|
Не смотря на многочисленные косвенные данные, до сих пор бытует мнение, что цыгане пришли из Индии, ну или из Египта, никому и в голову не приходит, что цыгане, как и гебрайцы могут быть коренными европейцами, и что различные кочевые группы, даже разные по языку, могли быть просто искусственно объединены в один «народ» только в конце XIX века. Чего только стоят самоназвания европейских цыган: Рома́, Сэ́рвы, Вла́хуря, Кале́ (которые кстати: «Долгое время кале Испании проживали обособленно от испанцев, в пещерах. До сих пор существуют цыганские семьи, живущие в пещерах») или хотя бы их названия соседями: французы -bohémiens («богемцы»), gitans (искажённое испанское gitanos) или tsiganes (заимствование от греческого — τσιγγάνοι, цинга́ни), немцы — Zigeuner, итальянцы — zingari,голландцы — zigeuners, венгры — cigány, ; албанцы — jevgjit (а теперь вспомните якобы древнегреческое наименование зевгит — (Zευγϊτα_  собственники обладатели парной упряжки); евреи — צוענים (цо’ани́м, кстати, как раз у евреев цыганы получили общее название только в 1859 году, а до этого разнородные кочевые банды даже названия общего не имели  ), болгары — цигани, и т.д. А как вам белые цыгане - Ениши?
Пока общей статьи про цыган у меня нет, ограничусь пока лишь выдержкой из работы Г.Дельбрюка, где самые интересные моменты просто выделю, постараюсь, по возможности давать меньше комментариев, чтобы не мешать каждому думать своей головой
"ГУССИТЫ.
Метод боевых действий Жижки был чрезвычайно рациональным. В его войске не требовалось ни рыцарского образа мыслей, ни герба, ни турнирного искусства, ни галантности, но с тем большей тщательностью учитывалось своеобразие местности.
Табориты ревностно стремились использовать каждое вспомогательное средство фортификационного искусства, как в виде использования земляных укреплений, так и в виде боя при помощи повозок, получившего у них исключительное развитие. Этот последний вид боя явился замечательным приемом Жижки, которым он достигал слияния обороны с наступлением, и притом слияния настолько действительного и беспримерного, что оно возбуждало удивление всех современников.
Вагенбург был подвижной крепостью, отдельными составными частями которой служили повозки, прикрепленные одна к другой цепями и двигавшиеся рядами (колоннами). Каждая повозка запрягалась двумя лошадьми: одна шла в оглоблях, а другая впереди - в постромках. Передвижения регулировались сигнальными флагами, поднимаемыми на передней и задней повозке каждого ряда. Сноровка таборитов в искусном свертывании и развертывании своих подвижных укреплений была чрезвычайно велика. Обычно повозки образовывали 4 колонны (ряда), 2 крайних ("krajni") и 2 внутренних ("placni")(?! самый интересный вопрос - это где они могли двигаться в 4(!) колонны. SKUNK69). Передние и задние оконечности крайних колонн были длиннее внутренних, и эти выступавшие оконечности рядов назывались "окридили" (крыльями). Они служили для того, чтобы, в зависимости от обстоятельств, соединяться между собой для быстрого превращения походного порядка в форму закрытого лагеря (табора). Вообще же и во время движения они образовывали самые разнообразные формы, - например, в виде букв V, С, Е или Q.
Если подвижная крепость должна была превратиться в закрытый табор, то лошади распрягались, оглобли надвигались на передние повозки и связывались цепями. Лошади оставались возле повозок, дабы в любой момент их можно было снова запрячь, так как гусситы часто внезапно переходили от обороны к нападению. Они находились под надзором оруженосцев (Paveseni), четырехугольными щитами которых прикрывались промежутки между повозками. На каждой повозке стояли четыре молотильщика, которые были обучены делать окованными железом цепями от 20 до 30 взмахов в минуту, а также воины, вооруженные длинными крюками, и несколько лучников, арбалетчиков и стрелков из ружья. Под каждым возом вдоль его висела доска, которая могла выдержать удары небольших метательных снарядов. Позади повозок в проходах между таборами находились вооруженные батальоны для смены бойцов на повозках. Наконец, в тылу стоял резерв, готовый при отходе отраженного противника броситься на него через один из выходов.
