Адрес темы "Вопросы реконструкции":

http://chronologia.org/dc/dcboard.php?az=show_mesg&forum=264&topic_id=105774&mesg_id=105774&listing_type=search

Некоторые знакомые мотивы в романе якобы 14 века "Речные заводи", одном из четырех классических китайских романов.
Бегство Сун Цзяна от властей Цзянчжоу схоже с бегством Давида от Саула (Давид здесь - Дмитрий Донской? Христос, бегущий от Ирода?). Сун Цзян разыгрывает сумасшествие подобно Давиду, Гамлету, Бруту. Подмена письма, угрожающего смертью Сун Цзяну, напоминает сюжет с "письмом смерти" и его исправлением (Гамлет, Беллерофонт, Урия и др.). Покровительство богини Сюань-нюй, скрывающей Сун Цзяна от преследователей, - возможно отражение покровительства Богородицы.
Цитаты по изданию 1955 года (издание 1959 г. с небольшими отличиями, в том числе в порядке глав). Сун Цзян пишет мятежные стихи на стене трактира, после чего власти начинают его преследование:

http://www.e-reading.club/book.php?book=40820 Речные заводи. Ши Най-ань
Глава 38, рассказывающая о том. как Сун Цзян написал мятежные стихи в трактире «Сюньянлоу» и как Дай Цзун принес поддельное письмо из Ляншаньбо
...Итак, находясь под воздействием винных паров, Сун Цзян растер тушь, взял кисточку и, обмакнув ее, подошел к стене и написал:
Я над мудрыми книгами, юный, сидел.
Возмужав, я пути своей жизни искал.
Я был тигром, припрятавшим когти свои
И скрывавшим клыки и укрытым меж скал.
Я в несчастье попал! Я людьми заклеймен!
Мне Цзянчжоу - что плен! Мне лишь муки даны!
Но изменится все, буду я отомщен,
Будут реки Сюньян красной кровью полны.
Прочитав написанное, Сун Цзян пришел в восторг и, довольный собой, засмеялся. После этого он выпил еще несколько чашечек вина и совсем развеселился. Размахивая руками и притопывая ногами, он взял кисть и приписал еще четыре строчки, которые гласили:
Я душою в Шаньдуне, а телом – в Цзянчжоу,
Я мечусь по морям, я тоскую у рек.
Если место высокое в свете займу, —
Хуан Чао1 со мной не сравнится вовек.
Закончив стихотворение, Сун Цзян поставил в конце пять больших иероглифов: «Написал Сун Цзян из Юньчэна»...
1 Хуан Чао - вождь крестьянского восстания во время Танской династии.

Далее из разговора правителя области Цай Цзю и злодея Хуан Вэнь-бина (последний может напомнить Полония "Гамлета"):

...– Мой батюшка написал о том, что историк-астроном доложил императору о результатах наблюдения за небесными явлениями. Установлено, что свет созвездия Большой Медведицы падает на южные владения княжеств У и Чу. Это – знамение того, что там могут появиться лихие люди. В этих местах необходимо установить строжайшее наблюдение и уничтожать мятежников. Вдобавок ребятишки на улицах распевают какие-то подозрительные песенки:
«В доме дерево взрастивши»,
Причинит стране несчастье.
Тот подымет меч мятежный,
«У кого вода с работой».
Тридцать шесть вояк не втуне
Вмиг зажгут мятеж в Шаньдуне.
...– Подумайте сами, – отвечал Хуан Вэнь-бин, – недаром в песенке говорится, что бедствие для страны заключается в доме и дереве. Это означает, что человек, который должен разорить страну, носит фамилию Сун, иероглиф которой состоит из двух знаков: «дом», и находящегося под ним знака «дерево». Теперь дальше. Глава разбойников состоит из иероглифов «вода» и «работа». Это говорит о том, что имя человека, который подымет народ на восстание, состоит из иероглифа «Цзян» – в значении «река». Тот, кто написал эти мятежные стихи, как раз и носит фамилию Сун, а имя его Цзян. Само небо предопределило, чтобы это дело попало к вам в руки. Вы спасете народ!
– А что же тогда значат слова: «Тридцать шесть вояк не втуне вмиг зажгут мятеж в Шаньдуне?» – спросил начальник области.
– Это может означать либо годы, либо число участников, – отвечал Хуан Вэнь-бин. – А что касается слов: «зажгут мятеж в Шаньдуне», так ведь уезд Юньчэн и находится в Шаньдуне. Здесь уже полное совпадение.
– А верно ли, что этот человек находится здесь? – спросил начальник области.
– Слуга в харчевне «Сюньянлоу» сказал мне, что какой-то человек написал эти стихи позавчера, – произнес Хуан Вэнь-бин. – Да ведь не так уж трудно установить, кто он такой. Стоит вам только просмотреть списки заключенных, и вы сразу узнаете – есть здесь такой человек, или нет...

Про Давида тоже распевали песни (о том, что он поразил десятки тысяч) к неудовольствию Саула. Сун Цзян по-китайски - 宋江. Прозвище - Благодатный Дождь.

...– Я хотел бы, дорогой брат, посоветовать вам, как спастись, – сказал Дай Цзун. – Не знаю только, как вы на это посмотрите. Сейчас мне нельзя здесь задерживаться. Я должен прийти сюда с людьми, чтобы взять вас под стражу. Вам же я советую растрепать волосы, помочиться прямо на пол, лечь в эту лужу и притвориться сумасшедшим. А когда я приду сюда со стражниками, несите несусветную чушь и прикидывайтесь ненормальным. Тогда я вернусь к начальнику области и доложу ему об этом.
...Тут они увидели Сун Цзяна, который с растрепанными волосами сидел прямо на полу в луже собственной мочи.
...И все они отправились в областное управление, где их ожидал начальник Цай Цзю. Дай Цзун доложил ему:
– А Сун Цзян-то умалишенный! Он ходит под себя и не обращает на это никакого внимания. Он весь выпачкался нечистотами, так что и смотреть тошно, и несет всякий вздор. Поэтому мы и не решились тащить его сюда.
В тот момент, когда Цай Цзю хотел расспросить Дай Цзуна подробнее, сидевший за ширмами Хуан Вэнь-бин поспешно вышел и, обращаясь к начальнику области, сказал:
– Вы не верьте этим словам! Стихи Сун Цзяна и манера его письма совсем не свидетельствуют о том, что он сумасшедший. Тут какая-то хитрость. Но чтобы там ни было, прежде всего его надо доставить сюда. Если он сам не может прийти, так надо его принести!
...И, посадив Сун Цзяна в бамбуковую клетку, они понесли его в город.
...Сун Цзян был избит до полусмерти, кожа его во многих местах была содрана, и кровь текла ручьями...

Ср. цитаты из ВЗ:
1 Царств 21:13 И изменил лице свое пред ними, и притворился безумным в их глазах, и чертил на дверях, и пускал слюну по бороде своей.
22:1-2 1 И вышел Давид оттуда и убежал в пещеру Одолламскую, и услышали братья его и весь дом отца его и пришли к нему туда. 2 И собрались к нему все притесненные и все должники и все огорченные душею, и сделался он начальником над ними; и было с ним около четырехсот человек.

Следом идет история с подменой письма. Соратники Сун Цзяна перехватывают и исправляют письмо, угрожавшее казнью Сун Цзяну. Возможно это та же история, что и с исправленным письмом Гамлета (согласно ФиН, здесь отразилось кесарево сечение Христа).
Затем идет история спасения Сун Цзяна в последний момент от казни на площади при стечении народа. Может быть, здесь мотивы распятия и спасения, воскресения Христа. Например, Исаак сам нес дрова для своего заклания и всесожжения, Иисус сам нес крест распятия, так же как герой сам несет письмо, угрожающее ему смертью. Также здесь есть сходство с сюжетом спасения от казни героя его товарищами, например Робин Гуда (герои-разбойники "Речных заводей", защищающие бедных и угнетенных, напоминают Робин Гуда и его лесных братьев) или спасения Константина Великого его солдатами-римлянами от заклания-жертвоприношения персами, по ЛЛС.

