|
Характерно, что летопись не упоминает случаев женитьбы князей XI-XII веков на дочерях торков. Они уже «свои». Здесь возможно была обратная связь - русские княжны выходят за вассалов. Но, к. сожалению, хроники не уделяют внимания бракам вождей подчиненных тюрков.
Зато появление в русских дворах XII века половецких «красных девок» часто отмечается. Союза с предводителями кипчакских племен, захватившими пространство южнорусских степей, после разгрома печенегов, князья добивались.
Именно история XII века наиболее насыщена сведениями о династийных браках с Полем.
Без преувеличения можно сказать, что почти все влиятельные княжеские рода в Киевской Руси состояли в кровном родстве со Степью. Укажем родословную линию Ольговичей, героев «Слова».
Олег, благодаря женитьбе на дочери Тугра-хана, стал князем черниговским. Сын от этого брака, Святослав, продолжает политику отца, и женившись на дочери Аепы, добивается титула «великий князь киевский».
В жилах сыновей его Игоря и Всеволода течет добрая струя кипчакской крови. На ком они женаты, летописи не сообщают, но сын Игоря Владимир в плену справляет свадьбу с дочерью Кончака.
В. А. Пархоменко в статье «Следы половецкого эпоса в летописях» (1) отмечает: «Даже прославленный «добрый страдалец за Русскую землю» Владимир Мономах женил двоих своих сыновей - Юрия в 1107 году и Андрея в 1117 году на половчанках. Тут уж не приходится говорить о каком-то расовом или культурном антагонизме. Очевидно, высшие общественные классы и Руси и половцев имели кое-что общее, какими-то общими интересами друг к другу притягивались».
Интересы эти, на мой взгляд, очевидны - политический союз, в котором заинтересованы русские князья. Брак с Полем означает мир и поддержку. В летописи под 1107 годом: «Иде Владимир и Давыд и Олег к Аепе и ко другому Аепе и створиша мир; и поя Владимир за Юргя Аепину дщерь, Осеневу внуку, а Олег поя за сына Аепину дщерь, Гиргеневу внуку, месяца генваря 12 день».
В XI-XII веках половцы воюют против отдельных княжеств, входивших в систему Киевской Руси, в качестве союзников, заступаясь за своих «сватов».
Может быть, историки отнеслись бы к степнякам благосклонней, если бы Русь и ее союзники вели в этот период войны с внешними врагами. Но беда в том, что княжества спорили в подавляющем большинстве случаев только друг с другом и вовлекали в междоусобные распри своих степных родственников.
Чтобы правильно понять эпоху «Слова», надо учесть следующее обстоятельство - Русь XI-XIII веков не вела ни религиозных, ни общенародных, ни расовых войн, только - феодальные.
Князь, как правило, - патриот только своей вотчины. Великий, славный, чтимый летописями и академиям» радетель Руси Владимир Мономах первый навел половцев на земли русские, чтобы завоевать Полоцкое княжество. Только один Мономах приводил их 19 раз, а все Ольговичи (включая деда и внука) -151.
...Биографические сведения в летописях весьма скудны: далеко не все браки русских князей «зарегистрированы». А из тех, что фиксировались, не все сохранены в процессе многочисленных позднейших переписок.
Браки Х века вовсе не указаны. Как протекали отношения славян с кочевыми соседями во времена дохристианизации, нам по сути почти ничего неизвестно, кроме отдельных упоминаний византийских историков (союз с аварами против Византии) и факта ассимиляции булгар.
Остается один источник исторических сведений - язык. Наиболее объективный, беспристррастный документ прошедших эпох. Он лишен предвзятости летописцев. Он вне временных предрассудков; не подвластен идеологическим колебаниям. Самый точный источник.
В русском, украинском, болгарском, сербохорватском бытует книжное слово «брак» - женитьба, супружество. В древнерусском «брак» - союз («Быть же брак велик»). Предлагаали (Траутман) производить от глагола «брать». Таким образом, «брак» должно было означать - взятие. Преображенский и Фасмер (авторы самых известных этимологических словарей русского языка) соглашаются, однако, с сомнением. Но такая этимология не объясняет оригинальности морфологического и семантического процесса. .
Судя по тому, что термин не получает общеелавянского распространения и не стал простонародным в указанных языках, образован (или заимствован) он сравнительно недавно и скорее всего в южнославянских (по типу неполногласных врата, злато, вран, враг и т. п.) В восточнославянских он не успел преобразоваться в полногласную форму «борок». Такая метаморфоза произошла бы в случае, если слово получило общенародное распространение. (Так в русском языке почти каждому «болгаризму» соответствует древнерусский фонетический вариант. Злато - золото, врата - ворота, вран - ворон, славий - соловей и т. п.) До низов слово «бракк» не дошло, хотя появилось уже в старославянском.
Я предлагаю взять за исходную форму кипчакскую «бiрак» - союз (буквально «соединение, сочетание», от числительного 6ip - один).
Так как чаще всего союз скреплялся женитьбой князя, слово приобрело новое конкретное значение. То, что термин не стал народным, свидетельствует в пользу этой версии. Только княжеские супружества назывались браком, ибо лишь они выражали идею объединения, политического союза. (В монгольском языке понятия «союз», «примирение» тождественны и выражается термином «эвлэх», происходящим от древнетюркского еблек - женитьба, от ебле - женись, букв. «обзаводись домом»).
http://www.geocities.com/plt_2000plt_us/azia/olc-1-991.html
ИНДИПЕНЬДИНГ
|
