|
>Вот что про ингушей сообщали 100 лет назад:
>
>Ингуши — народность чеченского племени
К сожалению Чучено-Индюшатия осталась в прошлом, теперь оба племени считают себя самостийными и не удивлюсь, если через пару-тройку лет, предки чеченских нохчей произойдут от коранских ( или не знаю, библейских, но по отношению к племени почти 250 лет исповедующему ислам, наверное это будет не этично ) чичей, которые охраняли самого пророка, а предки ингушских - от ведических индов, покорителей всего до чего дотянутся ( запросто могли хараппскую цивилизацию забодать и в честь себя назвать речушку ).
К сожалению это не беспочвенные фантазии, давненько уже у всех на слуху пресловутые укры, предки Кравчуков-Х.ющенков, хотя до 1919 предки нонешних новых украинских были тоже россы, или малороссы, выделяя свою индивидуальность в РАССЕЯной нации. А ведь когда-то, хаемые комуняки, пытались создать единую нацию - савейцкий народ...
Могу привести по поводу шотландцев только ещё одну ворованую статью ( естественно в качестве рекламы автора ):
"Изобретая шотландского горца – следуя за Тревор-Роупером
Статья сэра Хью Тевора-Роупера в сборнике "Изобретение Традиции" под редакцией Э.Гобсбаума производит интересное впечатление "где-то это я уже видел. У нас, недавно". Древняя Шотландия горцев, согласно автору, оказывается иллюзией, сказкой, созданной в несколько подходов в конце 18-го-начале 19-го столетий. И деконструкция этой сказки может оказаться весьма полезной для пытливого ума.
Часть 1 - Пришествие килта
Итак, горная Шотландция, родина невероятно привлекательного для некоторых дам типажа сурового шотландца в килте цветов родного клана, гуляющего с волынкой по горам. До 17-го века (а отчасти и до 18-го века) западная Шотландия в культурном плане была колонией Ирландии, как это ни странно звучит для нас. Более того, шотландские горцы представляли собою "overflow of Ireland", избыток Ирландии, включенный в ирландское "культурное поле" в роли потребителя. Создание отдельного культурного поля, создание мифа о шотландском горце, мифа, отполированного в викторианский период, началось с трех шагов:
- с проведения своеобразной культурной революции и переворачивания связи "потребитель-производитель"; - теперь горная Шотландия должна была выступать в качестве колыбели "кельтскости";, а не культурной провинции;
- с изобретения "древних и аутентичных"; горских традиций, в первую очередь таких, которые больше всего бросаются в глаза, т.е. внешних атрибутов "шотландских горцев";
- и напоследок - с распространения (из)обретенных традиций традиций на южную и восточную Шотландию.
На протяжении всего 18-го века рядом шотландских интеллектуалов была разработана концепция автохтонности культуры (да и самого) населения северо-западной Шотландии. В 1738-м году вышла книга Дэвида Малкольма "Dissertation on the Celtic Languages", но основные действия начались в 1760-е годы, когда однофамильцы Джон Макферсон (священник на о-ве Скай) и Джеймс Макферсон (переводчик Оссиана) начали усиленно переиначивать ирландский фольклор, переводя его на почву шотландских highlands. Джеймс баллады Оссиана «нашел», Джон написал “Critical Dissertation” в поддержку аутентичности баллад, спустя 10 лет Джеймс уже готовую концепцию "Извечной Шотландии" выписал в своем "Предисловии к истории королевства Великобритании и Ирландии" - в результате перед читателем представал народ горной Шотландии, отражающий удары римлян и создающий великий эпос еще тогда, когда ирландцы "под стол ходили". Мысли двух Макферсонов увлекли даже осторожного Гиббона, который признался, что в истории Шотландии они были для него ориентирами. Обстоятельная (и разрушительная) критика работ обоих Макферсонов началась только в конце 19-го века (когда миф уже укоренился и было неважно, о чем спорят ученые, пока народ увлечен образом), хотя уже в 1805-м году Вальтер Скотт в своей критической статье об Оссиане отрицал аутентичность Оссианских баллад. Однако, в процессе критики Скотт сам сделал довольно сенсационное заявление - с древних времен горцы Шотландии носили килт (филибег) из ткани "шотландки". Такого не заявляли даже Макферсоны.
