|
История троянского коня в повествовании о взятии крепости Тайра Ити-но-тани в 1184 г.?:
http://samlib.ru/n/nalbandjan_karen_eduardowich/povest_o_taira.shtml Юкинага. 'Повесть о Доме Тайра' СВИТОК ДЕВЯТЫЙ КАЗНЬ КАНЭМИЦУ ... Меж тем Тайра еще зимой минувшего года покинули берег Ясимы в краю Сануки, переправились морем в край Сэтцу, в заливе Нанива, и снова обосновались в своей старой вотчине Фукухара. Здесь, в местности, именуемой Ити-но-тани, они построили крепость: на западе воздвигли укрепления, защищавшие тыл, а с востока поставили главную оборону у рощи Икута. Сюда, в эту крепость -- в Фукухару, Итаядо, Хёго и Суму, -- Тайра собрали воинов из всех восьми земель, входящих в область Санъёдо, из всех шести краев, составляющих область Нанкайдо. Сто тысяч воинов насчитывало их войско! В Ити-но-тани с севера высились горы, на юге простиралось море. Вход в залив был узким, зато побережье -- просторно, отвесный берег высок и крут, словно ширма. От самых гор и вплоть до дальних отмелей в море Тайра нагромоздили огромные камни; нарубив большие деревья, изготовили из них заостренные колья. А в заливе, на взморье, щитом-заслоном поставили в ряд большие суда. На вышках, вдоль укрепления, разместились воины с островов Сикоку и Кюсю, все в полном вооружении, с луками и мечами наготове -- каждый равнялся тысяче; словно грозовые тучи, теснились они на башнях, так много их было! Внизу, под башнями, стояло видимо-невидимо оседланных коней. Непрерывно звучал грохот боевых барабанов, раздавались воинственные, громкие клики! Каждый боевой лук походил на полумесяц, упавший в руки, а сверкание мечей у бедра напоминало блеск инея осенней порой... На возвышении установили множество алых стягов -- словно языки пламени, трепетали они в небе под дуновением весеннего ветра... СТАРЫЙ КОНЬ ... Куда ни глянь -- повсюду раскинули стан боевые дружины Минамото; воины кормили коней и, казалось, вовсе не торопились. А Тайра с замиранием сердца ожидали: вот сейчас, вот сейчас враги начнут наступление! -- и тревожно было у них на сердце. На рассвете шестого дня Куро Ёсицунэ разделил свое войско надвое: Санэхира Дои и с ним семь тысяч всадников он отправил к западным пределам долины Ити-но-тани, а сам во главе более трех тысяч всадников двинулся в обход, по дороге Тамба, чтобы ударить на Ити-но-тани с тыла, через перевал Хиёдори. -- Эти горы славятся крутизной! -- говорили друг другу воины. -- Если все равно умирать, так уж лучше сложить голову в честном бою с врагом! А погибнуть, сорвавшись в пропасть, -- незавидная доля! Тут выступил вперед Суэсигэ Хираяма, уроженец земли Мусаси. -- Я, Суэсигэ, хорошо знаю эти горы! -- сказал он. -- Ты родился и вырос в восточных землях и сегодня увидал эти горы впервые в жизни. Как же ты говоришь, что они тебе хорошо известны? Никак невозможно тебе поверить! -- отвечал ему Ёсицунэ. -- Господин, тебе не подобают такие речи! -- дерзостно возразил ему Хираяма. -- Как любому поэту известно о цветении сакуры в Хацусэ или в Ёсино, так и воину, искусному в ратном деле, Должна быть известна обстановка в тылу вражеских укреплений! Вслед за Хираямой выступил вперед Киёсигэ Бэппу, юноша восемнадцати лет. -- Мой отец, монах ёсисигэ, -- сказал он, -- учил меня: "Заблудившись в горах, на охоте ли, на войне ли, пусти вперед старую лошадь и ступай за ней следом! Она обязательно выведет тебя на Дорогу!" - Хорошо сказано! -- воскликнул Ёсицунэ,-- Недаром существует предание о том, как старый конь отыскал дорогу на засыпанном снегом поле!14 -- И с этими словами он поставил вперед старого мышастого коня под легким золоченым седлом, надел ему серебристую уздечку, закинул повод за переднюю луку и двинулся за конем в неведомую горную глушь. ... -- Мы хотим спуститься отсюда вниз, к укреплениям Тайра в долине Ити-но-тани. Что скажешь на это? -- Ох, боюсь, это вам никак не удастся! Здесь ущелья глубоки, а скалы высоки, человеку не осилить такие преграды! А верхами -- тем паче, этого и вообразить невозможно! К тому же Тайра вырыли вокруг своих укреплений ямы-ловушки, вбили в землю раздвоенные рогатины-колья. Наверное, там уже приготовились к обороне! -- отвечал старый охотник. А олени по этим кручам проходят? -- Да, олени проходят. С наступлением тепла олени из Хари-мы приходят в край Тамба подкормиться на густых травах, а ударят холода -- снова уходят в поисках корма туда, где снег лежит неглубоко, убегают обратно из Тамбы в край Харима, на равнину Инами. -- Вот и будет славное ристалище нашим коням! Где олени проходят, почему бы не пройти коням? А ты будешь нам провожатым! -- сказал Ёсицунэ, но старик пояснил, что по преклонным своим летам в проводники уже не годится... 