Глава 39, повествующая о том, как герои Ляншаньбо устроили побоище на месте казни и как затем они собрались в кумирне Белого дракона
Глава 40, повествующая о том, как Сун Цзян хитростью захватил город Увэйцзюнь и как Чжан Шунь взял в плен Хуан Вэнь-бина
Глава 41, повествующая о том, как в деревне Хуаньдаоцунь Сун Цзян встретился с богиней девятого неба Сюань-нюй и получил от нее Небесную книгу

Сун Цзян собирался перевезти в безопасное место отца и брата, так же поступили отец и братья Давида, см. цитату выше. Скрываясь, Сун Цзян оказывается в месте Хуаньдаоцунь - деревне без сквозного проезда, со всех сторон окруженной горами. С Давидом случается подобное:

1 Царств 23:7-8 7 И донесли Саулу, что Давид пришел в Кеиль, и Саул сказал: Бог предал его в руки мои, ибо он запер себя, войдя в город с воротами и запорами. 8 И созвал Саул весь народ на войну, чтоб идти к Кеилю, осадить Давида и людей его.

Сун Цзян прячется в нише кумирни богини Сюань-нюй, Давид - в пещере:

1 Царств 24:4 И пришел к загону овечьему, при дороге; там была пещера, и зашел туда Саул для нужды; Давид же и люди его сидели в глубине пещеры.

Здесь происходит чудо возникновения ужасного ветра в нише кумирни, где сидел Сун Цзян с палицей, благодаря чему Сун Цзян спасается от преследователей. Не исключено, что "ветер" здесь - отражение огнестрельного оружия Давида, он же Константин Великий и Дмитрий Донской. Похожая история происходит с Пелайо, когда из пещеры со святилищем св. девы Марии летели камни и поражали халдеев (см. сообщ. № 95 выше о битве при Ковадонге). Возможно "ниша/пещера" - пушка, ствол, жерло пушки. Цитаты из гл. 41:

...Сун Цзян узнал голос Чжао Нэна, но в сильном волнении так и не мог найти места, где бы спрятаться. Вдруг он заметил нишу, где стояла статуя бога – покровителя здешних мест. Сун Цзян отдернул покрывало и вполз туда, поставив свою палицу. Свернувшись в клубок, он спрятался за статуей, не смея перевести дыхания. И сразу же услышал, как люди с факелами вошли в кумирню. Осторожно выглянув, Сун Цзян увидел Чжао Нэна и Чжао Дэ, а за ними еще человек пятьдесят. При свете факелов они осматривали всю кумирню. Наконец, дошли до зала, где находился Сун Цзян. «Ну, теперь мне конец, – подумал тот. И стал повторять про себя. – Боги, спасите меня!»
Один за другим преследователи проходили мимо него, и никто из них не заглянул в нишу. «О небо, сжалься надо мной!» – снова пробормотал Сун Цзян. И тут он увидел, как Чжао Дэ с факелом направляется к нише. «Ну, теперь все кончено», – опять подумал Сун Цзян. А Чжао Дэ, взяв кинжал, рукояткой отодвинул занавес и осветил факелом нишу снизу доверху. Но факел вдруг задымил, облако черной копоти ударило в глаза Чжао Дэ и ослепило его. Он бросил факел на землю, затоптал его ногой и, выйдя из зала, сказал:
– Этой твари в кумирне нет. Но ведь здесь всего одна дорога! Куда же он мог уйти?
...Они вывели стражников из кумирни, и Сун Цзян подумал: «Разве не бог защитил меня? Если мне удастся спастись, то я починю эту кумирню и сделаю новые…»...

Через какое-то стражники приходят снова, и история с чудесным ветром повторяется:

...А преследователи обошли кумирню, обыскали и перевернули все, за исключением разве одних стен. Войдя в зал, где находился Сун Цзян, Чжао Нэн сказал:
– Он должен быть в этой нише. Вы плохо искали там! Сейчас я сам посмотрю.
Солдат держал факел, а Чжао Нэн откинул занавес, и человек пять-шесть просунули свои головы в нишу. Не загляни они туда, не случилось бы никакой беды. Но как только они заглянули, из ниши подул свирепый ветер и погасил все факелы: в кумирне наступила такая темнота, что никто не видел друг друга.
– Вот странно! – удивился Чжао Нэн. – Откуда взялся вихрь в таком закрытом месте? Не иначе, как боги прогневались на нас за то, что мы разгуливаем тут с факелами, и послали сильный ветер. Пойдемте-ка отсюда. Лучше будем охранять проход в деревню, а на рассвете опять возьмемся за поиски.
– А все-таки эту нишу мы как следует не осмотрели, – заметил Чжао Дэ. – Давайте попробуем пикой.
– Дельно говоришь! – поддержал Чжао Нэн.
Но только они хотели приблизиться, как снаружи опять задул ужасный вихрь, подымая в воздух песок и камни, – казалось, что кумирня вот-вот перевернется. Черное облако спустилось и окутало все вокруг. У людей от страха кровь застыла в жилах и волосы встали дыбом. Тут Чжао Нэн, видя, что дело плохо, подозвал Чжао Дэ и сказал:
– Уйдем отсюда поскорее, брат! Боги прогневались!
И все ринулись из зала. Одни в спешке падали, другие, натыкаясь на них, тоже валились наземь и ползком пробирались к дверям кумирни...

Затем Сун Цзян общается с Богиней Сюань-нюй, девой девятого неба, и двумя ее девами, которые называют его Повелитель звезд, поят его вином и дают ему Небесную книгу:

...Тогда богиня произнесла:
– Сун, Повелитель звезд, вручаю тебе священную книгу. Отныне ты можешь вершить законы неба. Если ты станешь вождем, будь верным, бескорыстным и справедливым к народу. Если ты будешь сановником, служи государству и охраняй мир для народа. Избегай лжи и иди по пути истины. Не забудь моих слов и никому об этом не рассказывай.
...богиня продолжала:
– Так как ты не искупил своих грехов и не завершил своего пути к добродетели, то Владыка неба временно наказывает тебя и посылает на землю. Но ждать недолго, ты снова вернешься в небесные чертоги. Только смотри, впредь не допускай ни малейшей ошибки! Стоит тебе лишь раз провиниться, и ты попадешь в ад. Даже я не смогу тогда спасти тебя. Пока ты на земле, – читай эту книгу внимательно и постоянно, но только читай ее вместе с тем, чья звезда называется Законы неба. Никто другой не должен ее видеть. А когда ты завершишь свой подвиг, сожги эту священную книгу, – ее нельзя оставлять на земле.
...Тогда Сун Цзян, приложив руки ко лбу, с благодарностью прошептал:
– Какой стыд, что я не узнал ее! Ведь это же сама богиня девятого неба Сюань-нюй! Она дала мне Небесную книгу и спасла мне жизнь. Если только мне суждено остаться в живых, я непременно возвращусь сюда, починю эту кумирню и заново отстрою большой зал. Я поклоняюсь тебе, богиня, и прошу твоего покровительства...

Здесь Сун Цзян напоминает Моисея на Синае, Гедеона и возможно он же Дмитрий Донской, а Сюань-нюй - Богородица.

http://www.synologia.ru/a/Сюань-нюй

Волшебный ветер возникает также в сражении Сун Цзяна с Владыкой демонов - не мотивы ли Куликовской битвы?:

