Основы языков.
Я не поручусь за все языки мира, но те из них, которые входят в т.н. «индоевропейскую» семью, далее, по убыванию – алтайская, афро-азиатская (семито-хамитская), урало-юкагирская, кавказская, возможно и некоторые другие, имеют общие основы, которые вполне вписываются в схему происхождения языков из единого корня. Относительно сино-тибетской семьи – особо. Я бы не стал сейчас об этом говорить в силу собственной некомпетентности и сложности этого вопроса, хотя и здесь можно найти интересные соответствия. Таких основ немного, но они вполне толкуются (или в современных понятиях – логически обусловлены). Хочу заметить, что в 19 веке попытки нащупать общие основы предпринимались. Пожалуй, самой глобальной попыткой были исследования П.А. Лукашевича (1809-1887). Отношение к его работам более, чем прохладное, вплоть до обвинения автора в психическом расстройстве. ЭСБиЕ: «Последующие произведения Л. («Чаромутие или священный язык магов, волхвов и жрецов», несколько quasi-филологических исследований, вроде «Объяснения ассирийских имен», «Микроскопическая астрономия» и друг.) обязаны своим появлением ненормальному психическому состоянию, в которое он впал». Ничего удивительного. Дело в том, что в 18-19 веках языкознание было идеологическим оружием на фронтах битвы между британцами и немцами. В 1819 появляется термин «индо-латино-персидско-германские» языки (Шлегель), сокращенные до «индо-германские» языки (Клапрот, 1823), развитый Гезениусом (1831, Indogermanische Sprachen). Совершенно очевидна и подоплека этого дела – начинается борьба за становление (по сути – возникновения) Германии, которое и закончилась появлением оной в 1870 году. В 1833 в науку широко входит термин «индоевропейские» языки Franz Bopp (Франц Бопп) 1791 – 1867, основатель сравнительного языкознания). «Vergleichende Grammatik des Sanskrit, Send, Armenischen, Griechischen, Lateinischen, Litauischen, Altslavischen, Gotischen und Deutschen» (Берлин, 1833). Достаточно интересно все эти взгляды изложены в работе: Б.Б. Пиотровский. «Яфетическая теория в археологии» (Известия академии наук Армянской ССР, 1-2, 1945). Но британцы были раньше, в 1813 - Thomas Young. Indo-European languages. В России - Аделунг, Фридрих. О сходстве санскритского языка с русским; пер. с фр. Павел Фрейганг. - СПб.: Имп. тип., 1811., а затем более подробная работа, А. Ф. Гильфердинг – «О сродстве языка славянского с санскритским». СПб 1853. Все дальнейшее развитие этой темы шло в рамках «Большой игры» (с условным названием - «кому достанется Индия»). Т.е. здесь руководила политика, а не вопросы толкования сути языков (дословный перевод термина «этимология»). Чем хороша работа Гильфердинга (который, как не странно, был славянофилом)? Он детально сравнивает не грамматику, чем грешат немецкие работы, а слова. Но дальнейшего развития работы Гильфердинга, в рамках «официальной» науки, не получили. У меня нет задачи написания очерка развития науки о русских основах языков, замечу лишь, что работы Фаддея (Тадеуша) Воланского, Егора Классена, Александра Черткова, Алексея Хомякова, Платона Лукашевича упирались, как в глухую стену, в фундаментальное, уже в 19 веке, здание ложной «скалигеровской» хронологии, а следовательно и истории. Собственно, до появления фундаментальных работ по «Новой хронологии» А.Т. Фоменко, Г.В. Носовского и авторов, примкнувших к этому коллективу, объяснить образование языков не представлялось возможным. В самом деле, какие славяне древнее римлян. Они в литературе появляются в 6 веке н.э. Так, например, попытки Шишкова (Шишков А. С. «Славянорусский корнеслов»), Горяева (Н.