Глава 2
Известные старо-французские сказания, относимые сегодня к эпохе Каролингов или Капетингов, якобы к IX или XII векам, на самом деле, три раза воспели Куликовскую битву 1380 года и победителя Дмитрия Донского. Это - 34-е, 35-е и 36-е отражения Куликовского сражения в скалигеровской версии истории
11. Что нового мы узнали теперь о Куликовском сражении? Оказывается, хан Мамай и его войско были царскими христианами
Как мы уже неоднократно убеждались, практически каждый обнаруженный нами дубликат сообщает что-то новое о событии, отражением которого он является. То есть наши сведения о событии расширяются. Так и в данном случае. Конечно, мы уже знали раньше, что Куликовское сражение было религиозным, что в нем столкнулись царские христиане с апостольскими. Напомним, что хан Мамай и его войско были сторонниками царского христианства. Например, следы этого сохранились в "Сказании о Мамаевом Побоище". Сказано: "Безбожный же царь Мамай, увидев свою погибель, стал призывать богов своих: Перуна и Салавата, ИРАКЛИЯ И ХОРСА и великого своего пособника Магомета". Согласно нашей реконструкции, Геракл (Ираклий) и Хорс - это, попросту, разные имена ХРИСТА. А сказания о Магомете включают в себя большой слой сведений об Андронике-Христе, см. нашу книгу "Пророк
Завоеватель". Поэтому Мамай и его солдаты поклонялись именно Христу.
Таким образом, сам по себе этот факт для нас не нов. Но следует подчеркнуть, что мы извлекли его из Новой Хронологии. Сохранившиеся же русские источники упоминают о нем глухо, косвенно, поскольку в романовской версии бог Хорс-Ираклий, "конечно же", не Христос, а, дескать, некое языческое "неправильное" божество. А вот старинное французское Сказание, оказывается, говорит о христианстве Галафра = Голиафа = Корсольта = хана Мамая совершенно откровенно, прямым текстом.
Формально Галафр и Корсольт именуются в Поэме магометанами-сарацинами, но в то же время христианин Гильом, обращаясь к Корсольту, абсолютно четко заявляет: "Твой Магомет, как каждому известно, СПЕРВОНАЧАЛУ БЫЛ К ХРИСТУ ПРИВЕРЖЕН И НАШЕ
ПРОПОВЕДОВАЛ УЧЕНЬЕ", с.168.
Более того, граф Гильом КРЕСТИЛ КОРОЛЯ-САРАЦИНА ГАЛАФРА ПО ХРИСТИАНСКОМУ ОБЫЧАЮ. Сказано: <<Король (Галафр - Авт.) промолвил: "... Клянусь, что вам не поступлюсь ничем, пока не буду окрещен как
след"...
Немедля приготовили купель, И ОКРЕЩЕН КОРОЛЬ БЫЛ В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ... Поднялся Гильом, лихой боец: "КОРОЛЬ, МОЙ СЛАВНЫЙ КРЕСТНИК...">>, с.179.
В то же время видно, что французское Сказание написано поздно, уже в эпоху противостояния христианства и мусульманства. Недаром окрещеный Галафр (хан Мамай = Голиаф) говорит: "Коль в лагерь сарацин примчится весть, что их король КРЕЩЕНЬЕ ПРИНЯЛ днесь, с меня всю кожу там сдерут скорей", с.179. То есть, французский хронист уже считает "сарацин-мусульман" врагами христианства. Но так стало лишь в эпоху XVII-XVIII веков. Раньше это была одна из ветвей христианства.
ВЫВОД. Французское Сказание фактически прямым текстом сообщает, что хан Мамай и его солдаты были царскими христианами, что хан Мамай был окрещен. Тем самым, Куликовское сражение было религиозным. Как мы показали ранее, первоначальные сведения о Магомете были частично основаны на жизнеописании Андроника-Христа.
