На карте России есть немало мест с теплым названием Борок, ласкающим слух любого россиянина. Поселок Борок Некоузского района Ярославской области – особая точка. При численности населения 2000 жителей, он имеет 2 научных института, резервный фонд архива РАН и 5 уникальных музеев, одним из которых является Дом-музей русского ученого-энциклопедиста, почетного академика Николая Александровича Морозова.
Дом, в котором разместился музей – флигель барского дома в бывшей дворянской усадьбе «Борок». И история музея начинается с истории этого флигеля.
Дед Н.А.Морозова по линии отца, Алексей Петрович Щепочкин, был сыном рязанского помещика. Сделав блестящую военную карьеру в русско-турецкой войне 1828-1829 года, 27-летний артиллерийский офицер вышел в отставку и в 1830 году поселился в имении «Борок», которое получил в приданое за женой, Верой Егоровной Алексеевой, дочерью мологского помещика. С этого момента и начинается история Борка как имения Щепочкиных.
Хозяйство, доставшееся Алексею Петровичу, было весьма запущенно, погрязло в долгах, оставшихся после покойного тестя. Однако проблемы стали потихоньку решаться, и супруги Щепочкины зажили в Борке вполне счастливо, пока в сентябре 1840 года не случился взрыв в барском доме, приведший к их трагической гибели. Усадьбу и троих осиротевших детей (среди которых был и будущий отец Н.А.Морозова, восьмилетний Петр) отдали под опеку брата покойного, Николая Петровича Щепочкина. Он поместил Петра в Кадетский корпус, а его сестер – в Московский благородный пансион ордена Святой Екатерины. А так как опекун жил вдали от Борка, подопечное ему хозяйство неизбежно стало приходить в упадок.
Фото 1
Барский дом в усадьбе «Борок»
Новый хозяин усадьбы, Пётр Алексеевич Шепочкин, появился в Борке вскоре после окончания Кадетского корпуса. Его военная карьера не сложилась, и в 20 лет он вышел в отставку. Вернувшись на свою малую родину, он с энтузиазмом принялся приводить в порядок ожидавшее его разрушенное имение. Достаточно быстро он построил новый дом, обзавелся конезаводом и взял в жёны свою крепостную, восемнадцатилетнюю Анну Васильевну Плаксину. Щепочкин дал ей вольную и приписал к мещанам города Мологи под фамилией Морозова. Эту фамилию впоследствии получили и все их семеро детей, первым из которых был мальчик Коля, будущий Николай Александрович Морозов. Почему Александрович, а не Петрович? Отчество всем детям доставалось от крестного отца, мологского помещика Александра Ивановича Радожицкого.
Все дети появлялись на свет и до определенного возраста жили с няней в небольшом флигеле, расположенном неподалеку от главного усадебного дома. А когда наступала пора учиться, их переводили в главное здание и поручали гувернанткам и гувернерам. Так протекала и жизнь Николая до поступления в московскую гимназию в августе 1868 года.
После отъезда в Москву Николай редко посещал Борок. Последний раз это было в пятом классе гимназии. По окончании шестого класса он ушел на нелегальное положение и появился в родном доме уже после освобождения из Шлиссельбургской крепости на волне революции 1905 года, после более чем тридцатилетнего отсутствия.
Природа не зачла ему 30 лет, проведенных в заключении, как говорил сам Николай Александрович. И вот пошел новый отсчет некогда остановившегося для него времени. Важным событием его новой жизни стала женитьба на молодой выпускнице консерватории Ксении Алексеевне Бориславской 1. Теперь он часто приезжал в Борок с супругой, чтобы провести время в кругу близких. А чтобы не стеснять родных, он попросил выделить ему для проживания любимый флигель, о котором он с теплом вспоминал, будучи узником Шлиссельбурга:
«Жив ли еще флигель, в котором мы все увидели свет?..» 2
Флигель
За долгие годы службы флигель сильно обветшал, а начавшаяся в августе 1914 года первая мировая война вынудила хозяина срочно заняться его ремонтом, так как он знал, что во время войны деньги будут быстро обесцениваться из-за инфляции. Переустройство флигеля происходило по проекту Н.А.Морозова и под его непосредственным контролем. Площадь флигеля увеличилась, и он стал более удобным для проживания семьи и приема гостей. Особо он пригодился во время революции и гражданской войны, когда большую часть времени супруги Морозовы проводили в Борке. В 1918 году имение было передано в собственность Н.А.Морозова, что помогло выживанию его обитателей в тяжелые времена.