Глава 58
...в горах Мантаншань близ года Пэйсянь, области Сюйчжоу, появилась новая шайка разбойников в три тысячи человек. Главарем ее является какой-то Фань Жуй, по прозвищу «Владыка демонов, будоражащий мир». Он может вызывать ветер и дождь, а в военном деле просто бог...
...Ши Цзинь со вздохом сказал Чжу У:
– Я не знаю этих мест, но мне кажется, что именно здесь основатель Ханьской династии Гао Цзу убил главу повстанцев Белого змея!..
Глава 59, повествующая о том, как Гун-Сунь Шэн заставил сдаться Владыку демонов, будоражащего мир, обитавшего на горе Мантаншань, и как Чао Гай был ранен в городке Цзэнтоу
...весь отряд должен построиться в виде змеи, вытянувшейся в длину. И вот тут я и применю свое волшебство и сделаю так, что все три главаря противника окажутся в центре расположения наших войск. Ни спереди, ни позади, ни справа, ни слева у них не будет выхода. Необходимо приготовить яму-ловушку и теснить туда всех трех главарей. А по краям ямы надо устроить засады, где будут спрятаны воины с длинными крюками, чтобы вытащить попавшихся в ловушку.
...И в тот же момент поднялся такой сильный ветер, что песок и камни закружились в воздухе. Все небо заволокло черной пеленой, солнце скрылось, и земля погрузилась во мрак. Тогда Сян Чун и Ли Гунь во главе отряда в пятьсот бойцов с криком и гиканьем бросились вперед.
...Наблюдая с высоты за происходившим, Гунь-Сунь Шэн вынул свой волшебный меч с древними письменами и, пробормотав какое-то заклинание, крикнул:
– Быстрее!
Бушевавший ветер переменил направление и стал дуть в сторону Сян Чуна и Ли Гуня. Вихрь кружился теперь прямо у их ног. Оказавшись в центре расположения противника, оба главаря видели лишь, как потемнело небо, скрылось солнце и землю окутал мрак. Рядом с собой они не могли разглядеть ни своих, ни вражеских бойцов.
Сян Чун и Ли Гунь окончательно растерялись. Они стремились теперь только к одному – пробиться вперед и как-нибудь выйти из окружения. Но, несмотря на все попытки, они ничего не могли сделать. И вот, когда они метались так в поисках спасения, раздался оглушительный раскат грома. Сян Чун и Ли Гунь пришли в полное отчаяние, в растерянности зацепились за что-то и вместе с конями кубарем полетели в яму... Фань Жуй со своими воинами обратился в бегство и быстро помчался на гору. Из отряда в три тысячи с лишним человек он уже потерял больше половины...

В главе 66 появляются два необычных полководца (полководец воды - не Моисей ли? и он же - огня?):

...С Шань Тин-гуем и Вэй Дин-го я часто встречался в Пучэне и знаю, что Шань Тин-гуй хорошо знает один из способов ведения войны, когда противника затопляют водой. За это народ прозвал его «Волшебным полководцем воды». Что же касается Вэй Дин-го, то для нападения на противника он мастерски пользуется огнем. Чтобы одолеть врага, он применяет в бою исключительно огненные механизмы. За это его прозвали «Волшебным полководцем огня»...

Далее описывается огненное оружие:

...Гуань Шэн поспешно осадил коня и не успел опомниться, как из рядов линчжоуских войок вылетел отряд огнеметчиков в пятьсот человек. Все бойцы были одеты в яркокрасные одежды и в руках держали огнеметы. Впереди они толкали пятьдесят огненных тачек, нагруженных тростником и всем остальным, что нужно для поджога. У каждого бойца за спиной была подвязана большая тыква, наполненная серой, селитрой и пятицветным порохом. Все это бойцы подожгли и ринулись вперед. Когда прикасались огнем к человеку, он валился на землю; если дотрагивались до лошади, она тут же выбывала из строя. Войско Гуань Шэна вмиг рассеялось в разные стороны. Бойцы его бежали, не останавливаясь, более сорока ли и только после этого устроили привал...

В главе 67 также говорится о ямах-ловушках и снова об урагане во время сражения (т.е. попросту об огнестр. оружии?):

...Между тем отряды У Юна продолжали прибывать с тыла и все больше теснили своего противника вплотную к ямам. И в тот момент, когда Ши Вэнь-гун уже решил было выступить, чтобы схватиться с врагом, У Юн взмахнул своей плеткой и указал вперед. В тот же миг в его лагере забили в барабаны и из рядов выкатили более ста пылающих тачек. Камыш, тростник, сера и селитра, находившиеся в них, были разом подожжены, и густые клубы дыма подымались прямо в небо.
Когда Ши Вэнь-гун вывел свои войска, путь им преградили эти пылающие тачки. Выхода не было. Пришлось спешно отвести своих бойцов назад и спасаться бегством. Но в этот момент Гун-Сунь Шэн взмахнул своим волшебным мечом и произнес заклинание. Сейчас же поднялся ураган, который подхватил пламя бушевавшего огня и перебросил его на южные ворота. Все деревянные укрепления моментально сгорели. Победу одержали воины Ляншаньбо. Забили в гонг, после чего все отряды были отозваны в лагерь и весь вечер отдыхали...

В заключительной главе 70 говорится о том, как победители во главе с Сун Цзяном молятся богам и получают с неба каменную скрижаль с письменами (метеорит?):

Глава 70, в которой рассказывается о том, как в зале Верности и Справедливости появляются небесные указания, высеченные на каменной плите, а также о том, как были распределены должности между героями
...В боях мы погубили много народу, и никак не можем искупить этот грех. Так вот, мне хотелось бы устроить моление и принести жертвы небу и земле и всем другим духам за их милость и покровительство...

Возможно каменная плита - отражение скрижалей Моисея (он же отчасти пророк Магомет, Дмитрий Донской?). Тем более что далее говорится о строгом исполнении законов, беспощадном суде над нарушителями, о заключаемом завете:

...– У нас сейчас многое изменилось. И я хочу оказать вам несколько слов. Все мы объединены в небесные и земные созвездия и должны принести небу клятву о нашем союзе, о том, что у нас не будет никаких раздоров и до конца дней своих мы будем поддерживать друг друга в бедствиях и несчастиях и все наши силы отдадим на защиту государства и блага народа...

https://en.wikipedia.org/wiki/Song_Jiang

Иллюстрации романа Утагавы Куниёси (1797-1861), см. 108 Heroes of the Suikoden:
http://www.kuniyoshiproject.com/Main%20-%20Warrior%20Series.htm

Интересное начало "Речных заводей". Очень схоже с историей у Аль-Маккари о роковом открытии некоего запечатанного "запретного плода", послужившем причиной бедствий. Открывает его Хун Синь, главный военачальник, в неком тайном храме у монахов, и открытие это сопровождалось явлением, весьма похожим на выстрел из огнестрельного оружия. Так не был ли этот военачальник Дмитрием Донским, а монахи - отражение Сергия Радонежского?
Кстати первый иероглиф имени Хун Синь, 洪信, имеет значение "потоп". Этот иероглиф уже возникал в сообщ. № 102 выше "Чжу Юаньчжан - мотивы потопа". Девиз правления Чжу Юаньчжана, первого царя дин. Мин - «Разлив Воинственности» (Хунъу), его так и зовут, Хунъу. Чжу Юаньчжан тоже может быть отражением Дмитрия Донского.

http://www.chinese-russian.com/zd/zi/6d2a/ Иероглиф 洪
洪武 (девиз царствования первого царя дин. Мин, 1368―1398 гг.)