Клетчатая ткань известна в Шотландии с 16-го века, когда ее стали завозить в горы из Фландрии через шотландские долины, однако килты вошли в обиход только после 1707-го года и были изобретены англичанином. До 18-го века шотландские горцы практически не отличались от своих ирландских соседей - длинные рубахи, короткие штаны, более богатые носили пледы и длинные узкие штаны (trews) из "шотландки". Начиная с 17-го века, когда культурные связи между двумя родственными регионами стали ослабевать, длинные рубахи были заменены на костюмы из шотландских долин - рубаха, штаны и (для богатых) камзол.
Однако, клетчатые пледы не только не исчезли, но и стали массово использоваться шотландскими солдатами времен гражданских войн середины 17-го века в качестве дешевой верхней одежды – плед обматывали вокруг пояса, остаток ткани перебрасывали через плечо, а в случае непогоды просто закутывались по горло. Именно такой способ ношения пледа (обмотав на поясе вокруг штанов и перекинув через плечо) и называли изначально "килтом". И только в конце 1720-х годов килт стал килтом - по инициативе Томаса Роулинсона из Ланкашира.
Во время якобитской авантюры 1745-го года килт-юбка использовался горцами-якобитами.
Роулинсоны были довольно известной в Ланкашире фамилией квакеров, занятых в сталеплавильном производстве. В 1720-е годы, испытывая затруднения в снабжении углем своих плавилень, Томас Роулинсон обратил взор на Шотландию, где благодаря ресурсам страны можно было наладить плавильное производство. Потому в 1727-м году Роулинсон взял в аренду на 20 лет лесные угодья Иана Макдональда из Гленгарри, и устроил на месте сталеплавильное производство, используя сырье из Ланкашира (т.е., не уголь шел на юг, а руда на север). Предприятие не увенчалось успехом, и через 7 лет было свернуто. В любом случае, идея создания юбки-килта пришла в голову Роулинсону во время посещения плавильных цехов, на которых работали завернутые в пледы шотландцы. Наблюдая за довольно неуклюжим костюмом (ибо в жарком цеху в таком платье довольно неуютно), Роулинсон решил повысить производительность путем отсоединения части пледа и оставления его на поясе, но уже в качестве юбки - таким образом, верхняя часть туловища не была скована пледом. Эксперимент удался - в местном гарнизоне из пледов пошили юбки (портной, вероятно, был весьма удивлен такому странному заказу), которые пришлись рабочим по вкусу. Так, со спецодежды для сталеваров, созданной англичанином для повышения производительности, и зародилась легендарная юбка, быстро распространившись по Шотландии*. Настолько быстро, что после якобитского восстания 1745-го года килт был в числе предметов одежды, которые запрещались к ношению (таким образом британское правительство решило унизить горцев). Запрет носить килты, узкие штаны, поясные сумки, предметы из "шотландки" и проч., настолько сильно ударил по местной культуре, что через 10 лет после запрета нигде нельзя было встретить ни "шотландки", ни килта - ничего. Килты появились в жизни Шотландии уже качестве местного полусвятого символа типа вышиванки по двум причинам.
Первой причиной стало увлечение местной интеллигенции концепциями "благородных дикарей", тем более, что благородный дикарь (горец) теперь был уже укрощен, более того - грозился исчезнуть, чего местные элиты позволить не могли. Об этом движении мы поговорим чуть позже.
Второй причиной стало использование килтов шотландскими полками британской армии. После подавления восстания 1745-го года и запрета ношения «горской» одежды, для солдат шотландских полков (в первую очередь, для 42-го и 43-го пехотных полков) было сделано специальное исключение - они, как преданные и храбрые солдаты-горцы, могли носить шотландскую одежду. Изначально носившие пледы солдаты не преминули воспользоваться идеей ношения килта и, таким образом, во времена всеобщего исчезновения килт сохранился и получил определенную славу в качестве выделяющего признака в славных шотландских полках.