ВЫВОД. Мы обнаружили тридцать четвертое отражение Куликовской битвы на страницах скалигеровской версии истории. Оно попало в старо-французское Сказание "Коронование Людовика". Современные историки ошибочно считают, будто в нем говорится исключительно о локальных событиях на территории современной Франции и Италии.
12. Куликовская битва еще два раза описана также в старо-франкско Сказании "Отрочество Гильома"
12.1. Огромное профессиональное войско язычников против немногочисленного христианского "народного ополчения"
К.В.Артюшенко обратил наше внимание на то, что в Поэме "Отрочество Гильома" [651:3], вероятно, тоже отразилось Куликовское сражение. Выражаем глубокую благодарность К.В.Артюшенко. Оказалось, что действительно здесь описана Куликовская битва. Описание несколько отличается от рассказа в "Короновании Людовика", но теперь вполне узнаваемо. Сейчас мы об этом расскажем. Более того, в "Отрочестве Гильома" мы обнаружили еще одно (то есть второе) отражение Куликовской битвы. Начнем с первого.
На "франкскую" страну нападает большое профессиональное войско язычников-сарацин и славян во главе с королем Тибо. Среди предводителей войска выделяется вождь по имени ГОЛИАФ (стих 880). Так прямо и написано: ГОЛИАФ. Неверные осаждают, в частности, город Нарбонн.
Скорее всего, тут говорится о вторжении войска хана Мамая. В Библии главным воином вражеского войска назван великан Голиаф. Мы видим, что французское Сказание сохранило это имя. Князя Дмитрия Донского франкская поэма именует Гильомом (в точности, как и в
соответствующем "Куликовском разделе" поэмы "Коронование Людовика").
Отряд Гильома (Дмитрия Донского) встречается с конным отрядом сарацин и готовится к битве. Французов мало - их только тысяча. Враг по численности превосходит их в семь раз: сарацин - семь тысяч (стихи 325, 350). Это вполне отвечает сути Куликовской битвы: большое профессиональное войско хана Мамая (Голиафа) против сравнительно небольшого народного ополчения Дмитрия Донского.
Надо отметить, что сражение Гильома с Голиафом и победа франков - это центральный сюжет Поэмы. Как и должно быть, поскольку Куликовская битва была поворотным событием в истории Империи конца XIV века. Это была победа апостольского христианства над царским.
12.2. Французы довольно откровенно упоминают о пушках в войске Гильома (Донского). Грохот, дрожь земли. Множество убитых. Паника в рядах врагов
Итак, вспыхивает кровавое сражение. Гильома охватывает гнев, и у него в руках неожиданно оказывается некое очень опасное оружие. "Не стал он выбирать копье себе... ТЯЖЕЛЫЙ ОСТРЫЙ КОЛ ЗАЖАЛ В РУКЕ" (стихи 365-367). Этим оружием он начинает разить множество басурманов. Скорее всего, так (слегка иносказательно) франкская Поэма описала появление огнестрельных пушек в войске Донского.
"Тяжелый кол" - пушка насмерть косит целые ряды врагов.
Сказано: <<Гильом с коня СВОИМ КОЛОМ СВЕРГАЕТ УЖЕ СТОЛЬ МНОГИХ ПОРАЗИЛ ОН НАСМЕРТЬ, ЧТО ТРУПАМИ ВЕСЬ СКЛОН ХОЛМА ЗАВАЛЕН. Нагнал он на врагов такого страху, что те бежать пустились без оглядки... Перепугал Босана ГРОХОТ СХВАТКИ, и так скакун о землю бил ногами, ЧТО ДОЛЫ И ХОЛМЫ ВОКРУГ ДРОЖАЛИ... Чем нехристей поверг в испуг изрядный. Они вскричали: "ЭТО СУЩИЙ ДЬЯВОЛ. НАНЕС ОН НЫНЧЕ НАМ УРОН УЖАСНЫЙ. Не будь его, французы бы пропали. БЕССМЫСЛЕННО ЕМУ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ. Сам Магомет от смерти не избавит того, кого своим
колом он хватит". Охрана убежала в беспорядке...
