dostdn10.htm

Но народ, стомиллионный народ наш, эта "косная, развратная, бесчувственная масса" и в которую уже прорвался #####, - что он противупоставит идущему на него чудовищу материализма, в виде золотого мешка? Свою нужду, свои лохмотья, свои подати и неурожаи, свои пороки, сивуху, порку? Мы боялись, что он сразу падет перед вырастающим в силе золотым мешком и что не пройдет поколения, как закрепостится ему весь хуже прежнего. И не только силой подчинится ему, но и нравственно, всей своей волей. Мы именно боялись, что он-то и скажет прежде всех: "Вот где главное, вот она где сила, вот где спокой, вот где счастье! Сему поклонюсь и за сим пойду". Вот чего можно было очень и очень опасаться, по крайней мере, на долгое время. Многие задумывались, - и вдруг...

***
Но что вдруг случилось нынешним летом, о том речь я оставлю до будущего "Дневника". Мне хочется поговорить об этом уже без "юмора", а от всего сердца и попроще. Что случилось нынешним летом, то - до того умилительно и радостно, что даже невероятно. Невероятно, потому что мы уже махали рукой на этот народ и признавали его грубо-некомпетентным сказать свое слово о том: каков должен быть русский "лучший человек". Мы думали, что весь организм этого народа уже заражен материальным и духовным развратом; мы думали, что народ уже забыл свои духовные начала, не уберег их в сердце своем; в нужде, в разврате потерял или исказил свои идеалы. И вдруг, вся эта "единообразная и косная масса" (то есть на взгляд иных наших умников, конечно), разлегшаяся в стомиллионном составе своем на многих тысячах верст, неслышно и бездыханно, в вечном зачатии и в вечном признанном бессилии что-нибудь сказать или сделать, в виде чего-то вечно стихийного и послушного, - вдруг вся эта Россия просыпается, встает и смиренно, но твердо выговаривает всенародно прекрасное свое слово... Мало того, русские люди берут свои посохи и идут сотенными толпами, провожаемые тысячами людей, в какой-то новый крестовый поход (именно так и называют уже это движение; это англичане первые сравнили это русское движение наше с крестовым походом) - в Сербию, за каких-то братьев, потому что прослышали, что те там замучены и угнетены. Отец, старик солдат, чем бы жить на спокое, вдруг ополчается и идет пешком, спрашивая дорогу, за тысячи верст, подраться с турком за братию, и с собою ведет девятилетнюю дочку (это факт): "дочку найдутся из христиан, что поберегут, пока я хожу", отвечает он на вопросы, "а уж я пойду, послужу делу божию". И идет... И этакие примеры - тысячами! Ну, скажи кто заранее, еще зимой например, что это у нас случится, и мы не поверили бы, - не поверили бы этому "крестовому походу", въявь начавшемуся (но далеко еще не завершившемуся). Даже и теперь, хоть и въявь видишь, но невольно спрашиваешь себя в иную минуту: "Да как же оно могло случиться, как же могло совершиться такое неожиданное никем дело?" Заявлено вслух землей русской всё, что чтит она и чему верует, указано ею то, что она считает "лучшим" и каких людей почитает "лучшими".

jura