Речь пока пойдёт о евреях Центральной и Восточной Европы

"Идиш от ср.-нем.yüdsch "-еврейский немецкий" <jüde- "еврей".
Иврит от семитского "язык заречных".

Новейший словарь иностранных слов и выражений.
Минск "Совренный литератор" 2007г"

Не так давно Путин заметил, что еврейская речь похожа на русскую, с большим количеством шипящих. Собственно многие замечали сходство, кроме него.

О чём это я, да о том что язык ашкеназов-восточных евреев,(о сефардах пока молчу) является грамматически иными буквами оформленным и дополненным вариантом языка
который в русских источниках зовётся ОФЕНЕЙ.

У неё много ответвлений:

Толковый словарь живаго великорускаго языка В.Даля
cокращённая версия

"АФЕНЯ, офеня •об. ходебщик, кантюжник, разносчик с извозом, коробейник, щепетильник, мелочной торгаш вразноску и вразвозку по малым городам, селам, деревням, с книгами, бумагой, шелком, иглами, с сыром и колбасой, с серьгами и колечками и пр. Корень афеней Владимирская •губ., Ковровский уезд, есть и костромские и тверские.
Cами офени зовут себя масыками и обзетильниками (мас - я; масы - мы; масыги - мы, свои, наши; обзетить - обмануть, сплутовать; обзетильник, плут);
Для беседы между собою, при торговле, офенями искони придуман свой офенский, кантюжный, ламанский, аламанский или галивонский язык ; это частью переиначенные русские слова : масья, мать, мастырить, делать; или им дано иное значение: косать, бить; костер, город; или вновь составленные, по русскому складу: шерсно, сукно; скрыпы, двери; пащенок, дитя; или вовсе вымышленные: юсы, деньги; воксари, дрова; Стод, Бог и пр. Грамматика русская, склад речи также. На этом же языке австрийские (белокриницкие) раскольники переписываются с нашими. Похожий, но менее полный язык есть у костромских шерстобитов, у тверских •и•др. нищих, где нищенство составляет промысел; также у конских барышников, из татарских и немногих цыганских слов; у воров или мазуриков в столицах".



Сами носители этого языка были членами особых социальных групп: профессиональных нищих, контрабандистов, воровских сообществ, мелких торговцев,различных сектантов.Которых причисляли к старообрядцам.
Никакой тайны нет,в том что большинство евреев Российской империи и Австро-Венгрии были причастны ко всем проявления криминального мира империи. Отсюда "растут ноги" убеждению русских людей в том, что жид это мошенник и вор. В то время, и значительно позже, этому никто не удивлялся. Европейские гетто грешили теми же пороками.
Само слово "вор" в современном застывшем значении, к данной ситуации применяться не должно. "Вор" родственно "ВРАть", изВОРачиваться, "БРЕхать", поПРОшайка", "БАРышник", БАРыга" и мн.другим.
Нищий попрошайка, изворотливый коробейник, плутоватый ходебщик, хитрый ростовщик и др. - все относятся к "тёмной" стороне жизни.


Из Энциклопедии Брокгауза и Ефрона сокращённый текст

Воровской язык

- вымышленный, условный язык, на котором изъясняются между собой лица, занимающиеся воровством, мошенничеством, нищенством и т. п.; наряду с ним и отчасти с ним переплетаясь стоят условные языки матросов, рудокопов, извозчиков, проституток. Лексикон В. языка весьма разнообразен по своему составу. Здесь попадаются слова латинские, заимствованные у средневекового духовенства, цыганские, древнееврейские; много слов местного разговорного языка, только переиначенных; нередко словам общеупотребительным придается иное значение (у петербургских мазуриков фараон значит будочник, стрела — казак, камышевка — лом, мальчишка — долото и т. п.). В. язык в течение столетий передается из поколения в поколение; он обладает значительной устойчивостью; в нем замечаются законы, аналогичные тем, по которым изменяются языки естественные, благодаря чему он обращает на себя внимание лингвистов.



В Германии В. язык известен у мошенников под названиями: Kochemer Loschen, Kokumloschen (от древнееврейских слов chacham — мудрый и laschon — язык), Chessenkohl (от древнееврейских chess — мудрый и kol — голос), Rotwelsch (древнейшее название, восходит к XIII столетию, от воровских слов: Rot — бродяга и Welsch — иностранный, собственно итальянский язык). Первый образчик немецко-В. словаря находится в заметках каноника Дитмара фон Мекебаха, в Бреславле, и относится к середине XIV в.


Во Франции В. язык известен под названием argot,

В Англии современный В. язык восходит к XVI столетию; он называется Rogues'Language, St. Giles'Greek, Pedlars'French. У лондонских мелочных торговцев (Costers) существует обыкновение по временам преобразовывать свой условный язык; любимый для этого метод — перестановка букв, процесс, который замечается и в органическом росте языка.