Более того, возможно, что система "тартанов", т.е. определения того или иного клана по особому рисунку ткани родилась именно в шотландских полках для выделения батальонов. Однако, о тартанах мы поговорим в следующий раз.
Часть 2 - От килта к тартану
В середине 18-го века килт-юбка, запрещенный вскоре после своего вступления на историческую цену, стал символом либо военных, либо скрытых якобитов (или их родственников), в то же время в шотландском обществе он не прижился, не только потому, что горцы в Шотландии составляли немногочисленную (и к тому же постоянно уменьшающуюся) и не очень уважаемую часть населения, но и потому, что для самих горцев килт был нововведением. Однако, во второй половине века ситуация поменялась.
В 1778 году в Лондоне с целью сохранения и поощрения древних шотландских традиции было образовано Общество хайлендов. Несмотря на то, что в общество входило большое количество шотландских аристократов, руководил им юрист из Темпла Джон Макензи. Членами общества были оба вышеупомянутых Макферсона, один из которых «обнаружил» у себя тексты Оссиана на гэльском языке, после чего Джон Макензи передал тексты для редактирования и публикации (в 1807-м году) историку Джону Синклеру. Таким образом общество боролось «за возрождение старинного гэльского языка».
Вторым направлением деятельности общества стала борьба за отмену запрета ношения в Шотландии одежды горцев. Для этого члены общества на совершенно законных основаниях (так как находились в Лондоне, а не Шотландии) собирались: в в такой одежде, которая славилась тем, что была одеждой их кельтских предков, и в таких случаях они должны были читать старинную поэзию и исследовать интересные обычаи своей страны. Но даже тогда килт-юбка не был среди предметов одежды, которые члены общества обязывались носить – в такие предметы включались только узкие штаны и подпоясанный плед, о котором речь шла ранее. В 1782 году общество смогло через маркиза Грехема пролоббировать в Парламенте отмену запрета носить «горское платье», чему была чрезвычайно рада шотландская интеллигенция. Однако находились и более холодные умы, так, например, один из величайших шотландских антикваров Джон Пинкертон воспринял килты скептично - по его мнению, это были совершеннейшие нововведения, наряду с тартанами.
Джон Синклер, историк Общества хайлендов, также не стал сторонником идеи килтов – когда в 1794 году он организовал дружины Ротсея и Кейтнеса для службы во время войны с Францией, он, постаравшись одеть своих подопечных как можно более «по-шолтандски», не стал одевать солдат в килты, а выбрал узкие штаны из «шотландки». На следующий год Синклер обратился к Пинкертону за советом – что одеть. Пинкертон привел целый ряд аргументов относительно того, почему нельзя носить плед, указал, что тартаны и килты это вообще новодел и посоветовал остаться верным узким штанам. Правда, о тартане сэра Синклера г-н Пинкертон особо отметил – весьма симпатичный, и это главное.
Алистер Ранальдсон Макдоннел из Гленгарри, любитель шотландской старины в 1812-м году нарисован в килте.
В 1804-м году, британское военное министерство, пытаясь, видимо, унифицировать униформу, отменило ношение килтов в качестве предмета униформы, введя взамен ношение узких клетчатых штанов (т.е. не отказываясь от шотландского колорита). Этот шаг вызвал возмущение некоторых офицеров, которые посчитали, что нельзя так менять войсковые традиции. Некоторые в запале подводили под свое возмущение «историческую базу» - так, например, поступил Девид Стюарт. Этот яростный противник отмены килта обосновал свое мнение ссылкой на общественное мнение относительно того, что пледы и килты были частью «национального костюма» шотландских горцев много-много лет. Правда, критики Стюарта иронизировали по поводу его высказываний, спрашивая, как человек, который с 16 лет находился в армии далеко от родного дома, и не видевший Шотладнии десятки лет, может апеллировать к мнению горцев.