Владеть всем имением было непросто. К тому же отсутствие детей заставляло задуматься о его судьбе после смерти хозяина. И в 1932 году Николай Александрович принял решение – передать большую часть имения в ведение АН СССР, оставив себе флигель.
Во время Великой Отечественной войны семья Морозовых вновь постоянно жила в Борке, так как оставаться в Ленинграде было небезопасно. Но Николай Александрович не мыслил себя вне общества. Даже в годы войны к нему в Борок приезжало много гостей – видные деятели науки, культуры, близкие знакомые, среди которых были академики Тарле, Орбели, Шмидт, профессора Ланг, Вольфкович, артист Качалов и др. В июле 1944 года сюда съехались коллеги Николая Александровича по Академии наук, чтобы поздравить его с 90-летием. В семье Морозовых было принято устраивать приемы на открытой веранде флигеля, выходящей в сад. На фото запечатлена часть высоких гостей юбиляра, расположившихся на этой веранде. В качестве подарка к юбилею Совет народных комиссаров СССР присвоил имя Н.А. Морозова Биологическому стационару «Борок», организованному в усадьбе по инициативе ее хозяина.
Последний раз Морозов вернулся на свою малую родину летом 1946 года, но прожил там совсем недолго. 30 июля он завершил свой жизненный путь. Его похоронили в усадебном парке, на пригорке, в трехстах шагах от флигеля. А во флигеле, по ходатайству его жены, было решено организовать музей.
Идею создания музея активно поддержал президент АН СССР Сергей Иванович Вавилов. Еще в юности он посещал публичные лекции по различным вопросам науки, читаемые Н.А.Морозовым, о чем вспоминал так: «Я помню вдохновенные доклады Н.А.Морозова в 1906 г., вскоре после освобождения из Шлиссельбурга, вызвавшие восторг тогдашней молодежи» 3. С тех пор он с большим теплом относился к легендарному учёному. Обсуждая с К.А. Морозовой судьбу наследия ее мужа, он писал: «…Мне кажется, что наиболее правильно было бы сосредоточить значительную часть этих реликвий в доме в Борке, который правительственным постановлением будет охраняться как музей Н.А. Морозова. Само собой разумеется, что ту часть архива, которая подлежит обработке, лучше всего передать в архив Академии Наук, но едва ли архив будет в состоянии сохранить все реликвии, связанные с Николаем Александровичем…» 4
Через год после смерти Морозова, в августе 1947 года, С.И.Вавилов побывал в Борке, о чем свидетельствуют записи в его дневнике:
«Добрались на «Казани» до «Борка». Помещичья Берендеевка. Березы, ели, амбары, тишь, глушь, старина. Начинаю разбираться.
Вроде «Затерянного мира» Конан-Дойля. Дореволюционная усадьба, старенькая, скромная, с серыми двадцатью служебными постройками, барским домом и домом, заросшим березовым и еловым парком. Маленький дом Н.А.Морозова с «фонариком», завешанным картинками лунной поверхности, газетами с солнечным затмением, старыми фотографиями, полки с книжками, еврейским словарем и другими морозовскими аксессуарами. Могила Н.А. Окно в прошлое. Завидно этой жизни «философа» среди природы, берез, елей, сов, волков, недавно задравших какого-то «Шарика», лосей.
Памятник на могиле Н.А.Морозова и его супруги
в усадебном парке
работы скульптора Г.И. Мотовилова
Хочется спрятаться сюда с книгами, лабораторией и незаметно исчезнуть в лесу, как умер Н.А.» 5
Под впечатлением совершенной поездки, Сергей Иванович писал сотрудникам Биостанции «Борок»:
«Мне пришлось прожить две недели в Борке. Все здесь овеяно памятью Николая Александровича Морозова. В Борке он родился, в Борке и умер, здесь начался и замкнулся круг его долгой и замечательной жизни. В маленьком доме с антресолями, надстроенными Николаем Александровичем, живо чувствуется он сам, особенно на „фонарике", наверху. Нужно сохранить полностью этот красноречивый памятник жизни и работы Николая Александровича…
… Желаю дальнейшего процветания Борку как очень интересному и своеобразному научному учреждению. Научные успехи Борка будут самым достойным памятником Николаю Александровичу». 6
Реальный же памятник революционеру и ученому был установлен на его могиле в 1954 году. Автор памятника – известный советский скульптор Г.И.Мотовилов.
