Широко известна народная этимология слова "попугай", якобы означающая "папского петуха". И действительно, по французски попугай - это papegai, что скрывает в себе слова papa=папа + gall=петух, в современном французском, правда, петух звучит иначе, но старое значение сохранилось в научном обозначении семейства куриных - galline.

"В Средние века при дворе папы римского содержалось так много ручных попугаев, что была введена специальная должность - "смотритель папских петухов". Может быть, наше слово "попугай" корнями оттуда. Потому что словосочетание "папский петух" на латыни звучало так: "папагалл"."
http://supernew.ej.ru/110/russia/sobek/
http://www.cl.spb.ru/xenia/mokrets/book/w-ch3b.htm (№127)

Вот что пишет про эту интересную птицу Фасмер в III томе "Этимологического словаря русского языка",- СПб.: Азбука, 1996:

попуга'й, род. п. -ая, уменьшительная форма попка, впервые попугай в Описи имущества Бор. Годунова, 1589 г. (см. Срезн. II, 1198), также у Арсен. Сухан. 1651 г., стр. 182. Вероятно, через нидерландское papegaai, средне-нижне-немецкое papagoie - то же, средне-верхне-немецкое papagey "попугай" из старо-французского papegai, испанское papagayo от арабского babagha; см. Литтман , Суолахти, Корш, Клюге-Гётце, Гамильшег, ... (уже в 1488 г. упоминается птица папагалъ, ...)

http://www.progulka.ru/znatoki/200006/29.html

В том же французском есть и иное название для попугаев - perroquet, perruche, этимологию которого объясняет английский толковый словарь Вебстера:

parrot (Fr. Perrot, or Perrette, personal names from Pierre, Peter, like Fr. pierrot, a sparrow, from Pierre; cf. Sp. Perico, a dim. for Pedro, Peter, also a small parrot.) Any of numerous species of birds belonging to the order Psittaciformes, including the parakeet, lovebird, cockatoo, macaw, and others, characterized by a stout hooked bill, two toes in front and two toes behind, and brilliant plumage, some of which are kept as cage birds because of their ability to imitate human speech; fig. a person who repeats by rote what he hears without thought to its meaning - v.t. To repeat as a parrot; to repeat, as a person, by rote.- parrotlike, a.- parroty,a.

(Перевод: попугай (Фр. Perrot, или Perrette, собственное имя из Пьер, Питер, подобно Фр. пьеро, воробей, из Пьера; сравни с Исп. Perico, уничижительное для Педро, Питера, также означает маленького попугая.) Любая из многочисленных разновидностей птиц, принадлежащих семейству Psittaciformes, включая длиннохвостого попугая, попугайчиков-любовников, какаду, ару, и другие, характерных своим крепким крючковатым клювом, имеющих по два пальца впереди и сзади, и блестящим оперением, некоторые из которых содержатся в клетках из-за их способности подражать человеческой речи; образно - человек, который повторяет наизусть то, что он слышит без понимания его значения; в переносном смысле - повторять как попугай; повторять, как человек, наизусть.- быть похожим на попугая, попугайничать.)



Брокгауз и Ефрон рассказывают о попугаях такие истории:

Попугаи амазонские

или зеленые (Androglossa) - обширный род настоящих попугаев (сем. Psittacidae), живущий в сев. части Южн. Америки и в Мексике. К П. принадлежит 36 крупных или средней величины видов, с сильным клювом, обыкновенно с голой восковицей и ободком вокруг глаза и с коротким, слабо округленным хвостом, нижние кроющие перья которого - всегда зеленого цвета. Некоторые виды относятся к самым обыкновенным попугаям, привозимым в Европу. Питаются плодами и зернами. Под вечер на ночлег собираются большими стаями. Представителем П. может служить бразильский "курика" или "папагайо" (обыкновенный амазонский попугай, A. amazonica); - зеленого цвета с голубым лбом, с желтыми щеками, с желтыми кончиками рулевых перьев и отчасти с синими маховыми перьями; перья шеи с черными каемками. Хорошо выдерживает неволю и без труда выучивается произносить слова и фразы.

Ю.В.