http://www.e-reading.club/chapter.php/40819/2/Naii-an%27_-_Rechnye_zavodi_%28tom_1%29.html
Начнем наше повествование с того, как небесный наставник Чжан Тянь-ши молебствиями и жертвоприношениями избавляет народ от эпидемий и как сановник Хун Синь по неведению освобождает оборотней
...Когда все было осмотрено, они свернули вправо, и Хун Синь увидел неподалеку еще один храм, стоявший в стороне, стены которого цветом напоминали красный перец. Впереди высились две темно-красные решетки, двери же храма были крепко заперты, и на них висели замки величиной с человеческую ладонь. Они были запечатаны более чем десятью бумажными полосами, на которых стояло множество красных печатей. Под карнизом храма висела горизонтальная табличка красного цвета с выгравированными на ней четырьмя золотыми иероглифами, гласившими: «Придел покоренных злых духов».
– Что это за храм? – спросил Хун Синь, указывая на него монахам.
– В этот храм заточили злых духов, усмиренных при небесных наставниках прошлых поколений, – отвечал настоятель.
– А почему на двери так много печатей? – продолжал расспрашивать Хун Синь.
– Великий духовный наставник при Танской династии Дун Сюань запер здесь владыку злых духов, и каждый последующий небесный наставник собственноручно прибавлял к уже имевшимся новую полоску бумаги, чтобы будущие поколения не могли самовольно открыть этой двери, ибо освобождение злого духа было бы необычайным бедствием. Сменилось уже девять поколений, и все они принесли клятву в том, что не будут отпирать этот придел. Замок запаян расплавленной медью, и кто знает, что делается внутри? Я, смиренный настоятель, уже более тридцати лет ведаю этим храмом и знаю только то, что уже сообщил вам.
Выслушав этот рассказ, Хун Синь очень изумился и подумал: «Я должен взглянуть на этого властелина духов».
– Откройте, пожалуйста, дверь, я хочу увидеть, каков из себя этот властелин, – сказал он настоятелю.
Господин военачальник, – смиренно отвечал тот, – никак не могу открыть храма. Наши небесные наставники запрещали это, повторяя, что никто из последующих поколений не смеет открывать двери храма.
– Глупости! – засмеялся Хун Синь. – Просто вы хотите дурачить порядочных людей, вот вы и выдумали, что заперли здесь властелина злых духов. Я читал множество книг, и нигде не говорилось о том, чтобы можно было заточить злых духов. Ведь духи и дьяволы живут в преисподней. Не верю, что тут сидит властелин злых духов! Откройте же побыстрее, и посмотрю, что это за властелин такой.
– Этот храм нельзя открыть, – упорно твердил настоятель, – иначе мы наделаем бед и причиним вред людям.
...Настоятель и монахи испугались, и им ничего больше не оставалось, как позвать работников, которые сначала сорвали бумажные печати, а потом сшибли молотом замок. Затем они толкнули дверь и проникли в храм, где было темно, как в пещере, и ничего не было видно.
Хун Синь приказал своим спутникам принести десяток факелов и зажечь их. Когда люди вошли в храм и осветили все углы, там не оказалось ничего, кроме каменной плиты в пять или шесть чи, стоявшей в самом центре. Под ней находилась каменная черепаха, которая уже наполовину вросла в землю. Когда к плите поднесли факелы, то на лицевой ее стороне отчетливо выступило изречение, заимствованное из священной книги и написанное древними витиеватыми письменами, понять которые не мог ни один из присутствовавших. Оглядев обратную сторону, они увидели на ней иероглифы, составлявшие четыре слова: «Придет Хун и откроет».
Увидев эти иероглифы, Хун Синь обрадовался и сказал настоятелю:
– Вы хотели помешать мне, но случилось так, что еще несколько сот лет назад здесь был поставлен мой фамильный знак. Слова: «Придет Хун и откроет» – заставляют меня выяснить, почему же вы препятствовали мне? Я полагаю, что властелин злых духов находится как раз под этой каменной плитой. Эй вы, люди! Позовите-ка еще работников, и пусть они захватят мотыги и железные лопаты и копают здесь.
...Он собрал работников, и они сначала отвалили каменную плиту, а потом, потратив немало усилий, сдвинули каменную черепаху; прошло много времени, прежде чем они смогли поднять ее. Потом они стали копать дальше и, вырыв яму в четыре чи глубиной, увидели большую плиту из темного камня не менее десяти квадратных чи. Хун Синь приказал поднять эту плиту, хот настоятель умолял не трогать ее.
Но Хун Синь и слушать не стал его. Люди подняли большой камень, и когда заглянули под него, то увидели яму в десять тысяч чжан глубиной. Из этой пещеры доносился гул, подобный сильным раскатам грома. Когда же этот шум прекратился, вверх взвилось черное облако, которое ударилось о своды храма и, разрушив их, вырвалось наружу и заполнило собой все небо. Затем эта темна туча разделилась больше чем на сотню золотых облаков, и они разлетелись во все стороны.
Люди пришли в ужас, закричали от страха и, отбросив мотыги и железные лопаты, бросились вон из храма, на бегу опрокидывая друг друга. А Хун Синь был в таком ужасе, что потерял дар речи и даже не знал, как ему быть. От страха лицо его сделалось серого цвета.
...– Господин начальник, – отвечал настоятель, – наш древний предок, небесный наставник Дун Сюань, оставил после себя завет, который гласил: «В этом храме заточены тридцать шесть духов Большой Медведицы и еще семьдесят два злых духа, всего сто восемь повелителей злых духов. Они придавлены каменной плитой, на которой старинными письменами вырезаны их прозвища. Если их выпустить на волю, много будет от них зла людям». Что же делать теперь, когда вы, господин военачальник, освободили этих духов?
...военачальник Хун Синь, пока добирался до столицы, велел сопровождавшим его людям никому не рассказывать о выпущенных духах, опасаясь, что Сын неба жестоко накажет его за это...

36 + 72 выпущенных духов - видимо и есть 108 героев романа, 108 героев Ляншаньбо (108 - сакральное число в буддизме, индуизме). Гром из пещеры, черное облако, разрушение стен храма может означать огнестр. оружие. История напоминает открытие ящика Пандоры-Евы - миф, повествующий о пушках, согласно ФиН. Сдвигание тяжелого камня также напоминает истории о короле Артуре (частично Дмитрий Донской, согласно ФиН) и Тесее, сдвинувших тяжелые плиты и доставших свои мечи. Меч Артура Калибурн - вероятно, символическое название для пушек Дмитрия Донского, согласно ФиН. Александр Македонский тоже достает голову Горгоны из земли. Выпускание запертых "злых духов" напоминает также историю о Гоге и Магоге, запертых за особой стеной Александром или изгнанных куда-то на северо-восток Гедеоном, откуда они должны были выйти перед концом света и попленить много земель.

В изложении аль-Маккари "злых духов" выпускает король готов Родерик. Имелось в виду последующее арабское завоевание Испании под предводительством Мусы и Тарика (см. сообщ. № 94 выше "завоевание Испании арабами, ГТР-война и Исход"):

http://www.vostlit.info/Texts/rus7/Makkari/frametext41.htm АХМЕД ИБН МОХАММЕД АЛЬ-МАККАРИ-)ИСТОРИЯ МУСУЛЬМАНСКИХ ДИНАСТИЙ В ИСПАНИИ-)ПЕРЕВОД 2003 Г.-)КНИГА 4 ГЛ. 1-2
...В древние времена греческие короли, которые правили Андалусией, ужасно боялись вторжения со стороны берберов, на основании пророчества о котором мы упоминали. Дабы избежать его, они соорудили различные заклинания, и средь других одно, которое поместили в мраморную урну и поставили во дворце в Толедо: дабы обеспечить его сохранность они поставили на ворота дворца замок, оставив наказ последующим королям делать тоже самое. Этот наказ непрекословно выполнялся, так что когда прошло значительное число лет двадцать семь замков было добавлено на врата здания – именно это число королей правило Андалусией, каждый из которых ставил свой замок, как положено. За некоторое время до вторжения арабов, которое, как хорошо известно, стало причиной свержения династии готов и завоевания Андалусии, на трон вступил король готов, именем Родерик 10. Однажды этот король, будучи молодым и отчаянным, собрал своих визирей, высших чиновников государства и членов совета, и сказал им следующее: “Я долгое время думал об этом доме с двадцатью семью замками и я решил открыть его, чтобы посмотреть, что он содержит, ибо уверен, что это всего лишь шутка.” “Может быть и так, о король!”-ответил один из визирей – “но честность, благоразумие и политика требуют, чтобы ты не делал этого; и чтобы, следуя примеру, отца, деда и их предшественников – никто из которых не пожелал углубиться в тайну – ты добавил новый замок на врата.” Когда визирь закончил говорить, Родерик ответил: “Нет. Я ведом неостановимым порывом, и ничто не заставит меня изменить решение. Я горячо желаю проникнуть в эту тайну, и мое любопытство должно быть удовлетворено.” “О, король!” – ответили визири – “Если ты делаешь это веря в то, что там скрыты сокровища, позволь нам услышать во сколько ты их оцениваешь, и лучше мы соберем эту сумму сами и поместим в королевскую казну, чем обнаружим себя и тебя перед лицом бедствий и отчаяния.” Но Родерик, будучи человеком непреклонным духом, крепким сердцем и твердым в решениях, не поддался переубеждению. Он остался глух к предостережениям своих советников и немедленно направился к дворцу, а когда прибыл к вратам, которые, как мы ранее описывали, были скреплены несколькими замками, каждый из которых имел вставленный в него ключ, врата были отворены, и внутри не было обнаружено ничего иного, чем престол из золота и серебра, украшенный драгоценными камнями, на котором была следующая надпись: “Это престол Сулеймана, сына Дауда (да, пребудет с ним мир!)” Другой предмет, кроме престола, был найден в другом помещении дворца, также защищенного очень крепким замком, удалив который, Родерик смог заглянуть внутрь. Однако каково было его удивление, когда войдя в помещение, он не увидел ничего кроме урны, а внутри неё пергамента и картинки, представляющей в ярких цветах несколько всадников, выглядевших как арабы, одетые в шкуры животных и имеющие, вместо тюрбанов, локоны грязных волос; они восседали на арабских скакунах, сверкающие сабли висели у их боков, а правые руки были вооружены копьями. Родерик приказал своим помощникам раскатать свиток пергамента, и когда они это сделали, он увидел следующую надпись, сделанную большими буквами: “Когда это убежище будет нарушено, и заклинание из урны разбито, нарисованные на урне люди вторгнутся в Андалусию, свергнут королей с трона и подчинят всю страну.” Говорят, что когда Родерик прочитал это фатальное предсказание он пожалел о том, что сделал, и поверил в свое скорое падение. Он не ошибся, поскольку вскоре его настигла армия арабов, которую император Востока послал против него.
Это те заколдованные дворец и картина, о которых Родерик размышлял позже, в день битвы при Гваделете, когда, наступая на мусульман, он впервые увидел тех самых людей, чьи изображения были на пергаменте...

