"По месту возникновения его сочинений важнейшими пунктами были Франекер и Леуварден во Фрисландии, Гардервийк в Гельдерне, Эндегест близ Лейдена и Эгмонд в северной Голландии. Замок Эндегест еще и до последнего времени считался священным, как место, где жил Декарт.

Во Франекере, куда он переехал из Амстердама вскоре после своего переселения (он внес 16 апреля 1629 года свое имя «Renatus Gallus philosophus» в альбом университета), он поселился в уединенном замке, отделенном от города рвом , и создал здесь первый набросок своих *Размышлений, которые спустя десять лет были закончены в Гардервийке (1639-1640). В Леувардене в течение зимы 1635-36 года возникли его «Опыты», заключавшие в себе «Discours de la mйthode», первое изданное им самим сочинение; в Эндегесте были начаты «Принципы», главное произведение его философии (1641-1643), и закончены в Эгмонде. В этом селении, одном из красивейших в северной Голландии, Декарт жил с. особенным удовольствием и прожил наиболее продолжительное время."

Из письма Бальзаку:

"... я приглашаю Вас избрать Амстердам своим убежищем и отдать ему предпочтение не только перед всеми капуцинскими и картезианскими монастырями, где столько уважаемых людей нашло прибежище,но даже перед красивыми резиденциями всей Франции и Италии, и даже перед знаменитым местом Вашего прошлогоднего отшельничества."

Интересно посмотреть также на некоторые моменты в споре Декарта с адептами "новой веры":

"Анна Мария фон Шюрман (1617-1678), «звезда Утрехта», «десятая муза», «голландская Минерва», как ее называли почитатели, истинное чудо учености и многостороннего образования. Уже в детстве она изучила древние языки, читала Сенеку, Вергилия и Гомера; затем она изучила новые языки: итальянский, испанский, французский и английский; по-латыни она пишет с уверенностью филолога, по-французски — с элегантностью Бальзака; для того, чтобы прочитать Библию в подлиннике, она изучает семитские языки и наречия и начинает не только понимать по-еврейски, но уже пишет на этом языке; она сочиняла на латинском, греческом, еврейском и французском языках письма, статьи и стихи, изданные в 1648 году Шпангеймом, а семью годами ранее сама издала латинское сочинение в защиту научного и общего образования женщины; она была знакома с поэзией, красноречием, диалектикой, математикой и философией до проблем метафизики включительно, вместе с тем изощрилась в образных искусствах, проявляла несомненный и признанный талант в живописи, была искусна в резьбе, гравировании и даже в пластике. Все это образование она ни во что не ставила по сравнению с изучением Библии, отцов церкви и схоластики; она знала Аристотеля, Августина и Фому, но ничего не хотела знать о новой философии. Самые глубокие интересы ее — интересы религиозного характера, которых не могла вполне удовлетворить ортодоксальная церковь Нидерландов. Она хочет церкви Христа, живущей, подобно древней общине, в составе избранных, в совершенном отречении от мира и братстве, не знающем никакой иной любви, кроме «amor crucifixus». Ее учителем и руководителем в Утрехте был Воэций, жесточайший противник Декарта...

...За много лет до этого времени, лет, пожалуй, более чем за тридцать, Декарт отыскал в Утрехте знаменитую Шюрман и застал ее за изучением Моисеевой истории творения. Между книгой Бытия и ясным и отчетливым воззрением на возникновение мира, которого требовал Декарт и которое хотел дать в своем «Мире», лежала глубокая пропасть. Философ мимоходом заметил, что для объяснения вещей от Моисея ничему научиться нельзя, и с этих пор стал в глазах ревностной ученицы Воэция «вульгарным человеком», которого следует остерегаться. Об этом свидетельствует одно место из ее сочинений, относящееся к этой беседе, где она благодарит Бога за то, что этот «вульгарный человек» не нашел доступа к ней."

http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000471/st002.shtml

Ну а дальше понеслось.....

«Разве я Герострат, что запрещают называть мое имя? — писал он в это время своим голландским друзьям. — Я никогда не обращал внимания на распространение известности моего имени и желал бы, чтобы ни один педант на земле не знал ничего обо мне! ...Но дело дошло теперь до того, что или пусть дают мне отчет, или пусть публично объявят, что ваши господа теологи имеют право лгать и клеветать, причем человек моего положения не может ожидать ни малейшей справедливости в этой стране...

...Если я не добьюсь здесь, как и предвижу, справедливости, то думаю немедленно оставить эту страну. ...Только что я получил письма из Гааги и Лейдена, где говорится, что собрание кураторов отложено. Значит, теологи желают быть судьями. В этом случае я иду на инквизицию, худшую, чем испанская, и окажусь с печатью врага их веры. Поэтому мне советуют обратиться к покровительству французского посла и авторитету принца Оранского, добиваться не справедливости, а воспрепятствования, благодаря их вмешательству, крайним мероприятиям противников. Но я не думаю, что последую этому совету. Я хочу справедливости, и если ее нельзя добиться, то тогда буду считать за лучшее приготовляться в полной тиши к отступлению»*."

http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000471/st003.shtml

Куда осталось бежать? На Восток..в славный город,который ныне называют Стокгольмом.