Вот и теперь, как только Скрягинс услышал слова "три миллиона", в
глазах его засветились беспокойные огоньки и он подскочил с такой живостью,
словно его кто-нибудь неожиданно ткнул сзади шилом.
-- Ну, чего три миллиона! -- нетерпеливо ответил Спрутс. -- Конечно, не
три миллиона старых галош, а три миллиона фертингов.
-- Ах так! -- воскликнул господин Скрягинс, словно только теперь понял,
о чем шла речь. -- Значит, три миллиона фертингов должны дать мы им?
-- Совершенно верно, -- подтвердил господин Спрутс. -- Мы им.
-- А не они нам?
-- Нет, нет. Не они нам, а мы им.
-- Тогда это для нас невыгодно, -- заявил Скрягинс. -- Если бы три
миллиона дали они нам, это было бы выгодно, а если мы им -- невыгодно.
-- За что же они стали бы давать нам три миллиона? -- возразил господин
Спрутс.
-- Это верно, что не за что.
Глаза Скрягинса снова потухли. Он сел на свое место, но тут же снова
вскочил, энергично затряс головой и сказал:
-- Но тем не менее это... это страшно невыгодно!