По долам и холмам, лугам и рощам его копыта звонкие грохочут. ДРОЖМЯ ДРОЖИТ ЗЕМЛЯ под иноходцем. ЯЗЫЧНИКИ БЕГУТ В РАССТРОЙСТВЕ ПОЛНОМ... "Свидетель Магомет, вы победили (восклицает потрясенный король язычников-нехристей - Авт.), ЗАТЕМ ЧТО ЗАКОЛДОВАНЫ, КАК ВИДНО, коль ни копья, ни дрота не боитесь"... Он (вождь магометан - Авт.) потерял язычников семь тысяч - изранены одни, мертвы другие>> (стихи 435-439, 475-487, 500-503, 585-586).
Здесь, вероятно, описано поразившее сарацин действие пушек (и картечи) Дмитрия Донского (Гильома) на поле боя. Грохот, холмы и равнины дрожат, трупами завалено поле боя, "сущий дьявол", сопротивляться бессмысленно, ужасный урон, повальное бегство, победитель-вождь с "тяжелым колом" как бы заколдован, ему не страшны ни копья, ни дротики...
Все эти панические возгласы абсолютно естественны для солдат, впервые столкнувшихся с ужасным новым оружием - с пушками, извергающими раскаленную картечь и ядра. Недаром Поэма прямым текстом говорит о КОЛДОВСКОМ характере страшного оружия Гильома. Мы неоднократно видели, что победа Донского при помощи пушек истолковывалась как вмешательство небесных сил, как "чудесное знамение" и т.п.
Но на этом битва Гильома (Донского) с сарацинами не заканчивается. Враг еще силен. Он не сломлен до конца. Свежие пятнадцать тысяч сарацин спешат издалека и рвутся в бой. Гильому приходится продолжить тяжелое сражение.
Гильом обращается с напутствием к своему войску: "Я в бою не дрогну никогда. ПУСТЬ МАЛО НАС, А БАСУРМАНОВ ТЬМА, им все равно меня не испугать. ВОЗЬМУ Я КОЛ, ПРОЙДУСЬ ПО ИХ РЯДАМ И СТОЛЬКИХ САРАЦИН СПРОВАЖУ В АД, ЧТО НАС НИКТО В ДРУГОЙ НЕ ТРОНЕТ РАЗ" (стихи 865-870).
То есть, опять звучит тема, что малочисленное войско Гильома (Донского) вынуждено противостоять огромной профессиональной рати басурманов (хана Мамая - Голиафа). Снова надежда возлагается на чудесный "тяжелый острый кол" Гильома. О нем со страхом говорит сарацин Голиаф обращаясь к своему войску. <<Стал Голиаф держать к неверным речь: ... "Гильом удал и смел, хоть безбород И ЮН ЕЩЕ СОВСЕМ... НО У НЕГО ТЯЖЕЛЫЙ КОЛ В РУКЕ - НА НАШИХ СТРАХУ ИМ НАГНАЛ ХРАБРЕЦ. Кому он угодит по голове, тот - Магомет свидетель! - не жилец>> (стихи 921-932).
12.3. Засада Владимира Андреевича в описании французов
В это время Гильом (Дмитрий Донской) идет на хитрость. <<ЛЮДЕЙ РАССТАВИЛ ПО ЗАСАДАМ ОН. Всего их десять, в каждой сто бойцов... С Отраном Нимским (язычник-сарацин - Авт.) брат его родной, КОТОРЫЙ ГОЛИАФОМ НАРЕЧЕН, из Лимарии двинулся в поход... Над занятым французами холмом огни горят, но стан стоит пустой. В язычников закрался страх тайком. Язычники французов ищут взглядом...