Папа Пий II (Эней Сильвий Пикколомини), современник гусситских войн, дает, правда, не совсем полную, но во всяком случае живую картину метода боевых действий таборитов. Он говорит: "Они вместе с женщинами и детьми, находившимися при войске, располагались лагерем в поле; множество повозок, которые у них были, служили им для устройства укрепления наподобие вала. Отправляясь в сражение, они образовывали из этих повозок два ряда, между которыми находилась пехота, всадники же оставались за их пределами, но держались недалеко. При начале боя возницы, по данному полководцем знаку, быстро объезжали часть неприятельского войска (армии) и снова смыкались повозками. Противник, стиснутый между повозками и отрезанный от своих, погибал от меча пехоты или от метательных снарядов, сбрасываемых с повозок мужчинами и женщинами. Конница билась вне вагенбурга, но когда противник теснил вагенбург, она отступала в вагенбург и сражалась, спешившись, как бы со стен укрепленного города. Этим способом они выигрывали много сражений и добивались победы. Дело в том, что соседние народы не знали такого способа ведения войны, а Богемия с ее широкими, ровными полями дает полную возможность выстраивать повозки в ряды, раздвигать их на широком пространстве и снова соединять их".
(Когда происходили гуситские войны и когда жил Пий названый II-м можно представить хотя бы из этих жизнеописаний:
«КАПРАРА Эней Сильвий, граф, австрийский фельдмаршал, участник Нидерландской и австро-турецких войн. Будучи родственником Пикколомини, Капрара сопровождал его в походах имперских войск против венгров и французов.
Во время Нидерландской войны в сражении при Зинегейме Капрара совместно с герцогом Карлом Лотарингским во главе имперских войск оказал упорное сопротивление войскам Тюренна. В этом же году Капрара отличился замечательной кавалерийской атакой в битве при Энцгейме. В австро-турецкой войне Капрара участвовал в освобождении Вены от осады, причем им был взят укрепленный турками город Нусдорф, а также в осаде Офена, Капрара командовал имперскими войсками в сражении против турок при Нейгейзеле, который им был взят штурмом. В сражении при Ла-Марсалье Капрара командовал правым крылом союзной армии и оказал французам упорное сопротивление, но был вынужден отступить вследствие поражения остальных союзных войск. В сражении при Петервардейне Капрара командовал австрийскими войсками в Венгрии и отразил все атаки турок
Где: «Карл Александр, принц Лотарингский и Барский (фр. Duc Charles-Alexandre de Lorraine et de Bar, le, нем. Prinz Karl Alexander von Lothringen und Bar; 12 декабря 1712, Люневиль, Франция — 4 июля 1780, Тервурен, Бельгия) — австрийский фельдмаршал, великий магистр Тевтонского ордена (1761—1780), губернатор и генерал-капитан (наместник) Нидерландов, главнокомандующий австрийскими войсками в начальный период Семилетней войны. » Таким образом выходит, что так называемые «гуситские войны» всего-навсего т.н. «Война за Австрийское наследство», а вернее серия войн названная «Силезскими войнами», глазами «чешского историка Палацкого (Palacky)» , а папа-писатель… «основатель династии Пиев» ПийVI либо один из его "любимых" непотов (судя по имени Капрара (козёл) непот мог использоваться папой не совсем как мужчина). SKUNK69)
Более осведомленного свидетеля, чем папа-писатель, нельзя и пожелать, но если он сам не проявлял критического отношения, то его сообщения прошли через горнило строгой исторической критики. Иене заимствовал не непосредственно у папы, а главным образом при посредстве чешского историка Палацкого (Palacky), и даже современный историк, проф. Лозерт (Loserth) в своей "Geschichte des spдteren Mittelalters", стр. 490, в кратких словах излагает то же. В своей более поздней "Geschichte der Kriegswissenschaft", т. I, стр. 303, Иене воспроизвел свое прежнее изложение и еще шире обосновал его источниками.
