5.
Основной объем работ, предстоящих мне к исполнению составляли золотоносные россыпи. С золотом и его извлечением из недр земли я не был глубоко знаком. Мне пришлось многое перечитать, внимательно выслушать старожилов, золотоискателей и немало самому поразмыслить.
И вот, что я узнал.
Сколько противоречивых представлений об этом металле возникает в сознании людей. С одной стороны – мир романтики и поэтических образов, с другой – мир преступлений и самых низменных чувств.
Золото – солнечные лучи, упавшие на землю, - говорили халдеи. Золото – царь металлов, сияние земли и украшение мира. Золото – солнце металлов. Золото – самый совершенный и ценный металл. Так высказывались великие ученые и мыслители прошлых веков.
Но кто из вас не задумывался о том, сколько больших и малых человеческих трагедий связано с золотом, сколько крови и пота впитала земля, давшая людям эти крупицы золота?
Золото – презренный металл. Золото – бездушный идол, которому поклоняется человечество. «Жажда золота ожесточает так же, как и жажда крови», - говорил Ламартин. «Золото – желтый дьявол», - говорил Горький.
«Когда мы победим в мировом масштабе, - писал В.И. Ленин 5 ноября 1921 года, - мы, думается мне, сделаем из золота общественные отхожие места. Это было бы самым «справедливым» и наглядно назидательным употреблением золота для тех поколений, которые не забыли, как из-за золота перебили десять миллионов человек и сделали калеками тридцать миллионов в войне 1914-1918 годов».
В глубокой древности человек уже был знаком с самородным золотом. Первое знакомство человека с самородной медью, оловом и золотом состоялось, как принято сегодня считать, примерно 20 тысяч лет тому назад.
Первые разработки золота, по-видимому, относятся к Африке. Здесь нашли при раскопках горные выработки, а в древнейших погребениях обнаружены золотые украшения шуммерийцев, живших якобы до нашей эры. В Египте в гробницах фараона Зера было обнаружено четыре великолепных золотых браслета с аметистами и бирюзой. Возраст этих находок определен годами якобы до нашей эры. К тому же периоду относят и золотые украшения, найденные в гробнице дочери фараона Аменхотепа II.
Считается, что 4500 лет тому назад китайские императоры добывали золото. Позднее золото добывалось в Малой Азии, Индии, Средней Азии, на Алтае и т.д.
Рост добычи золота особенно увеличился с открытием Американского материка.
Месторождения золота на территории СССР известны из далекой древности. Семитские народы добывали золото в Средней Азии, Алтае, Казахстане. Много золота в древности было погребено в могилах-курганах. В них обнаруживают богатые захоронения скифов, боспорских, аланских и сарматских царей и знати. Особенно много золотых изделий найдено в окрестностях Керчи в Кургане-Оба, где был захоронен знатный скиф с женой и слугой.
Исключительно большое внимание поискам золота уделял Петр I. После его смерти были открыты золотые месторождения в Карелии, затем на Урале. Разработка золота велась государством (казной).
В 1812 году было разрешено частным лицам производить разведку золота. Это привело к открытию ряда крупнейших золотоносных районов, а именно: Миасса, Кочкари, Алтая, междуречья Томи и Енисея, Забайкалья, Лена, Баргузина, Буреи и т.д.
В СССР добыча золота начала бурно развиваться после гражданской войны. В 1923 году начали регулярную добычу золота на Алдане, а в 1929-1930 годах открывается богатейшее золотоносное месторождение Северо-востока СССР, в бассейне рек Колымы и Индигирки.
В древности, когда золото как вещество еще было непонятное, алхимики стремились получить его путем химических реакций из других дешевых металлов и неметаллов. Существовали многочисленные рецепты получения «золота», и по ним приготовлялись справы – фальшивки, только по внешнему виду напоминавшие золото. Способы подделки золота известны в глубокой древности в Китае, Египте, Ассирии и Индии.
Это привело к тому, что массовое изготовление фальшивого золота поставило под угрозу торговлю. Якобы в 296 году император Диоклетиан даже издал указ о сожжении всех книг, что содержали рецепты получения золота.
Истории известен ряд курьезных случаев получения золота. Римский император Гай Цезарь Калигула, растранжирив государственные средства, пытался получить золото из аурипигмента – минерала, состоящего из серы и мышьяка.
Арабский алхимик Джабир иби-Хайян считал возможным превращение металлов через три «первоначальных» элемента – ртуть, серу, мышьяк, но так как жизнь человека коротка, то не удается свершить эти превращения, а природа не стеснена временем и превращение металлов в природе должно происходить.
«Превращением» металлов в золото занимались сотни известных и безвестных алхимиков и в том числе столь высокие особы, как короли и императоры, по приказу которых чеканились монеты из алхимического золота. Английский король Генрих VI даже отдал духовенству распоряжение молиться о божьей помощи алхимикам, занимавшимся получением золота. Среди алхимиков было много мошенников, наживавшихся на этом деле.
В более поздние времена подделкой занимались ювелиры, зубные техники, старатели, контрабандисты и т.д.
И вот не далее, как в 1897 году весь мир облетело известие об открытии американского доктора-химика Эмманса, который превращением серебра в золото получил металл со свойствами золота и назвал его аргентаурум (аргентум – серебро, аурум – золото). Бюро проб США купило у Эмманса первый слиток аргентаурума весом в 240 граммов. В слитке оказалось 65,/% золота и 26% серебра.
Общественность России и других стран живо откликнулась на это сообщение. Дмитрия Ивановича Менделеева засыпали письмами с просьбой высказаться по поводу аргентаурума.
Менделеев ответил, что не может стать на точку зрения алхимиков и господина Эмманса и советует не доверять подобным слухам, поскольку превращение вдвое более легких атомов серебра в атом золота невозможно.
Итак, «аргентаурум» - была последняя афера алхимиков XIX столетия.
Однако то чего не добились и не смогли добиться алхимики, стало возможным благодаря достижениям современной науки. В настоящее время получение золота из других элементов стало вполне реальным делом. В какой восторг пришли бы алхимики прошлого, узнав, что для этого используется, в частности, та самая ртуть, над которой они бились так настойчиво и тщетно!
Но что могли они поделать, производя только химические реакции, которые не в состоянии изменить природу элемента?!
Превращение элементов возможно лишь путем сложных ядерных реакций, требующих громадных затрат энергии, в миллионы раз превышающие энергию химических реакций.
Золото представляет собой желтый металл плотностью 18000 кг/м3. Только платина, иридий и осьмий тяжелее золота. Золото относится к весьма мягким металлам. Его твердость по шкале Мооса равна 2,5-3, то есть весьма близка к тальку (тальк 1, а алмаз 10). Золото легко истирается. Пластинки золота могут быть прокатаны в листочки толщиной в стотысячные доли миллиметра. Металл в такой форме становится почти прозрачным и имеет на просвет зеленую окраску. Протягивая золото через калиброванные отверстия в твердых металлах или алмазах, получают тонкую проволоку – канитель (нитки), применяемую для вышивания узоров на дорогих тканях. Золотые провода были бы наилучшими проводниками электричества.
Плавится золото при температуре 1063?С, но кипит только при температуре 2970?С, превращаясь в зеленоватый желтый пар.
Образование золоторудных месторождений происходило на всех этапах геологической истории Земли: в кайнозойской, мезозойской, палеозойской и даже в протерейской и архейской эрах.
