http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Italy/VII/640-660/Martin_I/brief_16.phtml?id=5972

МАРТИН I

ПИСЬМО XVI 1

Извещаем родственную милость Вашу 2, брат и господин, что после того, как мы отправились от <места>, именуемого Иерон 3, из Константинополя, плывя в святую пятую ферию Трапезы Господней 4, мы миновали Фарос 5 и, проходя мимо различных мест, в майские иды 6 прибыли в Херсон 7. Итак, <письмо>носец 8, который вручает Вам настоящее письмо, через 30 дней после нас прибыл в Херсон из области Византия 9.


3. Иерон — местечко на берегу пролива Босфор. В византийской метономасии, известной по ряду поздних списков (XIV—XVIII вв.), говорится: “***” (Существуют две Пропонитиды. Одна находится напротив Авидоса; другая же — напротив Иерона и Псамматия) (Hieroclis Synecdemus/Rec. A. Burckhardt. Lpz., 1893. Р. 62). Иерон, видимо, располагался в самом узком месте Босфора, и этот проход также иногда назывался Иерон. В “Географике” пизанца Гвидо (компиляция XII в.) сказано: “Qui Pontus ad exteriorem partem per magnum angustum quod Hieron dicitur ad Propontidem influit” (Коий Понт струится наружу через большую теснину, именуемую Иерон) (Ravennatis Anonymi Cosmographia et Guidonis Geographica /Ed. M. Pinder et G. Parthei, В., 1860. Р. 548). Наряду с Авидосом Иерон был одним из двух пунктов в проливе Босфор, где взимались пошлины с проплывающих кораблей (Theophanis Cosmographia. Rec. C. de Boor. Vol. I. Lpz., 1883. Р. 475). Здесь находилась резиденция “комита черноморского устья” (“***”) (Ioannis Malalae Chronographia / Ed. L. Dindorfii. Bonnae, 1831. Р. 432). В новое время Иерон стал называться Анадоли-Кавак (Васильевский В. Г. Русско-византийские исследования. Спб., 1893. Вып. II. Жития Св. Георгия Амастридского и Стефана Сурожского. С. СХLI).


5. Фарос — так именовался маяк недалеко от Константинополя, о котором сообщает Продолжатель Феофана (Theophanes Continuatus. Ioannes Cameniata. Symeon Magister. Georgius Monachus /Rec. I. Bekker. Bonnae, 1838. Р. 19). С. П. Шестаков был уверен, что Мартин I говорит здесь о другом, херсонесском, Фаросе, известном из “Хронографии” Феофана (Шестаков С. П. Папа Мартин I в Херсоне... С. 116), В рассказе о бегстве ссыльного императора Юстиниана II из Крыма Феофан сообщает: “Юстиниан прошел маяк (***) Херсона” (Theophanis Cosmographia... Р. 373). Этот маяк, вероятнее всего, находился на нынешнем Маячном мысу — крайней выдающейся в море точке суши вблизи херсонесского порта. Из перевода, предлагаемого С. П. Шестаковым, действительно, следует, что речь идет об этом маяке: “...проходя различные местности, миновали мы Фар 15 мая и прибыли в Херсон” (Шестаков С. П. Указ. соч. С. 116). В этом случае, в самом деле, получается, что корабль, везший в изгнание папу, миновал Фарос в конце, а не в начале пути. Но текст письма допускает и иное истолкование. В подлиннике Мартин I так пишет о своем путешествии: “...postquam egressi sumus ex eo quod Jeron dicitur a Constantinopoli, navigantes sancta quinta feria Coenae Domini, pertransivimus Pharum, per diversa loca transmeantes Idibus Majis, et Chersonem pervenimus”.

Сочетание “petransivimus Pharum” (мы миновали Фарос), очевидно, может быть здесь связано как с началом, так и с окончанием фразы, и тогда получится либо, “плывя в святую пятую ферию Трапезы Господней, мы миновали Фарос”, либо “мы миновали Фарос, проходя мимо различных мест в майские иды, и прибыли в Херсон”. Первый вариант представляется более предпочтительным. Во-первых, он более обоснован филологически, потому что позволяет трактовать первую часть периода как правильное сложноподчиненное предложение: “...после того как мы вышли... плывя... мы миновали...” Во-вторых, вблизи столицы Мартин, несомненно, проезжал мимо известного всем константинопольского маяка под названием Фарос. Поэтому, отправляя письмо корреспонденту, находящемуся в Константинополе, папа не мог упомянуть о каком-то другом Фаросе без всяких объяснений, так как рисковал быть непонятым адресатом. Поэтому можно считать наверняка, что папа говорит в своем письме именно о константинопольском маяке.

6. Иды — в древнеримском календаре один из срединных дней месяца, приблизительно соответствующих полнолунию. В марте, мае, июле и октябре иды приходились на 15-е число, в остальные месяцы — на 13-е. Таким образом, в тексте упоминается 15-е мая. Издатель Минь приводит текст в следующей пунктуации: “...per diversa loca transmeantes Idibus Majis, et Chersonem pervenimus”. В таком случае следовало бы переводить: “...проходя мимо различных мест в майские иды, мы и прибыли в Херсон”. Но тогда точная датировка теряет цепкий смысл: ясно, что и в любой другой день путешественники проплывали “мимо различных мест”. Поэтому несомненно, что папа называет здесь день своего приезда в Херсон, и в тексте следует ставить запятую перед сочетанием “Idibus Majis”. Получается “и 15-го мая прибыли в Херсон”. Из первой фразы нам известно, что 26 марта корабль, на борту которого находился папа Мартин, миновал Фарос вблизи Константинополя. Скорее всего, это случилось в день отъезда из столицы. Вообще, резонно думать, что папа называет дни отплытия из Константинополя и прибытия на место, а не случайный день, когда корабль миновал Фарос. Следовательно, Мартин I находился в пути с 26 марта по 15 мая 655 г., т. е. в течение 50 дней.