В. Горяев «Сравнительный этимологический словарь русского языка». Тифлис: Типография канц. Главнонач. гр. ч. на Кавказе, 1896 - 558 c) или Шимкевича (Федор Шимкевич. Корнесловъ русскаго языка, сравненнаго со всеми главнейшими славянскими наречиями и съ двадцатью четырьмя иностранными языками. - Санктпетербургъ, 1842), не увенчались значительным успехом именно по этой причине. Доказать русскую основу они не смогли. Да, Горяев, собственно, и не особенно пытался, уйдя в фантастические корни, связанные с санскритом. Англо-немецкая стратегия, подкрепленная бурной археологической деятельностью, удалась. Смогли увести направление мысли от Царь-Града и России к далекому индийскому востоку. Правда, никто толком и не объяснил, как языки смогли из Индии перекочевать в Европу, да еще и дать основу, практически всем, европейским языкам. Да и зачем. Установки есть – арии, загадочная Индия. А уж как оттуда языки метнулись в Европу, да еще и проскочив по ходу Восточно-Европейскую равнину, а потом (по утверждениям Клюге (Kluge), превратились в русский язык, выйдя из германских, то наука внимательно исследует. И ведь не лишено основания. «Немцы» написали России историю (за подробностями, отсылаю к «Новой Хронологии» (в дальнейшем «НХ»), Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко НОВАЯ ХРОНОЛОГИЯ РУСИ. Т 4, кн. 1. 2). Так почему бы, следуя этой логике, русские не заимствовали язык от «сумрачного германского гения»? Но, как в анекдоте – «а потом что-то пошло не так». Затрещала по швам, безо всяких «славянофилов» «нормандская» теории, да и почти скончалась (полагаю, немалую роль здесь сыграли удаление немцев (Романовых) от трона, настороженное отношение к оным во время Первой мировой и победа СССР над Германией в Великой Отечественной войне). Современная генетика практически уничтожила саму идею о «татаро-монгольском» завоевании. Но упертость «академической» науки имеет немалые заделы. Особенно «мантры» о незыблемости истории, хотя, прямо на глазах эта история замечательно переписывается. Собственно, науки об образовании языков (в дальнейшем, термин, составленный на основе «древнегреческого» - «этимология»), есть часть истории, как, например, археология. Поэтому и переосмысливание этимологии возможно только с переработкой истории. Гигантский вклад в уводе от истины в этом вопросе принадлежит Максимилиану Фасмеру. Все дифирамбы этому словарю собраны в статье О. Н. Трубачев. «Об этимологическом словаре русского языка». Вопросы языкознания № 3, 1960. Все дело в том, что проблемы этимологии были изящно переведены в область лингвистики – фонемы, морфемы, морфология и пр. тонкости, ровным счетом не имеющие никакого отношения к ключевому вопросу – «как образовались слова» (ну, и, «откуда они произошли», соответственно). Говоря просто – произошло забалтывание и заштукатуривание основного вопроса. Можно обсуждать сколь угодно долго и нудно вопросы о различиях между коньяком и арманьяком, но суть неизменна – это продукт брожения и возгонки. Давайте возьмем один замечательный пример из словаря Фасмера. Он очень показательный. Статья «вал». I I. "насыпь", сюда же подвал, укр. вал, чеш. val, слвц. val, польск. waɫ. Вероятно, через польск. заимств. из нов.-в.-н. Wall "вал", ср.-в.-н. wal или из источника последнего – лат. vallum "лагерный вал". Вряд ли можно говорить о заимств. из кельт. *vālo-, ирл. fál "vallum, murus". Давайте на минутку прервемся. И обратимся к «якобы», первоисточнику. Что пишет по этому поводу словарь 1828, за авторством F.E.J. Valpy, London. VALLUM – оборонительное сооружение вокруг лагеря или осажденного города, сделанное из выкопанной земли из рва и (de vallis) дополненное острыми палками воткнутыми в него. Из βάλλω – бросать, отбрасывать, извергать из траншеи. Тут сразу вопрос к Фасмеру, значит ли это, что слово «wallum» - не первоисточник? Тогда почему он помечен, как таковой? И почему не отмечено, что в основе греческое слово? Разве это отвечает понятию этимологии (т.