Наиболее молодые месторождения имеют возраст, как считается, в 30-60 миллионов лет, наиболее ранние образования – 1-2 миллиарда лет. Так, по крайней мере, утверждают геологи.
Месторождения Северо-востока СССР, являются продолжением золотоносного пояса Аляски и Калифорнии, представляют мезозойские месторождения с возрастом 60-100 миллионов лет.
Начиная с 1492 года, когда стал производиться более или менее удовлетворительный учет, и по 1915 год, то есть за 423 года, во всем мире было добыто 24332 тонны золота. В сравнении с добычей железа, меди, свинца, цинка, олова и других металлов, это количество золота представляет собой крайне малую величину. Даже серебра за это время было добыто в 18 раз больше.
По столетиям добыча золота распределяется примерно следующим образом:
XVI столетие - 761 тонна.
XVII столетие - 922 тонны.
XVIII столетие - 1900 тонн.
XIX столетие - 11608 тонн.
В период первой мировой войны произошел упадок в добыче золота. Если в 1924 году мировая добыча едва достигала 480 тонн, то в 1930 году она возросла уже до 627 тонн, а в 1931 году – до 654 тонн. В 1938 году – составила 1160 тонн, в 1939 году – 1240 тонн, в 1940 году – 1122 тонны.
За истекшие 70 лет ХХ столетия общая мировая добыча золота составила 53 тысячи тонн, что в 4,5 раза больше добычи XIX столетия.
Думают, что до 1492 года во всем древнем мире было добыто золота 10-15 тысяч тонн.
Таким образом, за весь период истории, от первых достоверных находок и до наших дней, человечество добыло 78-83 тысячи тонн золота, а если считать не учтенное количество золота, то, вероятно, не более 100 тысяч тонн.
Чтобы представить себе - много это или мало, достаточно мысленно сплавить все 100 тысяч тонн в один куб. Его сторона будет равна всего лишь около 18 метров. Как видите, по объему этот куб значительно меньше, чем объем пятиэтажного дома с тремя подъездами.
В России за 169 лет было добыто 2850 тонн золота, причем наибольшей величины добыча достигала в 1910 году – 63,65 тонн. В 1913 году Россия занимала по добыче золота первое место в Европе и четвертое место в мире, но по запасам не имела ни одного конкурента, за исключением Южно-Африканского Союза.
В настоящее время СССР по добыче золота занимает второе место в мире, после Южно-Африканского Союза, где ежегодно добыча золота превышает 800 тонн.
Начиная с Екатерининского времени, в России начали в больших количествах чеканить золотую монету, и к концу XIX столетия по количеству золотой монеты Россия вышла на третье место в мире.
С 1772 года на чеканку монет израсходовали следующее количество золота в рублях:
Екатерина II – 15,71 млн. золотых руб.
Павел I – 2,96 млн. золотых руб.
Александр I – 42,24 млн. золотых руб.
Николай I – 327,44 млн. золотых руб.
Александр II – 598,13 млн. золотых руб.
Александр III – 251,71 млн. золотых руб.
Николай II – 1183,71 млн. золотых руб.
Крупность золотин россыпных месторождений колеблется в чрезвычайно широких пределах: от мельчайших пылинок до громадных самородков в десятки килограммов весом. Но подавляющая масса добываемого золота из россыпей имеет крупность в довольно узком диапазоне, то есть от 0,25 до 10 мм в поперечнике. Однако и в этих пределах не все размеры золотин имеют одинаковое распределение. Подавляющее большинство золотин имеют размер от 1 до 4 мм.
Почти во всех золотоносных россыпях самородки весом от 1 до 10 граммов встречаются в громадном количестве; весом от 10 до 100 граммов – в значительно меньшем количестве; весом от 100 граммов до 1 килограмма встречаются далеко не в каждой россыпи, и их находка становится известной за пределами этого прииска; весом свыше 1 килограмма и до 10 килограммов – уже довольно большая редкость; а свыше 10 килограммов – весьма редкое исключение. Обнаружение таких самородков является большим событием, и память о них сохраняется в течение многих десятилетий и даже веков.
Самые крупные самородки были найдены в Австралии (штат Виктория). Они имели вес: 50,37; 54,46; 68,80; 83,95; 167,60 килограммов. Некоторые самородки получили самостоятельное название. Например, «Приятный незнакомец» - 69,67 кг, «Желанный» - 68,98 кг, «Посейдон» - 29,64 кг.
В россыпях Чили найден самородок в 153,16 кг, в россыпях Хоккайдо (Япония) – 73,0 кг, в Калифорнии – 35,63 кг и т.д.
В России найдены самородки следующего веса: Миаские россыпи (Урал) – 9,5; 11,6; 14,37; 16,0; 22,5 кг; на Спасско-Преображенском прииске Томского горного управления – 30,4 кг; в Оренбургской губернии – 36,84 кг.
В СССР в 1935 году в одном из приисков реки Чусовой (Урал) найден самородок весом 13,79 кг, в золотоносных россыпях Северо-востока СССР (Колыма) найдено большое количество самородков от 1 до 10 кг. Наиболее известными из них являются: «Верблюд» - 9,33 кг, «Валун» - 4,09 кг, «Голыш» - 4,06 кг, «Пепельница» и другие.
Но все это было, а что сейчас? В настоящее время такие находки хотя и чрезвычайно редкое явление, но все же бывают.
В октябре 1980 года в Австралии в пустынном районе в двухстах километрах от Мельбурна найден уникальный самородок весом 27 кг. Этот самородок получил имя «Рука судьбы». Этот дар природы, как стало известно, уплыл за океан. Его купил за 1 миллион долларов владелец одного из казино в Лас-Вегасе (США).
Что касается природных условий Северо-востока СССР, то они своеобразны и необычайные.
Климат там очень суров. Своей наибольшей величины континентальность достигает в районах бывшего полюса холода Верхоянске и нынешнего полюса холода в Оймяконе, где годовая температура колеблется в пределах 65 градусов.
Верхоянск всегда считался полюсом холода северного полушария, но вот началось освоение Северо-востока и оказалось, что в Оймяконской долине (впадине) еще холоднее – минимальная температура там достигает 71 градуса мороза.
Лето в этих местах короткое. В удалении от моря – лето сравнительно теплое, а на побережье моря – более прохладно. Среднегодовая температура воздуха находится в пределах минус 13-16 градусов Цельсия. Самый холодный месяц февраль, а самый теплый – июль. Максимальная температура в июле достигает 30-34 градусов тепла. Заморозки наблюдаются в течение всего года, даже в самый теплый месяц июль бывают отдельные дни, когда температура опускается до минус одного и даже семи градусов.
Количество осадков выпадает в различных местах разное. Оно колеблется от 150 до 500 мм в год. Снежный покров на большей части территории лежит от 216 до 268 дней в году. Он устанавливается в начале сентября месяца и исчезает в июне месяце. На побережье снежный покров образуется позже и раньше тает.
Территория Северо-востока состоит из зоны тундр и зоны тайги. Основной вид растущих деревьев – это лиственница. Она составляет 99,5% всех лесных массивов и только 0,15% - тополь. Остальные виды составляют сотые доли процента.
Вся территория Северо-востока нашей страны находится в области сплошного распространения вечной мерзлоты. Мощность мерзлого слоя грунта непостоянная. Она колеблется от 60 до 300 метров.