Фото 10
«Народная тропа» к музею.
Ксения Алексеевна пережила своего мужа лишь на полтора года, в начале 1948 года ее не стало. И ее место директора музея до 1951 года стала занимать Мария Александровна Зыкова, родственница Николая Александровича.
В том же 1951 году Борок приобрел нового хозяина. Им стал контр-адмирал, дважды герой Советского Союза, доктор географических наук, известный полярный исследователь Иван Дмитриевич Папанин. Будучи блестящим организатором, он в кратчайшие сроки из умирающей биостанции создал современный биологический институт, впоследствии – Институт биологии внутренних вод АНСССР. Следует заметить, что, заняв должность директора этого института, он отказался от зарплаты! И.Д.Папанин был директором на общественных началах. Изменилась и судьба музея: он стал научным подразделением института. В окрестности Борка тоже многое изменилось в лучшую сторону. Если раньше на преодоление 16 километров до железнодорожной станции Шестихино по бездорожью, подчас, тратили день, то теперь, по шоссе – минут 15. В поселке научных работников появилось много новых построек, но вокруг сохранилось то «берендеево царство», которым восхищался С.И. Вавилов.
Следующий важный этап в жизни музея начался после 1979 года. 22 ноября 1979 года в Московском доме ученых состоялось торжественное заседание, посвященное 125-летию со дня рождения Н.А.Морозова. Там собрались люди, некогда знакомые с Николаем Александровичем, его родственники, и просто его почитатели. В результате у многих из них появилось естественное желание посетить Борок. Потом кем-то была высказана идея проведения в Борке, в день рождения Н.А.Морозова, ежегодного мероприятия под названием «Морозовские чтения». Возможно, «идея носилась в воздухе» и ее активно поддержали.
А реализовывать эту идею пришлось Татьяне Григорьевне Захаровой. В то время она была научным сотрудником, а впоследствии – директором музея. Должность директора она занимала более 30 лет, и все эти годы организация «Морозовских чтений» была ее большой заботой. По ее приглашению «в гостях у Морозова» побывало много известных людей.
Одними из первых участников чтений были Анатолий Тимофеевич и Татьяна Николаевна Фоменко. Надо отметить, что они до сих пор остались активными заочными участниками этого мероприятия. В музее имеется довольно большая библиотека работ А.Т.Фоменко по «Новой хронологии», которые он в разное время присылал в Борок, и борковчане проявляют к ней большой интерес.
Морозовские чтения имеют свою, почти сорокалетнюю, историю. Их участники приходят и уходят. За это время их было так много, что здесь невозможно рассказать обо всех. Но нельзя не упомянуть главного морозоведа, уже ушедшего от нас навсегда, Владимира Борисовича Бирюкова. Будучи правнучатым племянником Н.А. Морозова, он обычно представлялся как «внештатный сотрудник музея», и реально был таковым. Он был главным экспертом по биографии Н.А. Морозова. Существенная часть экспонатов музея – подаренные им предметы и материалы с надписью «Оформил В. Вселенов» (таков был его творческий псевдоним).
В 2017 году руководителем музейной группы, в которую входит музей Н.А.Морозова, стала Наталья Алексеевна Носова. И летом 2018 года уже она была организатором чтений, которые до сих пор привлекают внимание интересующихся творчеством Н.А.Морозова, смежными вопросами истории и краеведения, и просто людей, желающих узнать что-то новое.
Добраться до Борка достаточно просто. Там есть вполне комфортабельная гостиница, в которой можно забронировать места. Итак, традиции продолжаются!
Внештатные сотрудники музея Н.А.Морозова
С.И. Валянский, И.С. Недосекина
1 Это событие не осталось без внимания общественности. Известный русский философ В.В.Розанов упоминал о нем так: «Господин Морозов замечателен четырьмя вещами: 1) тем, что он 20 лет просидел в Шлиссельбургской крепости; 2) тем, что, выйдя из нее, он немедленно женился, о чем говорил весь Петербург; 3) что он нелепо объяснил Апокалипсис, и 4) что Репин написал его изумительный портрет …»
(«Новое время» от 13 апреля 1910 года.)
