= совсем не так давно, лет 150 назад, балканские славяне, исповедовавшие православие, но при этом не сербы, жили в полной уверенности, что они болгары. Каковыми и были испокон веков. В разных регионах, конечно, чуть-чуть по разному говорили, были какие-то различия в орнаменте костюма, кто-то ходил в церковь, подчиненную епископу Софии, а кто-то в церковь, подчиненную епископу Солуни, но никаких дополнительных вопросов не возникало.

Затем, однако, случилась русско-турецкая война. На карте вместо Северной Румелии появились Болгария, часть Болгарии исторической. Еще один кусок, Южная Румелия, стал автономией в составе Османской империи, а Македония так и остались, как говорят сами болгары, «в цепях». Чуть позжеЮжная Румелия воссоединилась с Болгарией, Болгария разгромила Сербию, непонятно, с какого бодуна возжелавшую компенсаций, в Македонии зашевелись активисты, желавшие странного, - и в больших кабинетах уразумели, что на Балканах вот-вот появится региональный гегемон, способный начать в мягком подбрюшье Европы собственную игру.

С тех пор ЛОндон и Вена начали Болгарию щемить. Руками греков, а особенно сербов, имевших свой взгляд на то, кому следует быть региональным гегемоном, в связи с чем, понятно, целившихся на Македонию, каковую объявили исконно сербской. А поскольку к таким утверждениям не прислушался никто, а в первую очередь, тот самый актив, идея никак не продвигалась, - и в 1888-м сербский дипломат Стоян Новакович с подачи Вены (в те лета Београд был проавстрийским по самые уши) родил идею «македонизма», согласно которой славяне Македонии, увы, не сербы, хотя к сербам и ближе, чем к болгарам, к которым вообще никакого отношения не имеют. Ведь ясно же, раз в селах под Скопье говорят «таа затвори очите», а в селах под Софией - «тя затвори очите», так языки совершенно разные.

Идею сочли богатой. Выделили деньги (сегодня сказали бы «гранты») на открытие школ для детей из «изнывающей под турецким игом Македонии», куда потянулись подростки, которым в Сербию было ближе, чем в Болгарию, - и в том числе паренек по имени Христо Мисирков. Поучился в сербском Шабаце, потом поехал в Софию, но не ужился, ибо уже проникся «македонизмом», в Болгарии не поощрявшимся. Переехал в Београд, там познакомился с Новаковичем и получил стипендию, основал газету на «македонском» языке (собственно, болгарском, но добавив в алфавит две сербские буквы), потом, опять же на королевскую стипендию, закончил университет в России, вернулся домой, и вскоре (харизматичен был) собрал кружок из крестьянских ребят, раскрыв рты слушавших объяснения, что «Македония – не Болгария». Тем паче, что сочиняемые им буквари и прописи очень быстро и совершенно бесплатно печатались в Београде, а турки на деятельность Мисиркова смотрели спокойно, довольные уже тем, что хоть кто-то из политически активных в их Македонии не целится воссоединяться с Маткой-Болгарией.

И наконец, в 1903-м году вышел в свет труд «О македонской проблеме»: Христо обосновал существование македонского языка, который не болгарский, македонской нации, которая не болгарская, и собственных политических интересов, главный из которых не попасть «под болгарское иго», но стать или отдельным государством «под опекой Сербии», или автономией в составе той же Сербии, потому что Сербия македонцев признает, а Болгария считает болгарами. Вышла книга за королевский счет, огромным по тем временам тиражлом, в академических кругах Београда была принята на ура, но в самой Македонии не раскупалась совершненно: абсолютное большинство тамошних активистов прочно считали себя болгарами, а Христо, требовавшего именовать себя только «Крсте» слегка придурковатым.

Время, однако, рассудило иначе. В Македонии начались восстания, к 1908-му подавленные турками, затем прогремели Балканские войны, по итогам которых «концерт» присудил сербам большую часть края, затем бабахнула WWI, и Болгария потеряла даже те клочки, которые имела. Македония стала сербской. После чего всякие разговоры о «македонском языке» стали, в лучшем случае, неприличны. Ведь глупо же природному сербу, наконец вернувшемуся в лоно Майки-Сербии, говорить на подпорченном «болгарщиной» диалекте сербского.

Впрочем, сами болгары Македонии продолжали считать иначе. Даже бойцы ВМРО, вплоть до жутковатого Ванчо Михайлова, никакого объединения с Болгарией не желавшие, а желавшие исключительно независимости. И лишь потом все-таки додавили. Уже при Тито, когда, - как пишет Отто Кронштайнер, «не было такой фальсификации, такого искажения и такой подделки древних грамот, на которые не пошли бы энтузиасты, не брезговавшие даже прибегать к помощи властей». Излишне говорить, что энтузиастов поощряли и всяко продвигали, сделав Македонию даже отдельной республикой в составе федерации. А потом аж самостийной державой. С флагом, гербом, гимном и множеством вкусных должнгостей. Лишь бы не Болгария.
http://putnik1.livejournal.com/1953052.html