е. «толкование сути слова»)? Но, откуда произошло греческое слово? Обратимся к Биксу («Etymological Dictionary of Greek». Robert Beeks, Leiden-Boston. 2010). Что пишет Бикс после нескольких псевдонаучных манипуляций со словом – «замечу, что это старое слово не имеет определенных родственных связей». Форма βλη- происходит из изначального gwlh1-C-. Но, может быть Де Ваан («Etymological Dictionary of Latin and the other Italic languages». Michiel de Vaan, Leiden-Boston 2008) подскажет? Ничуть не лучше. Gr. ήλος, дор. άλος ό гвоздь. Вот так, ничтоже сумняшеся. Так как же можно утверждать, что русское «вал» происходит из слова, которое непонятно откуда взялось? (см. еще «wall»). А, дальше, как не в чем, небывало, Фасмер продолжает: II II. "волна", также "каток, валек", укр. вал, др.-русск., цслав. валъ "unda", сербохорв. ва̑л, ва̑ла - – то же, словен. vȃɫ, род. п. valȗ "вал, волна, каток", чеш. val, польск. waɫ. Сюда же обва́л, прова́л, сва́лка, далее, вали́ть, др.-русск. валити, укр. вали́ти, болг. ва́лям "валяю, сыплю, лью", ст.-слав. валити сѩ κυλίεσθαι, словен. valíti, чеш. valiti, польск. walić, итер. валя́ть, сербохорв. ва́љати, чеш. váIeti. Далее, сюда же: волна́, ст.-слав. вълати сѩ βασανίζεσθαι и облъ "круглый" (нет, там другая этимология – Дунаев). Родственно лит. volė̃ "деревянная колотушка, валек", võlioju, võlioti, вост.-лит. volióti "катать", лтш. uolît "катать, вертеть", uolât "катать", возм., лакон. βήλημα ̇ κώλυμα, φράγμα ἐν ποταμῷ (Гесихий). Другая ступень вокализма в лит. veliù, vélti, лтш. vel̂t "катать, валять", др.-инд. válati (valatē) "вертится, поворачивается", vā́layati "катит, поворачивает", д.-в.-н. wuolên "рыться", др.-исл. valr "круглый", д.-в.-н. wallan "бурлить, кипеть, волноваться", нем. das Volk wallt = русск. наро́д вали́т, арм. glel "вертеть, поворачивать" из *gowlel = *volēi̯e-, лат. volvo "катаю, вращаю", греч. ἐλύω "вью, сгибаю", εἰλύω "окутываю, валяю", алб. valë "волна" и т. д. Итак, вопрос, откуда же произошло слово «вал» остается у Фасмера без ответа, хотя нижеприведенный ряд вполне позволяет выявить изначальное слово, основанное на звукоподражании. Но, нет. Господа этимологи предпочитают создавать «научную проблему» и изобретать PIE корни. Да и просто корни. Вспомните уроки русского языка в школе – сплошные корни. Корень «мок» это одно, а корень «мак» это другое. И так до бесконечности. Есть замечательный принцип Оккама – «Не следует множить сущее без необходимости». Или «the simplest solution is most likely the right one» (1654, а не 13-14 века, куда это мудрое изречение отправили последователи Скалигера-Петавиуса) – «Из всех решений наиболее верным окажется простейшее». Именно поэтому самым правильным, на мой взгляд, является простое этимологическое решение всего этого нагромождения наукообразных рассуждений о происхождении языков. Первый шаг к этому сделал «Словарь параллелизмов», окончательно сформулированный в книге Г. В. Носовский, А. Т. Фоменко, Т. Н. Фоменко. «РУССКИЕ КОРНИ "ДРЕВНЕЙ" ЛАТЫНИ». Языки и письменность Великой Империи. Том 7, книга 2. И здесь я считаю важнейшими выводы о том, что в основе лежит костяк согласных и первичную запись текстов с помощью оных. Отсюда неумолимо следует вторичность гласных. Во время работы с большим массивом слов я нашел единственное исключение из этого правила – переход «у, ы, ю, я» в «в», как, например, в паре «уйду» - «выйду», где звук «в» является производным от «оу», что, в свою очередь, не исключает первичность «в» в паре «вырою» - «ораю». Собственно, этимологи об этом знали давно, например, вышеупомянутый латинский словарь 1828 периодически ссылается на еврейские и сирийские слова, записанные одними согласными, хотя уже здесь проявляются попытки вставления гласных (явно с оглядкой на латынь и греческий), при этом, в этимологическом словаре английского языка Бейли (1675) примеры еврейских слов даны без огласовок. Скажем, в статье из словаря Вальпи 1828, «clava» - дубинка, дается Heb. CLPH – ударять, в статье «columis» - целый, невредимый, Chald. KLYM – сильный, звучный, в статье «compello» - звать, обращать с речью – Hebr. PLL – направлять, напутствовать. Но этимологи 20 столетия полностью ушли от этой практики и перешли на абсолютно невнятные схемы корней, подобные данным у Бикса (см. выше). Обработав, признаюсь, со множеством заблуждений и ошибок, несколько тысяч английских, латинских, «древнегреческих», немецких и русских слов, я пришел к следующим выводам. 1) Никто в мире серьезно не занимался, собственно, этимологией. Все многочисленные словари, которые я перелопатил, сводятся к одному – сравнение слов из разных языков без какой-либо попытки выделить основы. Точнее, в мире «этимологов» есть, по сути, негласное правило – не копать дальше определенного предела. И, чаще всего, этот предел будет лежать в области, по определению, «древних» языков, как-то: санскрита, древнегреческого, финикийского, халдейского, протоиталийских, кельтских, гэльского, микенского, хеттского, авестийского и пр. Видимо, вопрос, «а откуда это слово, скажем в санскрите» не должен возникать, по причине безумной древности последнего. Другими словами, современные этимологи ставят очень удобную преграду в виде заборчика, оградки с грозной надписью «Охраняемая территория. Заповедник. Не читаемое». Вспомните, подобный фокус в 18 веке выкинули с этрусским языком – «etruscum non legitur». 2) Исходя из основ «НХ» я пришел к однозначному выводу – если это не запредельная древность, значит решение проблемы лежит на поверхности. А следовательно современные языки имеют в основе систему внятного построения. Как, собственно, и все на земле. Если вам кажется, что перед вами хаос, значит вы просто не поняли систему, по которой он устроен. Если есть физические законы, объединяющие вселенские процессы, то есть и законы, лежащие в такой молодой области, как развитие речи у человека. А, коль скоро они есть, то надо разобраться в их строении. И единственной преградой на этом пути будет ложная история человечества, построенная на ложной хронологии. Говоря совсем просто, я отказался от трепета перед «шумерами», «вавилонянами», «египтянами» и поклонения «великой древности» языков. И решения, объясняющие происхождения слов стали приходить почти автоматически. Это отнюдь не означает, что я понял все. Но, полагаю, нащупал верную дорогу. Будучи, в прошлом, увы, горным туристом, я прекрасно научился залезать в гору даже в темноте, потому что понимал, как эта гора устроена и что мне от нее ждать. Когда в горном походе ты промокаешь до нитки, то единственным верным решением будет идти до места, где можно разжечь костер и высушиться. И не важно сколько туда идти. Главное продолжать движение, а отдохнуть сможешь тогда, когда разведен костер, натянут тент, а на огне закипает вода под чай. Так и здесь. И, окончательный вердикт – в основе всех слов лежит цепочка, основанная на первичном звукоподражании, и её дальнейшее развитие. Все остальное – тонкости. Важные, не спорю, но