Палацкий, историк Богемии, полагает, что Николай Гусс и Жижка, "привлекая и других знатоков, набросали новую систему ведения войны, своеобразно приведшею в согласие древний опыт и основоположения римлян с новейшими достижениями военного искусства, обусловленными применением пороха" (Вот он момент зарождения «таборитов» и «гуситских войн», Палацкий с другими знатоками на основании фантастических сведений о «римлянах» и реальных данных постнаполеоновского времени, родили-таки новую историю для Чехии-Богемии. SKUNK69)
Если бы первоисточники были утрачены, то исторической критике было бы, разумеется, очень трудно восстать против этой столь общепринятой исторической картины: Иене был офицером прусского генерального штаба и преподавателем военной академии; его руководство по истории военного дела посвящено фельдмаршалу Мольтке, а "Историю военных наук" он написал по заданию Мюнхенской исторической комиссии; он ссылается на наилучшие источники, - кто может что-либо возразить против авторитета Цезаря, когда он повествует о каком-либо военном событии? - и лучшие историки стоят за него в качестве присяжных поручителей. И тем не менее все описание Иенса является плодом фантазии. С самого начала моих военно-исторических занятий я по реальным мотивам был убежден, что наступательное маневрирование с вагенбургами невозможно, но для того, чтобы опровергнуть это на основании источников, мне необходим был исследователь, знающий чешский язык. Каждый семестр я опрашивал мой семинар, нет ли среди участников слависта. Наконец, нашелся балтиец Макс фон Вульф, который, зная русский язык, решил овладеть чешским, взялся за эту задачу и, смею сказать, мастерски завершил ее, хотя мне (тогда я сам не был еще членом факультета) стоило немалых трудов добиться от референта принятия диссертации.(Вот так, « через 33 п..ды», появлялась «История Чехии» и «гуситские войны». SKUNK69)
Гусситское движение имеет одновременно и религиозный и национально-чешский характер. Один манифест г. Праги, относящийся к началу войны, прокламировал, что немцы - "природные враги чешского народа" (?! SKUNK69). Жижка в своем боевом приказе заявлял, что он взялся за оружие не только для отстаивания истины божеского закона, но особенно для освобождения чешского народа и всего славянства (святая простота Дельбрюк… SKUNK69) . К движению примкнула и часть знати, а также магистраты Праги и многих других городов.
Более консервативные элементы, сперва участвовавшие в движении, вскоре откололись от радикалов; во вспыхнувшей вследствие этого гражданской войне верх одержали радикалы, а вместе с ними и новый способ ведения войны. Но сразу начать большое наступление гусситы еще не были в состоянии. Только на восьмом году войны, начинаются вторжения в Германию. Это развитие аналогично тому, которое затем всемирная история пережила во время английской и французской революций. Религиозный или национальный энтузиазм непосредственно не создает новой грозной военной силы, но он создает условия, благодаря которым такая военная сила может развиться. Бойцы Кромвеля и французской революции добились качественного превосходства над своими противниками также лишь по прошествии многих лет. Французская республика обязана своим удачным сопротивлением, которое она оказала прусско-австрийскому нашествию 1792 г., не столько добровольцами, сколько перешедшим на ее сторону остаткам старой королевской армии и крепостям.
Перед гусситскими вождями стояла большая задача - добиться, чтобы народ, вооруженный имевшимися под руками оружием - пиками, алебардами, топорами, палицами, молотилами, почти без оборонительного оружия - шлема, панциря и щита, - смог устоять против наступающих рыцарей.
