я там Резиновый предмет поймал крючком
Отца у него убили еще
во время первого тарского инцидента. Он был ученый, ловил в устье Тары
каких-то своих научных рыб, ну, там его ненароком и шлепнули. Остался он
один с матерью. Как и я. Только мать его была интеллигентная и пошла в
учительницы, музыку преподавала. А он, между прочим, сам тоже был парень с
головой. Премии всякие в школе хватал, главным образом - по математике. У
него способности были большие, вроде как у меня к технике, только больше.
Когда началась эта война, он чуть ли не в самую первую бомбежку попал под
бомбу, ребра ему поломало, правую ногу навеки изуродовало.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\эх хвост чешуя не поймал я ни ... \\\\\\\\\\канцер пу и его бабе в печень
\\\\\\\ впрочем - о чем это я ------------- цитата к плакату ----

В дальнем углу он увидел большой красочный плакат, красивый плакат, в три краски... правда, плесенью тронулся... На плакате было синее море, из моря выходил, наступив одной ногой на черный берег, оранжевый красавец в незнакомой форме, очень мускулистый и с непропорционально маленькой головой, состоящей наполовину из мощной шеи. В одной руке богатырь сжимал свиток с непонятной надписью, а другой – вонзал в сушу пылающий факел. От пламени факела занимался пожаром какой-то город, в огне корчились гнусного вида уродцы, и еще дюжина уродцев окарачь разбегалась в стороны. В верхней части плаката было что-то написано большими оранжевыми буквами. Буквы были знакомые, наши, но слова из них складывались совершенно непроизносимые.

Чем дольше {веревкин] смотрел на плакат, тем меньше плакат ему нравился. Он почему-то вспомнил плакат в казарме: там изображался черный орел-гвардеец (тоже с очень маленькой головой и могучими мышцами), смело отстригающий гигантскими ножницами голову гнусному оранжевому змею, высунувшемуся из моря. На лезвиях ножниц было, помнится, написано: на одном – «Боевая Гвардия», на другом – «Наша славная армия». «Ага, – сказал про себя Гай, в последний раз бросая взгляд на плакат. – Это мы еще посмотрим... Посмотрим мы еще, кто кого прижжет, массаракш!»

Он отвернулся от плаката и остолбенел.