вторичные. Поэтому, по мере работы со словами, я пришел, если хотите, к некой упорядоченной схеме развития русского языка. Но эти цепочки отлично подходят и для остальных языков, упомянутых выше. По крайней мере, в неё ложатся языки, названные «индоевропейскими». Я не знаю, возможно, кто-то построил непротиворечивую схему «древней» латыни или «древнегреческого» языка. Мне такие работы не известны. А так, как мой природный язык – русский, то в основу схем я положил именно его. И, как оказалось, с некоторыми трудностями, на эту схему прекрасно накладываются и остальные языки. В независимости от мнимой древности. Есть, конечно, ряд сложностей, связанных с записью «древних» языков, но это трудности разрешимые. Главное, это принципы, положенные в основу таких цепочек. Кстати, выяснил и глубоко ошибочные выводы по родному языку, которые вдалбливают каждому школьнику. Например, «с», это не предлог в огромном количестве случаев, а логически образованное начало слова, скажем, в паре слов «сдеру» - «деру» первично первое. Но, обо все по порядку.
Основные логические цепочки, лежащие в основе языков. Итак, давайте воспроизведем основные из них. Хочу сразу сказать, что длина у цепочек разная, в зависимости от ценности в жизни людей. И еще, чтобы разобраться во всех хитросплетениях, надо представлять себе предмет или действие, а то получится как у Фасмера со словом «вал». Прим. Разрядки мои – Дунаев.

IV. Основа на звукоподражательное «уф» (пуф) - «пух» - «пук» - «бух» (пересечение с III, см. «бог», выше и с «хапаю» / «цапаю», ср. «цепкий» и «пихаю», см. VI). В конечном итоге слова пересеклись на связке «бог» - «богатый» (кстати, «багно» - болото, тоже рассматривалось нашими предками, как место изобилия и не зря – ягоды, дичь, ср. еще «Bohemia»). Слово «пухлый» и «богатый» - синонимы, так, до сих пор в азиатских странах – пухлость и дородность, символ богатства (как и засаленный халат, см. гр. соответствия ниже). Сюда и «бок» (ср. «пук»), «бочок», но «бочка», «почка», см. «бачва» (выше, III). Приставки «без, без, беш, босъ»; «бегу» (отсюда и «Википедия» (en.): Βοσώνα – Босния, Босна, по реке, из иллирийского «Bass-an-as»; из корня "bos" или "bogh"— означающего "бегущая вода", Баксан - кабард.-черк. Бахъсэн, карач.-балк. Басхан) — река на Северном Кавказе в Кабардино-Балкарской Республике. Кабардинское название реки — Бахъсэн, можно перевести как — «сеящий пар» или — «пенящаяся» (ср. еще «бегун» и «пухну»). Л. В. Вегенер считал, что в основе топонима, возможно, лежит балкарское басхан — «затопляющая», ср. еще русское «пуще», «пучу», «бешу» (бес), ср. нем. (Клюге) bach – ручей – из MidHG. bach (pl. beche), OHG. bah, OSax. beki, MidLG. beke, Du. beel, AS. becc, OIc. bekkr, E. «beck» - ручей, HG. bachen, Skt. bhaga – разрыв, волна, Gr. πηγή, дор. πάγά (γα) ή 1) струя, поток; 2) источник, родник (отсюда и речушка «Пегниц» (Pegnitz) на которой стоит Нюрнберг. «Википедия» (de.): «Название «Пегниц» восходит к названию «Paginza», из PIE bhog- проточная вода, в 1119 город упоминался, как «Begenze» (Бегенце), а в 1196, как «Begnitz» (Бегниц), современное название – с 1329 (даты «скалигеровские»); ср. русское (Старчевский): бѣгати – бегать, уходить, скрываться, спасаться, удаляться; бѣгоунъ – беглец, принадлежащий беглецу; бѣгъ; бѣжаниѥ – бегство; бѣжьць – беглец; бѣиство – бегство (еще «беженец», у Даля (ст. «бег» - бегунец, стар. отвес или указатель на угломере, квадранте). ЭССЯ, 2, 58 – 62: сербохорв. бегунац, бигунац, бjегунац – беглец, гр. φυγή, дор. φυγά ή тж. pl. 1) бегство; бежать; φυγήν; 2) избегание, уклонение; 3) способ избежать; 4) причина бегства; 5) убежище; 6) изгнание; 