В любом случае, полковник Стюарт, желая, видимо, более тщательно обосновать свою позицию, после 1815 года начал исследовать источники по одежде горцев – нельзя было допустить и мысли о том, что килт изобретен англичанином. Результатом его изысканий стала изданная в 1822 году книга «Очерки манер, характера и настоящего положения горцев Шотландии», ставшая затем на долгие годы основной работой для любителей горных кланов. В книге, правда, никак не обосновывались традиции ношения килтов и тартанов для кланов.
Одновременно, в 1820-м году полковник Стюарт основал Кельтское общество Эдинбурга для молодежи, задачей которого определил «пропаганду общего использования древнего горского платья в хайлендах». Президентом общества был избран сэр Вальтер Скотт, и дело завертелось – молодые шотландские аристократы и интеллигенты радостно проводили сборы, попойки, процессии, и все это в килтах. Сам же Вальтер Скотт идеей не проникся, и продолжал носить во время мероприятий узкие шотландские штаны.
Годом торжества килта можно смело назвать год 1822-й, год государственного визита короля Георга IV-го в Шотландию, первого визита монарха ганноверской династии. Для того, чтобы встретить короля достойно, был создан комитет по организации торжеств, главой которого был избран Вальтер Скотт. Его помощником в части церемоний стал… полковник Стюарт. Неудивительно, что для охраны короля, проведения парадов, церемоний и прочих мероприятий организаторы выбирали преимущественно любителей килтов, «одетых в надлежащий костюм». Сам же Вальтер Скотт обратился к местным аристократам приехать в Эдинбург с подобие «свиты», т.е. визит превратился в некое подобие средневекового мероприятия с карнавальными костюмами и поддельной свитой.
Но не только килты стали «гвоздем» визита. В 1819-м году, когда началось обсуждение будущего визита, начались разговоры о том, что «каждому клану нужно будет себя выделить», в том числе и тартаном (до этого кланы не имели "своего" узора, однообразия в каком-либо клане могли достигать, к примеру, путем закупки крупной партии ткани для пошива одежды. В любом случае, аристократы ценили ткань поцветастее, вне зависимости от узора, случалось, что у одного человека одежда была сделана из ткани с совершенно разными узорами). Такие разговоры во многом были инспирированы шотландскими производителями шерстяной ткани, сообразившими, что в связи с визитом и массовым пошивом одежды, можно будет заработать дополнительные фунты на «эксклюзивности». Так, компания «Вильсон и сын» из Баннокберна, крупнейший производитель шерстяной ткани в Шотландии, начала совместный с лондонским Обществом хайлендов проект – в 1819-м году фирма выслала в Лондон каталог своих тканей, а в обществе распределили ткани по кланам и подтвердили, что тот или иной узор является узором конкретного клана. Как только визит был подтвержден, шотландскую аристократию охватила самая настоящая истерия – хорошие ткани со «своими узорами» раскупали так быстро, что тартаны стали раздавать безо всякой системы – лишь бы подогреть спрос. Так, клан Макферсонов (наследников Джеймса Макферсона, упомянутого выше) получил как «клановый тартан» узор, который ранее использовался в тканях, поставляемых в Вест-Индию для пошива одежды для рабов.
В результате такой бурной деятельности «долинный» Эдинбург встречал короля Георга, одетый в полуфантастические одежды горцев, которые, по выражению зятя Вальтера Скотта, ранее 9-ю из 10-ти шотландцев считались ворами и разбойниками. Но чествование приезда короля удалось на славу – сам Георг, попавший под влияние чар Вальтера Скотта, казалось, был заворожен тем, как его, «практически Стюарта и наследника законных властителей Шотландии», встречают в Эдинбурге феодальные дружины. Он оделся в специально пошитый по случаю килт со специальным «королевским стюартским» тартаном (килт был пошит англичанами, фирмой Джордж Хантер и Ко. в Лондоне, за весь костюм пришлось заплатить больше 1300 фунтов по ценам того времени), и ходил, сопровождаемый повсюду целой свитой – от мероприятия мероприятию, следуя сценарию огромного спектакля, разработанного Скоттом с помощью Вильяма Генри Мюррея, местного драматурга из круга друзей Скотта. Кульминацией стал бал, данный шотландской знатью в честь короля.
