ДЕТСТВО МАМЫ
Фрагмент фото мамы 1934 г. с отцом и сестрами
Шура была общительная, училась хорошо и с удовольствием. Ей всё было интересно. Как вспоминала мама, из-за фамилии Иваний, похожей на «Джованни», а может, потому что внешне она была кудрявой и черноглазой, учитель математики иногда шутливо называл её «итальяночкой». Шура была левша, и чтобы приучить её писать правой рукой, левую руку ей привязывали поясом за спину. Это помогло – мама писала всю жизнь правой рукой. Но всё-таки наклон букв у неё всегда был налево. И кроме письма, все остальные дела мама делала левой рукой. Даже ложку держала левой рукой во время еды. (Я это тоже унаследовала, но не в такой степени. Могу писать и левой, и правой рукой, и прямо, и зеркально (левой), глажу бельё – только левой. В детстве хватала всё левой рукой, ложку тоже, но меня приучили держать её в правой руке, и писать с самого начала приучили правой).
Детвора дворовая дразнила Шурочку, как это часто бывает в детстве: «Шурчик-пупурчик, турецкий барабан, ходит, воняет по всем городам». Мама эту дразнилку помнила всю жизнь, без всякой обиды, скорее как какой-то талисман из детства. Не раз о ней вспоминала и рассказывала мне об этом с весёлой, слегка смущённой улыбкой.
Во дворе дети играли в «альчик» или в «альчики». Альчик - это суставная кость из ноги молодого рогатого скота. Игра эта осетинского происхождения. Но чаще просто подбрасывали этот альчик тыльной стороной ступни, как это делают футболисты с мячом, и кто больше раз подбросит, тот и выиграл.
О Ниночке, младшенькой сестрёнке, мама мало что помнила. Гово-рила, что она единственная в семье была беленькая, блондиночка, с голу-быми глазами. Все её жалели, она была слабенькая, болезненная, рано умерла, в возрасте 6 лет в 1935 году.
11 апреля 1933 года заболела и умерла от брюшного тифа в инфекционной больнице г.Алма-ата мамина мама, а моя бабушка, Евдокия Михайловна Иваний (Шумилова). Мама вспоминала, что отец пришёл из больницы, куда он ходил навестить жену, очень печальный, сел и долго молчал. Потом сказал детям, что всё - нет больше вашей мамы. А было Дуняше всего 37 лет. Светлая ей память – моей дорогой бабушке, которую не довелось мне увидеть! Я родилась через 15 лет после её смерти. Помню, что когда моей маме исполнилось 37 лет, она говорила с грустью: «Вот, в этом возрасте умерла моя мама, совсем молодой».
Отец Шуры (мой дедушка) очень тяжело переживал смерть жены, а потом вскоре и младшенькой дочки Ниночки, умершей в 1935 году. Говорил Шуре, что часто видит девочку во сне. Будто она подходит к нему и говорит: «паа-пуу…», зовёт его.
Отец написал о смерти жены, о своей трудной жизни родственникам на Украину, и те прислали им в Алма-Ату посылку с одеждой, всё, что смогли найти для Матвея и его детей. В этой поношенной одежде они и сфотографировались: Шура, отец Матвей Андреевич, Ниночка и Гранечка. Фотография 1934 года. Маме моей там 14 лет, Гранечке - 10. Эта фотография приведена в начале книги, а выше – её фрагмент.
Братья мамины в это время уже не жили с родителями. Старший Анатолий стал учеником парикмахера, жил во Фрунзе, а младший Георгий работал шофером. Причём мама всегда говорила `шофер, с ударением на первый слог, а не шофёр.
Вспоминая о своих детских годах, мама говорила, что они с мамой (то есть с моей бабушкой) часто ходили в лес за грибами. Было много белых груздей. Она много помогала матери на огороде, полола, поливала. Много помогала по дому. Делала это охотно, стараясь быть полезной. Как-то, уже живя у нас в Москве, когда ей было за 80, мама вдруг вспомнила, что у неё была своя маленькая комнатка в детстве в г.Алма-ате, и в углу стоял угловой полукруглый столик. Об этом ей напомнила та маленькая комнатка, которую мы с Толей ей предоставили, где в углу я поставила ей небольшой комодик.
После ареста и гибели отца, как я уже писала в начале книги, мама с младшей сестрой Граней перебрались к Брату Анатолию во Фрунзе. Маме тогда было 17, а Гранечке – 13 лет. Пожив некоторое время в его семье, перебрались после его ухода в армию на ферму в пригороде, где обе начали работать, чтобы прокормиться. Чуть позже мама поступила на рабфак во Фрунзе, чтобы закончить своё среднее образование и поступить в институт. Сестрёнка Граня осталась работать на ферме. Так кончилось нелёгкое мамино детство.
ЮНОСТЬ МАМЫ
Мама говорила, что на этом фото
ей лет 17-18, г.Фрунзе.
Здесь она во дворе дома,
где жила семья её брата Анатолия
Юность моей мамы была, пожалуй, самым тяжёлым периодом её жизни. Смерть совсем молодой матери Евдокии Михайловны в возрасте 37 лет от брюшного тифа в 1933 году, потом арест и расстрел отца в 1937 году. Бедность, беззащитность, работа и учёба в тяжелейших условиях, война 1941-45 годов. И только после всего этого – окончание института, успешная защита диплома, замужество, семейная жизнь, проявление нас с сестрой - её дочек.