Язык и языки

(в лингвистическом смысле) - в значении речи человеческой. Это название применяется в русском Я. переносно, метафорически, ... Ассоциация представления языка или речи с представлением человечества, в противоположность животным, сказывается, между прочим, в следующем анекдоте. К одному "барину" пришло несколько "мужиков" и, не застав его дома, дожидались в передней, где помещалась клетка с попугаем. Мужики осматривали птицу с любопытством и делали разные замечания. Вдруг попугай закричал: "дурак!". Тогда мужики стали навытяжку и промолвили: "извините, ваше благородие, мы думали, что вы - птица". ...



В детстве я думал, что английское parrot происходит от "пирата" - pirate, тем более, что в детских книгах пираты не обходились без попугаев. Но оказалось, что parrot, как и papagajo произходит от римского Папы - наместника св. Петра. Уже не говоря о том, что папство и пиратство вещи совместимые (на примере Иоанна XXIII).

И поэтому, мы должны признать, что никаких попугаев не должно было быть, до того как на свете не образовалось папство, а по здравому размышлению - и не ранее начала Великих географических путешествий и открытий, пока итальянские купцы и пираты не начали привозить к папскому двору заморские диковины, на которые были охочи наследники апостола Петра.

И действительно, словари (в том числе и цитированные выше) сообщают нам, что латинское название "попугая" - psittacus, а И.Х. Дворецкий поясняет нам, что таковое обозначение заморской птицы заимствовано из греческого, и употребляемо обоими Плиниями - Мажором и Юниором.

Всё казалось бы ясно - вот вам античные Плинии с пситтакусами, а вот папы с папагеями - каждому своё: всё хронологически разложено традиками и не уколупнёшь. Но то лишь видимость непогрешимости. Традисторическую картину разрушают традисторические документы.

Был, говорят, на свете такой разносторонний писатель - Ктесий Книдский, умудрился написать свою "Индику" в IV в. до н.э. Как пишут о нём Брокгауз с Ефроном:

Ктесия

(Ктесиас) - сын Ктесиоха, греческий историк, уроженец дорийского Книда, из рода Асклепиадов, современник Геродота, Гиппократа, Ксенофонта; писал по-ионийски; состоял врачом при дворе персидской царицы Парисатиды в течение 17 лет (415-398 г. до Р. Х.); после сражения при Кунаксе (401) излечил Артаксеркса от раны; остаток жизни провел в родном городе или в Спарте. Сочинения К.: "Персия", "Индия", "О реках", "О горах", "Плавание вокруг Азии". Замечательнейшее из них - "Персия", в 23 книгах, из которых первые шесть содержали в себе историю Ассирии и Мидии, следующие семь - историю Персии от Кира до смерти Ксеркса, последние десять - дальнейшую историю Персии до 398 г., когда К. покинул персидский двор. Пребыванием в Сузах К. воспользовался для ознакомления с персидским языком, с персидскими источниками, устными и письменными, официальными и частными и сообщил грекам множество сведений о странах дальнего Востока, о персидском царстве и о греко-персидских войнах. Одним из мотивов к составлению "Персии" было, по словам самого автора, желание исправить показания Геродота, которого он часто изобличает во лжи и называет баснописцем. Из перс. царских летописей К. заимствовал легендарные известия и романические рассказы о древнейших временах Ассирии, объединяемых именами Нина, Семирамиды и Сарданапала. Достоверность этой части "Персии", известной нам из Диодора, весьма невелика. Во многом показания К. менее благоприятны для варваров, нежели Геродотовские. Он одинаково с Геродотом говорит о поражениях варваров при Марафоне, Фермопилах, Платеях и Саламине, о бегстве Ксеркса и т.п. Весьма заметно расположение автора к Спарте и ее героям, каковы, например, Леонид, Клеарх. Из афинских военачальников более других прославлены им Мильтиад, Фемистокл, Аристид; но торжество над варварами изображается как дело всех эллинов, а не одних афинян, на чем настаивает Геродот. Многим известиям К. по истории Персии и греко-персидских отношений должно быть отдано предпочтение перед Геродотовскими. Но К. еще больше, чем Геродот, склонен был украшать историю занимательными рассказами, хотя бы и самыми неправдоподобными. Большой простор этой своей наклонности дал К. в сочинении об Индии; оно же главным образом подавало повод позднейшим критикам - Арриану, Аристотелю, Лукиану, Страбону - к обличительным отзывам о К. Правда, многие рассказы К. об Индии нашли себе подтверждение в известиях позднейших путешественников: но рядом с ними есть и самые невероятные сообщения. К. не довольствуется рассказами о небывалых животных; он всячески силится уверить читателя, что этих животных он видел сам или говорит о них со слов очевидцев. В Индии К. не был и писал о ней по рассказам пограничных с Индией персов. "Персия" и "Индия" дошли до нас в так наз. извлечении патриарха Фотия (biblioth. cod. 72), а также в изложении и цитатах Диодора (II кн.), Страбона, Афенея, Плутарха (Artaxerxes) и др. Отрывки с объяснениями: "С. Cnidii operum reliquiae" изд. F. Bahr (Фрейб. 1824) и, в виде дополнения к Геродоту, Дидо (П. 1858); "С., the frr. of the Persika". ed. by I. Gilmore (Л. 1888); Fr. Spiegel, "Ausland" (1877).