На бал организаторы (Скотт и ко.) настоятельно рекомендовали приходить в «платье горцев» или униформе, так как король сам должен был явиться на бал в килте. И вот, эдинбургские джентльмены начали выискивать у себя горские корни, чтобы подобрать себе тартан и пошить килт. Нехватка килтов была в те дни так велика, что некоторым пришлось одалживать килты у военных из шотландских полков, расположенных вокруг Эдинбурга. Визит короля вызвал массовый интерес к «древнему платью» и «клановым тартанам», а также начал создавать единый образ шотландцев, без реально существующего разделения на хайлендеров и лоулендеров. Зарождалась новая массовая национальная идентичность. Дело теперь было за всеобщим распространением образа «шотландца».
Часть 3 - Люди Работают
Несмотря на то, что Эдинбург в 1822-м году был охвачен «тартановой лихорадкой», истинными творцами концепции «тартанов шотландских кланов» стали братья Аллены.
Внуки британского адмирала Джона Картера Аллена, Джон и Чарльз, появились в истории о тартанах из ниоткуда, однако появились они вовремя – в период между 1819-м и 1822-м годами. В то время в преддверии поездки Георга IV в Шотландию, фирма Вильсон и Сын занималась изготовлением одежды для встречающих, и планировала издать каталог «тартанов кланов». Братья, видимо, идею ухватили, но реализовали ее самостоятельно и спустя много лет. До этого же они разъезжали по Европе одевшись в экстравагантное «платье горцев», поражавшее континентальных жителей, а заодно и поменяли свои фамилии – вначале на «более шотландское» Аллан, затем на Хей Аллан, ну и под конец на Хей. Параллельно братья начали «по секрету рассказывать» о своем дворянском происхождении – они были потомками фамилии Хей, эрлов Эррола. По правде, это могло быть и правдой, потому как их деда некоторые связывали с этой фамилией, но доказательств связи не было.
Вернувшись в Шотландию, братья смогли привлечь к себе внимание местной знати – отчасти своим поведением, отчасти – намеками на связи и происхождение. Увлеченные ними патроны предоставляли им право охотиться и жить в своих имениях, и одному из таких патронов, сэру Томасу Лаудеру, братья признались, что в их распоряжении есть древний документ, который когда-то принадлежал Джону Лесли, епископу Росса, и который впоследствии был передан их отцу самим Чарльзом Эдвардом Стюартом (последним из Стюартов-претендентов на британский трон). Документ этот, Vestiarium Scoticum, содержал в себе описания тартанов кланов. Но не просто горских кланов, в этом документе содержались тартаны и долинных кланов – совершенно невероятные новости! Оригинал, правда, в Лондоне, тут же добавили братья, но у них на руках есть копия, которую надо обязательно издать, чтобы поправить ошибки в существующих тартанах.
Такие новости были просто сногсшибательными – тем более для долинных аристократов, некоторые из которых могли с радостью ухватиться за возможность «проникнуться историей славного клана». Но все же сенсация нуждалась в подтверждении – посему за помощью обратились к Вальтеру Скотту, который, однако, оказался весьма и весьма скептичным, указав, что такой сомнительный документ следует проверить в Лондоне, специалистам Британского Музея. Сэр Томас согласился с таким подходом, но братья предоставили ему письмо «от отца», с полнейшим отказом предоставить документ, на полях которого были записаны некие приватные сведения, которые огласке не подлежали. Кроме того, писалось в письме, Вальтер Скотт вообще не авторитет, нечего у него разрешения спрашивать. Затея движения не получила, потому как явно попахивала аферой, а братья поспешно удалились на север Шотландии, под крыло нового патрона, лорда Ловата.