В течение лета мерзлый грунт оттаивает в различных районах не более чем на 0,3-05 метра. Во многих местах имеется оледенение. При интенсивном таянии снега и ледников или длительном дожде, часто наблюдаются паводки, иногда катастрофические.
Я дважды был свидетелем таких несчастий. На прииске Днепровском, где я был с бригадой и проводил опробование работы промывочных приборов и их наладку, пошел сильный и длительный дождь. В результате со всех распадов хлынули потоки воды в долину. Поток был настолько сильным, что нес деревья, вырванные с корнем, перекатывал огромные камни, вернее каменные глыбы, даже был опрокинут, отнесен на 80 метров и присыпан галькой приисковый передвижной компрессор, весивший десятки тонн. Была нарушена связь и много других бед причинил этот паводок.
Не менее трагичное положение я наблюдал и в Теньке. Там унесло много оборудования, смыло ряд подготовленных к эксплуатации полигонов.
В общем, в условиях местности, сильно пересеченной сопками, когда вода быстро скатывается со склонов в распадки, а из них в долины, всегда следует ожидать неприятностей от большого количества воды.
Речная сеть на Северо-востоке очень развита. Многочисленные реки и ручейки впадают в три главные реки – Яну, Индигирку и Колыму.
Вот те условия, в которых мне пришлось длительное время работать. Правда, климатические условия самого Магадана менее суровые, но мне часто приходилось выезжать вглубь тайги, особенно в летний период времени, когда начинается промывка золотоносных песков. Работа в полевых условиях по добыче песков и их промывке осложнялась донимающими жадными и назойливыми комарами. Стоит появиться, как вас начинают осаждать тучи комаров, и если вы не одели специального накомарника, то вам потом придется плохо. Укусы комаров очень болезненны.
Автострада, соединяющая Магадан с приисками, поселками, верховьем рек Колымы и Индигирки, построена из нефелиновых песков. Нефелиновые покрытия легко восстанавливаются путем разбрасывания песка и потом укатывания его идущим автотранспортом. При самых сильных и продолжительных дождях поверхность такой дороги покрывается размокшей жижицей, толщиной не более 10 мм.
Сцепление таких покрытий дорог с баллонами автомашин значительно лучше, чем при асфальтированном покрытии. А это особенно важно, так как во многих местах трасса проходит среди сопок и часто рядом с ущельем. Неожиданные крутые многочисленные повороты, подъемы, спуски, всегда вас подстерегают своими тайнами, и хорошее сцепление шин с покрытием дороги часто выручает водителей, особенно при быстрой езде.
На автостраде имеется несколько весьма внушительных перевалов. Достаточно сказать, что подъем на перевал и спуск часто достигает 27-30 километров. При небольшой ширине трассы, ее большой извилистости и огромной высоты над пропастью, движение всегда связано с опасностью.
На расстоянии 200 километров от Магадана, в стороне от трассы, расположен курорт Талая. Источник целебной воды имеет температуру свыше 90 градусов Цельсия и высокую минерализацию – 0,45 г/л. Количество такой воды источник выбрасывает 18 м3 в час. Вокруг источника всю зиму растет трава и полевые цветы.
Через каждые сто километров, а иногда и через пятьдесят, на трассе предусмотрены заправочные станции, столовые и гостиницы.
По всей трассе сначала использовались сорокатонные американские автомашины фирмы «Даймонд». Автомашины такого типа с прицепом имеют 32 колеса. После войны, когда отношения между нашей страной и США ухудшились, поставка таких машин прекратилась, и были закуплены 37-тонные машины «Татра» у Чехословакии.
Из поездок на прииски помню несколько интересных, на мой взгляд, эпизодов. В то время на всех приисках и рудниках в качестве рабочей силы использовались только заключенные. И если это были не политические, а уголовные, то среди них обязательно были вожаки. Они всегда лагерным начальством назначались на должность бригадира. Это делалось с целью более эффективного использования заключенных. Если назначить другого, то, как правило, бригада не работала, а если в этом качестве выступает вольнонаемный, то вообще с бригадой ничего нельзя сделать. Бригада работает так, как скажет вожак. Его распоряжения являются законом и выполняются четко и своевременно. Всем работающим на приисках выдавали по порции спирта. Если спирта не было, добыча золота и касситерита резко падала.
Однажды был такой случай. На прииске, куда я приехал, не было спирта. Этим все были озабочены. Было очень жарко. В такие дни в любом месте можно устроить себе источник холодной воды. Стоит только снять с поверхности земли небольшой слой растительности и сразу начинается таяние мерзлого грунта. Для этого делается небольшое углубление и в нем довольно быстро появляется прозрачная и очень холодная вода. Я напился такой воды и простудил горло.
В местном медпункте мне дали таблетки от горла. Я их принимал в столовой перед едой. Такой необычный прием таблеток был сразу замечен жаждущими чего-нибудь выпить. Один из работников прииска спросил меня:
- Что это у вас за таблетки, которые вы принимаете перед едой?
- Сухой спирт, - ответил я ему в шутку.
Через некоторое время я зашел к начальнику прииска. Он спросил меня:
- Где вы достаете спирт в таблетках?
- В каких таблетках?! – спросил я с недоумением.
- Как в каких? Весь прииск говорит об этом. Вы всегда перед едой в столовой употребляете их. Вы же знаете, сейчас у нас нет спирта и все в этом заинтересованы.
Тут только я вспомнил свою шутку, брошенную в хорошую почву.
Когда выдают спирт заключенным, то среди них установлен такой порядок, при котором каждый получивший свою порцию должен немного отлить в общую кружку для своего вожака. Этот неписаный закон всеми соблюдается весьма строго. Его нарушение может повлечь жестокую расправу над нарушителем.
Один из начальников прииска решил покончить с этой несправедливостью. Он установил ларек, и заключенные должны были по очереди подходить к нему и тут же выпивать свою порцию спирта из ларьковой кружки.
Что же оказалось? Существующий порядок и в этом случае не был нарушен. Каждый заключенный выпивал кружку спирта, но последний глоток оставался во рту и, отойдя от ларька, выплевывал оставленное количество спирта в кружку, предназначенную для вожака.
Убедившись в несовершенстве своей системы, этот начальник прииска отменил свое нововведение, и по-прежнему продолжали выдавать спирт в кружки каждого заключенного.
Помню и такой случай. Однажды, на одном из приисков в столовой я увидел обедающего бульдозериста. Перед тем, как выпить стакан спирта, он в него положил чайную ложку горчицы, размешал и выпил. Таким зрелищем я был крайне удивлен. На мой вопрос, зачем он это сделал, последовал ответ:
- Понимаете, без горчицы в горле не першит. Не то удовольствие.
Другой работник прииска говорил мне, что он спирт ненавидит как напиток, и пьет его не ради опьянения, а только ради приятного ощущения, когда он проходит, или, как он выразился, «прокатывается» по горлу. Ему, видите ли, нравится сам процесс его прохождения через горло. Только в этом он находит удовольствие. В питии спирта он придерживается правила: чем больше его проходит через горло, тем больше оно его жаждет. Само опьянение его не радует. Опьянение, по его словам, само по себе ненужное явление, даже вредное, но оно является неизбежным следствием, от которого никак нельзя избавиться, пропуская довольно приличные дозы спирта через горло.
В лагерях, где содержались одни уголовники, были неоднократные побоища. Они вызывались идеологическими расхождениями по вопросу определения самого понятия «вор». Все воры делятся на две основные категории: воров старой школы, отживающей в наш просвещенный век, и воров современных. Первые при воровстве не прибегают ни к какому оружию, вторые работают только с оружием, как с холодным, так и огнестрельным.
