
В начале 1799 года Михаил Леонтьевич производится в "генерал-майоры" и определяется в свиту императора Павла I с назначением начальником генерал-квартирмейстерского управления Генштаба, ныне это Оперативное Управление Генштаба, а в марте 1800 года он становится начальником Генерального штаба, сменив на этом посту своего бывшего начальника графа А.А. Аракчеева. Это явилось одной из причин смертельной ненависти всесильного графа Аракчеева к генералу Булатову в царствование императора Александра I, что мы и увидим последствии. Одновременно "указом Сенату повелено Булатову при Петергофском быть дворце кастеляном замка"(3).Получив такое высокое назначение, Михаил Леонтьевич со второй женой Марией Богдановной, урождённой графиней Нилус, в янвяре 1799 года переезжает из Киева в