|
Цветных прижизненных портретов Пушкина-то нет, но, конечно, он был блондин – без вариантов.
"Это стихотворение, написанное на французском языке в 1814 году – «Mon portrait», точнее, его дословный перевод (переводчики называют такие тексты подстрочниками, или подстрочными переводами). Дети следят за чтением учителя по распечатанным заранее листкам, отмечают сложные места и слушают объяснения учителя. Мой портрет Вы просите у меня мой портрет,.. … Мой рост с ростом самых долговязых, Увы, не может равняться; У меня свежий цвет лица, белокурые (русые) волосы И кудрявая голова. … Да, таков Пушкин. Mon portrait Vous me demandez mon portrait,… … Ma taille а celles des plus longs Ne peut кtre egalee; J’ai le teint frais, les cheveux blonds Et la tкte bouclee. … Ma foi, voilа Pouchkine. …
7. У меня свежий цвет лица, белокурые волосы... Пушкин не был белокурым. Но по-французски longs (долговязый) рифмуется с blonds (белокурый), вот откуда это слово в стихотворении…»
Здесь автор комментария сводит «блондина» к требованию рифмы (подобрать которую Пушкин-то и не смог!) – так было нужно «черным», захватившим власть в России в 17 году и вставлявшим в учебники «портреты еврейских ростовщиков» на места «датчан Берингов»… Недалекий же комментатор, забыв о «нужно» тут же признает Пушкина блондином - поскольку шатеном его никто не объявлял, а брюнеты и в детстве светловолосыми не бывают (в отличие от блондинов-русоволосых, темнеющих волосом с годами, как я, например).
«… мемуаристы отмечают, что в молодости волосы Пушкина были светлого оттенка…» http://rus.1september.ru/articlef.php?ID=200100502
А здесь никак не комментируют.
«Пушкин решает отправиться в Петербург не по основной дороге, а по окольной, переодевшись в мужицкий наряд и назвавшись Алексеем Хохловым, крепостным своей соседки Осиповой… Но где взять документ для проезда через многочисленные заставы? И поэт сочинил такой документ сам, то есть, говоря современным языком, изготовил фальшивый паспорт. В нем-то и имеется единственное во всей тысячетомной пушкинистике указание на действительный рост поэта. Назваться он мог любым именем, изменил свой возраст, прибавив три года: поистрепавшись от жизненных невзгод, он стал выглядеть значительно старше своих лет. А вот рост изменить не мог. Рост был для полиции первой приметой в установлении личности. Билетъ Сей данъ села Тригорскаго людямъ: Алексею Хохлову росту 2 арш. 4 вер., волосы темно-русыя, глаза голубыя, бороду бреетъ, летъ 29, да Архипу Курочкину росту 2 ар. 3 1/2 в., волосы светло-русыя, брови густыя, глазом кривъ, рябъ, летъ 45, в удостоверение, что они точно посланы отъ меня в С.Петербургъ по собственнымъ моимъ надобностямъ и потому прошу господъ командующих на заставах чинить им свободный пропускъ. Сего 1825 года, Ноября 29 дня, село Тригорское, что в Опоческом уезде.
Статская советница Прасковья Осипова.
Текст липового билета создан самим Пушкиным, который искусно подделал писарский почерк, что доказано текстологом Львом Модзалевским. Подпись Осиповой также подделана Пушкиным, для этого он иначе заточил перо; наконец, поставлена его собственная, а не Осиповой печать…» http://lib.ru/PROZA/DRUZHNIKOV/KakogoRosta.txt
|