Пролог "Речных заводей" интересен также историческими экскурсами, например об основателе дин. Сун У-дэ:

...Но затем наступил перелом в лихолетии, и все изменилось. В небольшом военном городке Цзяма появился на свет будущий родоначальник династии Сун – император У-дэ.
При рождении этого мудрого человека красное зарево разлилось по всему небу, необычайный аромат не рассеивался всю ночь, и он, как бог грома и молний, сошел на землю. Был он столь отважен, мудр и великодушен, что ни один император не мог с ним сравниться. С палицей в руках, такой же огромной, как он сам, У-дэ разбил войска четырехсот округов и всех их покорил. Он очистил Поднебесную и освободил ее от всякого зла. Эру его правления называли Да Сун, а столицу свою он учредил в Бяньлян, в Кайфыне. Среди восьми императоров бывших до него девяти династий он считался главным и первый заложил основы четырехсотлетнего царствования. Вот почему Шао Яо-фу восторженно писал: «Но ушли облака – и явилась лазурь». И в самом деле, он, как солнце, светил народу...

У-дэ - возможно отражение Христа, Геракла (зарево при рождении - вифлеем. звезда?). Его огромная палица - не пушка ли Дмитрия Донского? Перенес столицу?
Звучат далее мотивы Золотого века, за которым следует ужасная эпидемия - не эпидемия ли времен Исхода Моисея (14 век, Черная Смерть, или 15 век? Возможно она же "Юстинианова чума", Юстиниан как Моисей, при Юстиниане - еще один дубликат ГТР-войны, на же отчасти Исход Моисея-Мусы?):

...Первый год правления Тянь-шэн был последним годом шестидесятилетнего цикла летоисчисления, и в Поднебесной царил мир, вдоволь было хлеба и всяческого продовольствия, и народ спокойно занимался своими делами. В эти времена, если кто, бывало, обронит на дороге вещь, так там она и останется, и даже двери домов на ночь не запирались. Так жили в этот первый период, длившийся девять лет.
Благодатным был и период, длившийся также девять лет – с первого года правления Мин-дао до третьего года правления Хуан-ю. А в третий период, то есть в четвертый год правления Хуан-ю и второй год правления Цзя-ю, также тянувшийся девять лет, поля приносили еще большие урожаи, чем прежде. Эти три периода, занявшие двадцать семь лет, народ назвал эпохой великого мира и процветанию и наслаждался радостной и спокойной жизнью. Но кто мог подумать, что после того, как радость достигнет предела, наступит горе? И вот весной третьего года правления Цзя-ю в поднебесной разразилась эпидемия. Она охватила всю страну от Великой реки до Восточной и Западной столиц, и не было такого места, где бы не болели люди, и такого человека, который бы не пострадал от нее. Из всех округов и областей Поднебесной, как снежинки в буран, сыпались донесения, сообщения, доклады и просьбы о помощи...
...Император Жэнь-цзун согласился с его предложением и тут же приказал мудрецам составить нужный приказ, под которым собственноручно и подписался. Затем он велел послать монахам благовонных свечей из императорских запасов и отправил к ним главного военачальника Хун Синя. Он должен был в качестве личного посла императора явиться в провинцию Цзянси, в уезд Синьчжоу, на гору Лунхушань и пригласить во дворец потомка ханьского небесного наставника – Чжан Тянь-ши...

Т. е. чтобы избавить народ от эпидемий император посылает Хун Синя (Моисей?). Трудное восхождение Хун Синя на гору, чтобы найти великого учителя, может соответствовать восхождению Моисея (Прометея?) на Синай. По дороге, среди урагана, на него чуть было не нападают огромный тигр и громадная змея (мотив змееборства и посылки героя на трудновыполнимое задание? или медного змея Моисея, т. е. пушки, согласно ФиН). Возможно гора эта - отражение также и Голгофы, и горы Меру, а сдвинутая Хун Синем каменная плита, как в случаях с Артуром и Тесеем, - отражение надгробной плиты Христа, хотя возможно здесь же отражение и кесарева сечения и рождения героя (т. е. Хун Синя - Моисея?).
Интересно, что именем "злых духов" был назван придел в храме, надо полагать, христианском храме.

Второе явление богини девятого неба во сне Сун Цзяну, открывшей ему, как победить мощную армию тартар Ляо, которую он до этого не мог одолеть, - возможно отражение явления креста во сне Константину Великому. Богиня может быть отражением Богородицы. Кстати Сергею Радонежскому тоже являлась Богородица.
Цитаты из англ. перевода "Речных заводей", версии романа в 100 глав (в рус. переводе - сокращенная версия романа в 70 глав):

http://uploads.worldlibrary.net/uploads/pdf/20130423230739the_outlaws_of_the_marsh_pdf.pdf The Outlaws of the Marsh
с. 873/1003 Chapter 88 Commander-in-Chief Yan Sets Up a Zodiac Deployment. The Mystic Queen Instructs Song Jiang in a Dream
с. 882/1003 “...On twenty-four carts, corresponding to the twenty-four solar terms, set cannon and shot, and bombard the center of the Tartar forces. Have Gongsun Sheng raise an astral storm and under its cover push directly up to the king of Great Liao.
“In this manner you will win total victory. But you must not operate during daylight. Wait until the darkness of night. Lead your troops yourself. Take personal command of your central army. Exhort your men. One concerted effort will do it.
“My words must be kept secret. Defend the country and bring peace to the populace and never slacken.
с. 883 ...He had been dreaming in his tent...
...When Wu Yong entered the tent, Song Jiang asked: “Have you a plan for breaking the Zodiac Deployment?”
“I'm afraid not.”
“I saw the Mystic Queen in a dream and she gave me a secret method. I've decided upon it and would like your advice. We can call our chieftains and give them their assignments. For this battle we must use our best.”
“I'd like to hear it.”
Song Jiang described the method briefly. And as a result, the king of Great Liao surrendered, hands extended together, and Commander-in-Chief Wuyan lost his life. Truly, celestial strategy was employed and clever tactics adopted; in an astral battle, the Song armies broke through the magic pass.

с. 883 Chapter 89 Song Jiang Cracks the Foe's Deployment. Marshal Su Bestows the Emperor's Pardon
Word for word, Song Jiang related to Wu Yong the method given to him by the Mystic Queen of Ninth Heaven in his dream. When they had agreed upon a course of action they informed Commissioner Zhao. They had twenty-four gun carriages built of planks and iron sheeting, with oil-soaked faggots stored below in each and a cannon mounted above. Artillery men worked through the night to finish the job.
...From a bluff Song Jiang viewed the powerful Liao army, then rode quickly back to his own position. He ordered a withdrawal to a mountain pass in Yongqing County. There, in his tent, he conferred with Lu the Magnate, Wu Yong and Gongsun Sheng.
“Although we defeated them in battle and killed two of their vanguard generals,” he said, “the army I saw from the bluff is huge and strong. They're coming in endless lines. Only a tremendous force can deal with them. But we're comparatively few. What can we do?”
“Skilled generals among the ancients were able to defeat larger foes and do it beautifully,” said Wu Yong. “In the old days, Xie Xuan of the state of Jin, with fifty thousand troops, beat back Fu Jian with twice that number...