7) изгнанник; φύγαδε (υ) adv. в бегство («бегать»); φυγάς, άδος (άδ) ό и ή 1) бегущий, т. е. беглый, беглец (беглянка); 2) перебежчик; 3) изгнанник (изгнанница); φυγγάνω - бежать, убегать, избегать (ср. «бегущий» и «refugee», лат. fuga, ae f : 1) бегство, побег; 2) возможность бежать; 3) быстрый переход, форсированный марш; 4) pl. беглецы; 5) место изгнания или ссылки; 6) стремление избежать, желание уклониться, уклонение; 7) бег, быстрая езда; 8) плавание; 9) быстрое течение; fugio, fugi, fugiturus, ere: 1) бежать, убегать; 2) быстро удаляться, проноситься, проходить; быстро течь; улетать; 3) прибегнуть; 4) исчезать, пропадать, уходить; 5) вянуть; переспевать, подгнивать; 6) истекать; 7) уклоняться, бояться, избегать (но, ср. «пугаю», «пужать»); 8) не желать, отклонять, отвергать; 9) поэт. остерегаться; 10) ускользать. Ср. еще гр. πήγνϋμι, редко πηγνύω (fut. πήξω, aor. έπηξα— дор. παξα, pf. 1 trans. πέπηχα, pf. 2 intrans. πέπηγα, ppf. έπεπήγειν — эп. πεπήγειν; pass:. aor. έπάγην с ά, тж. έπήχθην — эп. πάγην, 3 л. pl. πάγεν, тж. πήχθεν, fut. πάγήσομαι, pf. πέπηγμαι) - 1) вонзать, всаживать (ср. «пихаю»); 2) втыкать, вбивать, вколачивать; 3) вперять, устремлять; 4) сбивать, сплачивать, сколачивать, тж. строить; 5) сковывать (льдом), замораживать; 6) делать твёрдым, уплотнять, свёртывать; 7) устанавливать, утверждать; πηκτός, дор. πακτός - 1) воткнутый, вонзённый; 2) крепко сплочённый, сколоченный; сбитый; 3) свернувшийся; 4) замёрзший; Ι πάγος, εος (α) τό <πήγνυμι> {только dat. pl. πάγεσι) холод, мороз; II πάγος (α) ό 1) утёс, скала; 2) холм, гора; 3) лёд; 4) мороз, стужа; ср. «бугор» («пух») и производное – «гора»; «бисер» (бисръ, бисъръ - жемчуг, бисьръ, бисер, бисръ – бисер, перл, жемчуг, жемчужина); боканъ – камень; боугъ – запястье, ожерелье, ошейник, обруч; боукарь – грамматик (ср. «book»), боуква – книга, письмо (Фасмер связывает с «бук» (?), у Горяева – букы – бук и буква; ср. (Дворецкий): fagus, i (V тж. us) - бук, буковое дерево, φηγός ή 1) дуб зимний; 2) жёлудь (и, как из слова «пух» (пышный) появилось слово «буква»? Совершенно непонятно). Ср. еще русское «буки», т.е. «Б». Т.е. «пухлая» буква (ср. еще «пучу», «пукаю» - «букы» - «буква», см. еще III). Кроме того, во всех письменах буквы выглядят объемно. Де Ваан (fagus), Gaul. bagos – бук, Gr. φηγός, Dor. φαγός, OHG buoh – письменный документ, книга (слово позднее, когда на смену свиткам пришла пачка бумаги), buohstap – буква, OIc. bok, OE boc, bece, OHG buohha – бук, Go boka – письмо, буква, Alb. bung – дуб. Ср. еще φάκελ (λ) ος (α) ό пучок, связка («пук» + суффикс принадлежности «λ» или просто «пучил», ср. еще тюрк. «бунчук» и русское «пучок»); φακός - 1) чечевица (боб); 2) веснушка; другими словами, несмотря на одну основу, это разные слова. Ср. боукы – 1) бук, дерево (нет в гр.); 2) письмо (возвратное слово, причем – позднее), боуковъ – буковый (в горах (Крым) буки действительно раздуты, особенно старые, т.е. они выглядят пухлыми); бухать, бухнуть (Даль) – пухнуть, вздуваться, расширяться от влажности, разбухать (ср. φυσά, ион. φύση ή 1) преимущ. pl. кузнечный мех; 2) дыхание, дуновение; 3) скопление газов, метеоризм; 4) пузырь; φυσάν – надуваться, пухнуть). Боусть, боуѥсть – бунт, мятеж, возмущение, буйство (ср. еще «бучу», см. III. Производные – боуѥвати, боуюѭ, боуюѥши (ср. «бушую» и «пуще») – действовать; боуѥсловесиѥ – нелепость, вздор, глупость, дурачество; боуѥство – качество буяго, дерзость, смелость, безумие, ср. боуи – глупый, смелый, дерзкий; несмысленный, безумный, боуии, буи (ср. «буйный»), боуино – смело, насильственно, дерзко; боуиныи – смелый; боуи – пустое место около церкви в