Отран же Нимский молвит Голиафу: «ФРАНЦУЗЫ, ВИДНО, ПРЯЧУТСЯ В ЗАСАДЕ... Их вождь, тот, что с колом, весьма опасен. Погибнем мы, коль он на нас ударит. Давай-ка лучше повернем обратно>> (стихи 880-897).
Ясно, что тут отразилась известная засада Владимира Андреевича "в дубраве", на холме, во время Куликовского сражения. В подходящий момент засадный полк ударил по войску Мамая (библейского Голиафа) и существенно помог победе Дмитрия Донского.
12.4. Лабарум Константина, то есть символ пушки, на знаменах Гильома Оранжского (Дмитрия Донского). Пушки приносят победу франкам над неверными
Во время Куликовской битвы засадный полк Владимира Андреевича наносит неожиданный удар по рати Мамая (Голиафа). Над войском Гильома (Донского) поднимается "штандарт Эмери". Это и есть знаменитый Лабарум Константина, описанный римскими "античными" историками. Напомним, что это - та самая "Схима", о которой говорится в старинных русских летописях как о новом могучем оружии (пушки), врученном Сергием Радонежским воинам Пересвету и Ослябе перед Куликовской битвой. Якобы это были "кресты на ткани", укрепленные якобы на шлемах этих воинов.
А вот как об этом говорит франкская Поэма: "ВЫСКАКИВАЮТ ИЗ ЗАСАД НАРБОННЦЫ, вступают разом в бой все десять сотен. Над каждою стяг королевский вьется, значки цветные плещутся на копьях, ШТАНДАРТ СВОЙ ЭМЕРИ ВЫСОКО ПОДНЯЛ. СТРАХ ОХВАТИЛ ЯЗЫЧЕСКОЕ ВОЙСКО... Французы ИЗ ЗАСАД ЛЕТЯТ В СРАЖЕНЬЕ, а тех засад Гильом расставил десять. Стяг королевский над рядами реет, копейные значки по ветру плещут. ВЗДЫМАЕТ ЭМЕРИ РУКОЮ ЛЕВОЙ ШТАНДАРТ СВОЙ С ЗОЛОТЫМ ОРЛОМ НА ДРЕВКЕ. К ВОСЬМИ КРЕСТАМ ОРЕЛ ПРИКЛЕПАН ЭТОТ. ИЗ НИХ В ЧЕТЫРЕ БЛАГОЧЕСТИВЫЙ РЕЗЧИК С МОЛИТВОЮ СВЯТЫЕ МОЩИ ВДЕЛАЛ. Кто под штандартом этим скачет в сечу, тот от руки неверных смерть не встретит и пораженья в битве не потерпит... ТУТ НЕХРИСТИ РАЗВЕРИЛИСЬ В ПОБЕДЕ" (стихи 957-962, 967-983).
Мы видим, что франкские авторы фактически повторяют русско-римскую версию, символически представляющую пушки Донского как некую чудесную Схиму (Сергия Радонежского), то есть Лабарум Константина, то есть Штандарт Эмери - якобы Орел на древке с вделанными святыми мощами.
"Пушечную символику" Лабарума мы подробно обсудили в книге "Крещение Руси", гл.3:2. Напомним вкратце. На рис.71
показано, как Лабарум принято изображать в христианской традиции. Разные поздние христианские авторы представляли его иногда по-разному, рис.72
, рис.73
.
Обсудим монограмму Христа (РХ) в том виде, как она изображалась на знамени Константина. Считается, что это - совмещенные буквы Х и Р. Получается рисунок, который можно воспринять также как символ пушки. Судите сами.
Обратимся к средневековым изображениям огнестрельных орудий. На рис.74
показано большое военное османское=атаманское знамя примерно 1684 года, выставленное в Музее Города Вены (Австрия). Основное изображение на знамени - это пушка XVI или XVII века. Размер знамени - несколько метров в длину и выше человеческого роста в высоту. Знамя было тщательно заснято на видео А.Т.Фоменко. На рис.75
показано подробное изображение этой пушки. Это наша аккуратная прорисовка, детальные цветные фотографии см. в нашей книге "Библейская Русь", гл.4. Видны распластанные колеса, а в центре - либо пушечное колесо, либо взрыв пороха в стволе.