Жижка, опытный в военном деле дворянин, был, якобы, тем, кто задумал и провел в жизнь использование для этой цели вагенбурга. Вначале, быть может, применялись обычные крестьянские повозки, скреплявшиеся одна с другой, а затем для этого стали строить специальные повозки. Они имели крепкие щиты; между колесами вдоль повозки также висела доска, дабы нельзя было пролезть под колесами; железные цепи брали с собой для того, чтобы прикреплять один воз к другому, так что нельзя было образовать проход, вытащив один воз. Каждая повозка была запряжена 4 лошадьми. Вблизи неприятеля повозки ехали в несколько рядов один возле другого, чтобы можно было быстро образовать четырехугольник. Для того чтобы расчищать и делать торными дороги, имелся запас лопат, топоров, мотыг. Это относится, понятно, только к последним моментам занятия позиций. Очень часто перед повозкой вырывался ров, и колеса забрасывались землей, так что они были как бы закопаны. Спереди и сзади оставлялись открытыми широкие барьерные ворота, прикрытые четырехугольными щитами. Вагенбург по возможности въезжал на возвышенное место. За повозками стояли защитники с метательными снарядами, пиками, пращами, камнями, луками, арбалетами, а между не боевыми повозками, из расчета 1 на 10 человек, стояли повозки, на которых были установлены вошедшие в употребление с некоторого времени пушки. Если немцы хотели штурмовать такой вагенбург, то рыцарям приходилось спешиваться, лезть в тяжелом вооружении на гору, где их встречая град выстрелов, в частности и из огнестрельного оружия. Если им и удавалось добраться до повозок, то ворваться внутрь их все же было нелегко; они несли потери, не причиняя в то же время неприятелю никакого сколько-нибудь значительного ущерба. Но как только замечался беспорядок или отступление, из выходов устремлялся стоявший наготове гусситский резерв с холодным оружием. Нечто подобное было, понятно, возможно лишь благодаря тому, что религиозно настроенная толпа получала военное воспитание в духе уверенности в себе и доверия к своим начальникам, а руководители движения на основании опыта и привычки были уверены в своей армии и крепко держали массу в своих руках. Любой другой отряд восставших крестьян, - это нужно отметить и уяснить себе, - и в другое время не смог бы победить рыцарские войска при помощи импровизированного вагенбурга; для проведения гусситской тактики была необходима религиозно-национальная основа, на которой выросли порядок, руководство, организация, уверенность, доверие и значительные люди, которые могли сформировать и применить такие силы.
В качестве характерного примера популярной исторической легенды нужно еще отметить, как Эней Сильвий излагает то обстоятельство, что тяжеловооруженные воины при штурме расположенного на возвышенности вагенбурга, естественно, легко погибают: он объясняет это хитростью гусситов, жены которых простирали на земле перед повозками свои одежды. Когда спешившиеся рыцари касались этих одежд, они путались в них своими шпорами, падали и их убивали.(а теперь вспомните, да хотя бы из советских времён, что первое бросалось в глаза при виде табора цыган? правильно, разложенные по округе разноцветные юбки! SKUNK69)
Огромные результаты, достигнутые гусситской артиллерией, привели к убеждению, что Жижка техническими улучшениями добился прогресса в этом оружии. Но прямых указаний на это мы не имеем: основная причина гусситских успехов заключается в другом. Гусситы не превосходили своих противников ни количеством, ни качеством пушек; пушки лежали непокрытыми на специально приспособленных для этой цели повозках и железными кольцами были закреплены на крепких деревянных площадках. Когда вагенбург выезжал, дула пушек обращались наружу, но в этом положении их нельзя было ни поворачивать, ни изменять угол возвышения. Заряжание было сложно и длительно. В движении и при атаке эти пушки были почти неприменимы; но гусситы могли ими пользоваться, ибо вся их тактика основывалась на выжидании атаки. Как только враг был на достаточно близком расстоянии, все пушки давали одновременный залп, и это производило, понятно, сильное впечатление, причем впечатление было значительно больше, чем само действие. Следовательно, превосходство гуссисткого оружия заключалось не столько в нем самом, сколько в гусситской тактике.
Постепенно Жижка создавал и конницу, "выискивая", по выражению одного летописца, среди таборитов подходящих людей - "рыцарских оруженосцев" - и давая им вооружение пленных рыцарей. Правда, эта конница никогда не была значительной и самостоятельно не могла сражаться с неприятелем, но была полезна для поддержания пехоты и для развития успеха. Обычно она устанавливалась внутри вагенбурга в глубине и устремлялась через тыльный выход, в то время как пехота делала вылазку через передний. Объезжая вагенбург, конница стремилась атаковать противника во фланг или же преследовать его отсюда.
