(БЕЗ НАЗВАНИЯ)
Оттого и томит меня шорох травы,
Что трава пожелтеет, и роза увянет
И твоё драгоценное тело, увы,
Полевыми цветами и глиною станет.
Даже память исчезнет о нас, и тогда
Оживёт под искусными пальцами глина,
И звеня, ключевая польётся вода
В золотое широкое горло кувшина.
И другую, быть может, обнимет другой
На закате в условленный час у колодца
И с плеча обнажённого прах дорогой
Соскользнёт, и звеня, на куски разобьётся.
Что трава пожелтеет, и роза увянет
И твоё драгоценное тело, увы,
Полевыми цветами и глиною станет.
Даже память исчезнет о нас, и тогда
Оживёт под искусными пальцами глина,
И звеня, ключевая польётся вода
В золотое широкое горло кувшина.
И другую, быть может, обнимет другой
На закате в условленный час у колодца
И с плеча обнажённого прах дорогой
Соскользнёт, и звеня, на куски разобьётся.
