|
Много думал.
Но ночью, в три часа ночи он в растянутом свитере прибежал к тестю. И стал будить этот большой дом. Стал трогать ворота, гудеть ими. Тесть по ночам курил. Он ночью не спал, а думал. И вот в стеклянной глубине он оттопырил занавеску. - Кто там? - спросил он этого шурина через тройные рамы. Его освещала луна, и шурин по губам догадался, о чем тесть разговаривает с ним. - Я, не видишь! - размахнул шурин руками. Тесть, глядя снизу на высокую луну (хотя через тройные стекла расслышать его слова и невозможно было), сказал: - Глаза светом забило - не вижу, что ты говоришь. Шурин достал из кармана трояковыпуклое зеркало и дважды отраженный свет направил себе на лицо. - Впусти! - крикнул он в голубые глазки и, чтоб тесть не обиделся, поддерживал на себе отраженный свет. - Говорил тебе: давай слуховое окно высверлю. Легче бы собеседовать было. - Чтоб дыму напустил? - побегал тесть губами и за тройными стеклами засмеялся без звуков. Тесть его изобретений не признавал и по ночам в дом не впускал. У него была своя жизнь. На всю улицу шурин крикнул: - Я что-то изобрел и сам не пойму! Помогите связать! - А как называется? - спросил тесть. - Лошадиная сила! - на всю улицу закричал шурин. - Меня из дому гонит, детям есть не дает, а жене спать. Приходите. С деверем, со свекровью и с зятем. А я к свояку схожу, он математику знает.
|