На раздвоенном лафете - арабская надпись, в конце которой добавлено слово, записанное неарабскими буквами. Для чтения предназначена надпись на верхней половине лафета (читать нужно справа налево). Надпись на нижней половине лафета является зеркальным отражением той же надписи. Надпись гласит: "Мы даровали тебе явную победу, чтобы Аллах простил тебе то, что предшествовало из твоих грехов и что было позже, и чтобы завершил свою милость КАЗАКАМ". Это - первые два стиха суры 48 из Корана, где в конце вместо слова "тебе" - как в Коране - поставлено слово КАЗАКАМ. О деталях перевода см. книгу
"Библейская Русь", Приложение 4.
Сохранилось еще одно военное знамя османов-атаманов, похожее на османское знамя, подробно описанное выше. Речь идет о большом знамени XVI века султана Селима, рис.76
, рис.77
, хранящемся сегодня в стамбульском музее Топкапи. Здесь мы тоже видим "распластанную" пушку, окруженную шарами-ядрами. Она изображена в том же стиле, что и пушка на османском знамени из Музея Города Вены. У жерла орудия изображен полумесяц со звездой. Знамя Селима ярко-красное, изображения нанесены, вероятно, золотом. Наша прорисовка изображения орудия и надписей на ней показана на рис.78
. Половина надписи на знамени Селима совпадает с надписью на османском знамени из Музея Города Вены. Трудно разобрать лишь конец надписи на лафете пушки. Другая половина - это, вероятно, продолжение суры из Корана.
На рис.79
показан фрагмент средневекового плана осады османами = атаманами города Вены в 1683 году. Видны несколько пушечных батарей османов, ведущих огонь по городу. В точности как и на военных знаменах османов, колеса у каждой пушки "распластаны", то есть изображены как бы лежащими на земле рядом со стволом орудия, рис.80
. В результате получается изображение, похожее на крест.
Любопытно, что похожим образом изобразил пушку художник Альбрехт Дюрер якобы в XVI веке, рис.81
. См. нижнюю часть гравюры Дюрера.
Таким образом, вероятно, символ Константина (Лабарум) получился в результате слияния и переплетения символики Иисуса Христа - двух букв Х и Р - и изображения пушки. Например, старинные мушкеты и мушкетоны, то есть небольшие переносные пушки, устанавливались для стрельбы на специальные подставки, ко'злы, поскольку были тяжелы для стрельбы "с руки". При взгляде сверху такие ко'злы могли изобразить как косой крест или букву Х. А саму пушку с ручкой на конце - как букву Р. Получается монограмма РХ. На рис.82
показана старинная статуэтка Святого Петра с крестом в руках. Похожим образом средневековые воины носили на плечах тяжелые мушкеты.
Подчеркнем, что нам удалось прояснить исходный "пушечный смысл" знамени Константина (Лабарума) в частности потому, что ранее мы тщательно исследовали библейскую историю "медного змея" Моисея и османского = атаманского знамени. Как выяснилось, знаменитый Медный Змей, рис.83
, рис.84
, рис.85
, является символом пушки, см. книгу "Библейская Русь", гл.4:9-11. Современный монумент Медного Змея установлен в Иордании, на "Горе Небо", рис.86
. Здесь, в качестве наглядного пособия к скалигеровской версии истории, возвели внушительный "Мемориал Моисея": Mount Nebo Siyagha Memorial of Moises. Christian Hole Place, рис.87
, рис.88
.
Отсюда видно, насколько причудливо отражались и переплетались реальные события на страницах старинных летописей. Теперь становится понятно, почему на монете Константина Великого у основания Лабарума изображен извивающийся змей, см. выше рис.73. Фактически прямо указана аналогия с Медным Змеем Моисея, то есть с пушкой. Снова выходит, что Лабарум - это символ пушки. Наша реконструкция подтверждается.