До войны, когда после переезда к брату во Фрунзе мама заканчивала школу рабочей молодёжи – рабфак – чтобы поступить в институт, она одновременно работала. Будучи весёлым общительным человеком, много общалась со сверсниками. Вспоминала, между прочим, что в их компании был и будущий знаменитый артист – народный артист Советского Союза танцор Махмуд Эсамбаев. Ходили на танцы, много общались, собираясь компанией. Мама всегда была доброй, очень общительной, дружелюбной, весёлой.
Она часто вспоминала и тяжёлые военные годы учёбы в институте. О том, как в войну иногда приходилось мыться и мыть голову холодной водой, разбив лёд в ведре, потому что негде и нечем было согреть воду. Девочки шили себе сорочки из марли. Латали и перешивали, как могли, старенькую одежду. Лекции писали между типографскими строчками на газетных листах, так как не было никакой чистой бумаги. Вспоминала о том, как будучи студентками, девочки подрабатывали в столовой, и за это им давали немного поесть, иногда картошку или свёклу. Однажды мама, будучи голодной, наелась свёклы. После этого, как она говорила, не могла даже смотреть на свёклу несколько лет. Вот так и учились – в голоде и в холоде, с большими лишениями, чтобы получить высшее образование.
Маме лет 18-20, г. Фрунзе
Училась мама с перерывами, так как вынуждена была работать. Во время работы в киргизских аулах, сначала учителем русского и немецкого языков, потом ветеринарным врачом (будучи уже студенткой ветеринарного факультета сельхозинститута), мама однажды ехала из райцентра к себе на ферму, и по дороге почувствовала, что заболевает. Это была малярия, как потом выяснилось. Она с трудом добралась до ближайшего посёлка уже поздно вечером и постучала в ближайшую калитку. Было уже темно. Ей открыли. А она тут же потеряла сознание. Это оказались русские люди, муж с женой. Тогда в Средней Азии жило много русских, в том числе и в Киргизии. Они взяли её к себе, несколько дней выхаживали, делали ей горячие ванны с полынью (народный способ лечения). Мама всю жизнь вспоминала этих добрых людей, спасших ей жизнь, с огромной благодарностью. Потом мама много лет держала в доме хинин, расфасованный ею в пилюльки, завёрнутые в бумагу-кальку - на случай повторения приступов малярии. К счастью, их больше не было.
Во время войны мама какое-то время работала ветеринаром в организации, которая называлась «Заготскот». Там выращивали скот и занимались заготовками мяса для фронта. Потом, через много лет, к маминому удивлению, это помогло ей оформить звание Ветерана Войны как работнику тыла для фронта в военное время.
Ещё мама рассказывала, как ей приходилось частенько верхом на лошади ездить в райцентр за зарплатой для всех сотрудников фермы, где она работала. Дороги были горные, довольно опасные. Иногда, как она говорила, приходилось ехать по узкой дорожке, где справа была пропасть, а слева – отвесная скала. В таких случаях, как её научили, следовало отпустить поводья и дать свободу лошади. Лошадь очень аккуратно выбирала дорогу и преодолевала этот участок. Ни в коем случае нельзя было применять силу или пугать лошадь. Это было крайне опасно.
Дина Федосеева, Валя Егорова (сидит), Шура Иваний,
10 июля 1938 года.
Мама на горнолыжной базе (во втором ряду).
Фрунзе, 1939 год.
Мама – студентка (крайняя справа в предпоследнем ряду). 1940 год.
Студентки – Шура Иваний (мама)
и ее подруга Ира Бурлакова.
Ноябрь 1944г.
Фрунзе, СХИ, 3-й курс. Июнь 1945 год.
Мама во втором ряду в центре, в светлом платье
(оно было светло-жёлтым, с чёрным пояском).
Мама вспоминала, что она тогда очень поправилась,
проработав лето на ферме,
где можно было хорошо питаться.
Мама - студентка 5-го курса ветфакультета
- с подругами, г.Фрунзе, СХИ, осень 1946 г.
Ветеринарный факультет (мамы на этом фото нет). Май 1946 год.
Мама (самая высокая) с однокурсниками.
Мама (слева) с подругами-студентками, 1945 г.
Мама с подругой (Ирой Бурлаковой?)
Мамина студенческая подруга Капа Далечина.
Мама с коллегой по работе в киргизской школе Иваном Ивановичем.
Мама (слева в первом ряду) со своими учениками
и коллегами в киргизской школе.
Мама со знакомыми киргизками
в период работы в киргизском ауле учительницей.
Мама с коллегой по работе в киргизской школе.
Мама с коллегой по работе в киргизской школе.
1941 год. Фрунзе. Маме здесь 21 год.
Мама примерно в 1946-47 году.
Фото на документы
при получении диплома(?)
Мама (в шляпке) с подругами-студентками.
1945-46г.
Огромное мамино желание учиться, получить высшее образование, да-ло свои плоды. Она всё же окончила институт и стала врачом-ветеринаром. На старших курсах она училась на «отлично», так как была очень способной. У нас хранится её личная печать врача-ветеринара.
