|
Правления Льва V Армянина, Михаила II Травла при византийском сдвиге на 340 лет накладываются на время Андроника-Христа, точнее, на смуту конца 12 века. Интересно, что в жизнеописании Льва V возникает тема Рождества Христа и связанного с ним убийства царя. См. Продолжателя Феофана о Льве V. Описанный там (главы 1-3) мятежный стратиг (военачальник) и выдающийся человек Вардан Турок, домогавшийся царской власти, - по-видимому, в значительной степени отражение Иоанна Крестителя. Например, его характеризуют так:
...Когда в жестокой войне с агарянами<9> была взята большая добыча, Вардан справедливо разделил ее и сделал это не по чинам и личностям, а в зависимости от боевых заслуг, потому-то воины и сочли его достойным царской власти. Провозглашенный царем гласом народным, удостоенный народом многих других почестей и наград (например, в его честь построили и возвели храм)... ...ночью в сопровождении одного только Фомы бежал в монастырь Ираклия, где и выразил желание снять красу головы своей... - т.е. постригся в монахи, но не исключено, что здесь мотив головы Иоанна Крестителя. Вардан был ослеплен, возможно это соответствует убийству Иоанна Крестителя. Подобно Иоанну Вардан жил аскетично:
...Вардан мечом, которым был опоясан, сам обрезал себе волосы и, облачившись в нищенское платье, отправился в путь к острову Проту, где находилось его богатое имение. Этот остров царь и определил ему местом изгнания. Переправившись туда и сотворив полагающиеся молитвы, Вардан облачился в божественные монашеские одеяния и, нареченный Саввой, принялся за великие подвижнические труды. Вскоре некие ликаонийцы напали на Вардана, с ведома и согласия императора лишили его глаз... Вардан же, помолившись за них, будто за своих благодетелей, еще больше предался суровой жизни, совсем не употреблял вина, рыбы и масла, никогда, даже в жестокую зиму, не покрывал головы и не обувался. Еще он обходился только одним хитоном: <9> летом одевал хитон из шкур, а зимой набрасывал власяной. Жив был он не пшеничным хлебом, а изготовленным из ячменной муки...
Имя Вардан напоминает Иордан (Иоанн крестил в Иордане). Упомянутый Фома (Славянин), о котором было пророчество Вардану (т.е. наверно это сам Вардан-Иоанн пророчествовал о том, что "идет за мною Сильнейший меня", либо это пророчество евангельских волхвов) - возможно отражение Христа. Точнее, пророчество было о будущих царях Льве, Михаиле и претенденте Фоме. Далее, царь Лев, боящийся воцарения Михаила Травла («Травл» - косноязычный, ср. с косноязычием Моисея) и дня Рождества Христа (см. главы 21-26), - по-видимому, Ирод, боящийся рождения Христа, плюс Понтий Пилат. В результате Михаил был схвачен накануне Рождества 820 года:
...и приговаривается он к смертной казни, причем не к простой, а такой, где зрителем и исполнителем был бы сам царь; то ли осилило Льва чувство гнева, то ли радостью наполняла жестокость, но должны были бросить Михаила в печь царской бани на съедение жестокому пламени. Так было постановлено, и отправился царь посмотреть на сие действо. Однако его супруга (Феодосия, дочь Арсавира) прибежала неприбранная, в чем была, словно распаленная вакховым неистовством, отговорила мужа, остановила его, обозвала злодеем и богопротивным, который не стыдится даже дня, когда причащается тела господня. Робея перед злом, опасаясь Божия гнева, пошел Лев на попятный, даровал Михаилу спасение, при этом поручил сторожить его папию, но ключи от ножных кандалов счел нужным хранить при себе. Однако жене своей он пригрозил: «Сегодня ты освободила меня от греха. Но и ты, жена, и вы, дети, семени моего порождение, вскоре увидите, что из этого выйдет». Этими словами он предвосхитил и предсказал будущее. 22. Жил в его душе страх из-за одного прорицания, будто рухнет все его счастье и царство в день воплощения Христа и Бога нашего. Прорицание же это было сивиллино<80> и содержалось в одной книге, хранившейся в царской библиотеке, и находились в этой книге не одни оракулы, но и изображения и фигуры грядущих царей. Был изображен там и лев и начертана буква хи, от хребта до брюха его. А позади – некий муж, с налету наносящий смертельный удар зверю через хи. Многим показывал Лев книгу и просил разъяснений, но один лишь исполнявший тогда квесторскую должность растолковал прорицание, что де царь по имени Лев будет предан губительной смерти в день рождества христова<81>. 23. Наполняло Льва страхом и видение его матери. Сначала он не придал ее рассказу никакого значения, а теперь он грыз его душу. А виделось <20> ей, что когда является она в Божий Влахернский храм<82>, то встречает ее дева, окруженная людьми в белоснежных одеждах, а храм полон крови. И велит дева одному из рядом стоящих наполнить кровью горшок и дать выпить ее матери Льва. Но та ссылается на многолетнее свое вдовство, из-за которого в рот не берет ни мяса, ни живности, отказывается принять горшок. «Как же, – гневно ответствовала дева, – твой сын непрерывно наполняет меня кровью и гневит этим моего сына и Бога». И не раз с тех пор молила она сына отступиться от иконоборческой ереси и повествовала о трагическом этом видении...
С одной стороны, здесь мотивы распятия Христа (жертвоприношения Исаака, Креза, мотив отмененной казни и спасения в последний момент, возможно мотив спасения из печи, как с Авраамом и отроками книги Даниила?), тем более что некто поражает копьем льва через крестообразную букву Х. И вскоре заговорщики убивают Льва, что может напомнить убийство Юлия Цезаря, к примеру. Но с другой стороны, всё это происходит в день Рождества. Возможно здесь отразилось и кесарево сечение Христа, поэтому было видение матери Льва о деве с кровью, чаше с кровью, которую мать не захотела пить, и возможно поэтому тема бани, где раньше могли облегчать роды, возможно поэтому и супруга его была неприбранная и вне себя (вспоминается кстати, что Иван Грозный однажды "застал сноху - царевну Елену - в одной рубахе на лавке в жарко натопленной комнате", после чего он прибил сноху, а затем и сына Ивана. См. анализ истори Есфири ФиН. Царь Артаксеркс застал Амана припавшим к ложу Есфири. Интересно, что и Лев, ночью вдруг высадив дверь в покои некоего папия, сторожившего Михаила, с удивлением и гневом обнаруживает Михаила лежащим на кровати папия). В день Рождества 25 декабря Лев защищался от нападавших в алтаре храма цепью от кадильницы (другие утверждают – Божьим крестом). То что Лев силой своей высадил дверь в покои Михаила и застал его там, непроснувшегося от шума, затем ощупал его голову - возможно здесь мотивы камня, отваленного от гробницы Христа (плюс кесарево сечение?), а также уверения апостола Фомы (плюс уверения повитухи Саломеи?). А папий - отражение Иосифа Аримафейского, в чьей гробнице был погребен Иисус. Кстати "Тольдот Иешу" тоже путает день Распятия с Рождеством. Рука Льва, выскочившая из ключицы в результате удара, возможно соответствует отрубленной руке Андрея Боголюбского. Здесь же пишут, что кто-то отрубил ему голову (возможно голова Адама?) и что верхушка креста отлетела, который он держал. Видимо здесь тоже мотивы распятия.
|