Сближение истории Константина Великого с историей Моисея сквозит также у Евсевия. Когда он говорит о победе Константина над Максенцием, то тут же вспоминает о победе Моисея над войсками фараона. В частности, у него говорится о КОЛЕСНИЦАХ ФАРАОНОВЫХ [19:0], с.264. Но мы уже показали в книге "Библейская Русь", что библейские "колесницы" - это опять-таки пушки, огнестрельное оружие (пушки на колесах, потому и колесницы). Таким образом, вероятно, в "Явлении Креста" Константину Великому переплелись две темы: сражение за принятие ХРИСТИАНСТВА и использование впервые в широких масштабах огнестрельных пушек в Куликовской битве.
12.5. Финал битвы
Граф Гильом окончательно крушит врагов "страшным колом". Неоднократно подчеркивается юность Гильома. Это прекрасно отвечает библейской версии, что Давид был юным по сравнению с Голиафом. Сказано: <<Юнец Гильом соратников ведет. В руке он держит яблоневый кол, который заострен, тяжел и толст. Сильнейший из вилланов груз такой пол-лье — и то едва ли пронесет, но легче им орудует Гильом, чем лучник оперенною стрелой. Рек ГОЛИАФ: "Нам всем конец пришел. Не человек — сам черт нас подстерег. Жердь у него в руке тяжка, как воз. Не устоит пред ним из нас никто: кого он стукнет, тот не
встанет вновь"...
Язычники бегут — испуг их гонит. Летит им вслед Гильом победоносный... Кому по голове колом ни грохнет, — пусть даже недруг смел, и росл, и мощен, - тому ее раскалывает тотчас. Поубивал он басурманов столько, что груды трупов устилают поле...
Ввязаться в бой и получить удар колом, который у юнца в руках: не человек он - сущий сатана>> (стихи 1000-1011, 1020-1027, 1045-1047).
Итак, Дмитрий Донской (Давид), вооруженный пушками, громит Мамая (Голиафа). Библейские авторы уклончиво назвали пушку "пращой" в руках юного Давида. "Праща" (то есть, порох, прах) выпустила камень (ядро, картечь), сразивший великана Голиафа. Французы описали это как удары страшным колом, которым Гильом крушил язычников-сарацин Голиафа. Этот "кол" (то есть пушка) тяжел настолько ("как воз"), что сильнейший из вилланов не сможет пронести его на пол-лье. Постоянно говорится о грудах трупов неверных басурманов, устилающих поле брани. Все понятно. Пушечная картечь выкашивала врагов целыми рядами. Противник охвачен паникой и бежит.
Затем, на протяжении всей Поэмы "Отрочество Гиольма" постоянно упоминается этот яркий образ - юный Гильом со страшным острым колом в руке.
ВЫВОД. Все это прекрасно отвечает картине Куликовского сражения.
12.6. Дмитрий Донской был ранен, его потеряли соратники, но потом, наконец, нашли. Французы описали это как "ранение и
пленение Гильома", из которого его, наконец, освободили.
Дмитрий Донской лично сражался, был ранен, и солдаты потеряли его в гуще боя. Когда битва завершилась, все кинулись искать Дмитрия. Не то попал в плен, не то погиб. Владимир Андреевич <<подождал час и не нашел великого князя, начал плакать и кричать, и по полкам ездить сам стал, и не сыскал, и говорил всем: "Братья мои, русские сыны, кто видел или кто слышал пастыря нашего и начальника?" И добавил: "Если пастух погиб — и овцы разбегутся">> [771].
Наконец нашли. <<Набрели на великого князя, избитого и израненного всего и утомленного, лежал он в тени срубленного дерева березового. И увидели его и, слезши с коней, поклонились ему, Сабур же тотчас вернулся поведать о том князю Владимиру и сказал: "Князь великий Дмитрий Иванович жив и царствует вовеки!"...