Воры старой школы считают, если его во время воровства схватили, то он должен стараться как можно скорее ретироваться, не прибегая ни к какому оружию защиты. Они себя считают классиками. В силу этого они должны «работать» чисто и если попался, то «работал» плохо и за это спокойно должен расплачиваться, не оказывая насильственного сопротивления. На современных воров они смотрят, как на грабителей, бандитов, так как они не воруют, а грабят, нападая на жертву с оружием в руках. Настоящий вор, по их мнению, должен обладать в отличие от грабителя, быстротой мышления, ловкостью и незаметно для жертвы делать свое дело. Ко всему должен владеть собой. Когда залез в чужой карман, владеть мускулами и нервами своего лица, притворяться равнодушным, даже скучноватым. В момент карманной кражи ему нельзя выдавать свое волнение, он не грабитель, которому это не важно, раз он может откровенно вонзить нож в свою жертву. Вор же классик, даже нечаянно толкнув свою жертву, должен учтиво извиниться и посмотреть ясно и приветливо ему в глаза. А это уже искусство.
Воры классики считают грабеж не воровством, а людей занимающихся этим делом – бандитами. Они по существу утрачивают всю прелесть и тонкость этой профессии. Они считают – воровство, как таковое, должно волновать вора сильнее любой другой страсти. Все остальные страсти тускнеют по сравнению с ней. Нужно суметь так украсть, чтобы потерпевший ничего не заметил. А это своего рода уже искусство. Применение оружия – это откровенное ограбление.
На почве таких расхождений среди них бывают целые сражения: одни, отстаивают чистоту своей профессии, другие – за признание любых средств. Но в последние годы воров классиков все меньше и меньше и в настоящее время вряд ли они есть вообще.
На Колыме были и женские лагеря. Они всегда имели дурную славу, во много раз превосходили в этом отношении мужские лагеря. На территории женских лагерей одному мужчине без охраны появляться было нельзя. Коварство и ненасытность женщин не знает границ. Мужчина, каким бы он ни был крепким самцом, всех удовлетворить, естественно, не может. Женщины этого не понимают и не хотят знать. При неудовлетворенности женщины ожесточаются, их желание переходит в жажду мести. Мужчине, попавшему в такую обстановку, приходится расплачиваться чаще всего своим половым органом. Во всяком случае, такое бывало не раз.
На всей территории Северо-востока распространен наркотический напиток «Чифирь». Он готовится из чая следующим образом. Пачка чая засыпается в кружку, заливается водой и становится на огонь. Как только вода закипит, кружка снимается с огня, остывает и потом от чая отжимается черная, как деготь жидкость. Это и есть чифирь, пара глотков которого поднимает у вас настроение и лишает вас сна.
Я не пробовал его и не могу описать состояние, которое испытывают люди от выпитого чифиря. Но этот напиток охотно употребляют многие и особенно шоферы, во избежание всевозможных катастроф на сложных дорогах края. Дороги во многих местах проходят в гористой местности через перевалы, что требует от шоферов бодрости и особой внимательности. Это достигается только употреблением чифиря, который гарантирует вас от всякой дремоты и сна. В ночное время это особенно важно.
Правда, по истечении действия напитка, человек становится вялым и безразличным. Частое употребление чифиря делает человека своего рода алкоголиком, вернее наркоманом. Отделаться от этого потом весьма трудно. Если же такой наркоман употребляет и спиртное, то это особенно опасно для здоровья.
На золотодобывающих приисках были случаи хищения золота. Если в дореволюционное время золотоискатели занимались контрабандой золота за границу, используя для малоизвестные и труднопроходимые тропы, то в наше время это стало невозможным, и организация контрабанды золота была поставлена на более совершенную основу.
На одной из драг, ее начальник, некто Лопарев, занимался именно такой контрабандой. Он скупал у золотоискателей золото по 50 рублей за один грамм (цены того времени, дореформенные), что значительно выше государственной цены, равной 12 рублям 50 копейкам. Естественно, золотоискатели, работавшие в артелях по специальным удостоверениям, часть добытого ими золота продавали Лопареву по более высокой цене, а остальное сдавали в государственную кассу, чтобы не вызвать подозрений.
Лопарев перепродавал это золото другому лицу по 150 рублей за один грамм, а это «другое лицо» в Одессе переправляло золото агенту Турции по 300 рублей за один грамм.
Вот по такой цепочке, как потом выяснилось, в Турцию ушло 120 килограммов золота, на сумму 36 миллионов рублей, по тогдашним ценам.
В конце концов, Лопарева выследили, и он был арестован при посадке в самолет с очередной партией золота. В специально сшитом с карманчиками поясе у него оказалось при себе 11,5 килограмма рассыпного золота.
Состоялся закрытый суд. Известно только, что Лопарев был расстрелян.
Питались мы в Магадане относительно хорошо. Это объяснялось поставкой продуктов на каждого человека, независимо от урожая и того, будете вы покупать или нет. Фрукты в то время доставлялись из Северной Кореи и Китая. Это главным образом, мандарины и яблоки. Были фрукты и из других стран. В магазинах фрукты продавались, как правило, ящиками и почти круглый год. В Магадан фрукты доставлялись из расчета общего количества жителей во всем крае, а дальнейшая их транспортировка на прииски, рудники и поселки, расположенные в тайге, весьма затруднена, особенно в зимнее время. Поэтому львиная доля фруктов оседала в Магадане, и мы должны были съедать по несколько норм, так как из 240 тысяч жителей Магаданской области, в самом Магадане проживало в то время всего лишь 62 тысячи человек.
На прииски в первую очередь доставляли технику и самые необходимые продукты питания. Фрукты доставлялись, как правило, «потом». Это «потом» чаще всего не осуществлялось.
Проработав в Магадане 25 месяцев, согласно контракту, я получил 6-месячный отпуск. В начале лета, после окончания занятий Толика в школе, мы вылетели самолетом в Москву. Самолеты из Магадана доставляли пассажиров в Москву по двум маршрутам: Магадан – Охотск – Николаевск-на-Амуре – Хабаровск – Чита – Иркутск – Красноярск – Новосибирск – Омск – Свердловск – Казань - Москва и второй маршрут: Магадан – Белерех – Якутск – Олекминск – Киренск – Красноярск и далее до Москвы по первому маршруту.
Впоследствии, с появлением реактивных и турбовинтовых самолетов, многие промежуточные остановки были устранены. Если в начале из Москвы до Магадана по расписанию самолет ЛИ-2 должен был преодолевать это расстояние за 48 часов, разумеется, с остановками, то с появлением более совершенных типов самолетов оно сократилось до 10 часов.
Места, где проходят эти трассы, очень красивы и очень живописны, особенно, где протекают такие великие сибирские реки, как Лена, Енисей, Ангара, Обь, Иртыш и где расположен красавец Байкал. Но в современных самолетах, летящих на высоте девяти километров все эти прелести не производят того впечатления и уважения, которого заслуживают. В этом отношении ехать поездом куда приятнее, чем лететь самолетом.
В первый мой отпуск, мы всей семьей летели самолетом через Якутск, но потом пришлось нам изведать и другие трассы.
