Глава пятнадцатая
Русская хронология
Анализируя хронологическую информацию о крещении Киевской Руси, мы пришли к выводу, который существенно отличается от хронологических параметров утвердившейся исторической картины.
Почему вышло так? И где в старых теориях могли бы быть допущены ошибки?
Попробуем найти ответы на эти вопросы.
Хронология русских источников
Объективный вывод, который получился в результате проведенного в предыдущих главах анализа, основан на использованных данных и обусловлен ими. Он вытекает из них. И, следовательно, старые теории, противореча нашим выводам, должны противоречить тем же данным - данным первоисточников.
Эти противоречия настолько яркие, что, конечно, не могли остаться незамеченными и раньше.
О них писали по-разному.
Мы попробуем посмотреть на них сначала глазами современных специалистов. И начнем с замечательной цитаты, которую О. Рапов приводит в своей монографии РАП:
"Еще в XI - XII вв. христианство на Руси считалось утвердившимся при патриархе Фотии в IX в. Поэтому в некоторых произведениях того времени имеем странный анахронизм, по которому современником Фотия был князь Владимир, крестивший Русскую землю в 989 г." (РАП с. 17)
Вот так - всего лишь парой слов, выражением "странный анахронизм" - как бы перечеркивается ряд данных первоисточников. Ведь только в цитатах, которые мы приводили выше, шесть раз (!) Владимир и патриарх Фотий упомянуты как современники.
В противовес этому, посмотрим на факты без предубеждений: общая "русская" хронологическая картина, основанная на данных русских первоисточников XI-XII вв., отличается от принятой; в "русской" Фотий и Владимир являются современниками.
Проигнорировав многочисленные свидетельства и тем самым исказив заранее хронологический фундамент, "учебник истории" вынужден заниматься созданными этим искажением проблемами. Вот как О. Рапов удивляется "отсутствию" крещения при Фотии в ПВЛ:
"Почему известие о крещении русов в 866 г. не попало в "Повесть временных лет"? Может быть, Нестору было неизвестно "Окружное послание" Фотия? ... Нет никакого сомнения в том, что крупнейшие русские церковные иерархи XI-XII вв., многие из которых являлись греками и прибыли на Русь из Византии, были знакомы с его "Окружным посланием". Они могли бы, казалось, посоветовать Нестору или его редакторам внести в текст "Повести временных лет" рассказ о первом обращении
Руси в христианство. Тем не менее данное событие не было зафиксировано в древнейшей летописи. Почему?" (РАП с. 88)
Здесь мы очень хорошо видим результат хронологической ошибки: типичное "размножение событий". Крещение Руси при Владимире и Фотии "удвоилось" - разумеется, только на бумаге, в монографиях скалигеровской версии истории – и нас пытаются убедить, что было крещение при Фотии, а затем, сто с лишним лет спустя, и крещение при Владимире. В то же время те же скалигеровские монографии утверждают, что
"...на киевской земле не найдено никаких археологических следов крещения 867 г. ..." (ЛИТ с. 57)
Это не так. Из хронологических выводов, сделанных в предыдущей главе, вытекает, что на самом деле существует много археологических следов крещения 867 г. – это все те, которые археологи связывают с крещением при Владимире. И "Повесть временных лет" тоже пишет о крещении при Фотии, раз пишет о крещении при Владимире. И Нестор, наверное, знал о послании, и русские церковные иерархи XI-XII вв. знали ...
Результат нашего исследования о совпадении "эпохи Фотия" с "эпохой Владимира", который мы назвали выше "русской хронологической картиной" для того, чтобы подчеркнуть ее связь с массой русских старых сведений, тем не менее не является чисто русской особенностью. Она синхронна с многими другими документами.
Типичным примером является произведение самого Фотия "Против манихеев", о котором известный знаток той эпохи Анри Грегуар отмечал, что оно написано в X веке (ОБОД с. 35), и на этом основании делал вывод, что оно не принадлежит Фотию, а только приписывается ему. Однако следует сделать другой вывод : Фотий жил не в IX, а в X веке, точнее, был современником Владимира.