Все князья и воеводы, прослышав об этом, быстро устремились и пали в ноги ему>>.
Франкские авторы описали этот важный сюжет вполне узнаваемо. Они сообщили, что Гильом был ранен, попал в плен, но потом его освободили. Сказано: "Гильом подъехал к нехристям поближе... и граф, об осторожности забывший, БЫЛ В ПРАВОЕ ПЛЕЧО ПОРАНЕН СИЛЬНО... С собой Гильома сарацины тащат: они его в полон обманом взяли... Услышали оруженосцы весть, что взят Гильом язычниками в плен, от гнева чуть не тронулись в уме. Поспешно всяк броню и шлем надел... и юноши вскочили на коней... И отобьем Гильома у врага" (стихи 1070, 1076-1078, 1105-1106, 1167-1171, 1215).
Франки напали на сарацин и освободили Гильома: <<Когда от пут избавили Гильома, пообнимал он всех оруженосцев и молвил: "Вы спасли меня, бароны">> (стихи 1276-1278).
Соответствие между жизнеописаниями Донского и Гильома налицо и достаточно яркое.
12.7. Победа апостольского христианства и Крещение Руси
Согласно нашей реконструкции, Куликовская битва была религиозной. В ней апостольское христианство одержало верх над царским и было принято в качестве государственной религии во всей Великой Империи. Это и стало вторым Крещением Руси и Империи. Многие проигравшие царские христиане ушли в XIV-XV веках на юг и на восток, где создали цивилизации Индии, Камбоджи, Китая. См. наши книги "Будда и Кришна - отражения Христа" и "Последний путь Святого Семейства".
Крещение Руси и Империи, по-видимому, упомянуто и во франкском Сказании. Сказано: <<Гильом в ответ: "... Коль рыцарского сана я сподоблюсь, не видеть вам своих владений больше: воздвигну я в Оранже храм с подворьем, монахов там велю держать три сотни". Язычники бегут - их гонит страх>> (стихи 1030-1035).
А также: "Добьюсь я, что Орабль крещенье примет и Магомета навсегда отринет, и будет ею бог всевышний признан. В Оранже заживем мы с нею мирно, народ там в христианство обратится". (стихи 567-572).
ВЫВОД. Французы XVII-XVIII веков отразили переломное религиозное событие в истории Ордынской "Монгольской" Империи XIV века. Правда, они ошибочно сочли, будто речь шла о более поздней эпохе, когда магометанство, отделившееся от христианства, уже стало восприниматься как враждебное течение.
12.8. Еще одно краткое отражение Куликовской битвы во франкской Поэме, причем, в библейском варианте: Давид против Голиафа
Куликовская битва произвела глубокое впечатление на людей той эпохи. Мы уже указали два отражения этого события на страницах "Отрочества Гильома". Но есть еще одно. Близкое к библейской версии и вполне узнаваемое.
Юный Гильом сходится в поединке со страшным великаном-бретонцем, вооруженным несколькими щитами и тремя тяжеленными дубинами. За битвой наблюдают большое число зрителей и государь. Великан насмехается над Гильомом. Начинается тяжелое сражение. Наконец, Гильом поражает противника метким ударом в лоб, разбивает ему череп. Окружающие рукоплещут. Это - явно отражение библейской версии сражения юного Давида (Донского) с великаном Голиафом (Мамаем). Этот раздел франкской Поэмы достаточно большой. Мы ограничимся лишь некоторыми цитатами, ярко рисующими всю картину сражения.