За время первого нашего отпуска мы побывали в Москве, Донбассе, Сочи, Ленинграде и Таллинне. Нам не удалось его полностью использовать, и мы вернулись в Магадан несколько раньше, чтобы наш Толик мог продолжать свои занятия в школе.
Хочется кое-что сказать о детских годах нашего Толика. Они по-моему, того заслуживают. Он родился с нежным и любящим сердцем и как только стал сознательно воспринимать окружающее, на него все производило неизгладимое впечатление, которое потом отразилось на его последующей жизни. В детстве он был очень застенчив, миловиден, но черты его лица еще не установились и с первого взгляда трудно было сказать - на кого он похож – на отца или на мать. Вероятнее всего, он унаследовал у нас обоих некоторые внешние и внутренние черты. Это проявилось, когда у него шла борьба между детством и взрослостью. Именно в этот период это сходство только начинало проявляться, хотя полное сходство еще не было завершено. Но общее впечатление такое, что с детства у него больше сходства было с мамой.
Будучи маленьким, Толик смотрел на все с любопытством и самым серьезным образом хотел досконально все познать. Он любил играть, отдавался играм с душой, но по своей натуре все же был комнатным мальчиком. Он не мог, чтобы что-либо не мастерить, лепить, рисовать, читать. Когда садился за какую-либо работу, то с быстротой молнии преобразовывался, глаза загорались каким-то азартом, и он с горячностью брался за работу.
Когда мама или я что-либо ему рассказывали, его глаза сверкали от волнения. Он жадно ловил каждое слово. Его живое воображение рисовало вслед за содержанием рассказа яркие картины. Но когда прерывали беседу, а следовательно, и его мечтания, он расстраивался, ему не хотелось лишать себя удовольствия и идти спать. В его еще хрупком организме все, что мы ему рассказывали, читали, оставляло сильное впечатление, глубокий след, как в мягком воске. Создавалось впечатление, что ничто так не оттачивало его ум, как желание познать некоторые тайны, ничто с такой силой не поощряло его разум, как понимание, хотя пока еще терявшееся где-то в потемках детства.
Он вращался либо среди маленьких детей, которых любил, но чаще среди взрослых. Даже в те годы он был не по возрасту умен, развит и отличался обостренным чувством любознательности. Ни к чему у него не было спокойного отношения. Он многое познавал не по принуждению, как это часто бывает с детьми, а с восторгом. Когда у него все получалось, или наоборот, не клеилось, ночью плохо спал. Успех и неуспех его трогали в одинаковой мере. Друзей у него его возраста было мало, или почти не было. Он рос среди взрослых, в основном в окружении мамы и папы. Потребность в ласке он утолял в общении с нами и особенно, с мамой. Его желание общаться со взрослыми было не случайным. Ему все время хотелось как можно скорее повзрослеть и заняться каким-то делом самостоятельно.
В нашей семье он не был каким-то придатком, а украшением нашей жизни, не игрушкой, как это иногда бывает, а радостью, протекавшей с нами в одном русле и в лад с жизнью. Он никогда не притворялся и не вел себя глупо. Каждый день сталкивался воочию с жизнью и на каждом шагу узнавал все новые и новые вещи, над которыми он ранее никогда не задумывался и не имел о них понятия. Между тем, оказывается, что каждая вещь имеет свою ценность и свое особое значение. Так он, вникая во все впервые, узнал как богата жизнь, увидел действительность во всей ее наготе, неприкрытую обольщениями детства, ощутил ее неизъяснимую, влекущую красоту.
Занимался Толик всегда с высокими оценками. Никогда не сдавал раз занятых позиций отличника. Он свое дело знал, как говорили в старину, до чрезвычайности. Его товарищи по школе иногда упрекали его:
- Что ты стараешься, все равно всего не будешь знать.
На это Толик отвечал:
- Ну, и что ж. Если никогда всего и не узнаешь, все равно надо стремиться к познаниям, и чем больше узнаешь, тем лучше.
Когда кто-либо из товарищей спорил с ним и, возбуждаясь, кипятился, то Толик притворно не улыбался и не наслаждался своим превосходством, а также кипятился и спор вел как равный товарищ, без всякой надменности. Но на подлость отвечал негодованием, а на мерзость – отвращением.
Заслуга во всем, что получил Толик в детстве, принадлежит не мне, а моей жене, которая весьма рационально и с большой пользой для Толика организовала его учебу.
Моя жена от природы несколько робка, наблюдается иногда у нее нерешительность, но ее величие лежит в иной, не романтической области. Ее сила проявилась в упорстве и неустанной заботе о сыне, в ее добродетелях. Ее боязливость и осторожность оказались особенно плодотворны на ниве управления и воспитания Толика. Она жила не для себя, а для семьи, ревностно, с сильно развитым чувством ответственности. В семье, и особенно в вопросе воспитания ребенка, неторопливое упорство всегда берет верх над неукротимостью. Короче, система всегда торжествует над импульсивным порывом, реализм – над романтикой. Она тысячу раз жертвовала своими милыми желаниями ради семьи, ради сына. Искала счастья в благоденствии семьи, и она его нашла. Она была единственным наставником сына, старалась привить ему вкусы и воззрения мужчины, ускорить развитие его молодого интеллекта. И все это делалось в раннем возрасте. Правда, часто такое преждевременное образование дает обманчивые, скороспелые плоды, но щедро одаренная натура Толика сохранила и взрастила все зароненные в нее семена. Еще ребенком он отличался усидчивостью и пристрастием к знаниям. Разделяя образ мыслей родителей, он с простодушием, свойственной его возрасту, воспринимал все новое для него, удовлетворяя свое неистовое любопытство.
Жена сумела привить ему не только любовь к изучаемым предметам в школе, но и невероятную усидчивость, весьма прилежное поведение как дома, так и в школе. Все задания учителей и домашние, которые получал в изобилии от своей мамы, он выполнял с большой охотой, внимательно и аккуратно. Своей ненасытностью к учебе он как бы вынуждал жену помогать ему в этом.
Если учесть, что Толик еще неплохо рисовал, много читал, мастерил, то выполняемый им объем работы мог удивить кого угодно. Он с детства обладал почти неограниченной любознательностью, невероятным трудолюбием, блестящим мышлением и мастерскими руками.
Рисовать он начал в 5-летнем возрасте. Рисунки были, конечно, детские, но все же в них что-то проглядывалось. Впоследствии эта способность к рисованию проявилась более четко и ярко.
Близорукость нашего Толика обнаружилась еще в Магадане. Когда он смотрел, то сильно хмурился и чем дальше, тем больше. К тому же начал часто болеть из-за гланд. Пришлось одеть ему очки и вырезать гланды. После операции он перестал простуживаться и более свободно стал чувствовать себя в зимнее время на морозном воздухе.
Операцию ему сделал опытный врач, даже кажется какая-то знаменитость, из числа репрессированных и сосланных в Магадан.
Хотя Толик в пятилетнем возрасте умел сам свободно читать, он очень любил и слушать, когда ему кто-либо из нас читал. Мы с женой охотно читали ему различные сказки. Только одного «Конька Горбунка» Ершова и «Белого пуделя» Куприна я прочел ему вслух, наверное, не менее сотни раз. И что удивительно, он каждый раз слушал, как зачарованный с невероятным вниманием. «Конька Горбунка» я дочитался до того, что знал его почти всего наизусть.
Толик охотно посещал дворец пионеров и в кружке природы принимал самое активное и деятельное участие. (Общий вид дворца пионеров Магадана представлен на рис.34 и рис.35).