Там братья перешли в католичество и «скинули маски», назвав себя братьями Собесскими-Стюарт (Собесские – по фамилии своей пвесдо-пра-пра-бабушки, Стюарт – по фамилии – пра-пра-дедушки), Джоном и Чарльзом. Получив от лорда Ловата в распоряжение виллу, братья создали маленький двор, именовали себя не иначе как принцами, постоянно намекали на «тайные документы», а в это время работали над новым проектом.
В 1842-м году под редакцией братьев малым тиражом вышло богато иллюстрированное издание Vestiarium Scoticum. Сам документ, значительно изменившийся со времени первой находки «оригинала», сопровождался предисловием, в котором доказывалось, что это подлинный документ – однако все ссылки на другие копии документа, которые «все подтверждают», обычно заканчивались вздохами над тем, что таковые копии попросту исчезали – сгорали, были украдены или попросту испарялись. Несмотря на то, что издание не получило большой популярности (отчасти, из-за своего мизерного тиража), братья продолжали работать. Через два года они издали фолиант «Костюм кланов», в котором продолжили линию Vestiarium Scoticum. Новая книга содержала не только богатые иллюстрации, но и теоретическую часть, в которой авторы повествовали о том, что одежда горцев и их тартаны являются древним одеяниям, в котором в свое время ходила вся Европа. Однако, и на этот раз ссылки на источники вызывали сомнения в научности книги – длинная череда исчезнувших рукописей, либо документов, которые были только в руках братьев Собесских-Стюарт, ссылки на Vestiarium Scoticum как подлинный документ и т.п. В результате, новая книга не стала даже объектом критики. Братья продолжили работу.
Новая книга вызвала бурную реакцию, но отнюдь не ту, на которую рассчитывали братья. Вышедший из-под пера братьей том «Истории столетия» стал причиной быстрого заката популярности братьев. В «Историях» братья решили отойти от обычного описания «древних горских костюмов» и написали, по сути, сагу о себе – потомках династии Стюартов. Учитывая то, что опирались братья по привычке на «сгоревшие рукописи», критика камня на камне не оставила на «Историях», а кроме того, теперь дело шло о политике – не каждый день объявляются претенденты на престол. Нельзя даже и представить, насколько быстро братья стали изгоями – в любом случае, от них отвернулись все их патроны, исчезли источники финансирования, а пребывание в Шотландии стало крайне нежелательным (чуть позже мы еще поговорим о том, как закончились приключения Собесских-Стюарт).
Однако одна вещь после братьев осталась – без изменений рисунки тартанов, содержавшиеся в Vestiarium Scoticum, были заимствованы лондонским Обществом хайлендов. База для популяризации «в народе» была создана, дело было за малым – пересказать Vestiarium Scoticum так, чтобы «поверили».
Часть 4 - Закрепление образа
Несмотря на то, что в глазах ученой общественности Vestiarium Scoticum так и не смог получить какой-либо ценности, эта книга не исчезла со страниц истории. Наоборот, события получили довольно предсказуемый оборот – книга стала основой для популяризации тартанов среди широких слоев населения. Занялось популяризацией лондонское Общество хайлендов, нанявшее для проведения работы еще одну интересную пару – Джеймса Логана и Роберта Макиана.
Джеймс Логан, абердинец, был большим любителем своей родины и ее истории, даже в ее мифологизированном виде. В 1831-м году он опубликовал книгу «The Scottish Gael», в которой и разъяснил свою точку зрения на происходящее. По аналогии с нынешними любителями поговорить о древних временах, Логан изложил «всю правду» о древних килтах, тартанах и прочих шотландских древностях, пообещав читателям продолжить свои изыскания о тартанах. За такой труд он был избран в президенты лондонского Общества хайлендов и приступил к работе. Одновременно, Логан состоял в агентах компании Вильсон и Сын, потому изыскания его принимали несколько специфический оттенок, принимая во внимание то, что эта крупнейшая шотландская компания по производству шерстяных тканей появлялась всюду, где речь заходила о тартанах. Работал Логан над трудом о тартанах вместе с товарищем, Робертом Рональдом Макианом, художником.