Ф. Мищенко.


Фотий, патриарх константинопольский

(Фотиос) - константинопольский патриарх с 858 г. по 867 г. и вторично с 878 г. по 886 г.; самая крупная фигура в Византии IX в. ... В литературной и научной деятельности Ф. главное место принадлежит не богословским сочинениям, а тем, которые содействовали возрождению классической древности. ... Гораздо выше значение Ф. как светского писателя, тонкого ценителя и популяризатора классического образования. В "Библиотеке" (или "Мириобиблоне"), составленной по просьбе брата его Тарасия, собран без систематического расположения по содержанию или литературным родам ряд отзывов о прочитанных в кружке Ф. книгах, то в виде летучих заметок, то в виде обстоятельных рефератов с значительными выдержками, иногда и с биографическими очерками. Это - огромная компиляция, в роде тех, за которые так охотно принимались византийцы. Поражает не только разнообразие и множество прочитанных в отсутствие Тарасия книг (в "Библиотеке" 280 отзывов и извлечений из сочинений грамматиков, риторов, натуралистов, историков, врачей, из соборных постановлений, житий святых и др.), но еще более - тонкое и самостоятельное суждение Ф.; в этом отношении он - единственный из византийцев, выдерживающий сравнение с Аристотелем. Почти полное отсутствие поэзии (не считая метрических переложений библейского характера) ясно говорит о реалистическом направлении автора "Библиотеки". Особенно ценны извлечения из исторических сочинений, так как у Ф. были под рукой памятники, впоследствии совершенно или отчасти утерянные. Общеизвестные писатели, как Платон, Ксенофонт, Аристотель, Фукидид, Полибий, Плутарх, Павзаний, Гиппократ, совершенно опущены в критико-библиографическом пособии Ф. Для облегчения чтения древних, особенно классических писателей, а также и Св. Писания, под редакцией Ф. был составлен его учениками "Словарь". В письмах Ф. (до сих пор известно их более 260), имеющих разнообразнейшее содержание, ярко выступают индивидуальные особенности патриарха как глубокого ученого, остроумного собеседника и тонкого стилиста, соперничающего блеском своих риторических приемов со старинными мастерами. Ему принадлежит также собрание поговорок, числом 214. Целый ряд более мелких трудов частью утеряны, частью приписываются Ф. без достаточного основания. Почти все сочинения Ф., кроме "Словаря", изданы у Migne, "Patrol. gr.", 101-104 (1860).