Для дворца пионеров он рисовал бабочек, жучков на довольно больших форматах картона. Затем им был сделан макет растительного и животного мира Северо-востока СССР (рис.36, рис.37, рис.38, рис.39, рис.40, рис.41, рис.42). Его рисунки и макеты экспонировались в павильоне Юннатов в Москве на выставке Достижений Народного Хозяйства (ВДНХ). За них Толик удостоен тремя медалями ВДНХ. На рис.43 – Толя около нашего первого дома в Магадане.
Увлекался Толик и художественной литературой. Будучи в шестом классе, написал даже довольно объемистую повесть «Тайна Млечного пути». Ее читал писатель-фантаст Ефремов. Она была опубликована в нескольких номерах газеты «Пионерская правда». В редакцию поступило много откликов от ребят. Часть из них была опубликована.
Что же касается самого автора, то он был буквально засыпан письмами ребят. В течение нескольких месяцев каждую неделю получал огромное количество поздравлений, запросов о разъяснении, как он этого достиг. Ему писали самые маленькие и даже десятиклассники. Содержание писем самое различное. Одни предлагали свою дружбу, другие просили рассказать о жизни и учебе, третьи – сообщить секреты сочинения повестей, четвертые просили выслать что-либо на память. Были и мечтательные письма, в которых авторы пытались представить свое будущее, высказывали свои желания и стремления. Им хотелось что-то делать, творить, но они не знали с чего начать, чему себя посвятить и как это осуществить.
Каждое воскресение Толик садился и отвечал всем, чуть ли не во все города Советского Союза.
Были и курьезные письма. Одна девочка написала очень хорошее письмо, но вместо того, чтобы сказать – пишет тебе твой друг, - она написала: «твоя подруга жизни». Это, конечно, получилось у нее бессознательно, но для такого возраста оригинально.
Или один мальчик из Новосибирска писал так:
- Я думаю, что ты тоже будешь писателем.
Можно подумать, что он уже писатель. А из Баку было получено письмо совсем от маленького мальчика, который писал печатными, но слишком корявыми буквами:
- Толик я тебья лублу. Вышли мне марки.
Пришлось купить ему несколько серий марок и выслать.
Не помню, из какого города, кажется из Киева, один мальчик писал:
- Толик, наше место не здесь, а там во вселенной и т.д.
Толик и мы с женой эти письма читали с большим удовольствием. В них ребята писали то, что они думают, без влияния других, более взрослых. Как ни наивны были некоторые их мечты, но тон и искренность были такими задушевными и откровенными, что невольно мы принимали их за истину.
Когда читаешь такие письма, то можно более объемно и более правильно представить характеры, чаяния ребят, их непосредственность.
Несмотря на такую раннюю популярность среди ребят, Толик никогда не тяготился одиночеством. Он слишком рано познал его сладость. В такие минуты он впадал в какой-то экстаз, преображался. Лицо сияло чем-то обретенным, а губы не шевелились, но они безмолвно говорили о многом. Но он мог и веселиться. В минуты радости он подпрыгивал, как крышка чайника, где происходит бурное кипение воды.
Газета «Пионерская правда» вместо гонорара (несовершеннолетним авторам гонорар не выплачивается) прислала Толику в качестве вознаграждения или вернее поощрения, фотолабораторию, состоящую не только из необходимой аппаратуры и посуды, но и из большого запаса фотоматериалов.
Фотоаппарат с монограммой «Толе Фоменко от «Пионерской правды»» и сейчас сохраняется в нашей семье.
Помимо этой повести, им были написаны рассказы на фантастические темы. Однако это увлечение продолжалось недолго, хотя стиль и слог у него был неплохой, и многие прочили ему большое будущее в этой области.
В Магадане мы жили в общей квартире. Наши соседи – Николай Степанович, его жена Лида и сын Андрейка, очень интересные и своеобразные люди. Николай Степанович был довольно порядочным человеком и хорошим соседом. Природа его снабдила небольшим умом, но даже такой ум лучше большой бездарности. А в общем, он принадлежал к той категории людей, которых человечество штампует миллионами. Выражение лица у него было каким-то детским, наивным, хотя ему уже было под сорок.
Когда он познакомился со своей будущей женой, то сразу влюбился в Лиду и не сводил с нее глаз. А было это, по их словам, так.
Лида умела проникать в человеческую душу, угадывала то, о чем только мечтал Николай Степанович, но боялся признаться в этом ей. Она стояла перед ним, снедаемая страстью. Выглядела она совсем иной, чем обычно, когда старалась стушеваться. Вначале она казалось ему не особенно красивой, но чем дольше он всматривался в нее, тем больше находил в ней очарования, становившееся с каждым днем неотразимым. Глаза ее в эти минуты были расширены, огромны и ему казались прекрасными. Их блеск, обычно погашенный напускным равнодушием, в эти минуты пылали. Николай Степанович понял, что ее можно любить и желать до безумия. Его состояние Лида поняла сразу, и разрумянившаяся сама бросилась ему на шею. Так состоялось их сближение.
Но вскоре выяснилось ее пренебрежение к нему. Она, безусловно, была пылкой натурой, но пламя своей страсти стало предназначаться другим, а для него оставалось холодное равнодушие. Он же считал, если она его и не любит, то, по крайней мере, должна уважать, будучи в высокой степени нравственным человеком. Но этого не случилось. Его намерение довольствоваться только ее дружбой не имело под собой почвы. Он все время был на положении нищего, которому она подавала милостыню. Как потом оказалось, она никогда не была образцом справедливости. Так он говорил нам.
Лида была весьма своеобразным человеком. Уж больно свободно она себя вела. Но так как не всегда обман ей удавался, то Николай Степанович вынужден был развестись с ней. Сейчас же появился у нее новый муж – один из ее любовников, но и при нем измены не прекращались. Она очень любила мужчин, причем не так важно, кто они, лишь бы были крепкими (как она сама говорила).
Но самый потешный член этой семьи – это маленький их сын, Андрейка. Он еще плохо говорил, но очень любил болтать, даже бессмыслицу. Набор слов, совершенно не связанных никаким смыслом, он с большой торжественностью мог громко произносить в течение десяти и более минут, не требуя от слушателей ни одобрения, ни возражений.
Часто он появлялся с улицы голодным. Сразу шел на кухню и сам орудовал среди кастрюль, ища, чем бы поживиться. Но, как бы ни был голоден, в чужие кастрюли никогда не заглядывал. Он был очень порядочным и смышленым малым и придерживался строгих правил собственности и уважения к соседям. Если он ничего не находил съедобного в своих кастрюлях, а это бывало часто, так как мать, занятая своими любовными делами, подолгу не бывала дома, он обычно заходил к нам, искал глазами что-либо съестное и виновато показывал своей ручкой, спрашивал:
- Это ваше?
- Да! – отвечали мы.
- А можно?
- Конечно.
Мы привыкли к этому его приему и всегда перед его приходом ставили на видном месте что-либо съестное и ожидали от него традиционного вопроса «Это ваше».
Часто, находясь в кухне один, он следил за кастрюлями, в которых что-либо варилось и стоило чему-нибудь закипеть, как он стремительно бросался к нам и с весьма встревоженным видом, вскрикивал:
- Тетя Валя, капыть!
О самом себе говорить что-либо весьма трудно, но все же кое-что сказать надо.