2 Письмо родным от 18 февраля 1897 года:
«…До сих пор я представляю себе Борок в том же виде, как в молодости, но часто думаю и о переменах, которые там могли произойти. Жив ли еще флигель, в котором мы все увидели свет? Уничтожена ли при доме исакиевская колоннада, производившая мрак и сырость в тех комнатах, что прилегают к саду? – Я думаю, что давно уничтожена, потому что она была уж очень неудачно задумана отцом… Что сделалось с оружейной комнатой, с ее вензелями из различного рода старинного оружия, клинков, рапир и проч., и проч?.. Много ли растет яблоков на яблонях за сиренями, направо от балкона? Существует ли еще круг из карагача, который мы все называли акациями, перед подъездом дома? Растут ли попрежнему вокруг него кустарники пушистых спирей, на которых всегда заседали бронзовые жуки? Сильно ли разрослись липовые клумбы, насаженные отцом в разных местах сада? Я думаю, что большая часть липок в этих маленьких рощицах заглушили друг друга, а из выживших образовались огромные букеты, разбросанные посреди большого березового парка. Какие ягоды растут теперь у вас? От тех кустов крыжовника, что находились за маленькой безоконной беседкой перед спуском сада к нижнему бегу, верно не осталось и следов? От каменных ворот, там, далеко в поле, к которым мы иногда путешествовали, наверно осталась только груда камней? А на старом Борке, где в мое время еще были живы оба этажа старого, заколоченного наглухо каменного дома, и виднелся даже шпиц с шаром наверху, вероятно давно образовались живописные развалины? Я хорошо помню, как не раз рискуя сломить себе шею, взбирался туда на чердак по старым, шатающимся лестницам, на которых недоставало много ступенек…»
(Николай Морозов. Письма из Шлиссельбургской крепости. – СПБ, 1910. – С. 20-23.)
3 Письмо С.И.Вавилова Н.А.Морозову от 19 июля 1939 г.:
«Привет энтузиасту науки!
Празднуя 85-летний юбилей Николая Александровича Морозова, Советская страна отмечает деятельность одного из замечательных представителей старой русской интеллигенции. Талантливый юноша с глубоким и органическим стремлением к научной работе в области естествознания, Н. А. Морозов все свои силы бросает на борьбу с царским правительством. Двадцатипятилетнее заключение в Шлиссельбурге — это одна из страниц истории науки, которая должна быть поставлена наряду с преследованием Галилея инквизицией и другими фактами из истории мучеников науки.
Вдохновение научного творчества не оставило Н.А.Морозова и в стенах заключения. В тюрьме он создал ряд интереснейших книг по теории атомов, математике и истории. Оторванный от мировой науки, Н.А.Морозов сумел в ряде случаев увидеть то, к чему пришла наука много позднее в результате усилий громадного коллектива ученых. Необычайная широта круга интересов и талантов Н.А.Морозова, охватывающего поэзию, историю, физику, математику, астрономию, — явление поразительное и исключительное.
Я помню вдохновенные доклады Н.А.Морозова в 1906 г., вскоре после освобождения аз Шлиссельбурга, вызвавшие восторг тогдашней молодежи. Молодежи передавался энтузиазм самого Н.А.Морозова. Он и теперь, в преклонном возрасте, сохранил этот энтузиазм, этот юношеский интерес к самым разнообразным вопросам науки, культуры и общественной жизни.
Приветствуя Николая Александровича по случаю его 85-летия, я должен прежде всего выразить ему глубокую благодарность за ряд интереснейших часов, которые мне доставили его сочинения и доклады. Желаю Н. А. Морозову сохранить ту же бодрость мысли и юношеский пыл и на дальнейшие годы.
Депутат Верховного Совета РСФСР
академик С. Вавилов,
19.VII.1939 г.»
(Архив РАН, ф. 543, оп. 2, ед. хр. 392.)
4 Письмо С.И.Вавилова К.А.Морозовой от 6 ноября 1946 года.
5 Из дневника С.И.Вавилова 19847 года:
«3 августа. Узкое (Воскр.)
Завтра уезжаем в морозовский «Борок». Сомнительная авантюра. Ничего хорошего не жду…
«Борок». 5 августа (Вт)
День пёстрый, несвязанный. Пароходик «Казань». Все залито водой. Углич, в котором был лет 40 назад, теперь стоит несчастный с облупленными и обезглавленными церквами и монастырями рядом с циклопическими каналовыми сооружениями. По дороге привычные старые русские пейзажи, тихие, ни на что не претендующие. Повсюду, как болезнь, полуразбитые, ободранные церкви и монастыри. Вода, вода, разлившаяся по надобности и без надобности. Из воды торчат гибнущие деревья. Добрались на «Казани» до «Борка». Помещичья Берендеевка. Березы, ели, амбары, тишь, глушь, старина. Начинаю разбираться.