12 СПУСК В ПРОПАСТЬ ... Тем временем Куро Есицунэ, зайдя в тыл Тайра, на рассвете седьмого дня поднялся на перевал Хиёдори, нависший над равниной Ити-но-тани, и уже готовился к спуску, как вдруг два оленя и лань, как видно, вспугнутые конским топотом и голосами людей, прыгнули с утеса прямо вниз, в укрепленный стан Тайра у подножья горного кряжа. Воины Тайра увидали животных. -- Странно! -- зашумели они в тревоге.-- Даже привычные к Человеку олени и те убежали далеко в горы, испугавшись шума сражения, а тут олени бегут вниз, прямо в гущу военного стана! Как бы Минамото тоже не обрушились на нас сверху! Тут выступил вперед самурай Киёнори из края Иё. -- Все, что приходит из вражьего стана, подлежит истреблению! -- сказал он и застрелил обоих оленей, а лань прогнал. Увидал это Моритоси, прежний правитель Эттю, и молвил с упреком: -- Безрассуден поступок твой, господин Киёнори! Зачем понапрасну губить оленей? Этой стрелой ты мог бы задержать десять вражеских воинов! И грех сотворил, и стрелу зря истратил! Поглядел Куро Ёсицунэ на лежавшую внизу крепость и сказал: -- Сперва на пробу попытаемся спустить коней! -- И погнал вниз несколько оседланных лошадей. Иные, поломав ноги, скатились вниз; другие благополучно спустились с крутизны. Два или три коня свалились прямо на крышу хижины Моритоси, прежнего правителя Эттю, и стояли там, содрогаясь всем телом. Увидев это, опять сказал Ёсицунэ: -- Пусть всадники внимательно смотрят под ноги коням, и все обойдется благополучно, кони не расшибутся! Садитесь же верхом, и -- вперед! Берите пример с меня! Первые тридцать всадников ринулись вниз, за ними все остальные. Так крут был спуск, что стремена ехавших позади касались шлемов тех, кто был впереди! Ноги коней скользили по песку и гальке, покрывавших утесы; в одно мгновенье всадники пролетели почти два те и задержались на небольшом плоском выступе. Отсюда, на глубине четырнадцати-пятнадцати дзё, взору открылись островерхие, одетые мхами отвесные скалы. Назад путь уже был отрезан, но и вперед, казалось, двинуться невозможно... "Тут нам конец!" -- думали воины, стоя в немом оцепенении. Тогда выступил вперед Ёсицура Сахара и молвил: -- Мы, люди клана Миура, целыми днями скачем и лазаем точь-в-точь по таким же кручам, охотясь хотя бы за одной-единственной птицей! Эти скалы для нас всего лишь конское ристалище, и не более! -- И, не слезая с коня, первым ринулся вниз, а за ним и все остальные. Приглушенным голосом ободряя коней, летели они вниз, зажмурив глаза, -- такая страшная была крутизна! Казалось, не смертным людям, а только демонам и богам под силу прыгнуть в такую пропасть! И не успели они спуститься, как громом грянул боевой клич! Всего три тысячи всадников было у Ёсицунэ, но горное эхо подхватило их голоса, и казалось, будто разом издали клич больше десяти тысяч воинов! Самурай Мураками высек огонь и поджег все строения в крепости Тайра -- все хижины, шалаши. А день выдался ветреный, и клубы черного дыма мгновенно заволокли все вокруг. Перепуганные воины Тайра в поисках спасения бросились к побережью. У берега качалось на волнах множество судов Тайра, но так велик был испуг, такая началась тут неразбериха, что в одну ладью набивалось четыреста, пятьсот человек, все в тяжелых доспехах, -- мудрено ли, что напрасно было надеяться на спасение! Три больших судна затонули прямо на глазах, даже на три те не успев отойти от берега. Тогда стали брать на суда только благородных и знатных, рядовых же дружинников не принимали, отталкивали алебардами и мечами. А те хоть и видели это, хоть и знали, что их все равно не посадят, все-таки хватались за лодки, цеплялись за борт, и многим отрубили тут руки, кому по плечо, а кому по локоть, и кровь их алым цветом окрасила все побережье Ити-но-тани...
Старый конь - как старый акведук Неаполя-Трои. Ёсицунэ - Одиссей-Велизарий. Неприступные горы - отражение стен Трои.
Иллюстрации поздних художников:
http://www.kuniyoshiproject.com/Warrior%20triptychs%201849-1852,%20Part%20I%20%28T214-T233%29.htm Confusion in the Taira camp at Ichi-no-tani caused by Yoshitsune’s descent of Hiyodori-goe (right): Naozane calling after Atsumori (left) and Munemori escorting the women to safety (center)
http://mfas3.s3.amazonaws.com/objects/SC215503.jp g The Downhill Attack at Hiyodorigoe (Hiyodorigoe sakaotoshi no zu)
http://www.fujiarts.com/cgi-bin/item.pl?item=528643 The Battle of Ichi-no-Tani, 1847 - 1852 by Yoshitora (active circa 1840 - 1880)
http://www.fujiarts.com/cgi-bin/item.pl?item=504461 The Battle of Ichi-no-Tani, 1847 - 1852 by Yoshitora (active circa 1840 - 1880)
https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Ichi-no-Tani
|