Отметим, что совпадение "эпохи Фотия" = "эпохе Кирилла и Мефодия" с "эпохой Василия II" и тем самым с "эпохой Владимира" вытекает из ряда других документов - например из тех, на основании которых сделан хронологический вывод в главе десятой. Упомянем еще сведения (в Патриаршей или Никоновской Летописи І , ПСРЛ9/10 с. 57 и др.) о том, что во время похода на Херсон (Корсунь) Владимир взял оттуда мощи св. Климента, и вспомним, что в скалигеровской хронологии эти мощи (якобы за сто с лишним лет до Владимира) свв. Кирилл и Мефодий отвезли в Рим.
В то же время принятая в "учебнике истории" хронология событий, в которой Фотий и Владимир отделены друг от друга интервалом времени более 100 лет, тоже основана на документах.
Насколько эти документы являются надежными?
Любопытно, что за последние 200 лет - после Ломоносова и Татищева – РУССКИЕ историки не сочли нужным тщательно проверить подлинность документов, на основе которых они отвергают достоверность многих и важных сведений РУССКИХ хроник и летописей.
Но такая проверка абсолютно необходима.
Талантливый русский исследователь второй половины ХІХ в. М. А. Оболенский писал, что даты в двух русских летописях – «Летописце Григория» и «Летописи Нестора» – вставлены игуменом Выдубецким Сильвестром в начале ХІІ в.:
«…Сильвестр вздумал перед каждым отдельным рассказом о происшествии поставить год от сотворения мира, и таким образом сделался первым числополагателем в русских летописях и, вместе, составителем первого русского летописного свода.» (ОБОЛ2 с. 136)
О подобном заимствовании “хронологической сетки” из византийских источников в “Первоначальном Киевском Летописном Сборнике” писал и А. А. Шахматов.
Как мы убедились, “внутренняя хронология событий и личностей” русских источников противоречит этой введенной позже “хронологической сетке” дат.
По-видимому, годы «от сотворения мира» вставлены в русские исторические документы относительно поздно и основаны на поздней византийской традиции. А последняя в свою очередь вызывает серьезные сомнения.
Чтобы дать читателю возможность понять это, ниже мы приведем небольшое обозрение некоторых событий "эпохи Фотия" и остановимся очень коротко на судьбе важнейших документов того времени.
Патриарх Фотий
Судя по всему, патриарх Фотий был незаурядным человеком. В спорах вокруг его взглядов, поступков и церковной деятельности нашла отражение бурная и противоречивая религиозная и политическая борьба современной ему действительности.
Начнем с того, что он был одним из самых образованных людей своего времени. Он много читал, и писал он тоже много - во всяком случае, до наших дней дошло немало его произведений.
В нескольких словах его житейская судьба выглядит следующим образом.
В 858 году он стал Константинопольским патриархом, сменив на этом посту Игнатия – ставленника римского папы, и занимал патриаршее место до 25 сентября 867 г. После убийства императора Михаила III его соправителем Василием I Македонянином Фотий выступил против убийцы-узурпатора, был смещен с патриаршего места и отправлен в ссылку. Константинопольским патриархом вновь стал 25 ноября 867 г. Игнатий, остававшийся на этом посту вплоть до своей смерти (22 октября 878 г.). После смерти Игнатия Фотий опять был возведен на патриарший престол Василием I. Второе патриаршество Фотия длилось до 886 г., когда он был вторично свергнут новым императором Львом VI Мудрым. Фотий умер в ссылке между 891 и 897 гг. (РАП с. 77).
С именем Фотия связывают также первое разделение (схизму) христианской церкви на восточную (православную) и западную (католическую). В частности, он категорически отказался признавать римского папу главой христианской церкви (РАП с. 77). Вообще противопоставление Фотия римским первосвященникам характерно для всего его жизненного пути и трудов на поприще религии и политики.
Среди деяний Фотия важное место занимают организованные им церковные соборы - в 861, 866, 867 и 879-870 г.
Эти соборы, и особенно первый из них, весьма интересны для нашего обозрения.
Собор Перво-второй (861 г.)
После отречения патриарха Игнатия, в 858 г. на его пост византийский император поставил Фотия.
Однако очень скоро Игнатий объявил, что его отречение не было добровольным, и захотел вернуть себе патриаршество. Его сторонники начали борьбу за свержение Фотия и восстановление Игнатия.