После знакомства с практикой работы по разработке и обогащению песков россыпных месторождений, я узнал, что россыпники слово «Обогащение» обычно заменяют словом «промывка». Да это и не случайно. Россыпи действительно промывают в специальных шлюзах и других подобных устройствах. Частицы золотин или другого полезного минерала, как имеющие большую плотность, чем пустые породы, оседают в этих устройствах, а порода смывается струей воды в отвал.
После всего происшедшего со мной и перенесенных неприятностей, новая работа, хорошее отношение ко мне и доверие, вызвали во мне творческий подъем, и я с большой энергией взялся не только за изучение нового для меня дела, но и за претворение в жизнь всех своих знаний, с надеждой увидеть результаты своих исследований. Незаметно для меня восстановилось мое душевное равновесие. От физического и морального утомления не осталось и следа. Меня уже не посещали во сне видения о спасении, как это было с Жанной д'Арк. Когда я просыпался, то поднимался сразу из постели и не чувствовал разбитости, полного бессилия и усталости. Я не лишен фантазии вообще, а в ту пору особенно. Я часто уносился в мечтах, восторженно верил в блестящее будущее, но это состояние быстро сменялось действительностью, и я снова становился сам собою. Это опьянение проходило быстро, и я снова приступал к работе и прозревал от любви к жизни. Я почувствовал, что вступил в общение с той силой, которая является постоянным и необходимым утешением. Еще вчера я был в тревоге, а сегодня я вознесся высоко над всем этим. Могущественный инстинкт проснулся во мне со всей своей первобытной силой. Чувство красоты жизни в моем понимании неизмеримо усилилось, и я вновь воспрянул духом.
За девятилетнее пребывание в Магаданском научно-исследовательском институте мною разработаны режимы эксплуатации шлюзовых приборов, драг, создана теория расслоения материала и разработан метод расчета шлюзов. Изучены свойства золотин, их гранулометрический состав и в частности установлены пловучести золотин, разработана классификация золотин и изучены свойства касситерита. Разработан метод подсчета конечных скоростей падения твердых тел в свободной и стесненной водной среде, изучены основы процессов обогащения руд отсадкой и на концентрационных столах, свойства рыхлых отложений и произведена их классификация. Разработан метод определения оптимальных показателей обогащения руд.
Вот те основные работы, которые мне удалось с достаточным успехом преодолеть на научном поприще.
Эти и другие работы мною опубликованы как в периодической печати, так и отдельными изданиями. Это был один из наиболее творческих периодов в моей жизни. Если за восемнадцать лет моей инженерной и научной деятельности до переезда в Магадан, мною опубликовано всего лишь 24 научные работы, то за 9 лет работы в Магаданском институте было опубликовано 46 работ, из них 13 работ отдельными изданиями.
Дело, конечно, не в количестве работ, хотя и это имеет значение. Главное заключается в том, что я в этот период мог с полной отдачей сил и большой уверенностью заниматься исследованиями без всяких внешних помех.
Но были там и курьезные случаи в моей деятельности. Однажды, я с бригадой выехал на один из приисков для исследования процессов промывки песков на драгах. При первом знакомстве с работой драг я обнаружил, что из подшлюзков на драгах работники прииска не снимают шлихов, полагая о полном отсутствии там золотин. В действительности шлихи были богаты золотинами. Недолго думая, я, никому ничего не говоря, со своей бригадой произвел первый съем шлихов. И о, чудо! Сразу отмыл около килограмма золота. Когда я это золото сдал в кассу прииска, то немедленно весь прииск, да не только прииск, а и управление и даже руководство «Дальстроя» узнали об успешной работе моей бригады.
Меня начали на все лады расхваливать и повсюду трезвонить о наших успехах, а я в это время каждый день сдавал в кассу значительное количество золота, по существу ничего особенного не делая. Эта работа ничего общего не имела с моим заданием, и вдруг такой успех и столько шума.
Мне было смешно. Но главное не в этом. Мне так и не дали выполнить работы по моей теме. Я получил приказ заниматься съемом шлихов на всех драгах и, так сказать, помочь прииску выполнить план. Это особенно беспокоило начальство. Шла последняя декада месяца, а прииск не выполнял плана. И вдруг, манна небесная. Приехала бригада и начала стремительно пополнять кассу прииска золотом.
На прииске было четыре драги и, естественно, наше дополнение к плану было весьма весомым. Во всяком случае, план был выполнен, меня с бригадой считали героями. Начальник прииска и главный инженер не скупились на угощения, тем более что премии они получили весьма солидные.
Руководство прииска и Управления написали хвалебную петицию в «Дальстрой» с высокой оценкой нашей «научной» работы. Руководство Дальстроя подняло это еще выше, и немедленно на Техсовете был поставлен мой доклад о достижениях моей бригады и дополнительных резервах добычи золота. Мои попытки урезонить начальство и показать никчемность этой затеи, - ведь мы ничего не сделали, а просто ликвидировали существующее на прииске безобразие, - не имели успеха. Мне ответили, что я не знаю цены своей работы. Эта работа более важна, чем ряд исследований, выполненных институтом.
Так я попал в новаторы и вынужден был замолчать и делать вид, что я действительно сделал что-то толковое.
Техсовет высоко оценил мою работу, назвав это новым методом, и дал указание распространить мой метод на все драги. Мне и членам моей бригады выдали довольно приличное вознаграждение, в качестве премии.
Как потом выяснилось, золото внесенное нами в кассу прииска по ценам того времени стоило более одного миллиона рублей. После этого мне стало ясно, почему так бурно реагировало начальство в отношении этой работы.
Другие мои исследования, выполненные в том же институте, - куда более интересные и с научной точки зрения и даже практической, но не дающие сегодня же, сейчас, миллионов, конечно, были оценены, но без всякого шума и премий. Обычно, как всегда.
Еще более интересный случай произошел со мной в том же Дальстрое. Как-то Дальстрой объявил конкурс на разработку конструкции самородкоуловителя. Эта тема вот уже не одну сотню лет волнует специалистов и изобретателей, но гарантированного решения еще пока не было. Ни одна из конструкций огромного количества существующих и существовавших самородкоуловителей не отвечают нужным требованиям. Самородки редки, и их улавливание – это событие великой важности. Вот почему и на этот раз на конкурс было представлено свыше ста предложений. Такое их обилие вызвано потерями золота, да еще в виде самородков. Если теряется обычный минерал, это плохо, но психологически человек воспринимает это совсем иначе, чем потерю золота.
Золото! ... Этим уже все сказано. И дорого и нарядно, и главное, не так уж часто встречается. Поэтому каждому хочется внести свою лепту, авось выйдет.
Жюри конкурса пригласило меня написать на эти предложения рецензии. Я сидел, и с утра до вечера строчил на все изобретения отрицательные отзывы. Так потратил несколько дней.
Мои отрицательные отзывы никого не удивили, так как вопрос улавливания самородков (как все знали) является очень и очень сложным. Об этом говорит широкая практика настоящего и прошлого. Рассмотренные мною конструкции оказались либо хуже существующих, либо такими же ненадежными, как и применяемые. Естественно и мое отношение к ним было отрицательным.
Среди авторов были работники Дальстроя, Управлений, приисков, Дальстройпроекта и нашего института.
Я считал свою миссию законченной, честно выполнивший указание Дальстроя. Но вдруг после заседания жюри никто из авторов не был отмечен премией. Были присуждены только две поощрительные премии. Зато мне, как рецензенту, проделавшему огромную работу по разбору всех предложений, жюри отвалило довольно значительную сумму.
