Юдифь Баварская - Есфирь=Елена Волошанка? Красивая вторая жена Людовика Благочестивого, сына Карла Великого, спровоцировавшая смуту 830-834 годов во Франкском государстве, мятеж сыновей Людовика от первого брака против отца ("Авессаломы"?). Юдифь была дочерью Вельфа - возможно, "Вельф" здесь - слегка искаженное от "Велш", т.е. влахи, валахи, волохи, волошане - кстати, так называли даже итальянцев, т.е. латинян.

http://ru.wikipedia.org/wiki/Смута_во_Франкском_государстве_(830—834)
http://en.wikipedia.org/wiki/Judith_of_Bavaria_(805%E2%80%93843)

Её прямо сравнивают с Эсфирью, Иезавелью, Юдифью, обвиняют в колдовстве (астрологии?):

Scandals: Contemporary criticisms of Judith's role and behavior
...Agobard claimed that Judith’s extramarital affairs were carried out “first secretly and later impudently”.<4> Paschasis Radbertus accused Judith by associating her with the engagement in debauchery and witchcraft. of filling the palace with “soothsayers... seers and mutes as well as dream interpreters and those who consult entrail, indeed all those skilled in malign craft”
Characterized as a Jezebel and a Justina, Judith was accused by one of her enemies, Paschasius Radberus, of engaging in debauchery and witchcraft with her puported lover, Count Bernard of Septimania, Louis’ chamberlain and trusted adviser. This portrayal and image stands in contrast to poems about Judith.<2> The poems depict her as “a second biblical Judith, a Mary sister of Aaron in her musical abilities, a Saphho, a prophetess, cultivated, chaste, intelligent, pious, strong in spirit, and sweet in conversation”<2>
However, Judith also garnered devotion and respect. Hrabanus Maurus wrote a dedicatory letter to Judith, exalting her ”praiseworthy intellect”<9> and for her “good works”.<9> The letter commends her in the turbulent times amidst battles, wishing that she may see victory amidst the struggles she is facing. It also implores her “to follow through with a good deed once you have begun it”<9> and “to improve yourself at all times”. Most strikingly the letter wishes Judith to look to the biblical Queen Esther, the wife of King Xerxes I as inspiration and as a role model
Likewise, O queen, forever keep your eyes of your heart fixed upon Queen Esther as a model of dutiful and holy behaviour so that by equalling her holiness you might be able to climb from this earthly kingdom to the heights of the heavenly kingdom —Hrabanus Maurus

ФиН пишут, что убийство царем Астиагом сына Гарпага (и затем имел место каннибализм) - отражение избиения младенцев Иродом. А убийство королевой Гудрун/Кримхильдой двух сыновей короля Атли/Этцеля с последующим каннибализмом (также как и убийство Титом Андроником двух сыновей царицы Таморы и также каннибализмом) - отражение отрубленной головы князя Святослава (= Ахиллес = император Балдуин). Но разве это не варианты одного и того же сюжета?
Похожие истории: кузнец Вёлунд в отместку за перерезанные на ногах сухожилия (подобным образом калечат и Гефеста) отрубает головы двум сыновьям короля Нидуда, из черепов делает чаши и посылает их Нидуду.
С Гудрун можно сравнить Медею, убивающую из мести двух своих детей.
Филомела и Прокна убивают сына и кормят им Терея.
Атрей убивает двух сыновей Фиеста и скармливает их брату. (Имена Атрей и Атли несколько похожи).
Возможно к этой группе близка история о мести царицы Томирис Киру Старшему (= князь Святослав?) - окунание его головы в мех с кровью.

Литература: Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. 1979 г.


Дочь Фиеста Пелопия, была изнасилована отцом (родившегося сына Эгисфа она оставила, его вскормила коза, и он был найден пастухом, а затем усыновлен Атреем). Она смогла вытащить меч Фиеста и отдала его Эгисфу. Затем спустя время она узнаёт, чей это меч, и закалывает себя в грудь. Этим Пелопия напоминает римлянку Лукрецию.


Мотив, напоминающий "письмо смерти" в скандинавских мифах:

"Когда соглядатаи Атли увидели свидание Гуннара и Оддрун <сестра Атли>, у жестокого конунга возник план отмщения.
Атли решил зазвать братьев на пир и послал за ними своего доверенного человеха - Винги. Гудрун же почувствовала недоброе - она взяла то самое кольцо Андвари, что не раз уже служило знаком несчастья, обмотала его волчьим волосом и нарезала руны, предупреждающие о беде. Отдала она кольцо Винги, но тот прочел руны и переправил их так, будто Гудрун тоже зовет братьев на пир.
...Гунны спросили Гуннара, не хочет ли он откупиться от смерти золотом.
Страшным было требование героя - пусть ему сначала поднесут сердце, вырванное у Хёгни! Гунны хотели схитрить и вырезали сердце у трусливого повара Хьялли, но Гуннар заметил обман: сердце Хёгни было бестрепетно, а это трепещет на блюде даже после смерти.
Когда враги подступили к Хёгни, чтобы рассечь ему грудь, герой лишь рассмеялся. Тогда Гуннар поверил, что сердце недрогнувшего Хёгни перед ним, и гордо сказал Атли: гунны никогда не узнают, где спрятан клад Нифлунгов, ибо только он после смерти Хёгни владеет этой тайной. Золото навеки останется в водах Рейна!
...Гуннский владыка велел готовить повозку, в которой пленник должен был быть отвезен к змеиному рву.
...Злобная ведьма - мать Атли - в облике змеи прогрызла грудь героя и впилась в его сердце."
После этого Гудрун в отместку за братьев кормит Атли телами детей.
Брак Атли и Гудрун был недружен, он не верил жене. Однажды ему приснилось, что Гудрун вонзает ему в тело меч (напоминает отношения Владимира и Рогнеды).

Литература: Петрухин В.Я. Мифы древней Скандинавии.