Чтобы противостоять им и укрепить свое влияние, Фотий организовал большой собор. Оказалось, что он пользуется поддержкой широких кругов христиан, и в частности священников.
И здесь мы сталкиваемся с интересной деталью.
Вот как писал о ней А. Лебедев:
"... епископы Византийского государства были в большинстве на стороне Фотия и съехались на собор в количестве 318 отцов (число, равное числу отцов первого Никейского собора, - число, нужно полагать, случайное ...)" (ЛЕБ2 с. 70)
Возразим Лебедеву: вероятность подобного случайного совпадения мала. Скорее всего, либо число участников было еще тогда доведено организаторами до 318, либо позднее кто-то намеренно "сделал" его равным 318.
Далее, оказывается, что канонист патриарх Антиохийский Вальсамон именует его "Вселенским собором".
Итак, собор претендовал на то, чтобы быть "Вселенским", и даже многие (судя по популярности Фотия - большинство) современные ему епископы считали его таковым, а число его участников являлось 318 - числу участников Первого Вселенского собора.
В свете этого понятно, что 318 не является случайным числом, так же как и Собор 861 г. не являлся заурядным собором. Потому что хорошо известно, что
"Первый Вселенский собор ... служил моделью (или образцом) для следующих вселенских соборов." (КОБА с. 91)
Таким образом, для участников (и для сторонников Фотия) собор с самого начала созывался как вселенский.
А теперь обратим внимание на номер этого собора: оказывается, его считали "Перво-вторым"!
Почему?
Вот как объясняет это название А. Лебедев:
"Почему этот собор называется Перво-вторым? Нужно думать, что это наименование составлено по образу названия одного из прежних соборов, который известен как Пято-шестой. Древние, однако, не ясно понимали, по какой именно причине собор 861 года получил вышеуказанное название." (ЛЕБ2 с. 67)
Вспомним, что Пято-шестой собор состоялся после Пятого и до Шестого; двойной номер указывает на то, что некоторые христианские течения того времени считали его вселенским, а другие - нет.
По этой логике выходит, что Собор 861 г. состоялся после Первого и до Второго.
Иными словами, после 325 г. и до 381 г.
Теперь понятно последнее предложение в приведенной цитате Лебедева:
"Древние, однако, не ясно понимали, по какой именно причине собор 861 года получил вышеуказанное название." (ЛЕБ2 с. 67)
Он просто отказывается верить фактам и ищет оправдания в придуманной им же неосведомленности "древних". А то, что речь идет не о чем-нибудь второстепенном, а о НАЗВАНИИ, использованном в массовом обиходе - не удостоено комментарием.
На самом деле непредубежденное отношение к названию Собора 861 г. приводит к выводу, что принятая датировка его относительно Первого и Второго Вселенских соборов - после них - ошибочна.
Этот вывод очень хорошо согласуется с нашей Хронологической гипотезой.
К счастью, мы можем привести в его поддержку еще один важный довод.
Для этого нужно ознакомить читателей с некоторыми дополнительными подробностями.
Противники Фотия, в числе которых был римский папа Николай и другие влиятельные люди того времени, яростно сопротивлялись деятельности Фотия; они вообще не признавали его законным патриархом, так же как и рукоположенных им епископов. Тем более не признавали они законными соборы, организованные Фотием, и в частности собор 861 года. Папа называл его "разбойничьим". Другие называли его "псевдособором". В конце концов их мнение взяло верх, и собор 861 г. теперь вселенским не считается. Но не только это: Вселенским собором Католическая церковь признает собор 869-70 г., предавший Фотия анафеме.
Поэтому если наша гипотеза о расположении Собора Фотия во времени между Первым и Вторым Вселенскими соборами верна, громкие споры вокруг Фотия и его деятельности должны как-то найти отражение в документах IV века.
Это ожидание оправдывается, причем самым убедительным образом.
Первое правило, установленное Вторым Вселенским собором, состоявшимся в 381 г. в Царьграде при императоре Феодосии I (376-395), утверждает:
"Вера 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, не отменяется, но пребудет господствующей." (КОБА с. 96)
Далее в том же правиле говорится, что собор предает анафеме все ереси, а именно:
"ересь евномиан, аномеев, ариан или евдоксиан, полуариан или духоборов, савелиан, маркелиан, фотиниан и аполлинариев". (КОБА с. 96)
Таким образом, еще в своем Первом Правиле Второй собор осудил "фотиниан" - приверженцев Фотия, и даже предал их анафеме. Стало быть, Перво-Второй собор 861 г. и в самом деле состоялся до Второго Вселенского собора 381 г.