7. Текст письма не позволяет однозначно решить вопрос о том, каким путем прибыл в Херсон корабль с папой Мартином на борту. Возможны два варианта: путь вдоль берегов Фракии к устью Дуная и далее, вдоль северного берега Черного моря, в Херсон, а также путь вдоль Малоазийского побережья до мыса Карамбий (Керемпе) западнее Синопа, здесь — переправа через Понт к мысу Криу Метапон (совр. Сарыч или Бараний Лоб) и краткое путешествие вдоль крымского берега на запад к Херсону.

Оба маршрута были хорошо освоены мореходами. Северопонтийский вариант фигурирует в ряде периплов и общих географических трудов как в эпоху античности, так и в раннее средневековье (у Псевдо-Скиллака, Псевдо-Арриана, у Равеннского Анонима и т. д.). Что касается пути в Крым напрямик — через море от мыса Карамбий, то еще Страбон указывал, что это наиболее краткое расстояние между черноморскими берегами (Strabo II.5, 5, 22; VII.4, 3. Здесь и далее цитируется изд. “The Geography of Strabo” / With engl. transl. by H.L. Jones. Т. 1 — 8. L., 1949). Именно здесь пересекали Понт мореплаватели древности (Максимова М. И. Краткий путь через Черное море и время его освоения греческими мореходами // МИА. 1954. № 33. С. 45 — 57). Данный маршрут зафиксирован в итинерарии III в. н. э., начертанном на солдатском щите из Дура-Европос, упомянут у Менандра Протиктора (Cumont M. F. Fragment de bouclier portant une liste d’etapes // Syria. Revue d’art oriental et d’archeologie. 1925. VI. P. 9; Dexippi, Eunapii, Petri Patricii, Prisci, Malchi, Menandri Historiarum quae supersunt. Bonnae, 1829. P. 398). Он систематически использовался в эпоху классического средневековья византийскими и итальянскими мореходами (см. подробнее: Todorova E. One of the Black Sea Routes. 13th — 15th Centuries // Le Povoire central et les villes en Europe de 1’Est et du Sud-Est du XVe siecle aux debuts de la revolution industrielle. Les villes portuaires. Sofia, 1985. P. 156 — 162. Отметим, что Е. Тодорова ссылается, в частности, на переписку Мартина I (P. 157), т. е. определенно полагает, что его везли в Херсон именно этим путем).

Плавание и в том и в другом случае было сопряжено с известными опасностями, особенно в зимнее время года. Сильные морские течения и холодные штормовые ветры очень затрудняли переправу через Понт (Беренбейм Д. Я. О пути греков через Черное море // Советская археология. 1958. № 3. С. 203). Обилие отмелей и речных наносов, “а также суровые зимние холода делали почти невозможным для некоторых видов кораблей в античные и средние века плавание между дельтой Дуная и Херсонесом” (Тодорова Е. Северное побережье Черного моря в период позднего средневековья. Историко-географическое исследование // История СССР. 1989. № 1. С. 172). Путешествие Мартина I приходилось на весенние месяцы (март — май), когда характерные для зимы трудности ощущались в меньшей степени. И все же именно неблагоприятными погодными условиями, скорее всего, можно объяснить чрезвычайную длительность переезда папы Мартина I из Константинополя в Херсон. По данным Ф. Мелиса (для конца XIV в.), средняя продолжительность морского пути от Константинополя до Кафы (Феодосии) составляла 13 дней (с колебаниями от 10 до 68 дней); до Таны (в устье Дона) — 16 дней (с колебаниями от 14 до 79 дней) (Melis F. Intensita e regolarita nella diffusione dell’ informazione economica generale nell Mediterranneo e in Occidente alia fine dell’ Medio Evo // Histoire economique du Monde Mediterraneenne. 1450 — 1650. Melange’s en l’honneure de F. Braudel. Toulouse, 1973. T. I. P. 418).

Соответственно путь до Херсона должен был бы занимать 10—11 дней. Имея в виду конспиративный характер высылки Мартина I из столицы, следует предположить, что его транспортировали на одном из обычных торговых судов, принадлежащих к классу тихоходных, так называемых “круглых”, кораблей (***) (Ahrveiler H. Byzance et la Mer. La Marine de Guerre, la politique et les institutions maritimes de Byzance aux VIIe—XVe siecles. Р., 1966. Р. 412). Но и в этом случае корабль пришел бы в Херсон значительно скорее, если бы не имел длительных стоянок (в торговых портах Малой Азии или в гаванях северного берега Понта). С другой стороны, задержки в пути можно объяснить и тем, что Мартина I нарочно везли в Херсон неестественно долго, чтобы его сторонники окончательно утратили представление о его местонахождении. В этом случае судно, вероятнее всего, двигалось вдоль почти безлюдного северного побережья Черного моря.

9. Византий, т. е. Константинополь. В тексте говорится “ex partibus Byzantii”, но в переводе значится не “из стран” или “из областей”, а “из области” Византия. Здесь, как и в ряде других случаев, — стилистическая фигура “plurale tantum”.

Отметим, что посланец из столицы прибыл в Херсон через 30 дней после приезда сюда папы Мартина I. Если допустить, что властям удалось скрыть от соратников Мартина место его ссылки, то лишь в день прибытия папы в Крым кто-то из местных (или специально сюда присланных) ортодоксов мог направить в Константинополь известие о его появлении. Это известие было получено в столице примерно через 15 дней, и спустя еще 15 дней папа получил в Херсоне письмо от “кого-то для него дражайшего”.