Многие авторы, знавшие меня, звонили мне и, смеясь, говорили:
- Ты ничего не придумывал и получил премию, а мы ломали себе голову зря.
К вопросам изобретательства я всегда относился с некоторой настороженностью. Я не противник изобретательского дела, нет, но в своей жизни я предпочтение отдавал исследованиям и если в результате этого возникала возможность что-то создать, тогда это более обоснованно, чем голое выдумывание.
В сороковых и пятидесятых годах в Советском союзе велась довольно интенсивная, в отдельных случаях даже жесткая, борьба с космополитизмом. В принципе эта компания была правильной, так как значительная часть инженеров и ученых излишне преклонялись перед Западом и многие открытия, сделанные в прошлом нашими учеными, присваивались иностранцами.
Почитатели Запада всегда восхищались:
- У нас, что? Вот у них другое дело. А у нас русских, всегда чувствуется три горя: авось, небось, да как-нибудь. У нас часто тяп-ляп и готово, а за границей совсем другое дело, там на этот счет все делается основательно. Там за авось не прячутся.
Но это старое представление в какой-то степени неверно. За границей в нынешние времена тоже часто гостит «авось», да еще с обманом. Так-то, почитатели Запада.
Но, как это часто у нас бывает, при проведении этой кампании было проявлено излишнее усердие. Кампания набирала стремительные темпы, и в нашей научной и технической литературе на ряд открытий западных ученых, приоритет приписывался уже нашим ученым. Естественно, в иностранной печати появились опровержения и ядовитые высмеивания проводимой в СССР кампании.
И вот после смерти Сталина в 1954 году в Москве состоялось специальное совещание ведущих ученых нашей страны, на котором выступил с речью Молотов. Он разъяснил значение борьбы с космополитизмом в науке и осудил необоснованные претензии на чужой приоритет. На этом же совещании Молотов сообщил об отмене запрета на прием диссертаций к защите от тех работников науки, которые числились неблагонадежными, согласно статье 14, введенной Сталиным. Там же было дано разъяснение об усилении борьбы с лицами, занимающимся клеветой.
Будучи в Москве, я, как всегда, зашел к профессору Верховскому, который сообщил мне эту новость и предложил мне представить диссертацию к защите.
Хотя у меня и не было твердой уверенности в успехе, но я обратился в ВАК Министерства Высшего образования с просьбой восстановить мои права на защиту и на сданные мною ранее кандидатские экзамены.
И вдруг моя просьба была удовлетворена. Я был приятно удивлен и, безусловно, обрадован и не так возможностью защиты диссертации, как признанием меня равноправным членом общества.
Но так как я уже работал не в угольной промышленности, а в рудной, то мне пришлось заново писать диссертацию по обогащению руд редких металлов, в частности по рудам оловянных месторождений.
Работа моя была принята к защите Московским горным институтом. Официальными оппонентами были профессоры Верховский и Кузькин. Отзывы были положительные, и защита прошла довольно гладко и успешно.
Правда, в дальнейшем не обошлось без очередных неприятностей. Пришлось мне опять поволноваться, и вот по какому случаю.
Диссертацию я защищал на факультетском Совете. После этого Ученый Совет института тайным голосованием должен утвердить мою защиту. Только после этого защита приобретала силу закона.
И вот, за несколько дней до заседания Большого Совета ученый секретарь, некто Шамаханов, с геморроидальным видом и мешковатой походкой, встретил меня, как-то небрежно поздоровался и с тупым выражением лица и безграничным высокомерием заявил, что он не может поставить мою диссертацию на утверждение Большим Советом, поскольку на меня поступило заявление. На мое удивление он ответил:
- Вы же были репрессированы, а это говорит о многом.
Таким сообщением я был настолько огорчен и возмущен, что немедленно дал довольно обширную телеграмму в Магадан на имя директора Шило, с просьбой подтвердить мою непричастность к репрессированным.
На имя директора горного института и секретаря парторганизации пришла, можно сказать огромная по объему и разгромная по содержанию телеграмма. В ней в резкой форме отвергались всякие домыслы в отношении меня, мне была дана самая лестная характеристика, и вдобавок руководство нашего института и партийная организация требовали провести расследование и наказать клеветника. Резкость и смелость тона телеграммы объяснялись изменившейся обстановкой после выступления Молотова и началом компании по искоренению прочно вошедшей в обиход клеветы. Шамаханов по своей тупости и недальновидности, по-видимому, не знал новых веяний, и попал в неприятное положение.
Так как телеграмма была модной и отвечала духу времени, то она немедленно была пущена в ход.
Мое искусственно созданное дело, было рассмотрено на заседании парткомитета института. Ученый секретарь с выражением беспокойства на лице не произносил слова, а скорее их жевал, и вынужден был назвать лицо, которое ему сообщило эту клевету. Им оказался декан факультета, доцент Руденко, человек весьма падкий к беспочвенным грязным сенсациям. На заседании парткома Руденко пыхтел от натуги и обливался потом. Он по капле выжимал из своего скудного мозга, точно из засохшего лимона, слова признания. Ему об этом сообщил доцент Днепропетровского горного института Левин. В то время Левин был в докторантуре Московского горного института. Это весьма бездарный человек, охочий до всякого рода интриг и сплетен, обладает голосом старой девы и хитрой походкой. Во всем его облике сквозит какая-то фальшь. Говорит он немного в нос, а под его веками непрерывной чередой проносятся видения из его грязной жизни. Когда он хочет быть к кому-либо внимательным, его губы искажаются едкой придурковатой улыбкой. В своей жизни он больше гнался за глупостями, чем отдавал должное осмысленной жизни. В расцвете своих сил он еле защитил очень посредственную, я бы сказал, очень слабенькую, работу на кандидата технических наук. Он хорошо знал меня и видимо хотел помешать моей защите, оставшись незамеченным.
Природа в отношении человека поступила не совсем справедливо, подмешав ему несколько крупинок глупости. В силу чего нормальные люди вынуждены умело прятать ее от других, а одряхлевшая и выживающая из ума троица – Шамаханов, Руденко и Левин, впали в лживое детство и выставили его напоказ.
В общем, вокруг этого дела было много разговоров и кончилось оно тем, что я был единогласно утвержден на Ученом Совете института, а Шамаханов, Руденко и Левин обожглись, забыв, что перед тем, как есть кашу, ее остужают. По их искаженным гримасам явно проступало недовольство.
Позже Левин был исключен из докторантуры как неспособный, ограниченный и не справившийся с программой человек. Он взялся за то, на что у него не хватало ума. В науке он был без специальности, скорее чернорабочим, чем ученым. За всю свою жизнь он не написал ни одной крупной оригинальной научной работы. У него не было даже хороших инженерных работ. Между тем, от природы он завистлив. Я же много писал, и моя фамилия все чаще и чаще появлялась в печати. По-видимому, это и была основная причина его низости.
Левин не умел творить добро. Вся его деятельность сводилась к созданию кому-либо неприятностей. Так как случай делать зло предоставляется значительно чаще, чем делать добро, то он пошел по более легкому и более свойственному ему пути, по пути интриг.
Мне кажется, те, кто прибегают к различным козням, коварству и грязным интригам, являются слабыми людьми. Они в силу слабых знаний не могут преодолеть препятствия и своих конкурентов в честной борьбе. Честный человек к этим средствам никогда не прибегает.