Решительное значение в гусситском бою имел правильно выбранный момент для вылазки; зачастую случалось, что вылазка начиналась слишком рано, и противник, еще недостаточно обессиленный безуспешным штурмом вагенбурга, в свою очередь атаковал делавших вылазку, беззащитных вне пределов вагенбурга, и разбивал их. Были даже такие случаи, когда противник путем притворного бегства намеренно выманивал чехов из вагенбурга; тогда на них набрасывались стоявшие на готове отряды и избивали их.
Сообщение о регулярном чередовании гусситских общин (остававшихся дома и шедших на войну) так же неверно, как подобное же сообщение римлян о древних германцах. Напротив, из первоначально всеобщего народного ополчения постепенно выделился и самостоятельно организовался собственно военный элемент, сделавшись, таким образом, постоянным войском. Наиболее охваченные воинственным духом собрались с женами и детьми в южной Богемии на р. Лушнице и здесь эти "божьи воины" разбили лагерь, названный ими по ветхозаветному "табором". Наряду с таборитами образовал собственное войско город Прага.
Еще при жизни Жижки среди таборитов возник раскол, принявший после смерти полководца затяжной характер. Непосредственные приверженцы Жижки называли себя "сиротами", так как в нем они будто бы потеряли отца; главой другой партии, в более узком смысле называвшейся таборитами, сделался Прокоп Проповедник, или Лысый.
Пражская армия навсегда сохранила характер народного ополчения, а обе таборитские армии приняли характер постоянных военных товариществ и все больше и больше превращались в профессиональных воинов со всеми их положительными, а затем и отрицательными качествами. Они и являются подлинными представителями гусситского военного дела и гусситского военного искусства, которое заставило мир ужаснуться и продолжает жить в сагах. Иногда обе эти армии усиливали себе особым призывом ополчения из тех областей и городов, где правили их приверженцы. В противоположность линейному войску, называвшемуся "большим табором", ополчение остававшихся дома называлось "домашней общиной" или "старым табором". Таким образом, следует различать всего 5 армий 2 - постоянных и 3 - ополчения. Несколько раз 3 такие армии сражались сообща, - например, в сражении при Ауссиге и при Глатце. При вторжении в Германию собраны были, якобы, все гусситские армии, все военные силы чехов, армию можно исчислять в 5 000-6 000 человек, - вряд ли больше, иногда же значительно меньше, при Тауссе объединенными богемскими силами была обращена в бегство армия крестоносцев. Когда в походе участвовала большая масса, то на марше она разделялась; знакомые нам трудности передвижения многих тысяч по одной дороге здесь особенно увеличивались, поскольку здесь был огромный обоз с женами и детьми и поскольку вместе с возами с продовольствием и поклажей следовали и боевые повозки.
Когда военный характер гусситов окончательно выяснился и определился, страх перед гусситами стал настолько велик, что немцы рассеивались во все стороны, едва заслышав издалека их боевую песню. Гусситское военное движение внешне и внутренне имело, видимо, большое сходство с движением кимвров и тевтонов или с одним из войск Великого переселения народов (Дельбрюк даже не подозревал, что всё это могло происходить практически одновременно, вот она власть стереотипов… SKUNK69).
Несостоятельность гусситской вагенбург-тактики налицо. Будучи схожа со слабостью, присущей тактике, созданной английскими королями, она была применима только для обороны. Недостатки вагенбурга еще больше, чем у английской комбинации лучников с пешими рыцарями, так как вагенбург был более громоздок и даже в виде исключения не мог применяться при наступлении. Но, несмотря на односторонность применения только для обороны и на свою громоздкость, вагенбург имел все же чрезвычайно большое значение, так как он, с одной стороны, способствовал силе действия дальнобойного оружия, - в частности недавно изобретенного огнестрельного оружия, - ас другой стороны, что особенно важно, благодаря ему простая пехота без доспехов, с холодным оружием (даже с таким, как палица и цеп) получила самостоятельное и большое значение.
