|
Кажется я сделал очередное маленькое открытие (elcano будет доволен). 
В 1758 году Геркуланум и Помпеи посетил Иоганн Иоахим Винкельман (1717-1768), немецкий теолог, антиквар и искусствовед, к тому времени уже много лет живший в Италии. Четыре года спустя Винкельман публикует свои первые «Sendschreiben» (письма), посвященные раскопкам и найденым в их результате артефактам. К сожалению статуи описывает он не очень детально. Вероятно причиной этому был запрет Винкельману делать какие-либо зарисовки, во-время его посещений дворца в Портичи, где первоначально помещался королевский музей.
«Театр, и этот храм, являли собой часть главной площади города, где были найдены конные статуи Нония Бальба старшего, и Нония Бальба младшего. Последняя из этих статуй, будучи в лучшей сохранности чем другая, была первой, которую они восстановили; и, после восстановления она была помещена в вестибюле королевского дворца, в витрине. Другую поместили напротив, в части здания, которое пока еще полностью не закончено. Гравюры этих двух статуй в Symbolae Litterariae Gori (Franciscus Gorius, Антонио Франческо Гори (1691- 1757) флорентийский священик и антиквар), хотя и сделаны по памяти, сносно передают их идею»
Следует отметить, что этот запрет касался не только и исключительно Винкельмана, но и всех других посетителей «со стороны», что только усиливает подозрения в возможном подлоге и фальсификациях Accademia Ercolanese Геркуланской Академии, под руководством маркиза Бернардо Тануччи, будущего регента при малолетнем короле Фердинанде и премьер министра, созданной королевским указом 13 декабря 1755 года. Был ли заинтересован Тануччи, а вместе с ним и Бурбоны в таком подлоге?
Упомянутый Винкельманом Антонио Франческо Гори, в письме «флорентийскому другу», датированном 15 июля 1747 года как раз и описывает конную статую Маркуса Нония Бальба, которую восстанавливает, а точнее делает заново, некий Скульптор по эскизам некоего Художника и, что не все получается. Пришлось изменить положение головы лошади и внести некоторые другие поправки, а еще установить под брюхо лошади подпорку-колонну, вместо оригинальной железной, что не очень эстетично, но иного выхода нет. Приводится в порядок и другая конная статуя такой же замечательной работы как и первая, посвященная, по всей видимости, отцу М. Нония Бальба.
«То, что касается надписи, то вынужден признать, что ошибся, так как доверил слишком много своей памяти. В надписи только три строки, а не четыре; так, что одну необходимо вычеркнуть и переделать. Верхние буквы M. и N. вовсе не капительные, и абсолютно вертикальные. Теперь я уверен; красота и правдивость превыше всего в любом произведении как и в этой великолепной и архикрасивой конной статуе. О замеченном я сообщил и NN. Надеюсь и рассчитываю что наши Великие Покровители, повлиять на которых у иностранцев есть больше возможностей, чем у их подданных которые обязаны их прославлять, должны к нам прислушаться.»
Гори пишет намеками, подразумевая, что адресат знает о чем идет речь и не называет ни его имени, ни имен покровителей. Во всяком случае в опубликованном варианте его письма «флорентийскому другу» имена опущены и заменены либо на NN, либо на Художник и Скульптор с заглавными буквами . В письме он признает свою ошибку и сожалеет о том, что пошел у кого-то на поводу. Его замечание про «верхние буквы M. и N» выглядит как сделанное не к месту, но тем самым он намекает, что лишней строкой в этом «четверостишьи» как раз и является последняя.
M. NONIO. M. F.
BALBO
PR. PRO. COS.
(HERCVLANENSES)
Действительно, случайное открытие Геркуланума было сразу включено в амбициозный проект формирования нового Королевства обеих Сицилий, чтобы привлечь сюда капиталы, а Неаполь превратить в один из центров европейской культуры. Король, по советам Тануччи, был настроен закончить престижные раскопки. Поэтому он ревниво следил за их проведением и очень редко допускал туда посетителей. Опасаясь, что другие получат дивиденды от публикации исключительных находок, он отклонял любые запросы на художественное и печатное их воспроизведение.
|