Борок. 6 августа. Среда.
Вроде «Затерянного мира» Конан-Дойля. Дореволюционная усадьба, старенькая, скромная, с серыми двадцатью служебными постройками, барским домом и домом, заросшим березовым и еловым парком. Маленький дом Н.А.Морозова с «фонариком», завешанным картинками лунной поверхности, газетами с солнечным затмением, старыми фотографиями, полки с книжками, еврейским словарем и другими морозовскими аксессуарами. Могила Н.А. Окно в прошлое. Завидно этой жизни «философа» среди природы, берез, елей, сов, волков, недавно задравших какого-то «Шарика», лосей.
Хочется спрятаться сюда с книгами, лабораторией и незаметно исчезнуть в лесу, как умер Н.А.
Примерно 150 лет жизни предков Н.А. ясны здесь. Отдых, усталость, безмыслие и грусть об остальном, уходящем и прочем.»
Вавилов Сергей Иванович. Дневники, 1909-1951 : в 2 кн./Сергей Иванович Вавилов ; сост. В.В. Вавилова ; редактор-составитель Ю.И. Кривоносов ; отв. Ред. В.М. Орёл. М. : Наука 2012. – (Научное наследство ; Т. 35 : в 2 кн.).
6 Письмо С.И. Вавилова научным сотрудникам Биостанции «Борок» им. Н.А.Морозова:
«Мне пришлось прожить две недели в Борке. Все здесь овеяно памятью Николая Александровича Морозова. В Борке он родился, в Борке и умер, здесь начался и замкнулся круг его долгой и замечательной жизни. В маленьком доме с антресолями, надстроенными Николаем Александровичем, живо чувствуется он сам, особенно на "фонарике", наверху. Нужно сохранить полностью этот красноречивый памятник жизни и работы Николая Александровича.
По инициативе Н.А.Морозова в Борке возникла и хорошо работает научная станция Академии Наук. Работники этого учреждения никогда не должны забывать образ почетного академика Н.А.Морозова. В его деятельности были некоторые совсем особенные черты. Он соединял в себе беззаветное, общественное, революционное служение родному народу с совершенно поразительным увлечением научной работой.
Этот научным энтузиазм, совсем бескорыстная страстная любовь к научному исследованию, должны остаться примером и образцом для каждого ученого, молодого и старого.
Поразителен также диапазон творческих научных интересов Н.А.Морозова − от математики, физики, астрономии, химии до запутанных исторических и филологических вопросов.
В наше время такая творческая широта в науке − большая редкость. Между тем она во многих случаях нужна и здесь, в Борке. В живой природе во всей ее сложности исследователю особенно полезен широкий «морозовский» кругозор.
Желаю дальнейшего процветания Борку, как очень интересному и своеобразному научному учреждению. Научные успехи Борка будут самым достойным живым памятником Николаю Александровичу.
С. Вавилов Борок. 19 августа I947 г.»
(Архив РАН, ф. 543, оп. 2, ед. хр. 534.)
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Валянский Сергей Иванович. Кандидат физико-математических наук, доцент кафедры физики НИТУ «МИСиС», внештатный сотрудник музея Н.А. Морозова в Борке с 1980 года.
Недосекина Ирина Сергеевна. Кандидат физико-математических наук, доцент кафедры математики НИТУ «МИСиС», внештатный сотрудник музея Н.А. Морозова в Борке с 1980 года.
Основные публикации авторов о Н.А.Морозове
С.И. Валянский, И.С. Недосекина. О статье Н.А. Морозова «Интересная проблема органической жизни». − В сб.: Николай Александрович Морозов ученый-энциклопедист. − М.: Наука, 1982, с. 203-206.
С.И. Валянский, И.С. Недосекина. Революционер, ученый, поэт. − Литературная Россия, № 24, 14 июня 1985 г.
С.И. Валянский, И.С. Недосекина. Отгадчик тайн, поэт и звездочет: О жизни и творчестве русского ученого-энциклопедиста Н.А. Морозова. − М: Крафт +, 2004 . – 784 с. – На тит. л.: К 150-летию Н.А. Морозова.
С.И. Валянский, И.С. Недосекина. Три жизни в одной. − Россия, №16-17 (392-393), 29 апр- 9 мая 2004, стр. 6.
С.И. Валянский, И.С. Недосекина. Четыре встречи. Жизнь и наследие Николая Морозова. – М: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006. – 639 с. – (Историческая библиотека).