Укрепление вагенбурга, вылазка и, наконец, победа, - все это придавало гусситам огромную моральную силу, которая вела дальше, правда, не к созданию организованной пехоты, которая решительно осмелилась бы вступить в бой с рыцарями в открытом поле, без прикрытия вагенбургом, но все же к частичным наступательным действиям при благоприятных обстоятельствах, что в свою очередь, при характере армий противника было достаточно для сокрушительного успеха, а порой и для создания этим еретикам репутации непобедимых.
На пути к правильному пониманию гусситских войн, как и всех других войн средневековья, стоят неправильные данные о численности войск. Но здесь, как можно было бы ожидать, численность гусситов не была преувеличена, а наоборот - германские хроники преувеличили численность германских армий, которые были разбиты гусситами. На рейхстаге в Нюренберге император потребовал себе войска в 6 000 копий. Князья возражали, что такого большого войска в Германии, якобы, нельзя собрать и нельзя прокормить в Богемии; они согласны были на 3 000 или 4 000 копий, причем 1 000 человек из этого числа должны были дать города; но последние ни в коем случае не желали поставить такое количество.
Самым большим и важным сражением с гусситами, проигранным немцами, было сражение при Ауссиге. Немцы подошли, чтобы освободить богемский город Ауссиг на Эльбе, стоявший на стороне немцев и осажденный гусситами. Армия состояла почти исключительно из мейснерцев и тюрингенцев с небольшим подкреплением из Лаузица. В отношении главного корпуса мы имеем достоверное свидетельство, что в его составе было 1 106 лошадей и 8 000 человек. Силы гусситов почти единогласно исчисляются в 25 000 человек; но даже это число, очевидно, преувеличено, хотя на поле сражения были обе таборитские армии и пражское ополчение. Во всяком случае, гусситы были значительно многочисленнее, и курфюрстина саксонская не была неправа, когда, обращаясь к отправлявшимся в поход воинам, просила их "не быть трусливыми и малодушными из-за большого числа врагов". Однако, летописцы доводят число саксонцев до 10 000 человек, а по Матвею Дерингу на каждого богемца приходилось 5 немцев (так что таборитов-то было не 25.000, а 2.500 бойцов. SKUNK69).
Несмотря на численное превосходство, саксонцы пытались взять вагенбург штурмом и даже проникли туда в одном месте, но, в конце концов, вследствие предпринятой Прокопом вылазки, были отбиты с большими потерями (3 000-4 000 человек).
Позднее германский рейхстаг постановил собрать не менее 8 200 копий; но эта цифра была заведомо фиктивной, так как часть ее падала на Бургундию, Савойю и немецкий орден, относительно которых заранее было известно, что они ничего не пошлют. Но еще более фиктивным было постановление о том, чтобы помимо конных воинов выступила пехота из расчета для ближайших областей - один на 25 мужчин, для отдаленных - один на 50. Но хотя Пфальц, Гессен и прочие области не выслали контингентов, а Австрия и Саксония были заняты другим делом, все же имперская армия, которою и на этот раз командовал Фридрих Бранденбурдский, была значительно многочисленнее той армии, которая бежала при Мисе; но вопрос о том, была ли она больше гусситской армии, выступившей против нее при Тауссе и от которой она без боя бежала так же, как некогда при Мисе, - этот вопрос приходится оставить открытым.
То обстоятельство, что могущественная Германская империя не собрала больших армий, не удивит нас, если мы вспомним о положении германского государственного устройства того времени. Относительно многих областей и городов не было уверенности, относятся ли они собственно к империи или нет. Государственный организм совершенно распался; отсутствовали какие бы то ни было прочные установления. В то время как рейхстаг постановил начать войну против гусситов, курфюрсты майнцский и кельнский объявили открытую войну ландграфу гессенскому. Когда взимался специальный налог для нужд войны с гусситами, аугсбургский епископ собрал от своего духовенства 3 000 гульденов, но не сдал их, так как ему самому угрожала война с аппенцельцами. Небольшие деньги, поступавшие в государственное казначейство, расходовались на посольства для напоминания медлившим, ибо никто из князей, дворян и имперских городов не дал ничего или, как выражается один современник, "ни много, ни мало".