В России в различных местностях существуют различные В. языки; но все они, по-видимому, имеют общую основу. Предметом исследования они не служили, и сведения о них можно дать только отрывочные. Современные столичные, особенно петербургские мошенники, карманники и воры различных оттенков имеют свой язык, который они называют байковым или музыкой, это — язык весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Кроме общеупотребительных русских слов с условным значением, в этом языке имеются слова, общие с офенским языком. Этот-то офенский или аманский язык, вероятно, и послужил основой всех русско-В. языков. Начало его неизвестно; родина — Алексинская волость Ковровского уезда Владимирской губернии, откуда уже в 1700 г. по всей России расходились коробейники, называя сами себя масыками. Язык этот не особенно богат и ограничивается нужнейшим в быту ходебщиков, которые прибегают к нему в своих плутовских совещаниях. В состав его входят: слова греческого происхождения (галасц — соль, от греч. άλς), переиначенные русские слова, с измененным значением (отемнить — умереть), далее слова вновь придуманные, по русскому складу (скрипы — двери; визжак — кнут; мастырить — делать), наконец, слова неизвестного происхождения (рым — двор, юсы — деньги). Грамматика и все строение речи — чисто русские. Вот образчик офенского языка: "Мисовской курехой стремыжный бендюх прохандырили трущи", т. е. в нашей деревне третьего дня проходили солдаты. В настоящее время язык этот вымирает, так как и промысел офеней в сильном упадке; но в то же время область его распространения значительно расширилась, так как промыслом этим занялись и во многих других губерниях. Между офенями разных местностей существуют и некоторые отличия в языке. Об офенском языке см. статью К. Тихонравова в Erman's "Archiv für wissenschaftliche Kunde von Russland" (т. XV, Берлин, 1856 г.). Тем же офенским языком, с небольшими только изменениями, говорят профессиональные нищие, мошенники, воры и конокрады Рязанской и Тверской губерний, только они называют его кантюжным языком. Костромские шерстобиты, подражая ковровцам, также сложили свой язык, частью переняв офенский, а частью переиначив и дополнив его словами собственного измышления. Офенские слова входят и в состав условного языка стекольщиков-ходебщиков Олонецкой губернии; некоторые сведения об этом языке, называемом масовским (офеня-масык) или ладвинским (от села Ладва Петрозаводского узда, на реке Ивини, в 50 верстах от Петрозаводска) сообщил В. Семенов в "Живой Старине" (1891 г., вып. IV). Наконец, офенские слова входят в состав тайного языка, известного в Малороссии и Белоруссии. Впервые галицкий журнал "Зоря" в статье "Дедовска (жебрацка) мова" (Липня, 1886 г., №№ 13 и 14) сообщил, что местные кобзари имеют свой тайный язык, который, по их мнению, возник во времена борьбы холопов с панами; беглые холопы, скрываясь под видом нищих, изобрели свой язык, чтобы таким образом скрыть свои воинственные планы. Затем В. Боржковский в "Киевской Старине" (1889 г., № 9) напечатал небольшой словарь этого языка, собранный им среди лирников (те же кобзари) Подольской губернии. Подольские лирники представляют собой тесно сплоченную корпорацию (как вообще нищие во многих местах Юго-Западной России), язык свой держат в глубокой тайне и изъясняются на нем только тогда, когда никого нет, или так тихо, что никто не услышит; у них, следовательно, язык этот является отражением только глубокой старины, практической пользы из него они не извлекают. Шаповалы местечка Новый Ропск, Новозыбковского уезда Черниговской губернии, среди которых, по сообщению Ф. Николайчика в "Киевской Старине" (1890, № 4), распространен тот же язык, что и у подольских лирников, употребляют этот язык, когда желают быть непонятыми. Тот же язык известен и харьковским нищим (невлям), как об этом можно судить по небольшому словарю, сообщенному В. Ивановым в "Статистическом Листке" (1883 г., № 10) и, наконец, белорусским старцам (слепым нищим), как об этом свидетельствует список слов, напечатанный С. Микуцким в "Материалах для сравнительного и объяснительного словаря русского языка и др. славянских наречий" (вып. I, СПб., 1852, стр. 400) и "Русско-нищенский словарь, составленный из разговора нищих Слуцкого уезда Минской губернии, местечка Семежова", Ф. Сцепурой (в "Записках Академии Наук", 1881 г., т. 37).
Даже название этого языка одинаково в Малороссии и в Белоруссии. Подольские лирники называют его лебийским или лобурской мовью, а белорусские старцы — любейским (от слова лебий — дед). Только фонетика у подольских лирников — малорусская, а у новоропских шаповалов и белорусских старцев — белорусская. Коновалы, конокрады и барышники также составили род условного В. языка, но очень ограниченного и притом образованного сплошь из перековерканных татарских слов и искаженного татарского счета, чему можно видеть примеры в "Опыте терминологического словаря сельского хозяйства", Бурнашева (СПб., 1844). На Кяхте образовался общий с китайцами торговый русский язык, которого непривычный не поймет. Это — русские слова, исковерканные по китайскому произношению, а речь построена на китайской грамматике, без склонений и спряжений. Ср. С. Черепанов, "Записка о кяхтинско-китайском наречии русского языка" в "Известиях Академии Наук"



Разработчики взяли Афеню за основу, доработали и - в жизнь!