Конечно, кто-то может возразить, что это были другой Фотий и другие "фотиниане". Что же - пусть попробует доказать это или хотя бы привести разумные доводы в поддержку такого утверждения. Так, как это сделано выше. Например, в частности, пусть попробует объяснить название "Перво-Второй Вселенский".
Реванш папы
Через 8 лет после Перво-Второго собора в Византии произошел резкий поворот событий. К власти пришел новый император - Василий. Политическая обстановка заставила его искать улучшения отношений с папой. Поэтому пришлось пожертвовать патриархом Фотием, которого папа считал своим злейшим врагом в Византии. И вот, Фотий был низвергнут, а на его место Василий вернул бывшего патриарха – Игнатия, который занимал этот пост до своей смерти в 878 г.
Вот как рисует Игнатия А. Лебедев:
"Как это часто случается, пастырская простота Игнатия, воспитанного в заточении, чуждалась всякой внешней учености, и потому люди, приверженные к нему, ненавидели Фотия, главу и представителя всех ученых своего века, как весьма гибельного для Церкви по причине глубоких познаний." (ЛЕБ2 с. 64)
Противопоставление "ученого" Фотия "простому" Игнатию любопытно и помогает историкам христианства понять, что за люди поддерживали Игнатия и выступали против Фотия. Мы не будем входить в эти детали и направим внимание на последующие конкретные действия вернувшегося на высший христианский престол Царьграда бывшего патриарха.
А он с помощью папы организовал расправу над Фотием и его приверженцами. Важным элементом преследования противников стал созванный Игнатием собор в 869-870 г., который придал каноническую форму их осуждению и предал их анафеме.
Это должно было лишить Фотия и его сторонников опоры среди клира.
Сам собор 869-870 г., признанный Католической церковью вселенским (Восьмым Вселенским собором), был очень любопытен.
Прежде всего, числом участников:
"Если исключить руководителей собора и представителей императорского авторитета, то собор начинает свои деяния при участии 12 епископов" (ЛЕБ2 с. 103)
- отмечает А. Лебедев и восклицает:
"И, однако, такой странный собор дерзает называть себя восьмым Вселенским собором." (ЛЕБ2 с. 103)
Действительно, на фоне 318 присутствующих на Перво-Втором Вселенском соборе Фотия число 12 выглядит жалким. Тем не менее собор работал... На нем велись споры о Болгарской церкви, как уже упоминалось выше. Но из всего произошедшего на этом соборе самым интересным для нас является ... сожжение актов предыдущих трех соборов, созванных Фотием!
Но что такое "акт собора"? Вот как разъясняет это понятие один из крупнейших специалистов по истории христианства А. Лебедев:
"Актом соборным называется описание одного дня соборной деятельности. В каждом акте точно обозначалось: где происходило заседание, когда, кто присутствовал на нем; затем вписывались документы, которые прочитывались, беседы, речи или суд, которые имели здесь место; все это закреплялось подписью всех заседавших на соборе, как духовных лиц, так императора и сановников. Записи делали официальные писцы. Подлинные акты хранились или в церковном архиве, или в
царской библиотеке." (ЛЕБ2 с. 99)
Сожжение актов соборов 861 и 867 гг.
Вернемся от теоретических постановок к действиям участников собора Игнатия.
