left – левый, левая сторона

left (adj.) (из кентской и североанглийской форм староанглийского «lyft-» - слабый, глупый); восточнофризское «luf», голландское диалектическое «loof» - слабый, негодный
c.1200, from Kentish and northern English form of Old English lyft- "weak, foolish" (compare lyft-adl "lameness, paralysis," East Frisian luf, Dutch dialectal loof "weak, worthless"). It emerged 13c. as "opposite of right" (the left being usually the weaker hand), a derived sense also found in cognate Middle Dutch and Low German luchter, luft. But German link, Dutch linker "left" are from Old High German slinc and Middle Dutch slink "left," related to Old English slincan "crawl," Swedish linka "limp," slinka "dangle."

Чего только не отыщут. Но это в корне неправильно, т.к. это слово «глупый, глупить» с отпадением «г» и заменой «п» - «ph» - «f». А вот «слабый, негодный» - интересно.

Даль (левый):
шуий, противоположный правому, с некрещеной руки. Левизна ж. левая сторона; ничка, изнанка; неправда, кривда, неправость. Левша ж. люкша, пакила, пакуша, пакля, пакша, пальга, шуйца, шуя, левая рука, противопол. правша. | об. у кого левая рука служит замест правой, левко, левоня, левшак м. - шачка ж. левач, -чка, леваш, - шиха ж. Лелшик м. твер. оренб. астрах. бабка битка, на левую руку. Левица ж. церк. левша, левая рука, шуйца. Левобокий, находящийся на левом боку, с левого боку; кривобокий с левой стороны.

Логика подводит к тому, что «правый» = «прямой», следовательно «левый» = «кривой», т.е. отпадение «к» и замена «р» - «л», ср. «крюк» - «клюка». Так же «калека», ср. со значениями выше. Т.е. «левша» = «кривша». Большинство людей – правши.

Что и подтверждает Фасмер, правда до конца не доводит:
левый укр. лíвий, блр. ле́вы, ст.- став. лѣвъ εὑώνυμος, ἀριστερός (Супр.), болг. ляв, сербохорв. ли̏jевӣ, словен. lệv, ж. lẹ́va, чеш. levý, слвц. l᾽аvý, польск. lеwу, в.- луж., н.- луж. lěwy. Родственно лат. laevus "левый, изогнутый" (Вальде–Гофм. 1, 750 и сл.), греч. λαιός "левый" (из *λαιός), лит. išlaivóti "делать изгибы"; см. Бецценбергер, ВВ 9, 290; Траутман, KZ 42; 372; ВSW 148; Бернекер 1, 714 и сл.; Миккола, Ursl. Gr. 3, 9; Остен-Сакен, IF 33, 222; Младенов 282.

Англ. «left» = леветь или «криветь» (в изначальном варианте). Нем. «link» = «круг, клюка, клюк» («in» - юс), ср. с «krank» - больной (крючить, скрючить).

Интересно, как это соотноситься со страной – Ливия? Не от того ли, что географически она находится слева от Европы или Египта? А то опять выдумали племя «ливов».

И как у нас с Титом Ливием?
Очень мне понравилась фраза, предлагаю сделать её девизом ТИ:
Как и большинство римских историков своего времени, Ливий опирается преимущественно на сочинения предшественников, а к изучению документов прибегает достаточно редко<23>. Свои источники он называет редко: обычно это происходит лишь, когда их свидетельства не совпадают<23>. В любом случае, Ливия не интересовало исследование истинности описываемых событий и установление причинно-следственной связи. Обычно Ливий выбирал наиболее правдоподобную версию из нескольких и следовал ей<24>. Степень правдоподобности определялась им субъективно, о чём он сообщил: «Раз дело касается столь древних событий, я буду считать достаточным признавать за истину то, что похоже на истину»

Судя по огромности труда (как обычно, не сохранившегося) это был «левый» проект эпохи возрождения.

Иногда Ливий слишком многословен, на что обращали внимание ещё древние авторы. Квинтилиан приводит в качестве примера следующую фразу историка: «Послы, не добившись мира, пришли домой, откуда пришли». Он же противопоставляет «молочное обилие» Ливия ярко выраженной краткости Саллюстия<38>. Как и Саллюстий, Ливий нередко нарушает симметрию предложений. В частности, он использует разные обороты в одинаковых ситуациях в одном предложении: «equitum partem ad populandum... dimisit et ut palantes exciperent» — «...часть конницы он разослал для опустошения <страны> и для того, чтобы ловить рассеявшихся <врагов>»<39>. У историка встречается немало повторов сообщений об одних и тех же событиях; кроме того, иногда различные описания одних событий противоречат друг другу<25>.
В целом, повествование у Ливия порой бывает монотонным, а описания битв (особенно древнейших) нередко похожи<40>. Историк часто прибегает к использованию одних и тех же образов: «плачущие дети, жёны, которые с воплями отчаяния бросаются к своим мужьям и сыновьям, поверженные храмы богов, осквернённые могилы предков»<40>. Он активно вводит драматические элементы в своё произведение — например, речи (выступления древнейших деятелей считаются вымышленными), которых в сохранившихся книгах содержится 407<41>. Наиболее яркими из них считаются выступления Камилла против переселения римлян в Вейи, две пары речей Ганнибала и Сципиона, а также пара речей Катона и Луция Валерия при обсуждении закона Оппия<42>. Нередко Ливий прибегает к приёмам «трагической» историографии, стремясь поразить читателя и вызвать в нём сострадание<43>. Очень чётко у Ливия прослеживаются переломные моменты повествования. Часто подчёркивается неожиданность развязки или внезапная перемена ситуации. Излюбленное слово историка в таких ситуациях — repente (вдруг, внезапно)<44>:

Так бывает, когда пишет целая команда, а договориться не удается. Высасывать несуществующие битвы из пальца – тоже дело неблагодарное.
Вот здесь об этой халтуре подробнее:
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Livii/intro.php

Мысль своих предшественников подтверждает исследователь следующего поколения: «Ливий не исторический исследователь, а исторический писатель»
Первоиздание появилось в Риме около 1469 г. без книг 33 и 41—45.
Надо полагать, лет на 100 позднее.

В конечном итоге там засветился жулик Момзен
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B8%D1%82_%D0%9B%D0%B8%D0%B2%D0%B8%D0%B9
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Livii/index.php