ограде (ср. «пуща» и «пусто»); боуиство – несмысленность, безумие, невежество; глупость, простота; бунтъ – возмущение; отсюда, с суффиксом принадлежности – боура, боурѩ (гр. βορέας — северный ветер, бора в Новороссийске, Геленджике и на Азовском море; Адриатическое море), ср. еще «бурун», «буран»; кр. – тат. «бурун» - мыс, нос (но, ср. «пру» (выпираю); у Фасмера, ошибочно, «бурить», см. II, выше. Боурѥвати – волноваться; боурыи, боурьнъ – бурный, бурливый, насильственный, смятенный; боуса – род судна (у Даля «бус» - мелкий дождь (ср. «бусы»), «бусь» - глупость, дурь, см. выше; буса - жен., вологод. дубас, днепр. дуб, большая долбленая лодка, однодеревка, с острым носом, отрубистою кормой и округлым дном, большею частию с наделками, набоями, насадами, ·т.е. с набивными досками по бортам; буса - (средневек.-лат. bussa; древневерх.-нем. buzo - общее название для корабля). Род судна. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. Фасмер: др.-сканд. bussa, bûza "большое, широкое судно" или ср.-нж.-н. bûse); бъчелъка, бчелка – бочка, кадка; бъчьва – бочка, бъчьвица – бочонок, кадка, чан; бъчьвь – большой глиняный сосуд, бочка, кадка; бъчка – бочка, кадка (ср. «пучу»); пазъ, пазить, гр. гр. πήγνϋμι, πηκτός (у Горяева), Даль: паз, муж. пазок, пазик; пазища: пазина муж. узкая и длинная скважина, щель, стык, от примычки доски к доске; глубокая, несквозная борозда, желобовина, вынутая в чем, для впуска досок, притесанных брусьев. Пазить, выдалбливать, вытесывать, вынимать пазы. Пазить рыбу, пластать, взрезывать и потрошить. Пазить халяву, стекловарн. взрезывать вдоль и раскатывать в лист выдутый пузырь стекла, халяву. Пазить луб, бересту, скалывать, сбивать с дерева, распоров кору вдоль. Вспазить, взрезать, вспороть. (ну, уж никак «пазуха» от «паздуха», можно допустить родство с «пахать» (к «сопаю» - «цепкий»), Горяев дает гр. άγοστός (α) ό 1) ладонь, кисть руки; 2) рука, руки, ср. еще у Старчевского – пазити – направлять, пазоуха – залив, парус (ср. «пущать»); пазоушьнъ, - ый – относящийся к пазухе (ср. еще «пучу»). Лат. pango, pepigi (тж. panxi, pegi), panctum (тж. pactum), ere: 1) вбивать, вколачивать; вонзать || вдавливать, вырезывать (ср. «бухать», «пихать»); сажать; 2) засаживать, покрывать насаждениями; 3) замышлять, затевать: попытаться проникнуть в чьи-л. намерения; 4) слагать, сочинять, творить: умение писать стихи || рождать (ср. «писать»); 5) воспевать; 6) заключать (ср. «пакт»); 7) обусловливать, устанавливать, определять || обещать (ср. «обещать»); 8) давать слово, обещать, гр. соответствия см. выше. Ср. еще гр. πάχος, εος (ά) τό 1) толщина; 2) (о жидкости) плотность (ср. «пух»); παχνόω 1) сгущать, уплотнять; 2) перен. превращать в камень, леденить (ср. «пухну» и см. πάγος, выше); пакля (ср. тур. «памукале» - хлопок и русское «пухлый»); заимств. «паковать» (пакую), «пачка» (ср. «пух», «-пухать» (бухать); возможно и «пасть» (открытый рот, ср. «пазити», выше; «пихать»); пахъ – внутренняя строна лядвеи (бедра), которою она соединяется с нижнею частью брюха (ср. с «паз», у Даля – впадина, углубление, подмышка; близкое к пазуха. Пахотина жен. -нка, выемка, изгиб, влумина, пазуха), ср. «пихаю» (Даль связывает с «пашу» (пахать, пшено). Но, ср. «запàх» (запахнуть, ч-л., напр. халат, ср. «цапнуть») и «спашу» (ср. «цапал» - «пала», «палка», «плуг» («plough»), но «вспашу» (т.