"На соборе 869-870 гг. были сожжены акты трех важнейших соборов - 861, 866 и 867 гг., которые были неприятны для папы." (ЛЕБ2 с. 11)
Вот какую яркую картину этого события нарисовало талантливое перо А. Лебедева:
"Сожжение этих документов произошло, по приказанию императора Василия, очень торжественно на самом соборе. Здесь поставлен был медный сосуд, в котором разведен был жаркий огонь. Процесс сожжения произведен был с некоторыми церемониями. На соборе находился диакон-референдарий (патриарший чиновник, служивший для деловых сношений патриарха с императором) Феофилакт; в руках у него был большой мешок, набитый материалом, который должен был сделаться
жертвой огня. Он постепенно вынимал из мешка тома и рукописания и передавал их орфанотрофу (начальнику благотворительных заведений) Георгию, а этот, в свою очередь, вручал их прислужникам представителей восточных патриархов, руками которых рукописи и ввергались в огонь. Собор молчал и смотрел, как погибали в пламени подписи приверженцев Фотия и тома актов Константинопольского собора 861 года против Игнатия и Константинопольского собора 867 года против папы Николая. Поучительная картина!" (ЛЕБ2 с. 157-159)
Действительно, и сам факт сожжения, и обстановка, в которой оно происходило, впечатляют.
Узнав все это, любой из нас пожалеет об уничтожении этих ценнейших, уникальных документов. Какая утрата!
Но это было только начало.
В Риме папа превзошел Игнатия; Рим всегда стремился быть впереди Царьграда.
По приказу византийского императора и патриарха Игнатия экземпляр актов соборов Фотия был отправлен папе Адриану и доставлен ему в запечатанном виде. Посланный от императора бросил их на землю возле папы и сказал:
"В Константинополе они уже прокляты, то же следует сделать и в Риме";
а посланный от императора стал попирать их ногами, разить мечом и сказал:
"Я уверен, что здесь сидит диавол" (ЛЕБ2 с. 159).
Дальнейшую судьбу документов личный биограф папы Адриана описывает следующим образом:
"Затем, когда открылся собор против Фотия в Риме, в храме Св. Петра, папа приказал принести акты на собор; все присутствующие топтали их ногами, после чего выбросили вон. На площади был приготовлен костер, куда они наконец и были брошены. По рассказу описателя, акты сгорели очень скоро, несмотря на моросивший дождь. (Vita Hadriani... Col. 1387-1388)" (ЛЕБ2 с. 159)
Папа упивался своей победой. Слишком рано!
Первая реакция Фотия
Не успел закончиться собор Игнатия, как Фотий объявил его сборищем "неистовых корибантов и вакхантов", собранием, которое само себя покрыло стыдом (ЛЕБ2 с. 188), и впоследствии постарался уничтожить всякую память о нем. Забегая вперед, отметим, что его усилия имели полнейший успех.
Судьба актов собора Игнатия
Мы уже узнали, что сделали противники Фотия с актами первых трех его соборов.
Теперь уже вполне естественно, как результат Божьей справедливости, воспринимаем и судьбу актов собора Игнатия.
Начнем с того, что посланцы папы увезли с собой в Рим экземпляр актов.
Но до Рима акты не дошли.
Биограф папы Адриана рассказывает о том, что с ними произошло; а оно напоминает сюжет приключенческого романа – с морскими пиратами, пленом и выкупом:
"... легаты римские недолго оставались в Византии по окончании собора. В марте они собрались в обратный путь. ... А между тем их ожидало несчастье. Во время морского путешествия на них напали пираты - славяне и забрали их в плен. Напрасно папа ожидал возвращения своих легатов: они исчезли. Потом, когда папа узнал о судьбе их, он принял все меры к освобождению несчастных из плена; но прошло немало времени, прежде чем эти старания увенчались успехом. Только в декабре 870 года, после тяжких испытаний, возвратились легаты восвояси. Само собой понятно, они были ограблены - и самая драгоценная вещь, подлинные акты собора 869 года, пошла прахом, пропала. (Vita Hadriani... Col. 1387-1388)" (ЛЕБ2 с. 187)
Итак, легаты в конце концов вернулись обратно в Рим; но акты собора пропали!
Виноваты в пропаже, конечно, славяне; в этом эпизоде видим их – классических жителей болот и землепашцев - в неожиданной роли пиратов.
В итоге - якобы в результате случайности - папская копия актов исчезла.
Ее судьбу вскоре последовала и патриаршеская копия. Как тут не удивиться совпадению случайностей!
