|
Жаль сканер не работает, потому набью от руки.
В книге Валишевского "Роман императрицы" обнаружил следующие строки, где Екатерина II пишет интереснейшие вещи, сильно противоречащие общему представлению о ней - вроде ж немка!
на 248 странице, репринтного воспроизведения с издания Суворина написано:
(пишет Валишевский)-
"но в общем она с редкой добросовестностью применяла к себе руссофильскую программу и действительно стала русской до мозга костей: не только по внешности или когда с тонким исскуством разыгрывала роль русской царицы, но искренно и глубоко, и духом и плотью, и в душевном разговоре, и в повседневных поступках, и в самой своей сокровенной мысли. Строк, которые мы приведём ниже, вероятно не видел никто до ея смерти, а между тем она написала их:
"Никогда ещё мир не производил существа более мужественнаго, степеннаго, открытаго, человечнаго, милосердннаго, великодушнаго и услужливаго, нежели скиф.(Скиф и русский-были понятия однозначащие в глазах Екатерины). Ни один народ не сравнится с ним в правильности и красоте черт лица, в яркости румянца, в осанке, сложении и росте, так как тело у него и очень лородное, или нервное и мускулистое, борода густая, волосы длинные и пушистые; он по природе своей далёк от всяких хитростей и обмана, его прямота и честность гнушаются тёмных дел.
Нет на свете наездника, пешехода, моряка, а также хозяина, равного ему. Ни у кого нет такой нежности к детям и близким. У него врождённое чуство почитания к родителям и начальникам. Он быстро, точно повинуется и верен".
Дальше идут слова возмущения от Валишевского:
"Ведь это почти бред! Мы соглашаемся, что в этих словах Екатерины слышится отзвук ея личныхи, пожалуй слишком интимных воспоминаний. но, несомненно, что любовь, которой несколько русских научили её любить Россию, стала в ней с временем более одухотворённой, чистой и глубокой."
Ну этот тип - русофоб известный, потому он в ужасе от таких высказываний Екатерины.
Далее в книге находим ещё более удивительное:
"Сама Екатерина всегда отрекалась, как мы знаем, от всяческих исторических знаний. "что касается меня,- пишет она Гримму: - то как дело коснётся какой-нибудь науки, я закутываюсь в мой плащ неведущей и молчу.
Я нахожу это для нас -монархов, очень удобным"
Однако она иногда распахивала этот плащ, и даже чаще, нежели то было бы желательно для ея репутации. В период 1783-1785г.г. она с особенной страстью отдавалась изысканиям, за которые берутся обыкновенно учёные с громадной специальною подготовкой. А после смерти Ланского в 1784г. она ушла в них вся с головою6 она искала в них утешения в своём горе. Дело шло о составлении словаря сравнительного языкознания. этот труд привлекал её ещё в то время, когда она была великой княгиней, и когда под ея покровительством пастор английской фактории в Петербурге Дюмареск издал Comparative Vocabulare of the Eastern Languages. в 1785 году она вступила по этому поводу в переписку с циммерманом, просила сотрудничества Палласа и Арндта. Она делала извлечения из филологического труда Кур-де-Жибелена, вышедшаго с 1776 по 1781 год в восьми больших томах. ухватившись эа его идею, что все наречия должны были произойти от одного источника, она стремилась найти ей подтверждение, несмотря ни на какие препятствия, встречающиеся ей на пути. Гримму, которого она обыкновенно первому сообщала об этих своих лингвистических подвигах, приходилось, вероятно переживать минуты, когда его преклонение перед гением его государыни, как он называл Екатерину, подверглось жестокому испытанию. Основным наречием, породившим все производныя, был по мнению Екатерины, разумеется русский, или "славянский" язык. Другого бы она не согласилоась признать. И, черпая материал из самых разнообразных источников, заставляя всех волей-неволей помогать себе в этой работе, и берлинского писателя и книгоиздателя Николаи, и лафайета, и аббата Галиани, и графа Кирилла Разумовскаго, которому она поручала наводить справки у его крепостных, и своего посла в Константинополе, обращавшегося от ея имени к патриархам антиохийскому и иерусалимскому с просьбой перевести двести восемьдесят шесть русских слов на абиссинский и эфиопский языки, - она делала положительно необыкновенныя открытия.
Вот образчик их:
"Я собрала множество сведений о древновних славянах и вскоре быуду иметь возможность доказать, что они дали названия большинству рек, гор, долин, округов и областей во Франци, Испании, шотландии и других местах"
А несколько недель спустя она писала:
" Говорю это вам одному, потому что это недостаточно изследовано: дело в том, чтосалийцы салического закона, ХильиерикI, Хлодвиг и весь род меровмнгов были славяне, как и вандальские короли Испании. Их выдают их имна а также их поступки"
например, имя Людвиг, по ея толкованию, состояло из двух славянских корней" люд от "люди", и двиг от "двигать". "Это имя как бы значит - управлять людьми, приводить их в движение".
"Не удивляйтесь же теперь", - прибавляла Екатерина: - что короли Франции приносят присягу на славянском Евангелии при своём короновании в Реймсе*). Хильперик I был свергнут с престола, потому что хотел, чтобы галлы, которые получили от римлян латинскую азбуку, прибавили к ней три греко-славянские буквы, а именно Th или Ч,Х, она произносится как шеръ и Ψ, произносящаяся как пси...
не показвайте этих заметок ни байльи, ни Бюффону, это не для них, хотя они первые указали на существование народа, которого, может быть, и не соирались открывать"(письмо Гримму от 24.12.1788г.)
остальные изыскания Екатерины были достойны этих. И хотя она сомневалась в том, что Бюффон сумеет оценить ея научные находки, но ещё в 1781 году она послала ему золотые медали и роскошные меха в благодарность за его теорию, по которой он старался установить в своих "Эпохах природы", что исскуства появились впервые в Сибири, на берегах Иртыша. Отметим, что полдучив эти подарки от императрицы, знаменитый учёный не пытался доказать ей, что с ея точки зрения вовсе не заслуживает их**).
Екатерина писала ему при этом:
"Медали, выбитыя из металла, добываемаго в этих областях, могут когда-нибудь послужить доказательством того, упали ли исскуства там, где они зародились".
*
этот факт сам по себе вполне точен; евангелие, хранящееся в Реймсе до революции, было найдено в одном из монастырей Праги. В царствование Николая I по желанию русского правительства с него была снята копия, напечатанная в париже, Оригинал находится теперь в Чешском музее.
**
Согласно учению Буффона растительное и животное царство зародились в северных областях, достаточно охладившихся для того раньше других.
Недурно, да!
|