Сказано: <<Ликует во дворце сегодня каждый... Пир шутками своими оживляют... Горд и прекрасен ликом император. Но тут предстал один бретонец Карлу, широкобедрый, крепкий, коренастый. Он черен, как чернила, видом страшен. Усы его большие вниз свисают. До пояса зарос он волосами. Покрыто темя гривою косматой. А вот на лбу плешина небольшая. Нет в мире человека безобразней. Идет пред ним слуга с двумя щитами, другой с натугой три дубинки тащит - копья, пожалуй, тяжелей любая. Урод-бретонец встал пред государем, такими с ним заговорил словами: ... "Я - наилучший из бойцов на палках и спесь пришел посбить с французов ваших. Кто бы из них ни стал со мной тягаться, получит всяк ударов три десятка"...
Нагнал бретонец на французов страху... пятнадцать раз подряд затеял схватку, пятнадцать раз с соперниками сладил... Вот встал бретонец перед государем: "Народ у вас, сеньор, дрянной и слабый"...
Чуть не свела с ума Гильома ярость... дубинку крепко сжал рукою правой... "Мне позволенье отлучиться дайте. Хочу с бретонцем поиграть я малость"... Король ответил: "С богом отправляйся! Но будет, я боюсь, тебе несладко"...
Бретонец на Гильома взгляд уставил и счел, что перед ним какой-то мальчик. Возвысил голос грубо он на графа: "Оставь-ка ты меня в покое, малый... Я с первого убью тебя удара".
"Ты шлюхин сын, - вскричал Гильом отважный, - себе успел наесть такую харю... Усы тебе, хвастун, я обкорнаю"... От ярости бретонец чуть не спятил, как дикий вепрь на отрока помчался, так в щит его своей дубинкой грянул, что загудел дворец и весь затрясся. Французов это сильно испугало. Но мужество в Гильоме не иссякло. Врагу не удается сделать шагу, чтоб перед ним Гильом не оказался... Граф за рубаху грубияна сгреб, вплотную притянул к себе рукой, другою же лишил его усов - их вырвал так, что обнажилась кость...
Едва бретонца гнев с ума не свел. На графа снова ринулся он в бой, что было сил ему удар нанес. Гильом уже себя погибшим счел... Юн, дерзок, смел, решителен, силен... отпрыгнул он, ударил в свой черед, бретонцу угодил с размаху в лоб, кость лобную пробил, разбрызгал мозг, и мертвым пал хвастун пред королем. "Трус, - рек Гильом... Зовите челядь - пусть из зала прочь труп этого сквернавца уберет". На зов сбежались сорок слуг толпой... и без задержки вышвырнули в ров>> (стихи 2390-2527).
Восхищенный император сделал Гильома рыцарем и даровал ему замечательные королевские доспехи. Гильом стал царским знаменосцем. Одному из соратников Гильома император вручил МЕЧ "ГОЛИАФ" (стих 2575). Таким образом, в этом эпизоде снова всплывает имя Голиафа. Хотя имя убитого бретонца названо не было, но зато после победы над ним в качестве почетной награды вручается именно МЕЧ ГОЛИАФА. Это - яркий и несомненный след библейской версии Куликовской битвы в варианте: Давид против Голиафа. Отметим, что "меч Голиаф" считается легендарным: "Меч Голиаф ему доверил Карл, тот меч, что Эмери в Сен-Жиле встарь от дяди Салемона принял в дар" (стихи 2575-2577).
ВЫВОД. В старо-французских Сказаниях "Коронование Людовика" и "Отрочество Гильома" обнаружилось, соответственно, одно и два отражения Куликовского сражения (всего три дубликата). Князь Дмитрий Донской здесь назван графом Гильомом. Все три отражения-фантома близки к библейской версии, говорящей о поединке Давида (Дмитрия Донского = Константина Великого) с Голиафом (ханом Мамаем). Это 34-й, 35-й и 36-й дубликаты Куликовской битвы, найденные нами.
ВЫВОД. Франкские Поэмы являются слоистыми текстами, составленными из разнородных фрагментов. Потом они были отредактированы и заключены "в одну обложку". Оказалось, что среди склеенных кусков было несколько, говорящих об одном и том же - о Куликовском сражении. Редактор не распознал этого. Так и получилось, что возникло три дубликата.