При описании битвы используется астральная символика. Приводится пример схожей битвы на реке Фэй в ноябре 383 г. Случайно ли схожи эти битвы?

https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Fei_River

с. 884 ...The twenty-four gun carriages were laden with their equipment and pushed to the front. Truly, it was a strategy that would startle Heaven and Earth, and shake the very fiends and demons.
...At dusk, wind massed thick clouds, bringing darkness before it was night. Song Jiang ordered his troops to gag themselves with reed sticks and wait for whistle signal...
A volley of cannon fire broke from the Song army about the first watch...
Gongsun Sheng waved his sword, casting an astral spell, and released five thunderbolts. The night wind blew with such force from the south that the tops of trees touched the ground. Stones rolled and sand flew, the God of Thunder streaked the sky with lightning. The twenty-four gun carriages, protected by five hundred shield warriors commanded by five chieftains, trundled into the Liao position...
с. 885 ...Cannon roared in the night, thunder exploded overhead. In that murderous atmosphere rocks rolled and gravel flew. So great was the killing that the stars moved in the sky, the sun and moon grew dim. Fiends wept, demons cried, as soldiers clashed in wild confusion.
Wuyan the Tartar commander-in-chief was busily shifting his generals when he heard yells and tumult on all sides and the sounds of combat. By the time he mounted, the gun carriages had already reached his central army. Flames spurted into the sky as the boom of cannon shook the ground. Guan Sheng and his cavalry smashed through to the commander-in-chief's tent. Grasping his crescent-bladed halberd, Wuyan rode at Guan Sheng and gave battle. Zhang Qin the Featherless Arrow, flinging his stones, knocked down aides left and right. Many were injured, and fled for their lives, pursued by four chieftains who inflicted further devastation with their swords. His aides gone, Wuyan turned his steed and raced north. Guan Sheng galloped after...
Zhang Qin, in hot pursuit, flung a stone at Wuyan's head. It knocked him prone on his horse's back, but he continued riding away, trailing his halberd. Guan Sheng again caught up and again swing his Green Dragon Halberd. He sliced upwards through the commander-in-chief's waist, bones and all, right to his head. Wuyan tumbled to the ground. Hua Rong caught his fine horse and exchanged it for his own. Zhang Qin pierced the fallen Tartar with his lance. Thus expired a commander-in-chief, a gallant warrior, after only one hack of a halberd and one thrust of a lance! Poor Tartar hero. All passed as in a dream...
...Yelu Dezhong, turning to flee, was tumbled from his steed when Wu Song broke the animal's neck with one blow of his blade. Wu Song seized the Liao general by the hair and cut off his head. Dezhong's two sons fled for their lives. .. - - племянник царя Ляо - с831 (837)
с. 886 ...The Liao army was completely surrounded, and the slaughter continued till the fourth watch. Not a single man of the more than two hundred thousand Tartar forces was left alive...

24 колесницы-пушки - по-видимому внесли решающий вклад в победу. Кстати 24 - апокалиптическое число (24 престола и старца в Откр. 4). Снова во время битвы ураганный ветер поднимал камни и песок, сверкали молнии - т.е. по-видимому шла пальба из огнестр. оружия.
Чжан Цинь, преследуя убегающего Уяня, тартарского главнокомандующего, мечет ему в голову камень. Здесь же отрубают голову еще одному военачальнику, Елюю Дечжуну, племяннику царя Ляо. Не исключено, что здесь мотивы поединка Давида и Голиафа, Дмитрия Донского и Мамая.
Битва происходит ночью, по совету богини. Подобный же совет давали Александру перед битвой при Гавгамелах:

http://www.ancientrome.ru/antlitr/plutarch/sgo/alexander-f.htm
Битва при Гавгамелах (29—34)
.. Великая битва с Дарием произошла не под Арбелами, как пишут многие, а под Гавгамелами41. Название это на местном наречии означает «Верблюжий дом», так как один из древних царей, спасшись от врагов на одногорбом верблюде, поместил его здесь и назначил на его содержание доходы с нескольких деревень.
В месяце боэдромионе, приблизительно в то время, когда в Афинах начинают справлять таинства, произошло лунное затмение42. На одиннадцатую ночь после затмения, когда оба войска находились уже на виду друг у друга, Дарий приказал воинам оставаться в строю и при свете факелов устроил смотр. Александр же, пока македоняне спали, вместе с предсказателем Аристандром совершал перед своей палаткой какие-то тайные священные обряды и приносил жертвы богу Фобу43. Вся равнина между Нифатом и Гордиейскими горами была освещена огнями варварского войска, из лагеря персов доносился неясный гул, подобный шуму безбрежного моря. Старейшие из приближенных Александра, и в особенности Парменион, были поражены многочисленностью врага и говорили друг другу, что одолеть такое войско в открытом бою было бы слишком трудным делом. Подойдя к царю, только что закончившему жертвоприношения, они посоветовали Александру напасть на врагов ночью, чтобы темнотою было скрыто то, что в предстоящей битве может внушить наибольший страх македонянам. Знаменитый ответ Александра: «Я не краду победу» — показался некоторым чересчур легкомысленным и неуместным перед лицом такой опасности. Другие считали, что Александр твердо уповал на свои силы и правильно предвидел будущее. Он не хотел, чтобы Дарий, обвинявший в прежней неудаче горы, теснины и море, усмотрел причину своего нынешнего поражения в ночном времени и темноте и отважился бы еще на одну битву. Александр понимал, что Дарий, располагающий столь великими силами и столь обширной страной, из-за недостатка людей или вооружения войны не прекратит, но сделает это только тогда, когда побежденный в открытом сражении, потеряет мужество и утратит надежду.
43. Фоб — бог Ужаса, спутник Ареса (ср.: Тес., 27).

Перед битвой Александр и предсказатель Аристандр проводят обряды Фобу. Фоб, бог страха и ужаса, - возможно тот же Пан (т.е. пушки? см. ФиН "Крещение Руси"). Жертвы Фобу приносил и Тесей перед амазономахией. Кстати в войске Ляо было 5 тысяч женской конницы, которыми командовала принцесса Далибо, ее знамя было Луной, см. с. 875/1003. После победы Сун Цзян отпустил ее домой. Не те же ли амазонки? Битва с амазонками происходила почти в Акрополе (Москва?), амазонкам сначала удалось потеснить афинян, но затем другой их отряд отбросил амазонок. "Другой отряд" - не засадный ли полк Куликовской битвы? Известно также московское предание о Бабьем Городке и битве с татарами 1382 г. - согласно ФиН, здесь может идти речь об амазонках, участвовавших в Куликовской битве.