Результатом трудов стала вышедшая в 1843-м году (через год после выхода в свет Vestiarium Scoticum) книга «Кланы шотландских хайлендов», украшенная 72 иллюстрациями, в которых Макиан постарался, используя свою фантазию, показать, как носить тартан. То, что в книге содержалась благодарность братьям Собесским-Стюарт «за прекрасную работу», говорило о том, что Логан работу братьев изучал, тем более, что часть рисунков тартанов он просто «заимствовал» из Vestiarium Scoticum. Известно также и то, что компания Вильсон и Сын, которая «работала» с Собесскими-Стюарт, «поправляла» Логана во время написания его книги. К счастью для Логана, братья Собесские-Стюарт были дискредитированы, и его книга осталась единственным опубликованным и недискредитированным в глазах общественности источником сведений о тартанах.
Так, к 1850-м годам и сложились представления о том, как должны выглядеть шотландцы. В 1850-е годы, когда «шотландская тема» добралась до королевского двора и закрепилась там, в свет стали выходить работы, предназначенные для массового читателя – только в 1850-м году вышло три работы. Все они базировались на двух источниках – на книге Логана и Vestiarium Scoticum (которую использовали без упоминания, просто заимствуя оттуда рисунки и описания).
Сегодня тартаны и килты (а также волынки и шапка-гленгарри, «традиционность» которых мы не будем описывать) являются «визитной карточкой» шотландцев, воспринимаемые как древние традиционные одеяния шотландского народа. Сувенирные магазины в Шотландии забиты килтами и клетчатыми вещами, достаточно много шотландцев продолжает носить «одежду предков» и еще большее количество одевается в «тартаны своего клана» по праздникам, а количество тартанов все время увеличивается с возникновением новых фамилий, кланов и групп. И, несмотря на то, что история этих «одежных» традиций не такая, какой они себе ее представляют, люди счастливы, «и это главное». Особенно радуются наследники дела компании Вильсон и Сын -такие как сикхская семья Сингхов, содержащая в Шотландии 25 магазинов по продаже традиционной шотландской одежды.
За сим историю о доблестных шотландцах разрешите закончить.
Данный цикл заметок базируется на статье сэра Хью Тревора Роупера "The Invention of Tradition: The Highland Tradition of Scotland",в сборнике "The Invention of Tradition" под редакцией Эрика Хобсбаума, первый раз выпущенного в 1989 году.
* У этой версии, однако, есть противники (шотландцы и их потомки в США, в основном), которые утверждают, что килт-юбка появился в конце 17-го - начале 18-го века до затей Роулинсона. Однако, доказательств таким утверждениям они не приводят."
Вот так обычные ирландцы, забравшись в XVII-XVIII веке в практически безлюдные горы, на грани выживаемости сумевшие, на фоне разнородного происхождения малочисленных групп пришельцев и туземцев, размножиться, и, преодолев разногласия, объедениться под властью единой династии, чего гореобильному Кавказу не снилось даже в страшном сне, и на равных войти в сообщество под названием Великобритания. Хотя вру, на Кавказе есть подобного типа сообщества, как не странно - это многоликий Дагестан, сумевший, хотя-бы в советское время, прекратить непрерывную междуусобную резню и суметь выставить, хотя бы, первых секретарей, ну и, возможно, Грузия, не менее пёстрый конгломерат, который успешно разваливается в последнее время, одновременно претендуя на членство в нато ( хотя оно им это нато? тем более членом, органом выведения отходов ( ну и размножения естесснно )).
|
По поводу постоянных войн в разных аспектах - даже спорить не буду. Согласна. Хотя это уже больше философский вопрос
, хотя они и так рождаются в меховых штанах}>.