Минь

(Жак-Поль Migne, 1800-1875) - французский аббат, профессор в шатоденском (Chateaudun) коллегиуме, потом приходский священник орлеанской епархии. Вследствие недоразумений с местным епископом, по выводу изданной М. либеральной брошюры "De la liberte, par un pretre", он удалился в Париж, где основал журнал "L'univers religieux", позже, по переходе в др. руки, под названием "L'univers" сделавшийся органом французского ультрамонтанства. Оставив в 1833 г. редакцию этого журнала, М. основал бумажную фабрику, типографию и переплетную, в которых работало до 360 человек, и предпринял издание творений св. отцов церкви и церковных писателей в двух сериях, латинской и греческой, под названием: "Patrologiae cursus completus" (Series latina 1844-56; 2-ое изд., 1877: 220 тт., обнимающих отцов и церковных писателей Западной церкви от II до XII в. включительно; Series graeca 1857-1866 г., в 161 тт. содержащая в греческом подлиннике и латинском переводе творения греческих отцов и церковных писателей до XV в. включительно). Творения перепечатаны с лучших предшествовавших изданий, преимущественно бенедиктинских: каждому писателю предшествуют обширные prolegomena, часто - целые ученые монографии более знаменитых патрологов. Многие из отцов и церковных писателей ныне имеются в лучших и более полных изданиях (например, немецкое изд. Отто греческих отцов трех первых веков); но и доселе издание Миня остается незаменимым и необходимым пособием для всех занимающихся богословием и историей. Для латинской серии именные и предметные указатели имеются при самом издании. При пользовании греческой серией необходимо иметь под руками изданный в Афинах в 1879 г. Дорофеем Схоларием "Ключ" к нему. Другое, столь же важное и многотомное издание M. - "Sacrae Scripturae cursus completus", содержащее в себе свод святоотеческих толкований на св. Писание. С помощью собранной им вокруг себя ученой корпорации, М. издал также ряд многотомных энциклопедий: "Encyclopedie theologique, ou serie des dictionnaires sur toutes les parties de la science religieuse" (П., 1844-55, в 50 тт.) - в состав издания входят словари богословия догматического (католического) и нравственного, канонического права, права церковно-гражданского, литургики, обрядов и церемоний, иконографии, ересей и расколов, соборов, агиографии и проч.; "Nouvelle encyclopedie theologique" (П., 1851-63, 52 т.) - в состав этого издания входят словари патрологии, гонений на христианство, духовного красноречия, христианской литературы, христианской и антихристианской библиографии, апологетики, священной археологии, церковной музыки, аскетики, искусства поверять даты в сочинениях исторических и проч.; "Troisieme et derniere encyclopedie theologique" (П., 1854-65, 62 т.) - сюда вошли словари: общей церковной истории, предания понтификального, патристического и соборного, легенд, апокрифов, суеверий и заблуждений, католических миссий, монастырей и проч.; "La collection universelle des orateurs chretiens", "Demonstrations evangeliques" (20 т.). Кроме того, им изданы сочинения Франциска Салийского, Будоня, Боссюэта, Фенелона, Массильона и др. После "L'Univers" M. основал газету "La Verite". Всего им издано до 2000 громаднейших томов, большей частью очень мелкой печати. Незадолго до смерти М. архиепископ парижский запретил ему дальнейшую издательскую деятельность, находя ее несовместной с духовным саном; в 1868 г. пожар истребил все его мастерские, а равно и склады книг, так что ныне издания М. составляют большую библиографическую редкость; сохранились они лишь в нескольких иностранных магазинах, где находились на комиссии, а также в библиотеках и у тех частных лиц, которые получали эти издания по подписке. Сам М., впрочем, от этого не потерпел большого убытка, так как получил более 3 млн. франков страховой премии.

Н. Б-в.



Вот через этих двух библиофилов в рясах, якобы IX века и заведомо XIX в., до нас дошли труды язычника V-IV вв. до н.э. А ещё они приведены в книге:

"Послания из вымышленного царства", цитированной ранее.
(http://www.polisma.ru/dcforum/DCForumID2/841.html)

И пишет Ктесий (в пересказе Фотия, который в свою очередь, благодаря бенедиктинцам 18 века, пришёл к нам в пересказе Миня, но на древнегреческом языке) таково:

"3. Он пишет о слонах, сокрушающих стены. Мы узнаём также и о маленьких обезьянах с хвостами длиной в 4 локтя, и об огромных петухах. О птицах, (называемых) "бопугаи", у которых язык и голос как у людей; размером же они с ястреба, голова у них красная, обрамлённая чёрной бородой, а шея по цвету подобна киновари. Говорят эти птицы, как индийцы; однако, если их выучить, смогут говорит и по гречески." (стр. 190-191)

Итак, давайте подумаем - чей родной язык древнегреческий? Неужели Фотия, бенедектинцев или Миня? Вовсе нет - того самого Ктесия, кого они ласково и бережно нам донесли из самых глубин античности неоценимым подвигом изворотливости ума от коварных обстоятельств времени.

Но от чего же тогда у этого античника параграфы нумерованы? И каковыми числами? Неужели уже в македоновой античности завели такое удобство? Интересно, но пусть - допустим... Но вот почему у древнего грека попугай назван не по-гречески, а чуть ли не по-русски в честь римского папы "бопугаем"? Древний грек учил русский язык у бенедиктинского монаха? Как объяснить этот парадокс, - мягко говоря "анахронизм" античности, а грубо говоря, неловкую стилизацию античной древности?

И пока традики рассуждают об античном тексте Ктесия (и др. подобного рода поповых поделках), над ними будут смеяться даже куры.