http://www.ancientrome.ru/antlitr/plutarch/sgo/teseus-f.htm
Война с амазонками (26—29)
27. Таков был повод к войне с амазонками, которая, по всей видимости, оказалась делом отнюдь не пустяшным, не женскою забавой. И верно, амазонки не разбили бы лагерь в самих Афинах и не сражались бы совсем рядом с Пниксом и Мусеем47, если бы сначала не овладели всей страной и не подступили безбоязненно к городским стенам. Что они, как сообщает Гелланик, пришли в Аттику, перебравшись через Боспор Киммерийский по льду, поверить трудно, но о том, что они стояли лагерем почти в Акрополе, свидетельствуют названия многих мест и могилы павших. Долгое время обе стороны медлили, не решаясь начать, но, в конце концов, Тесей, следуя какому-то прорицанию, принес жертву Ужасу48 и ударил на противника. Битва происходила в месяце боэдромионе, в память о ней и справляют афиняне праздник Боэдромии. Клидем, стараясь быть точным во всем, сообщает, что левое крыло амазонок растянулось до нынешнего Амазония, правым же они надвигались на Пникс вдоль Хрисы. С правым крылом афиняне и завязали бой, спустившись с Мусея, и могилы убитых находятся на улице, ведущей к воротам подле святилища героя Халкодонта, которые ныне зовут Пирейскими. В этой схватке афиняне отступили перед женщинами и были уже у храма Эвменид, когда другой их отряд подоспевший от Палладия, Ардетта и Ликея, отбросил амазонок до самого лагеря, нанеся им большие потери. На четвертом месяце войны противники заключили перемирие благодаря посредничеству Ипполиты (Клидем называет подругу Тесея не Антиопой, а Ипполитой); впрочем у некоторых историков говорится, что эта женщина пала от копья Молпадии, сражаясь рядом с Тесеем, и памятник подле храма Геи Олимпийской воздвигнут над ее телом. Нет ничего удивительного в том, что история блуждает в потемках, повествуя о событиях столь отдаленных. Так, например, нам рассказывают, что раненых амазонок Антиопа тайно переправила в Халкиду, и там они получили необходимый уход, а некоторые были похоронены близ места, теперь именуемого Амазонием. Но о том, что война завершилась мирным соглашением, свидетельствует и название соседствующего с храмом Тесея Горкомосия49, и жертвы, которые в древности приносили амазонкам накануне Тесей. Гробницу амазонок показывают у себя и мегаряне по дороге от площади к так называемому Русу, там, где стоит Ромбоид50. Сообщают также, что иные амазонки скончались близ Херонеи и были преданы земле на берегу ручья, который когда-то, по-видимому, именовался Фермодонтом, а теперь носит название Гемона. Об этом говорится в жизнеописании Демосфена51. Кажется, что и Фессалию амазонки пересекли не без трудностей: их могилы еще и ныне показывают в Скотуссе близ Киноскефал.

Река Фермодон, где похоронены были амазонки - не Дон ли Донского побоища?

В следующей главе "Речных заводей" описывается, как Сун Цзян посещает аббата горы Утай, где получает предсказание о своем будущем. Предсказание мутное, но в целом грустное, см. с. 894, 895. Это напоминает сюжет романов об Александре, где он в путешествии также узнает свое будущее. В месте Double Woods Crossing Сун Цзян видит, как Янь Цин сбивает стрелами диких гусей, что производит на Сун Цзяна, в соответствии с предсказанием, неблагоприятное впечатление. Схожую историю про птиц описывает Плутарх про Александра:

с. 892 Chapter 90 On Mount Wutai Song Jiang Consults the Seer. At Double Woods Crossing Yan Qing Shoots a Goose

http://www.ancientrome.ru/antlitr/plutarch/sgo/alexander-f.htm
Предвестия смерти и смерть (72—77)
73. На пути в Вавилон к Александру вновь присоединился Неарх, корабли которого вошли в Евфрат из Великого моря. Неарх сообщил Александру, что ему встретились какие-то халдеи, которые просили передать царю, чтобы он не вступал в Вавилон. Но Александр не обратил на это внимания и продолжал путь. Приблизившись к стенам города, царь увидел множество воронов, которые ссорились между собой и клевали друг друга, причем некоторые из них падали замертво на землю у его ног. Вскоре после этого Александру донесли, что Аполлодор, командующий войсками в Вавилоне, пытался узнать о судьбе царя по внутренностям жертвенных животных. Прорицатель Пифагор, которого Александр призвал к себе, подтвердил это и на вопрос царя, каковы были внутренности, ответил, что печень оказалась с изъяном. «Увы, — воскликнул Александр, — это плохой знак!» Пифагору он не причинил никакого зла, на себя же очень досадовал, что не послушался Неарха.

В сотой главе Сун Цзяна отравляют, подмешав яд в вино. Что тоже может напомнить версии об отравлении Александра (Плутарх приводит версию, что якобы он отравился ледяной водой, собираемой по каплям - т. е. не водкой ли, полученной перегонкой?).

В главах 90-99 описывается борьба с Фан Ла, имя которого связывается с "десять тысяч", с. 904/1003. Не "темник" ли это значит?

http://uploads.worldlibrary.net/uploads/pdf/20130423230739the_outlaws_of_the_marsh_pdf.pdf The Outlaws of the Marsh
Chapter 99
с. 991 ...Song Jiang thought of the Mystic Queen of Ninth Heaven, and recalled that he had not yet shown his gratitude. He paid artisans fifty thousand strings of cash to build her a temple. Soon it was completed — with two covered walks, a mountain gate, a statue of the Mystic Queen, and painted decorations...

Mystic Queen - возможно Богородица. Сам Сун Цзян признается великим героем на все века, святым и обожествляется после смерти. Его дух является людям после смерти, см. главу 100, ему строят храмы (христианские?), где устанавливают статуи Сун Цзяна и других военачальников, умерших за империю (108 героев).

...And as a result Song Jiang the hero of Yuncheng County became the ghost of Liao Er Flats. His name was recorded in history for thousands of years, his deeds were inscribed for centuries.
Truly, his splendid spirit pervaded his temple, and his picture was hung in the Imperial Hall of Fame.

История У Суна и красавицы Пань Цзинь-лянь (глава 22 (23) "Речных заводей" и далее) напоминает историю "Иосиф и жена Потифара", т. е. попытки соблазнения и затем переваливания ответственности. Не история ли это Есфири = Елены Волошанки (жена Потифара = Есфирь-Елена, согласно ФиН). На основе этого эпизода "Речных заводей" возник эротический роман "Цветы сливы в золотой вазе", известный с 1617 года. У Сун прославился тем, что убил огромного тигра, поедавшего людей. Возможно это соответствует подвигу Беллерофонта, убившего Химеру, т. е. подвигу змее- или драконоборства.
Если Пань Цзинь-лянь - Есфирь-Елена Волошанка, то богатырь У Сун тогда - отражение Ивана Молодого, а муж Пань, старший тщедушный брат У Суна, У Далан, отравленный (при участии старухи Ван, сводницы Пань и ее любовника, богатого купца Симэнь Цина) - тогда Иван Грозный. Симэнь Цин - умирает раньше Пань, он тоже может быть отражением Ивана Молодого. Старуха Ван может отраж. например врача-отравителя, приближенного Ивана Грозного = Нерона. Однако их заговор/интрига раскрываются, и У Сун мстит за брата, убивает всех троих (история несколько отличается в "Речных заводях" и романе «Цветы сливы в золотой вазе») жестоким образом (соответствует наказанию Есфири и партии еретиков?). Он заколол Пань, вскрыл ей грудь, вынул сердце и внутренности и положил их на алтарь, также отрубил ей голову. Потом сердце и внутренности он пригвоздил под стрехой. Старуху Ван также жестоко казнили "отрезанием по кусочкам" на деревянном осле. Кстати есть гравюра, как Марии Стюарт (=Есфирь) во время казни вскрывают живот:

commons.wikimedia.org/wiki/File:Maria_Stuart_1587.gif

После казни останки Пань долго лежали непогребенными на улице, т. к. не было близких, которые могли бы предать их земле.
Роман «Цветы сливы в золотой вазе» начинается с истории Лю Бана и Сян Юя, возможно не случайно. Если Лю Бан - Константин Великий, то в семье последнего также происходит "история Есфири" (Фаюста и Крисп).