Как согласовать с этим одновременные сообщения хроник об огромных армиях, которые были выставлены немцами против еретиков?
Человеческая склонность к преувеличениям неискоренима; если позор поражения так велик, что никаким велеречием его нельзя ни скрыть, ни замаскировать, то искажение перебрасывается в другую сторону, и кто не может больше найти удовлетворения в хвастовстве, находит его в самобичевании.
Именно потому, что вагенбург был слишком тяжел для наступления, эта тактика не смогла развиться, и гусситская военная организация явилась, таким образом, не этапом развития, а лишь эпизодом в истории военного искусства. Ошибочное представление, будто бы вагенбург действовал и наступательно, имеется, как мы видели, даже в самом важном первоисточнике для того времени - у Энея Сильвия, хотя последний имел возможность собрать лучшие и вполне надежные данные. Все же Эней Сильвий не обладал достаточным чутьем к такого рода реальностям, чтобы исторически воспринять и обосновать нарисованную его фантазией картину сообразно с общим духом времени, требовавшим, чтобы храбрый человек устремлялся на врага и атаковал его. Эней Сильвий принял это и по отношению к знаменитому, столь действенному вагенбургу и на основании этого сконструировал весь ход дела.
Гусситы остались непобедимыми. Даже в противовес им в Германии не было создано новой более крепкой формы военной организации. Однако, они не были в состоянии создать политически упорядоченное государственное бытие, находясь в религиозном противоречии со всем окружающим миром, и это вызвало реакцию в их собственной среде. Обе действующие армии, которые в гражданской войне одолели умеренные элементы и господствовали в течение 10 лет, в конце концов, стали до того невыносимыми собственным соотечественникам, что дворянство и города, в том числе и Прага, соединились, выставили свое войско и при Липане победили и уничтожили вышеуказанные армии. Те и другие расположились друг против друга в вагенбургах. Наконец, сословная армия предприняла атаку, была отброшена или преднамеренно отступила в притворном бегстве и этим выманила таборитов из их вагенбурга. И вот рыцари, отогнав таборитскую конницу, напали на них, рассеяли и вместе с пехотой взяли штурмом вагенбург, внутри которого табориты были изрублены.
Остатки таборитов еще долго сохранялись в качестве наемных банд на службе у различных государей в Германии, Польше и Венгрии, называясь теперь "братскими ротами", или "цебраками".(вот так! какое там нахрен строительство пирамид и почтовые службы?! черножопые банды полудиких наёмников, фигляров и попрошаек выкинутые из пещер своей родины более многочисленными и цивилизованными белыми "согражданами", а посмотрите сколько черножопых макак на просторах России? причём пока есть война их можно ещё куда-то сплавить, но прецеденты когда обезьяноголовых "сограждан" выселяют из населённых пунктов стали уже нередки, в том числе и в нашем крае(Пугачёв, Кр.Кут). Ну, могу ещё добавить, что в диких Румынии и Молдавии своих расслабившихся от цивилизации кочевых родственничков предпочитали держать в рабстве, не стесняясь калеча и убивая за мельчайшую провинность и только русские дурачки-освободители позволили им считаться людьми... SKUNK69)
Для наглядности Вульф (диссертация, стр. 38) произвел расчет численности гусситской армии. Он предполагает наличие крупного самостоятельного отряда в 6 000 человек, среди них - 600 конных. На каждые 15-20 человек приходилась одна повозка, из них 10 человек составляло, по позднейшим данным, собственно команду повозки. Таким образом, на армию в 6 000 человек имелось 300 повозок. Если повозки ехали 4 рядами, из которых крайние были наполовину длиннее, то эти крайние ряды состояли из 90 повозок. Если считать глубину одной четвероконной повозки в 40 футов, то глубина походной колонны составит 90, помноженное на 40, т.е. 3 600 футов, следовательно около 1 км. Два внешних ряда, т.