е. выше пашу, ср. всъход). При этом «пеший» (пехаю, пешка, пехота, но, ср. «пошагаю», «поход»), «пасу» (пашиште - пастбище, пасти); «пишу» (гр. πΐνάκίδιον (κι) τό дощечка, преимущ. писчая, ср. «писать»), но «спех, спешу» (ср. «цепкий»), ср. еще «пащ (ш) ьникъ» - язычек в гортани. Паѫкъ – паук, паѫчина, паѩчина – паутина (ср. «пух», «пучу»); вероятно, слово «паутина» образовалось из «потяну», но под влиянием «паучина». Певгъ, пеугъ – пихта, певъкинъ – пихтовый (из гр. греч. πεῦκος, πεύκη (по Фасмеру), но πεύκη ή 1) сосна; 2) сосновый факел; 3) сосновая дощечка (для письма); πιέζω (fut. πιέσω, aor. έπίεσα; pass.: aor. έπιέσσην, pf. πεπίεσμαι) 1) стискивать, сдавливать, сжимать (ср. «пихаю»); 2) нажимать, надавливать; 3) напирать, теснить; 4) притеснять,, угнетать, мучить; 5) подавлять, сдерживать; 6) крепко держать, не упускать; ср. еще нем. Fichte – сосна, пихта, ель (Клюге), MidHG viehte, OHG. fiohta, fiuhta – ель, пихта, Gr. πεύκη, Lith. puszis – ель, сосна (ср. «пушистая»); ср. еще англ. «f.ck», нем. «ficken» («пихаю, пихну»), «vögeln» («пихнул»), англ. «push», «bush»; πίσσα, атт. πίττα ή смола (не отсюда ли Пиза? Ср. Πϊσα); πίσος и πΐσός о предполож. горох («пух», «пучу»), отсюда англ. «pea»; русское «пекло» - смола, но это к «пещера» (к «щерю») – «печь, пещь»; пѧсть – кисть руки, ладонь, кулак, ср. «пасть», выше, и «пихать». Песокъ – берег, песчаное место (ср. «пашу», «пеший», «пешком», но и «посеку»); песъ – пес (к «пасу», ср. «пастырь» и «pastor», «pastoral»), человек неверный, неверующий; печать (ср. «пихать»); печенѥ – попечение, забота; пикотыни, пикотыниѩ – моча (ср. «пѝсать»); писати; писъ – род пошлины (ср. «запись»); покой – смерть, успение, спокойствие, покой (покои), «почу» (почивать, почить (почити), почьвениѥ - успокоение) - «пух» (пуховая перина), см. «coffee», «quiet», «peace»; почька – мелкая монета; презъ = безъ; почка; поугва – выпуклость, подобная пуговице, пѫгы, пѫгна, пѫгвица – пуговица, кисть плода; пѫгвичьнъ – кисточный (т.е. сюда добавляется и слово «вица» (к «вью») – из «пух», «пихаю»; поускати, - каѭ, - каѥеши – позволять идти куда угодно, ср. «пущать»; поустити – пустить, отпустить; поуствовати, - воуѭ, - воуѥши – опустошать, разорять; поустота, поустошиѥ – пустошь, пустыня; поустынѧ – пустыня, необитаемое место; поустырь; поухнѫти, - нѫ, - неши – вздуваться; поучина, пѫчина – 1) морской водоворот; 2) море; пѫчинити – погрузить в море, пѫчитисяѧ – наводняться; пѫчьство – море (но ср. еще «цепкий», см. VI). Поушта – пуща, пустыня, пустошь (ср. венг. Puszta – степные районы по Дунаю); поуштати, - аѭ, аѥши – пускать; поуштение – пускание; поуштеница – жена отпущенника; поуштий – пуще; поушька – огнестрельное цилиндрическое орудие; поущаѧй – отпускающий, разводящийся; поущь, - ший – пустивший, испустивший; пхати – пихать, совать, толкать (пъханиѥ – ударение кулаком; пъхати, - аѭ – пихать, толкать кулаком; пъхнѫти – пихать, толкать); пшеница (ср. «пашу» и «пшено»); пщевати – думать, мечтать (ср. «пущать» (мечту, мысли); пъштька – обол, род небольшой монеты; пестрить, пестрый; пѣгованиѥ – нега, холя; пѣгота – желвачек, шишка; пѣготивъ – прокаженный; пѣгъ – пегий; пестовать (ср. «пасти»); пѣхыръ – выпуклина, шарик, водяной пузырь (ср. «пухлый»); пѫдило – пугало; пѫждало – пугало, страшилище; пѫждати, - аѭ, - аѥши – пугать, страшить, устрашать, попѫдиаиште – ужас, страх, страшилище, пугало (ср. «пугаю», «пугать», «пужать», «пужающий» - «ужас» (жасити), ср. «aghast», «ghost»); пѫкнѫти, - нѫ, - неши – ломать, разламывать; пѫкъ – небольшое количество тонких предметов, взятых вместе (но, ср. «цапаю», «сцепка», см. VI). Пыха – гордость, чванство; пыхати – скрежетать зубами (сюда и «пышный», «пышка»). Сопоуха – сажа (ср. «сыпуха» - обвал мелких камней в горах, но ср. и «сыпать», «сыпь», см. VI), сопоухъ – пар, испарение; сопхати – изувечить побоями, избить, смять. Споущаемъ – спускаемый (пускати, ср. еще «поушка», выше).