Подобно царю Давиду и Сун Цзяну айяр Самак также оказывается заперт в некоей Каменной улице. Подобно Давиду к Самаку собираются четыреста человек. Подобно Сун Цзяну Самака схватывают властители и подвергают жестоким пыткам-избиениям. Айяры Самака напоминают тех же благородных разбойников Сун Цзяна.
Мехран-везир решает сжечь Самака и его людей, запертых в этой улице, однако части людей удаётся спастись через найденный подземный ход. Здесь сходство со спасением пандавов от Дурьодханы, также ушедших из подожжённого дома через подземный ход. Схожие истории - спасение Сезостриса из огня у Геродота и возможно сцена на гобелене из Байё, где женщина с ребёнком уходят из горящего дома (см. сообщ. № 131, 139 выше).

http://www.e-reading.club/chapter.php/254/9/Samak-aiiyar%2C_ili_Deyaniya_i_podvigi_krasy_aiiyarov_Samaka.html Самак-айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. О том, как Самак-айяр, Хоршид-шах и другие укрылись на Каменной улице, как приказал Мехран-везир костры жечь, чтобы спалить их всех, и что из этого получилось
...Есть здесь поблизости квартал, и в том квартале – большая улица. Каменной называется. А прозвали ее так потому, что она среди горного камня вытесана, и попасть на нее только с одной стороны можно. Пойдем на ту улицу и укроемся там, так что никакое войско на свете нас не возьмет: мы ведь со всех сторон защищены будем, там что справа, что слева – скала каменная.
Тут все его стали хвалить, говорят: очень ты вовремя вспомнил об этом! Затем они враз собрались, вооружились и вышли; Саманэ тоже с ними пошла. И спрятались они в том месте.
Только они скрылись, как явился, Шир афкан, а с ним двести воинов: вокруг дома рыщут, гикают да свищут, а внутрь вошли – никого не нашли. Растерялись они. Стали народ расспрашивать, не выходил ли кто из дома. Выходили, люди отвечают, сей момент целая толпа отсюда вышла да на Каменную улицу направилась. Поспешил Шир афкан со своим войском к той улице...
...– Что о хлебе насущном печалиться, отец? – возразил ему Самак. – Господь нас из такой беды вызволил – он нам и пропитание пошлет, не будет наших просьб дожидаться.
Пока они так беседовали, набежал люд городской, стар и млад, принесли мяса и сластей, факелы и бурдюки с водой, пришли юноши вооруженные, чтобы их поддержать, слугами Хоршид шаха стать. По двое, по трое со всего города сходились, а когда на небесах появилось светило, озаряющее земной простор, их собралось уже четыреста душ – все в полном вооружении и снаряжении...
...Вели ка доставить побольше дров и хворосту да сложить у входа на улицу. Пусть хворост подожгут, чтобы они на той улице погибли от голода и жажды, чтоб их солнце спалило и пламень пожег...
...Видят, понатащили со всех сторон дров и хворосту, навалили кучей у прохода на улицу. Сложили костер высокий, нефтянщики дрова нефтью поливают, огонь зажигают.
– Смотри, Самак, – говорит Хоршид шах, – вот он, твой дракон, которого ты во сне видел: огонь это.
Стоят они, смотрят, а дрова все подносят, в пламя кидают, так что разгорелся пожар невиданный. Народ на Каменной улице уж от огня страдать начал, отошли люди подальше, на другой конец улицы, где пошире да попросторней было...
...Шогаль ему отвечает:
– Богатырь, да ведь войско то у них огромное, а у нас на тебя вся надежда. Против такого войска в одиночку идти – не выдюжишь.
– А вы не робейте. Или айяром быть, или труса праздновать! Коли не пришел мой час, никто на свете мне вреда не причинит.
Сказал так Самак, вытащил нож и смело врезался в шахское войско. Те опомниться не успели, а он уж вонзил клинок в грудь, Шир афкана, да так, что лезвие из спины наружу показалось. Шир афкан упал. Тут воины Самака окружили и захватили, а он тем временем еще семерых уложил...

Самак борется с огромным войском - не Давид ли он и здесь, т. е. Дмитрий Донской? Перед сражением он видит во сне дракона, который оказался огнём - может быть, огнестр. оружие? В главе 9 также говорится, что шах Фагфур вручает своим полководцам воинские стяги с изображениями льва, волка и дракона.
В следующей главе предлагается замуровать проход на эту улицу, чтобы люди Самака не вырвались наружу. Не мотив ли здесь стены Александра против Гога и Магога?:

...Самак..обратился к шахской дочери:
– О царевна, нужно и тебе делом заняться, чтобы мне руки развязать! Во-первых, позаботься об этих благородных удальцах, всем, чем надо, их снабди и снаряди, а во-вторых, скажись больной, и пусть Лала-Салех сообщит о том шаху, чтобы пришел дочь навестить. Придет он, а ты ему скажи: «Отец, страх меня берет от тех айяров, ни на миг мне покоя нет. Слыхала я, что они на той Каменной улице засели – а проход на улицу только один – и они выйти оттуда не могут, так как у выхода огонь развели. Боязно мне, что они наружу вырвутся, всей толпой мне обиду учинят. Вели, чтоб выход с этой улицы камнем да алебастром заделали – другой-то дороги оттуда нет». А если отец скажет, что, мол, когда огонь погаснет, он туда дружину пошлет, чтобы всех их перебить, ты скажи: «Нет, войско ты туда уже посылал – сколько там наших погибло?! А никакого толку не было. Я хочу, чтобы привезли камень, алебастр, чтобы погибли они в мучениях от голода и жажды. Непременно прикажи, чтобы сей же час замуровали выход с улицы камнем и алебастром!»...

Интересный фрагмент чуть далее о войне между Чином и Мачином из-за невольницы - не Троянская ли война из-за Елены имеется в виду?:

...Самур поклонился и сказал:
– О великий царевич, мне надлежит выяснить, чем ты недоволен, из за чего суровой битвой грозишь? Ведь от сотворения мира между царями Чина и Мачина не было вражды, кроме одного случая, о котором я слышал от своего отца. А он рассказывал, что было то более пятисот лет назад, когда два падишаха рассорились из за невольницы и началась война, а победу одержал шах Чина, да так, что шаха Мачина в плен взял и обложил его данью. А потом отпустил его, а тот, как я слышал, еще два года прожил и исправно дань платил, а потом умер. Тогда посадили на престол в Мачине пасынка шаха Чина, тот подать платить бросил, и начались тут ссоры, да раздоры, да поносные письма. Так что потом решили харадж не брать, зато в сердце злобы друг на друга не держать. На том и договорились и до сего времени этот договор соблюдали и старинные обычаи царей не нарушали, как у государей положено. А в особенности твой великий отец, с тех пор как на царство сел, всегда был с Фагфуром в дружбе. Откуда же вражда взялась?..

500 лет назад: если к концу XII в. - началу XIII в. прибавить 500 лет, получится кон. XVII в. - нач. XVIII в. Кстати героиня романа, красавица Махпари, дочь царя Чина Фагфура-богдыхана, "царя мира", из-за желания обладать которой происходят стычки и конфликты, ссоры между царями тоже что-то вроде Елены Прекрасной. В конце романа пишут, что Махпари умерла при родах. Кстати учитывая сходство с Давидом, Троянская война, считалось, была при царе Давиде.

Фрагмент из главы 15, царевич Хоршид побеждает дикого волка-людоеда с помощью тяжелой железной палицы - возможно огнестр. оружие, пушка?:

...Взял Хоршид шах железную палицу, что возле трона лежала, – а было в ней сто десять манов весу – и вышел наружу. Волк хотел было на него наброситься, но царевич размахнулся, воззвал к богу, метнул палицу и попал волку прямо в голову, так что проломил ему башку. А после того пять человек эту палицу еле подняли...
Mан – мера веса в средние века около 6 кг.

Чуть далее в этой же главе пишется о нападении на пьяное войско:

...У Мехран везира было с собой много вина. Как только они останавливались на привал, он поил воинов вином, так что, когда войско Газаль малека подошло, они все мертвецки пьяными были и спали. Сейлем и Катур успокоились. А Мехран везир приказал, чтобы войско окольным путем подошло, их лагерь окружило и предало всех мечу. Стали они всякого, кто им под руку попадал, либо убивать, либо в плен забирать...

О книге "Самак-айяр":

http://www.belletrist.ru/book/18bk/samak.htm
«Самак-айяр» - самый старый, самый большой по объему и, безусловно, самый интересный персидский народный роман. Как предполагают, он написан примерно в XI в., но дошел до нас лишь в рукописи конца XIII в. Известен только один экземпляр этой рукописи (не полный: с большим пропуском посредине, частично восстановленным по турецкому переводу XVI в., и без конца - повествование обрывается на середине фразы), он содержится в Бодлеянской библиотеке (Оксфорд). На основе этого списка было подготовлено иранское издание Парвиз Натэла Ханлари, послужившее оригиналом для публикуемого перевода.

http://alv.me/?p=7415 Самак-айяр: истерн прежних веков