Экземпляр актов должен был храниться и в Царьграде. Но скоро политическая обстановка там изменилась, и на место Игнатия на патриаршеский престол вновь был возведен Фотий. Действия противников превратили его в столь же рьяного преследователя; по-видимому, он обошелся с их документами немилосердно. Память о соборе 869-870 г. стирали бескомпромиссно. Вот что писал известный историк христианства Хергенретер:
"Забыт собор, остались без употребления и его правила, ни один греческий канонист не комментирует этих правил, ни один юридический справочник не приводит их текста, они как будто бы сквозь землю провалились, и только немногие греческие рукописи сохранили сокращенный текст актов этого собора." (HER; цит. по ЛЕБ2 с. 188)
Наперекор мнению Хергенретера, другие ученые видят достигшую до нас информацию о соборе в более радужном свете. Например А. Лебедев сначала сообщает, что
"Акты собора 869-870 гг. дошли до нас не в полном объеме, хотя они сохранились в различных списках и изложениях. ... Акты заседания, на котором обсуждался вопрос о Болгарской Церкви, не были включены в соборные деяния и стали известны из жития папы Адриана II." (ЛЕБ2 с. 11-12)
Но вот дальше он пишет:
"Подлинный греческий текст актов собора не сохранился до нашего времени. Мы имеем лишь подробные латинские акты этого собора, изготовленные латинским священником Анастасием Библиотекарем, который сам был в Константинополе во время соборных заседаний ... Свой латинский текст он выдает за точный перевод греческого подлинника ... На греческом языке сохранились лишь извлечения из подлинных актов, сделанные каким-то неизвестным греком ... вероятно в начале X в." (ЛЕБ2 с. 100)
Итак, Анастасий Библиотекарь1 был в Константинополе, но присутствовал ли на заседаниях? Впрочем, это неважно. Куда важнее другое: является ли текст латинских актов подлинным текстом, составленным самим Анастасием? Не подвергся ли он редактированию? И насколько можно доверять тексту, составленному "неизвестным греком"? И тот, и другой вызывают серьезные сомнения из-за расхождений друг с другом. Дело не только в том, что
"в латинском тексте 27 канонов собора, а греческом - только 14" (ЛЕБ2 с. 100),
но и в том, что
"Не только число греческих правил меньше, чем латинских, но даже изложение сходных по содержанию правил не всегда одинаково." (ЛЕБ2 с. 183)
Добавлять к этому какие-либо комментарии не имеет смысла.
Все эти подробности для нас очень важные; мы видим, как в то время не церемонились даже с самыми ценными, можно сказать - со священными!, документами.
Сопатриархи
Сторонники Фотия и Игнатия спорили о многом. В эти споры были вовлечены и посторонние - как простые христиане, так и епископы, и патриархи...
И те, и другие обсуждали такой казус: Игнатий был свергнут, его место занял Фотий; но патриарха вроде свергать нельзя. В то же время Фотий стал патриархом; но можно ли считать его законным, если жив его предшественник?
Итак, одновременно было два патриарха: Игнатий, свергнутый, но может быть - незаконно, и Фотий. Кого из них считать "настоящим"?
Не желая вступать в споры по этому вопросу и вставать на сторону той или другой партии, патриарх Александрийский привел очень любопытный пример, давая понять, что он готов признать обоих - и Фотия, и Игнатия - законными.
Вот что писал он в своем Послании к собору 869-870 г.:
"В "Истории" монаха Александра мы прочитали, что в Иерусалиме некогда было два патриарха одновременно. Тридцатилетний патриарх Нарцисс (в начале III в.- И. Т. ), по любви к аскетизму, удалился в уединение, и когда он был там, в это время в Иерусалиме один за другим были такие патриархи - Дий (т.е. Зевс!!! -ЙТ), Германион и Гордий. Когда патриаршествовал последний, Нарцисс возвратился из пустыни и стал управлять с ним Церковью совместно, а по смерти Гордия Нарцисс избрал себе
сопатриарха Александра." (ЛЕБ2 с. 171-172)
Несколько патриархов одновременно в мире и добром согласии управляли делами церкви. Можно ли сейчас вообразить такое? Но времена менялись, а вместе с ними и правила христианской церкви!
Отметим необычное имя одного из патриархов: Дий, что означает Зевс! Был ли этот патриарх христианином? Возможно, нет. А и о христианской Церкви ли идет речь?
Пояснения к тексту:
1. Анастасий Библиотекарь (около 800-817 – около 877-879) – высший духовник Римской церкви, папский историк и дипломат.
