Интересные иллюстрации происхождения традисторических бредней изложены в книге:
Герман Хафнер "Выдающиеся портреты античности. 337 портретов в слове и образе",- М.: Прогресс, 1984, 312 с.


http://www.ozon.ru/context/detail/id/2255361/

Некоторые, наверное, задумывались над такой темой - откуда и когда стали известны изображения древних деятелей? Наверняка, многие наивно полагают, что изображение, скажем, Платона известно со времени Платона, и история сохранила традицию, память об этом.

Оказывается, что такого рода представления являются грубейшим искажением реальности. Значительная часть древних деятелей "опознана" или "переопознана" в самое недавнее время.

Вот к примеру, Платон:


Платон. Зап. Берлин

Это изображение Хафнер комментирует так:

В эпоху Возрождения его представляли идеально красивым человеком. Именно таким изобразил Платона Рафаэль на фреске "Афинская школа". Поэтому исследователи стали считать портретом Платона красивую бронзовую голову с повязкой на волосах, которая, по-видимому, изображает Диониса. И тем большим было разочарование, когда стал известен аутентичный портрет Платона. В собрании Кастеллани в Риме имелась хорошо сохранившаяся герма с надписью. В 1884 г. она была привезена в Берлин и легла в основу иконографии Платона. И хотя вскоре было обнаружено несколько лучше сохранившихся копий, учёные оставались в недоумении, ибо этот портрет совершенно не соответствовал сущесчтвовавшим представлениям о философе. "Мне кажется... что у философа не может быть неинтеллигентной, обывательской внешности",- высказал своё сомнение в 1876 г. Генрих Хайдеманн. ... и действительно, ничто в герме не говорило о гении, ... Вдруг вспомнили о том, что Платон, который первоначально назывался Аристоклом, получил своё имя за "широкие и плоские" грудь и лоб. ... Неужели мы должны смириться с этим портретом? Филолог У. фон Вилламовиц попросил археологов поискать другой портрет Платона, и они его нашли. Речь идёт о шедевре знаменитого скульптора Силаниона. ... Художник, создавший портреты Сапфо и Коринны, руководствуясь только собственной фантазией, продемонстрировал в портрете Платона свой блестящий талант. ... Платон остаётся и здесь весьма земным, ..., мрачно смотрящим перед собой. Великий мыслитель не избёг разочарований, особенно его многократных посещений Сицилии. ... (с. 210-211)

На второй мозаике, выполненной Моннусом и находящейся в Трире, изображена голова человека, имеется надпись "Вергилий Марон". Обращает на себя внимание поворот головы вправо. ... его по ряду признаков относят к периоду после 50 г.н.э. Тем самым исключается предположение, что на портрете изображён Менандр, как это считали долгое время. ... У поэта несколько болезненный вид. Вергилий действительно страдал от болей в желудке, горле, у него болела голова. ... Облик поэта полон собственного достоинства, ведь в 23 г. до н.э. ему была предоставлена честь прочитать Августу и представителям императорского дома фрагменты из "Энеиды". (с. 87-88)

О внешности Эсхила известно только то, что он был лысым. Бытовала легенда, что его большая лысина обманула даже зоркий глаз орла, который искал скалу, чтобы разбить о неё пойманную черепаху. Он бросил её на голову поэта, черепаха скатилась, а орёл ударил клювом по голове поэта и убил его. Так повествует анекдот, поводом к созданию которого послужила лысина поэта. Учитывая эту особенность внешности драматурга как изображение Эсхила можно признать только мраморную голову, находящуюся в Капитолийском музее в Риме. К этому выводу пришёл Джузеппе Мелькиорри уже в 1843 г. Однако ему не удалось убедить других в своей правоте, потому что портретом Эсхила считалось другое изображение. Это портрет бородатого мужчины с пышной шевелюрой ... По-видимому, правильнее будет считать этот портрет изображением Архилоха. Голова же в Риме ... соответствует не только известному представлению о внешности Эсхила, но и манере исполнения того времени. Следует отметить и то, что это изображение соответствует представлению, которое возникает после знакомства с его трагедиями (из 80 сохранилось 7), а также сведениям, оставленным его современниками. У него серьёзное, почти мрачное выражение лица. ... великолепный язык Эсхила вызывал столь же малый интерес, как и его революционные для той эпохи просветительские идеи, которые впоследствии сделали его идолом поэтов "Бури и натиска". (с. 288-289)