е., примерно, 180 повозок, составляют внешний край вагенбурга; длина повозки около 10 футов; следовательно, вместе с обоими выходами для вылазки лагерь имел, примерно, 2 000 футов в окружности, а площадь, примерно, в 250 000 кв. футов или 25 000 кв. м. Однако, при этом вычислении не принята во внимание масса повозок с провиантом и вещами. При значительной величине этого обоза такой лагерь для армии в 6 000 человек мне представляется слишком малым. (Не могу пройти мимо этих расчётов используя более реалистичные цифры. Как оказалось, самой большой гуситской армией при Ауссиге были отряды численностью 2.500 чел., соответственно конница насчитывала 250 всадников, а сам «табор», принимая в среднем 18 человек на повозку, состоял примерно из 139 повозок. Учитывая, что даже в Первую Мировую Войну пропускная способность европейских дорог не превышала 3-х повозок в ряд, а в XVIII веке вряд-ли больше 2-х, длинна походной колонны, с учётом 2-3 метрового промежутка между повозками, могла составлять 139/2~69 повозок помноженных на длину четырёхконной повозки плюс промежуток( 12,2 м+2,5м в среднем округлённо ~15м), что примерно и составит тот же километр, так что расчёты Вульфа относительно длинны и площади вероятно верны. SKUNK69)
Предписание позднейших уставов для вагенбурга о том, чтобы часть боевых повозок - оба внутренних ряда - была использована для образования второго внутреннего вагенбурга, представляется мне практически сомнительным; более естественным было бы использовать все боевые повозки для вагенбурга в собственном смысле слова, а обозные повозки расположить в виде второго кольца.
Оба места, где Эней Сильвий сообщает о гусситском методе военных действий, дословно гласят следующее:
"В города, окруженные стенами, вступают крайне редко, разве только для необходимых починок; живут с детьми и женами в лагерях. Повозок имеют много, употребляют их вместо стены. Идя в бой, они из повозок образуют два фланга; посредине идут пешие, рядом с ними, почти без прикрытия, отряды конницы. Когда бывает решено вступать в бой, то возницы на флангах по знаку полководца, незаметно окружив намеченную часть противника, стягивают круг повозок; отрезанных неприятелей без помощи со стороны своих умерщвляет частью пехота мечами, частью находящиеся на повозках мужчины и женщины стрелами. Конница сражается за пределами прикрытия, и ее в случае поражения и бегства принимают, внезапно раздвигаясь, повозки; затем она защищается, как за городскими стенами; таким образом они одержали чрезвычайно много побед, так как соседние народы не знали этого способа сражаться и широкое северное поле было весьма удобно для развертывания строев пар и четверок" (Hist. Boh. cap. XLVII).
"Богемцы, в стране которых много равнин и редко встречаются овраги, окружают всю конницу пехоту повозками; на повозках же, как на стенах, помещают воинов, чтобы они удерживали неприятеля. Когда начинается сражение, то из повозок образуются как бы два фланга. Их развертывают сообразно с числом сражающихся и особенностями местности; они сражаются под прикрытием с тыла и с боков; между тем возницы мало-помалу подвигаются вперед и пытаются обойти неприятельское войско. Таким образом, они, несомненно, готовят победу, так как неприятель повсюду умерщвляется" (Commentarii ad Alphonsum regem, lib. IV, 44)."
(Хотел бы ещё обратить внимание, что нигде в первоисточниках табориты не названны чехами...они везде богемцы, выходит, что чехи и богема - разные народы, типа нынешней Чучни и Дагостауна, вроде бы входят в состав России, воюют вроде бы за неё, но нерусские, взаимопонимания нет и в основном преступления в России совершаются южными "чёрными" нацменами (хотя зачастую чечен и язык не поворачивается назвать чёрными, а Дагестанские ногайцы скорее жёлтые). SKUNK69)
|
:'( 
...Для существования НиФ НХовской мировой империи даже 200 лет назад не было никаких материальных возможностей!!! 
